СЕВЕРОМОРСК – ГОРОД.

Буквально за считанные месяцы поселок Ваенга, усилиями военных строителей, превратился в крупный населенный пункт с кирпичными двух и четырех этажными зданиями. На берегу залива созданы крупные морские причалы (пирсы) у которых уже стояли не только сторожевики да охотники, появились эсминцы и даже крейсеры. Население резко выросло, и поселок получил статус города, названного Североморском.

Вскоре в нем проживало более 50 тысяч человек. А с главного причала города, уже более 60 лет, величественный монумент североморского героя – матроса Никонова, устремившего суровый взгляд в неоглядную даль моря, встречает возвращающиеся в родную гавань корабли песней «Прощайте скалистые горы». Её напев роняет в душу моряка светлую грусть при расставании с берегом, родными, любимыми и, напротив, нетерпеливую радость, когда корабли возвращаются к родным берегам. Родившаяся в годы войны на полуострове Рыбачий (окруженном с трех сторон водами океана, а с четвертой - фашистскими войсками), она стала не только гимном североморцев всех поколений, но и любимой всенародной песней ансамблей и коллективов художественной самодеятельности всех флотов. Более того, всего народа.

Как вспоминал в 1949 году автор песни, главный редактор газеты «Товсь» Учебного Отряда С.Ф. майор Букин Николай Иванович, во время войны работавший корреспондентом флотской газеты «Краснофлотец» на полуострове Рыбачьем, там написал эти стихи и, с оказией, отправил их в редакцию газеты.

«Прошло несколько месяцев и вдруг, включив редакционный радиоприемник и настроившись на Мурманскую волну, я неожиданно слышу песню со знакомыми словами. Оказывается, кто-то, мое стихотворение положил на музыку. В ту пору я еще не знал, и не мог знать, имени композитора. И только с приездом на Рыбачий, группы ансамбля Северного флота, всё прояснилось. Мне сообщили, что автор музыки к песне «Прощайте скалистые горы» офицер Евгений Жарковский, который тоже воюет в рядах североморцев».

Бурно росли и другие поселки. Люди трудились с огоньком, творчески подходя к условиям, диктуемым севером. Мы не вылезали из командировок, мобилизуя коллективы, коммунистов и комсомольцев, на успешное выполнение строительных задач и социалистических обязательств.

В одну из командировок, мне пришлось проверить состояние комсомольской работы на Росляковском строительном участке. К этому времени сюда перевели из Выборга, на должность заместителя по политчасти, моего бывшего начальника, ранее майора - теперь уже подполковника, Байбакова. На строительных участках штатных партийных и комсомольских работников, кроме замполита, не было. Переложить свою работу не на кого, а сам Байбаков трудиться не привык. Поэтому на участке фактически не было ни партийной, ни комсомольской организации. Одного парня он назвал секретарем комсомольской организации, но когда я попросил показать мне список комсомольцев, ведомость уплаты членских взносов, планы работы и протоколы собраний – их у него не оказалось. Пришлось мне, лейтенанту, отчитывать своего бывшего начальника, напомнить и его наглое хамство в Выборге. Чувствуя, что дело пахнет как минимум партийным взысканием, а то и снятием с должности, он начал меня просить не докладывать об этом начальнику политотдела. Как маленький ребенок расплакался, на коленях упрашивал пожалеть его шестерых детей, обещая за 2 дня восстановить всю документацию и наладить комсомольскую работу. Следовало бы его наказать и в порядке мести за прошлую непорядочность, но по доброте душевной я пожалел не столько его, сколько его семью и детей. Взял грех на душу.

Шел, хоть и холодный, но радостный для нас 1951 год. Я с упоением работал в новой должности, все меня интересовало, увлекало своей необычностью, зачастую новизной. Моя Фая довольно легко перенесла вторую беременность. А после рождения Сережи, 8 октября 1951 года, стала неописуемой красавицей.

Наш Сережа.

 

 

Вся округлилась, кожа и лицо белые, чистые, румяные щечки, руки и ноги плотные как молоком налитые, одним словом, кровь с молоком. Как Василиса прекрасная из сказки. Приезжавшие знакомые из Выборга не узнавали ее. Даже, наш близкий друг по Выборгу, Петр Гаврилов приехав в Североморск и впервые зайдя к нам, не узнал мою Фаю. Когда Фая открыла дверь, он при ярком свете посмотрел на нее и спросил «Скажите, пожалуйста, здесь Рязанцевы живут?» И только когда Фая воскликнула «Петр Николаевич!», по голосу узнал ее и смутившись, сказал «Файка! Какая ты красивая. А я тебя не узнал».

Через некоторое время мне присвоили очередное воинское звание «старший лейтенант», а к середине 1952 года, и Фая начала работать хирургом в Североморской городской больнице. Все шло хорошо.

Более того, нам удалось впервые и, единственный раз за всю жизнь, организовать встречу и трех недельное совместное проведение нашего отпуска, в составе всех наших родителей и родственников.

Поскольку мы с Фаей из разных областей России и наши родители не видели друг друга, решили при первой возможности, познакомить их. Собираясь в очередной отпуск, уже из г. Североморска, я предложил своим родителям, папе и маме, тоже приехать, в г. Вязники к Фаиной маме, в установленное время. Несмотря на преклонный возраст (им было по 65 лет), они охотно согласились и во время прибыли. В это же время туда приехала и Фая с Сережей. Я же сначала по службе, а затем, немножко заболев, на полторы недели задержался. Приехав в Вязники, я был доволен, даже восхищён, наблюдая доброжелательные, дружественные отношения между нашими родителями, взаимно вежливое общение, положительный эмоциональный настрой. Не долго думая, я потащил всех в центральную фотографию города.

Эта, истинно знаменательная, историческая встреча и общение наших семейств, оставила неизгладимое впечатление в сердцах и душах всех, без исключения, ее участников. Как о радостном событии в своей жизни.

И сейчас, когда в живых остались только я и Сережа, глядя на ту фотографию, я вижу их тоже живыми, присутствующими рядом со мной.

Вот справа первой сидит Фаина мама Аня. Какой же это был исключительно добрый, ласковый, душевный, заботливый, сердечный, от природы щедрый человек! Она всю свою жизнь отдала выращиванию и воспитанию замечательных дочек Фаи и Изы (стоит справа). Рядом с ней моя мама Лукерья Яковлевна – вечная хлопотунья домохозяйка в заботах: чем накормить, во что обуть и одеть семью. С Сережей на коленях, мой папа Тимофей Акилович – кавалер полного Георгиевского банта, знаменитый овцевод Ставрополья. А это парочка вечно влюбленных стариков Шараевых: «Мишани» (Михаила Асафовича) и «Домаши» (Домны Никоновны) – приемных родителей мамы Ани. Наконец, стоим мы с Фаей - неугасающей, вечной моей любовью и боевой подругой жизни.

 

 

 

С марта 1953 года, после смерти Сталина и переходом к неограниченной власти Хрущева, страну начинает трясти лихорадка. Опять появилась «враги», «антипартийные группы» - шла борьба за единовластие в верхах. Берию расстреливают, Маленкова отправляют в Усть - Каменогорск, Молотова - в Монголию. Хрущев единолично закрепляется на вершине власти. Ставит с ног на голову промышленность и сельское хозяйство, ликвидирует министерства, вводя вместо них совнархозы и т.д.

Прошедший же 1954 год, был для нас одновременно и трудным, и счастливым. Трудным потому, что я учился в вечерней школе, в 10 классе. На занятиях почти не присутствовал. Вечерами с трудом вырывал время для занятий между поездками в командировки. Не успеешь приехать из Иоканьги как требовалось ехать в Росту, еле вернувшись из Поноя - собирайся в Полярный и т.д. Счастливым потому, что я все-таки окончил 10классов, получил Аттестат Зрелости. А также потому, что у нас прибавилось в семье, родилась Танечка.

 

Наша Танечка.

Радовало и то, что Фая успешно делала операции больным в городской больнице. А это не так просто. Хирургия, пожалуй, самый тяжелый, самый ответственный и самый опасный вид врачебной работы. Хирургу во время операции ошибаться нельзя, как и саперу во время разминирования. Каждая ошибка – это смерть. За этот год она прошла и курсы усовершенствования, и курсы повышения квалификации при Мурманском медицинском институте и областном здрав отделе.

Характеризуя качества настоящего хирурга, Сергей Сергеевич Юдин, главный хирург института им. Склифосовского (кавалер почетной академической мантии Американской ассоциации хирургов, Английского общества хирургов, Французской академии наук, профессор, академик, лауреат Ленинской и Государственной премий) писал: «Тут нужны: четкость и быстрота пальцев скрипача и пианиста; верность глазомера и зоркость охотника; способность различать малейшие нюансы цвета и оттенков, как у лучших художников; чувство формы и гармонии тела, как у лучших скульпторов; тщательность кружевниц и вышивальщиц шелком и бисером; мастерство кройки, присущее опытным закройщикам и модельным башмачникам; а главное уметь шить и завязывать узлы двумя-тремя пальцами, вслепую, на большой глубине, проявляя свойства профессиональных фокусников и жонглеров».

Многие из этих качеств были присущи Фае, проработавшей оперирующим хирургом с 1951 по 1962 год в Североморской городской, 1-й градской Московской и Сортавальской железнодорожной больницах. Везде получая высокую оценку и поощрения за добросовестную и качественную работу. И только моя цыганская жизнь офицера, вынудила ее перейти работать терапевтом. Несмотря на то, что работа хирурга связана с не нормированным днем, частыми вызовами на операции в любое время дня и ночи, в рабочие и выходные дни, она посвящала ей всю себя.

Этот 1954 год был счастливым не только для нашей семьи, но и для всех Североморцев. Закончилось время питаться сушеными суррогатами овощей и фруктов. На паек мы стали получать свежие овощи и другие продукты. Даже в магазинах военторга появилась свежая картошка, капуста, свекла, морковка. А лимонами, апельсинами, бананами и другими экзотическими фруктами завалили все полки. Их целые корабли привозили прямо из Марокко, Индии, Цейлона и других экваториальных стран. Все были счастливы, рады свежим продуктам и, конечно, глубоко благодарны Председателю Сов. Мина СССР за то, что он дал распоряжение снабжать г. Североморск, так же как Москву и Ленинград по 1-й категории городов.

Как это случилось, мы узнали немного позже. Председателем Североморского горсовета работала жена командира дивизиона подводных лодок Попова, дислоцирующегося на Новой Земле. Узнав от командирования флота время прибытия и продолжительность пребывания на флоте Председателя совета министров СССР Булганина Н.А., она провела выборы нового городского совета и одним из депутатов провела в его состав Булганина. Когда он прибыл в Североморск, она пригласила его, как депутата, на заседания городского совета. Одним из вопросов было состояние снабжения города и флота продовольствием. Перед Булганиным был поставлен вопрос о замене сушеных продуктов, на свежие, как для флота, так и для жителей города. Детально изучив с командованием флота этот вопрос, он связался с Москвой и дал вышеуказанное распоряжение. Прямо с Атлантики и Средиземного моря корабли были перенаправлены на Североморск и Мурманск, вместе с экзотическими фруктами и овощами. Рассказывали, что перед Булганиным ставили уже Мурманские власти, о том, чтобы поменьше направляли в область осужденных и заключенных рецидивистов. На что он, улыбаясь, ответил: «Москву тоже ими заселять не желательно». Вот так умная женщина избавила не только город, но и Северный флот от засилья сушеными продуктами.

А на мировой арене бушуют страсти. В Корее и Вьетнаме проверяют боевые качества оружия и новой техники, кипит Средний, Ближний Восток и Африка – везде локальные конфликты. Кеннеди – президент США - нацелился ликвидировать Социалистическую Кубу. Хрущев барабанит своим башмаком по трибуне Организации Объединенных Наций.

Еще сильнее обостряется отношения между США и СССР, между ними назревает военный конфликт, а это значит и новая мировая война. Но теперь уже, атомная, ибо ядерным и термоядерным оружием размахивают обе стороны. «Холодная война» настолько раскрутила свой маховик гонки вооружений, и, прежде всего ракетно-ядерных, химических и бактериологических, что потребовалось создавать новый вид вооруженных сил СССР - ракетные войска стратегического назначения.

Советский Союз окружается многослойным кольцом сухопутных военных баз и атомных подводных лодок США. Создаются блоки НАТО, СЕНТО, АСЕАН. Для защиты от них требовалось строительство громадного количества ракетных баз и пусковых объектов сухопутного, морского и космического базирования. И, прежде всего, в отдаленных от густонаселенных районов, т.е. в районах Севера, Сибири, Дальнего востока. Выделяются много миллиардные суммы, создаются мощные строительные объединения, подчиненные центру – Москве. Наше строительное управление Северного флота по своим возможностям не могло выполнить и десятой доли предстоящих объемов строительных работ, на побережье Ледовитого океана, на Новой Земле и других островах.