зав. кафедрой биомедицинской этики РГМУ.

зав. кафедрой биомедицинской этики РГМУ.

БИОЭТИКА [биомедицинская этика; от греч. bios — жизнь и ethos — касающийся нравов, ethos -нрав, характер], область междисциплинарного знания о границах допустимого вмешательства в процессы жизни и смерти человека посред­ством новейших биомедицинских технологий. К сфере Б. относят эти­ческие проблемы новых репродук­тивных технологий, пренатальной (дородовой) диагностики, аборта, контрацепции, планирования семьи, экспериментов на человеке и живот­ных, медицинской генетики, транс­плантации органов и тканей, донор­ства, обеспечения прав пациентов, в т. ч. с ограниченной компетентно­стью, реанимационных методик, те­рапии психотропными средствами, умерщвления безнадежных пациен­тов (т. н. эвтаназия), вакцинации, психиатрии и психотерапии, а так­же этические проблемы сексологии и сексопатологии.

Термин «Б.» был введен в научный лексикон в 1970 г. амер. биохимиком В. Р. Поттером для обозначения про­блем, связанных с опасностью для выживания человечества в техноген­ном мире. Впосл. содержание терми­на конкретизируется: Б. определяет­ся как «систематическое исследова­ние нравственных параметров, - включая моральную оценку, реше­ния, поведение, ориентиры и т. п. - достижений биологических и меди­цинских наук» (Encyclopedia of Bio-ethics. Vol. 1. P. XXI). Становится общепризнанным, что медицинские теория и практика с сер. XX в. во многом изменили свой характер. Совр. медицина получает реальную возможность не только лечить, но и управлять человеческой жизнью: прогнозировать и изменять ее каче­ственные параметры (пренатальная диагностика, генная терапия, транс­сексуальная хирургия), «давать» жизнь (искусственное оплодотворе­ние), отодвигать время смерти (реа­нимация, трансплантация, герон­тология). Осознание духовно-нрав­ственных и социальных послед­ствий развития медицинской науки создает для профессиональной ме­дицинской этики новые проблемы. Если традиц. медицинская этика, восходящая к Гиппократу, носила корпоративный характер, возлагая моральную ответственность за здо­ровье отдельного пациента на врача, то Б. ставит вопросы о благополучии человеческого рода как на уровне биологических характеристик, так и на уровне общественной нравствен­ности. При этом моральная ответ­ственность за принимаемые реше­ния распространяется не только на врачей, но и на пациентов, членов их семей, общественность, ученых, за­конодателей, политиков.

Поскольку биомедицинские тех­нологии внедряются в процессы воз­никновения и прекращения жизни — область Промысла Божия о челове­ке,- проблемы Б., их богословское осмысление становятся чрезвычай­но актуальными для всех традиц. христ. конфессий. В основе христ. подхода к проблемам Б., выработки принципов их решений лежит уче­ние о человеке (см. Антропология): сотворенность человека Богом по образу и подобию Его, поврежденность человеческой природы грехом, стремление человека к единению с Богом (обожению), а также нормы христ. морали, признание духовной значимости болезней и смерти. При этом христ. Церковь высоко оцени­вает облегчающую страдания боль­ного врачебную деятельность, осно­вывающуюся на милосердии, любви и заботе о человеке. Христ. понима­ние сущности и задач медицины вскрывает глубокую взаимозави­симость веры, морали и научного знания. Нерелиг. сознание рассмат­ривает человека лишь как частицу природы (Антоний (Блум), митр. Сурожский. С. 71), болезни и смерть к-рого представляются следствием химико-физических процессов в организме. Восприятие жизни, при­чин болезней и смерти с таких пози­ций исключает духовную состав­ляющую этих явлений. Отрицание религиозно-нравственных основа­ний научной и практической меди­цины ведет к оправданию недопус­тимых с т. зр. Церкви вмешательств в жизнь человека.

Биомедицинская этика рассмат­ривается в Православии в рамках нравственного богословия как одна из форм защиты богоподобного до­стоинства и свободы личности (вра­ча и пациента). По словам председа­теля Медико-этического Совета Православной Церкви в Америке прот. Иоанна Брека, Б. «должна по­ниматься и развиваться как бого­словская дисциплина» (Breck J. The Sacred Gift of Life. P. 15). Б. ставит своей целью защиту общественной морали и Божия дара — жизни — от человеческого произвола и беззакония, определение условий, необхо­димых для того, чтобы каждый ве­рующий человек мог осуществить и завершить свою жизнь по-хрис­тиански, выявление границ между медицинским вмешательством, вы­званным лечебной необходимос­тью, и действиями людей, претен­дующих «поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение» (Осно­вы социальной концепции РПЦ. XII1). Христиански ориентирован­ная Б. не только защищает досто­инство и права пациента, но и отста­ивает приоритет нравственных норм для врача относительно разного рода предписаний, побуждающих его к нравственно неприемлемым действиям.

В 1998 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил создание при Москов­ском Патриархате Церковно-общественного Совета по биомедицин­ской этике. В Совет вошли священ­нослужители, богословы, врачи, ве­дущие ученые, юристы, философы. К основным задачам деятельности Совета относятся: 1) морально-нравственная и правовая экспертиза экспериментальной и научно-прак­тической деятельности в области биомедицины; 2) изучение состоя­ния биомедицинских исследований в России; 3) информирование и кон­сультирование широких слоев об­щественности по всему кругу эти­ческих проблем совр. медицины. Ре­ализация поставленных задач осу­ществляется в форме всесторонних обсуждений, выработки и принятия документов: «О современных тен­денциях легализации эвтаназии в России», «О нравственных проб­лемах, связанных с развитием «но­вых репродуктивных технологий»», «О морально-этической недопус­тимости клонирования человека», «О фетальной терапии», «Присяга врача России», «О грехе детоубий­ства» и др. (см.: Православие и проб­лемы биоэтики). Рекомендации, представленные в этих документах, основаны на библейской и святооте­ческой антропологии, принципах христ. морали.

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», до­кументе, принятом Архиерейским Юбилейным Собором РПЦ 2000 г., 2 раздела — XI «Здоровье личности и народа» и XII «Проблемы био­этики» — формулируют позицию Церкви в отношении основных эти­ческих проблем совр. медицины.

В документе, в частности, подчер­кивается важность ознакомления преподавателей и учащихся меди­цинских учебных заведений с осно­вами правосл. вероучения и право­славно ориентированной биомеди­цинской этики (XI2). Акцентирует­ся внимание на важности установле­ния правильных взаимоотношений между врачом и пациентом, к-рые должны строиться на уважении це­лостности, свободного выбора и до­стоинства личности. При этом вра­чебная помощь должна быть эффек­тивной и доступной всем членам общества, независимо от их мате­риального достатка и социального положения (XI 3). В документе вы­ражается тревога по поводу демо­графического кризиса в России: со­кращения рождаемости, средней продолжительности жизни, умень­шения численности населения (XI4). Отмечается, что с древнейших вре­мен Церковь рассматривает наме­ренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех, приравни­вая его к убийству: зарождение че­ловеческого существа является да­ром Божиим, поэтому с момента за­чатия всякое посягательство на жизнь буд. человеческой личности преступно (XII 2). Религиозно-нравственную оценку получила в документе проблема контрацепции. К противозачаточным средствам, обладающим абортивным действи­ем, т. е. искусственно прерывающим на самых ранних стадиях жизнь эм­бриона, применимы суждения, отно­сящиеся к аборту. В отношении при­менения средств, не обладающих таким действием, т. е. не связанных с пресечением уже зачавшейся жиз­ни и не являющихся т. о. абортивны­ми, подчеркивается ответственность христ. супругов в понимании того, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза, что намеренный отказ от рож­дения детей из эгоистических по­буждений обесценивает брак и явля­ется несомненным грехом. Один из путей реализации ответственного отношения к рождению и воспита­нию детей — воздержание от поло­вых отношений между супругами на определенное время. Решения в этих вопросах должны принимать­ся по обоюдному согласию супругов и по совету духовника, пастырски осмотрительному и взвешенному (XII 3). Применение новых биоме­дицинских методов позволяет пре­одолеть недуг бесплодия. Однако эти методы представляют угрозу для духовной целостности личности: в обществе вырабатывается отноше­ние к человеческой жизни как к про­дукту, к-рый можно выбирать со­гласно собственным склонностям и к-рым можно распоряжаться нарав­не с материальными ценностями. Церковь верит, что чадородие есть желанный плод законного супруже­ства, но вместе с тем не единствен­ная его цель. Христ. супругам следу­ет принимать бесчадие со смирени­ем, как особое жизненное призва­ние. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учиты­вать возможность усыновления ре­бенка по обоюдному согласию су­пругов. Пути к деторождению, несо­гласные с замыслом Творца жизни (манипуляции, связанные с донор­ством половых клеток, «суррогат­ное материнство», все разновидно­сти внетелесного оплодотворения), Церковь считает нравственно недо­пустимыми. Употребление репро­дуктивных методов вне благосло­венной Богом семьи (оплодотворе­ние одиноких женщин с использова­нием донорских половых клеток, т. н. реализация «репродуктивных прав» одиноких мужчин, а также лиц с т. н. нестандартной сексуальной ориен­тацией) становится формой бого­борчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности. «К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетка­ми мужа, поскольку оно не наруша­ет целостности брачного союза, не отличается принципиальным обра­зом от естественного зачатия и про­исходит в контексте супружеских отношений» (XII 4). Среди общего числа недугов человека особые проб­лемы Б. составляют наследствен­ные заболевания. В документе отме­чается, что, привлекая внимание лю­дей к нравственным причинам неду­гов, Церковь вместе с тем привет­ствует усилия медиков, направлен­ные на врачевание наследственных болезней. Однако целью генетичес­кого вмешательства не должно быть искусственное «усовершенствова­ние» человеческого рода и вторже­ние в Божий замысел о человеке.

Двойственный характер имеют ме­тоды пренатальной диагностики, к-рые могут представлять угрозу для жизни эмбриона; она может считать­ся нравственно оправданной, если имеет целью лечение выявленных недугов на возможно более ранних стадиях развития плода, а также подготовку родителей к особому по­печению о больном ребенке. Недо­пустимо применение пренатальной диагностики с целью выбора жела­тельного для родителей пола буд. ре­бенка (XII 5). Принципиально эти­чески важным является вопрос о допустимости и возможных послед­ствиях клонирования человека. За­мысел клонирования признается вызовом природе человека, заложен­ному в нем образу Божию, «неотъ­емлемой частью которого являются свобода и уникальность личности». Вместе с тем отмечается, что «кло­нирование изолированных клеток и тканей организма не является пося­гательством на достоинство лично­сти и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и меди­цинской практике» (XII 6). Транс­плантология позволяет оказать дей­ственную помощь больным, к-рые были бы обречены на неизбежную смерть или инвалидность, но при этом органы человека не могут рас­сматриваться как объект купли и продажи; пересадка органов от доно­ра может осуществляться только при его добровольном согласии ради спасения жизни др. человека. Мо­рально недопустима транспланта­ция, прямо угрожающая жизни до­нора или несущая угрозу идентич­ности реципиента, затрагивающая уникальность его личности. Церковь считает недопустимым употребле­ние методов фетальной терапии, в основе к-рой лежит использование тканей и органов человеческих заро­дышей, абортированных на разных стадиях развития, для лечения забо­леваний и попыток «омоложения» организма (XII 7). Практика изъ­ятия человеческих органов, пригод­ных для трансплантации, а также развитие реанимации порождают проблему правильной констатации момента смерти. Совр. реанимаци­онные технологии превращают акт смерти в процесс умирания, зависи­мый от решения врача, что налагает на медицину качественно новую от­ветственность. Для христианина смерть есть разлучение души от тела (Лк 12.20), говорить о продолжении жизни можно до тех пор, пока осу­ществляется деятельность организ­ма как целого. Продление жизни ис­кусственными средствами, при к-ром фактически действуют лишь отдель­ные органы, не может рассматри­ваться как во всех случаях желатель­ная задача медицины. «Когда актив­ная терапия становится невозмож­ной, ее место должна занять палли­ативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское по­печение», для того чтобы обеспечить подлинно человеческое завершение жизни. Смертный исход есть духов­но значимый этап жизни человека. Церковь не считает нравственно приемлемой эвтаназию, являющую­ся формой убийства или самоубий­ства (XII 8). В документе отмеча­ется, что Свящ. Писание и учение Церкви осуждают гомосексуальные половые связи, усматривая в них по­рочное искажение богозданной при­роды человека. Относясь с пастыр­ской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклон­ности, Церковь в то же время ре­шительно противостоит попыткам представить греховные отношения как норму. Церковь не признает дей­ствительной искусственно изме­ненную половую принадлежность (транссексуализм): она не может одобрить такого рода «бунт против Творца». «Если «смена пола» про­изошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Та­инству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадле­жащего к тому полу, в к-ром он рож­ден. Рукоположение такого челове­ка в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо». От транссексуализма надлежит отли­чать неправильную идентификацию половой принадлежности в раннем детстве из-за патологии развития половых признаков и связанную с этим хирургическую коррекцию (XII 9). В документе представлено церковное понимание психических заболеваний, к-рые, являясь след­ствием общей греховной повреж­денное™ человеческой природы, делятся на болезни, развившиеся «от естества», и недуги, вызван­ные бесовским воздействием (см. ст. Бесоодержимостъ) либо став­шие последствиями поработивших человека страстей. Психическое за­болевание не умаляет достоинства человека, поэтому в выборе форм медицинского вмешательства при лечении психического недуга следу­ет исходить из принципа наимень­шего ограничения свободы пациен­та (XI 5).

Большой вклад в разработку цер­ковного подхода к биоэтическим проблемам вносят Поместные пра-восл. Церкви. В июле 1992 г. Свящ. Синод Православной Церкви в Аме­рике принял постановление «О бра­ке, семье, половых отношениях и святости жизни»; Синодальный ко­митет по биоэтике Элладской Пра­вославной Церкви опубликовал ряд документов по обсуждающимся в науке наиболее актуальным пробле­мам новейших биомедицинских тех­нологий: «Расшифровка человечес­кого генома» (2000), «Клонирование клеток эмбриона» (2000), «Эвта­назия» (2000).

Позиция католич. Церкви наибо­лее близка правосл. т. зр. Католицизм обосновывает «персоналистическую модель» Б. (христ. пер­сонализм), разрабатывает понятие «христианская Б.». Принципы, по­ложенные в основу этического уче­ния в биомедицине, были сформу­лированы уже в понтификат папы Пия XII, в последующем они полу­чили развитие в Конституции «Gaudium et Spes» (Радость и надежда, 1965) Ватиканского II Собора, в энцикликах «Нumane Vitae» (1968) папы Павла VI и «Evangelium Vitae» (1995) папы Иоанна Павла II, др. энцикликах и инструкциях. В 1994 г. Папская академия в защиту жизни (см. ст. Академии Папские) приняла «Хартию работников здравоохра­нения», согласно к-рой «все работ­ники здравоохранения должны быть подготовлены в вопросах морали и биоэтики» (Ватикан; М., 1996. С. 17). Создание «христианской Б.» как це­лостной богословской системы объ­является задачей будущего; в наст. время Б. сводится к философскому анализу, оценке и классификации случаев применения биомедицинских технологий, их последствий, судеб пациентов. Подчеркивается, что решение любого частного вопро­са биомедицинской этики должно осуществляться исключительно в соответствии с основополагающими христ. антропологическими принци­пами: утверждением достоинства и богоподобия человека, пониманием тела человека как Божия храма, усматриванием значимого смысла страданий и смерти (Low R. Anthro-pologische Grundlagen einer christli-chen Bioethik // Bioethik. S. 8).

Спектр подходов протестант, цер­квей и деноминаций к биоэтическим проблемам очень широк. Для клас­сической протестант, этики осново­полагающим принципом является примат самостоятельности челове­ка, автономия его воли. Принцип моральной автономии утверждает право и ценность духовной свободы человека, право выбора. Считается, что этим пресекается любое посяга­тельство на личность, независимо от того, продиктовано ли оно эгоисти­ческими интересами научной интел­лектуальной элиты или «альтруис­тическими» мотивами «всеобщего счастья», «здоровья народа», «инте­ресов нации», «логикой прогресса» и т. п. В протестант, взгляде на совр. биомедицинскую этику принцип мо­ральной автономии является в пози­тивном плане главным условием ува­жения прав врача и пациента. Отри­цательный момент этого принципа заключается в возможности произ­вола ничем не ограниченной свобо­ды человека. «Протестантская этика сводится главным образом к этике ответственности» (Колланж Ж. Ф. Биоэтика и протестантизм // Меди­цина и права человека. С. 41).

Несмотря на различие вероучи-тельных определений и культурных особенностей, отношение к боль­шинству проблем Б. не только христ. конфессий, но и иудаизма, ислама, буддизма выявляет значительные элементы сходства, хотя конкретные подходы к решению этих проблем могут отличаться.

Международной общественностью разработка этических норм в био­медицине была предпринята в кон. XX в. В 1993 г. создан Международ­ный комитет ЮНЕСКО по Б. В даль­нейшем основные этические прин­ципы биомедицинских исследова­ний и практического применения их результатов были закреплены в меж­дународном праве («Конвенция о защите прав и достоинства челове­ка в связи с применением достиже­ний биологии и медицины: Конвен­ция о правах человека и биомедици­не», принятая Советом Европы в 1996 г.; «Всеобщая декларация о ге­номе человека и правах человека», принятая Генеральной конференци­ей ЮНЕСКО в 1997 г. и Генераль­ной Ассамблеей ООН в 1998 г.). В Рос­сии первой орг-цией, созданной для обсуждения и решения этических проблем, возникающих в ходе раз­вития совр. медицины и биологи­ческих наук, стал Российский на­циональный комитет по биоэтике (РНКБ) при Президиуме РАН (1992). Подобные комитеты позже были об­разованы при Президиуме РАМН, при Минздраве России и др. Лит.: На грани жизни и смерти: Краткий очерк совр. биоэтики в США. М., 1987; Bioethik: Philos.-theol. Beitr. zu einem brisan-ten Thema. Koln, 1990; Медицина и права че­ловека: Нормы и правила междунар. права, этики, католич., протестант., иудейской, му­сульманской и буддийской религиозной мо­рали. М., 1992; Тищенко П. Д. Феномен био­этики // ВФ. 1992. № 3. С. 104-113; Кара­кас С. Православие и биоэтика // Человек. 1994. № 2. С. 91-100; Врачебные ассоциации, медицинская этика и общемедицинские проблемы: Сб. офиц. док-тов. М., 1995; Ency­clopedia of Bioethics: In 5 vol. / Ed. W. T. Reich. N. Y., 1995²; EngelhardtH. T. The Foundations of Bioethics. N. Y.; Oxf., 1996²; Harakas S. S. Health and Medicine in the Eastern Orthodox Tradition. Minneapolis, 1996^Г; Конвенция Со­вета Европы по биоэтике // Биомедицинская этика. М., 1997. С. 17-29; Введение в биоэти­ку / Под ред. Б. Г. Юдина. М., 1998; Силуянова И. В. Биоэтика в России: Ценности и за­коны. М., 1997; она же. Современная меди­цина и Православие. М., 1998; она же. Искушение клонированием, или Человек как подобие человека. М., 1998; она же. Человек и болезнь. М., 2001; она же. Этика врачева­ния. М., 2001; BreckJ. The Sacred Gift of Life: Orthodox Christianity and Bioethics. N. Y., 1998; Основы социальной концепции Рус­ской Православной Церкви. М., 2001. С. 83-103; Православие и проблемы биоэтики / Изд. Церк.-обществ. совета по биомед. эти­ке; Моск. Патриархат. М., 2001. Вып. 1; Ан­тоний (Блум), митр. Сурожский. Жизнь. Бо­лезнь. Смерть. Клин, 2001; Балашов Н., прот. Геном человека, «терапевтическое клониро­вание» и статус эмбриона: Точка зрения пра­восл. христианина // Церковь и время. 2001. № 2 (15). С. 58-76; Сгречча Э., Тамбоне В. Биоэтика. М., 2002.

* Печатается по: Православная энциклопедия. Под. Ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. T.V, M. 2002. c. 218-221