Раннефеодальный период развития Англии

Становление феодального государства в Англии связа­но с многочисленными завоеваниями Британских островов племенами германского и скандинавского происхождения. Римское завоевание оставило о себе практически только архитектурные и лингвистические памятники (названия местечек, городов). После ухода римлян в V в. н.э. населяв­шие Англию кельтские племена подверглись вторжению гер­манских племен англов, саксов и ютов, оттеснивших кельт­ское население на окраины острова (Шотландия, Уэльс, Корнуэлл). В VII в. англосаксы приняли христианство и об­разовали семь раннефеодальных королевств (Уэссекс, Сассекс, Кент, Мерсию и др.), которые в IX в. под главенством Уэссекса образовали англосаксонское государство — Анг­лию. В начале XI в. английский престол был захвачен датча­нами, которые правили вплоть до возвращения англосак­сонской династии в лице Эдуарда Исповедника (1042 год).

В 1066 г. правитель Нормандии герцог Вильгельм, имея благословение римского папы и французского короля, вы­садился с войском на остров и, разгромив англосаксонское ополчение, стал английским королем. Нормандское завое­вание оказало большое влияние на дальнейшую историю английского государства, которое развивалось в основном аналогично средневековым государствам континента. Вмес­те с тем отличительной чертой его эволюции начиная с XI в. стала ранняя централизация, отсутствие феодальной раз­дробленности и быстрое развитие публичных начал коро­левской власти.

В качестве, главных этапов развития английского фео­дального государства можно выделить:

1) период англосаксонской раннефеодальной монархии в IX— XI вв.;

2) период централизованной сеньориальной монархии (XI— XII вв.) и гражданских войн за ограничение королев­ской власти (XIII в.);

3) период сословно-представительной монархии (вто­рая половина XIII—XV в.);

4) период абсолютной монархии (конец XV — середина XVIII в.).

Англосаксонская раннефеодальная монархия. Формирование феодального общества у германских племен в Британии происходило замедленными темпами, что в определенной степени связано с консервацией племенных обычаев англо­саксов на острове и стойким влиянием скандинавских тра­диций. В "правдах" VI—VII вв. среди населения выделяют­ся родоплеменная знать (эрлы), свободные общинники (кэрлы), полусвободные (лэты) и домашние слуги-рабы. Упо­минаются также священники и король, причем вергельд епископа был выше вергельда короля. В VIII в. распростра­няется практика индивидуального патроната, когда чело­век должен был искать себе покровителя (глафорда) и не имел права уходить от него без его позволения. В памятни­ках VII—IX вв. особо упоминаются дружинники-таны, в число которых входили как эрлы, так и кэрлы, обязанные нести военную службу в пользу короля. Единственным кри­терием вхождения в эту категорию было обладание земель­ным участком определенного размера (5 гайд). Таким обра­зом, границы между различными социальными группами свободных не были замкнутыми и резко ограниченными: английский крестьянин и даже потомок вольноотпущенни­ка мог стать таном, получив от господина или короля учас­ток земли. По свидетельству историков, почти четверть английских танов указанного периода произошли от крес­тьян и ремесленников.

Одновременно продолжается развитие отношений гос­подства и подчинения. В Х в. всем, не способным отвечать за себя в суде, было предписано найти себе глафорда (при­нудительная коммендация). Любой человек, прежде чем обращаться за правосудием к королю, должен был обра­титься к своему глафорду. Жизнь господина была объявле­на неприкосновенной как для эрлов, так и для кэрлов. Па­раллельно укрепляется институт поручительства — за любого человека поручались его глафорд и определенное количество свободных людей (не более 12 человек).

К XI в. определились поземельные службы как танов, так и зависимого крестьянства. Таны обладали основанным на королевском акте правом владения землей и должны были исполнять три основные обязанности: участвовать в походе, в строительстве укреплений и в починке мостов. Кроме того, для многих землевладельцев по приказу коро­ля могли вводиться и другие службы: устройство заповед­ных королевских парков, снаряжение судов, охрана побе­режья, церковная десятина и т. п. Постепенно таны обра­зуют военное сословие.

Из обедневших кэрлов образовались многочисленные категории зависимого крестьянства — как с фиксирован­ными повинностями, так и без них. Повинности определя­лись обычаем поместья. После смерти крестьянина глафорд получал все его имущество.

Значительное распространение по-прежнему имел раб­ский труд завоеванного населения. Церковь осуждала про­извол и жестокое обращение с несвободными: раб, кото­рый работал в воскресный день по указанию своего госпо­дина, становился свободным.

Английское духовенство во главе с архиепископом Кентерберийским пользовалось более независимым поло­жением в отношении папской власти, чем церковь на кон­тиненте. Богослужение велось на местном языке. Предста­вители духовенства участвовали в разрешении светских дел в местных и королевском собраниях.

Английская церковь была крупным землевладельцем — ей принадлежало до одной трети всех земель. Вместе с тем духовные лица не были изъяты из общегосударственной системы налогов и повинностей.

В целом к моменту нормандского завоевания процессы феодализации англосаксонского общества, оформление феодального землевладения, вассально-ленной иерархии были еще далеко не завершены. Существовала значитель­ная прослойка свободного крестьянства, особенно на вос­токе страны ("область датского права").

Англосаксонское государство. Несмотря на возвыше­ние и укрепление королевской власти в англосаксонский период, сохраняются отношение к королю как к военному предводителю и принцип выборов при замещении престола. Постепенно, однако, монарх утвердил свое право верхов­ной собственности на землю, монопольное право на чеканку монеты, пошлины, на получение натуральных поставок со всего свободного населения, на военную службу со сто­роны свободных. У англосаксов существовал прямой налог в пользу короля — так называемые "датские деньги", и взи­мался штраф за отказ участвовать в походе. Королевский двор постепенно стал центром управления страной, а королевские приближенные — должностными лицами государства.

Вместе с тем правовые памятники IX—XI вв. уже свидетельствуют об определенной тенденции к передаче крупным земельным собственникам прав и полномочий королев­ской власти: права судить своих людей, взыскивать штрафы и сборы, собирать ополчение на своей территории. Могуще­ственные таны часто назначались королевскими представи­телями -— управляющими в административных округах.

Высший государственный орган в англосаксонскую эпо­ху — витанагемот — совет витанов, "мудрых". Это собрал ние достойных, "многоимущих" мужей включало йамого короля, высшее духовенство, светскую знать, в том числе так называемых королевских танов, получивших личное приглашение короля. При Эдуарде Исповеднике в витана-гемоте заседала также значительная группа норманнов, получивших земли и должности при дворе. Кроме того, приглашались короли Шотландии и Уэльса и выборные от г. Лондона.

Все важные государственные дела решались "по сове­ту и с согласия" этого собрания. Его основные функции — избрание королей и высший суд. Королевской власти в IX— Х вв. удалось несколько ограничить стремление витанагемота вмешиваться в наиболее важные вопросы социальной политики — в частности в распределение земель.

Местное управление в Англии в значительной мере основывалось на принципах самоуправления. Законы англо­саксонского короля Этельстана (X в.) и его последователей упоминают низовые единицы местного управления — сот­ни и десятки. Сотня, возглавляемая сотником, управлялась общим собранием, собиравшимся примерно раз в месяц. Сотни делились на десять десятков — семей во главе с десятником, основной задачей которых было поддержание правопорядка и уплата налогов. В сотенных народных со­браниях рассматривались все местные, в том числе судеб­ные, дела и дважды в год производилась проверка десят­ков, чтобы удостовериться, что каждый десяток связан круговой порукой, а все правонарушения известны и пред­ставлены властям надлежащим образом. Примерно в то же время страна была разделена, в основном в военных целях, на 32 больших округа (графства). Центром графства был, как правило, укрепленный город. Собрание графства с кон­ца Х в, собиралось дважды в год для обсуждения наиболее важных местных дел, включая суд по гражданским и уго­ловным делам. В нем должны были участвовать все свобод­ные люди округа и прежде всего светская и церковная знать. Города и порты имели свои собственные собрания, превра­тившиеся затем в городские и купеческие суды. Существо­вали также собрания деревень. Десятки, сотни и графства не составляли четкой иерархической системы и управля­лись в значительной степени автономно друг от друга,

Во главе графства стоял, как правило, элдормен, на­значаемый королем с согласия витанагемота из представи­телей местной знати. В основном его роль заключалась в руководстве собранием графства и его вооруженными си­лами. Постепенно в управлении сотней и графством возра­стает роль личного представителя короля — герефы.

Герефа — королевский министериал — назначался ко­ролем из среднего слоя служилой знати и подобно графу у франков мог быть управляющим определенного округа или города. К Х в. герефа постепенно приобретает важные по­лицейские и судебные полномочия, контролируя своевре­менное поступление в казну налогов и судебных штрафов.

Таким образом, уже в англосаксонскую эпоху стал скла­дываться на местах механизм централизованного бюрокра­тического управления через должностных лиц админист­ративных округов, подотчетных королю и действующих на основе письменных приказов за королевской печатью.

Нормандское завоевание и его последствия. Особенности сеньориальной монархии. Нормандское завоевание Англии повлекло за собой углубление феодализации английского общества.

Основой феодального хозяйства в нормандской Англии стал манор — совокупность земельных владений отдельно­го феодала. Положение крестьян манора, подлежащих суду своего лорда, определялось манориальными обычаями. Бо­лее половины судов сотни превратились в манориальные суды — частные курии феодалов. Вместе с тем Вильгельм Завоеватель, используя как свое положение, так и английские политические традиции, проводил политику, способствовавшую централизации государства и укреплению основ королевской власти.

Значительная часть конфискованной у англосаксонской знати земли вошла в состав королевского домена, а остальная распределялась между нормандскими и англосаксонскими феодалами не сплошными массивами, а отдельными участками среди других держании. Завоеватели принесли с собой и строгое "лесное право", давшее возможность объявить королевскими заповедниками значительные лесные массивы и строго наказывать за наруше­ние их границ. Более того, король объявил себя верхов­ным собственником всей земли и потребовал от всех свободных землевладельцев принесения ему присяги верности. Такая присяга сделала феодалов всех рангов вассалами, короля, обязанными ему прежде всего военной службой. Принцип "вассал моего вассала — не мой вассал", характерный для континента, в Англии не утвердился. Все фе­одалы разделились на две основные категории: непосредственных вассалов короны, в качестве которых обычно выступали крупные землевладельцы (графы, бароны), и вассалов второй ступени (подвассалов), состоящих из массы средних и мелких землевладельцев. Значительная часть духовенства несла те же службы в пользу короля, что и светские вассалы.

Таким образом, феодалы в Англии не приобрели той самостоятельности и тех иммунитетов, которыми они пользовались на континенте. Право верховной собственности короля на землю, дававшее ему возможность перераспределять участки земли и вмешиваться в отношения землевладельцев. послужило утверждению принципа верховенства королевского правосудия по отношению к судам феодалов всех рангов.

В целях налоговой политики и выявления социального состава населения страны в 1086 году была проведена перепись земель и жителей, результаты которой известны под названием "Книга страшного суда". По данным переписи, большая часть крестьян была закрепощена и выступала качестве лично несвободных, наследственных держателей земли от лорда (вилланов). Однако в "области датского права" (Восточная Англия) и в некоторых других местностях сохранилась прослойка свободного крестьянства и близких к ним по положению сокменов, на которых распространя­лась лишь судебная власть лорда манора.

Свободное крестьянское население в XI—XII вв. нахо­дилось под воздействием противоречивых факторов. С од­ной стороны, королевская власть способствовала закрепо­щению низших категорий свободного крестьянства, пре­вращению их в вилланов. С другой — развитие рынка в конце XII в. приводило к появлению более зажиточных крестьянских держателей, которых королевская власть рассматривала в качестве политических союзников в борь­бе с сепаратизмом крупных феодалов. Королевские суды нередко защищали таких держателей от произвола лордов. Формально одинаковая защита королевским "общим" пра­вом любого свободного держания (рыцарского, городского, крестьянского) способствовала в конце XII в. сглаживанию правовых и социальных различий между вер­хушкой свободного крестьянства, горожанами, мелким рыцарством. Сближала эти слои и определенная общность их экономических интересов.

Относительное единство государства, связи с Норман­дией и Францией способствовали развитию торговли. В ус­ловиях усиления центральной власти английские города не получили такой автономии, как на юге континента или в Германии, и вынуждены были все чаще покупать королев­ские хартии, в которых содержались лишь некоторые тор­говые привилегии.

Централизация государственной власти. Реформы Генриха II. Мероприятия нормандских королей способство­вали государственной централизации и сохранению госу­дарственного единства, несмотря на углубляющуюся фео­дализацию общества. Однако до конца XII в. централиза­ция обеспечивалась в основном за счет сеньориальных, ча­стных прав англо-нормандских королей и зависела от их способности выступать авторитетным главой феодально-иерархической системы и местной церкви. Судебные и фис­кальные права короны в отношении своих подданных были лишь правами высшего сеньора по отношению к своим вас­салам и основывались на присяге верности. Они регламен­тировались в значительной мере феодальным обычаем, хотя уже начали перерастать его рамки.

Соответственно, они могли быть в любое время оспорены недовольными вассалами. Свидетельством этому яв­ляются непрекращающиеся в XI—XII вв. мятежи баронов, обвиняющих корону в злоупотреблениях своими сеньори­альными правами. С момента нормандского завоевания и в течение всего XII в. короли вынуждены были постоянно подтверждать свою приверженность исконным обычаям и вольностям англосаксов, а баронам и церкви даровать "хар­тии вольностей". Эти хартии содержали положения о мире, об искоренении "дурных" и поддержке старинных, "спра­ведливых" обычаев, об обязательствах короны соблюдать привилегии и вольности феодалов, церкви и городов. Одна­ко с середины XII в. попытки связать королевскую власть рамками феодального обычая и собственной присяги стали наталкиваться на усиление публичных начал в государствен­ном управлении.

До второй половины XII в. в Англии не было профес­сиональных административно-судебных органов. Центр уп­равления — королевский двор (курия) — постоянно пере­мещался и подолгу отсутствовал в Англии, поскольку ко­роль чаще жил в Нормандии. В своем расширенном соста­ве королевская курия представляла собой собрание непосредственных вассалов и приближенных короля. Во время отсутствия короля Англией фактически правил глав­ный юстициарий — духовное лицо, знаток канонического и римского права. Его помощником был канцлер, руково­дивший секретариатом. Центральная власть была представ­лена на местах "разъездными" посланцами и шерифами из местных магнатов, которые нередко выходили из-под контроля центра. Руководство ими сводилось в основном к направлению им исполнительных приказов из кан­целярии Короля с указанием исправить те или иные на­рушения, о которых стало известно короне. Большинство судебных дел решалось местными (сотенными, графски­ми) собраниями и манориальными судами, применявшими архаические процедуры типа ордалий и судебного поедин­ка. Королевское правосудие имело, таким образом, ис­ключительный характер и могло быть даровано лишь в случае отказа в правосудии в местных судах или особого обращения за "королевской милостью". Известен случай, когда один барон, непосредственный вассал короны, по­тратил почти пять лет и огромную по тем временам сумму денег в поисках короля для принесения ему жалобы по гражданскому делу.

Укрепление прерогатив короны, бюрократизация и профессионализация государственного аппарата, позволив­шие сделать централизацию в Англии необратимой, связа­ны в основном с мероприятиями Генриха II (1154—1189). Реформы Генриха II, которые способствовали созданию общегосударственной бюрократической системы управле­ния и суда, не связанных с сеньориальными правами коро­ны, можно условно свести к трем главным направлениям:

1) приведение в систему и придание более четкой струк­туры королевской юстиции (усовершенствование форм про­цесса, создание конкурирующей с традиционными и Сред­невековыми судами системы королевского разъездного пра­восудия и постоянно действующих центральных судов);

2) реформирование армии на основе сочетания прин­ципов ополченческой системы и наемничества;

3) установление новых видов налогового обложения населения.

Укрепление судебных, военных и финансовых полномо­чий короны было оформлено целой серией королевских ука­зов — Великой, Кларендонской (1166 год), Нортгемптонской (1176 год) ассизами, ассизой "О вооружении" (1181 год) и др.

При перестройке Генрихом II судебно-административной системы были использованы применявшиеся на прак­тике от случая к случаю англосаксонские, нормандские и церковные установления. Типичная для раннего средневе­ковья практика разъездного управления приняла в Англии более постоянный и упорядоченный характер. С этого вре­мени в Англии прочно утверждается деятельность разъез­дных судов — выездных сессий королевских судей. Если в 1166 году были назначены только два судьи для объезда графств, то в 1176 году были организованы шесть объезд­ных округов и число разъездных судей увеличилось до двух-трех десятков. Назначение разъездных судей производи­лось королевским приказом о начале общего судебного объезда. Этим же приказом судьи наделялись чрезвычай­ными полномочиями (не только судебными, но и админис­тративными, финансовыми). В ходе судебного объезда раз­бирались все иски, подсудные короне, производились аре­сты преступников, расследовались злоупотребления мест­ных чиновников.

Одновременно упорядочивалась система королевских приказов и узаконивалась специальная процедура для рас­следования дел по земельным спорам и правонарушениям. Такая процедура была дарована всем свободным как "при­вилегия" и "благодеяние", применяемые только в королев­ских судах. Для начала этой процедуры нужно было ку­пить специальное распоряжение королевской канцелярии — приказ о праве (writ of right), без которого не мог быть возбужден гражданский или уголовный иск в королевских судах. После этого расследование должно было прово­диться разъездными судьями или шерифами с помощью присяжных — двенадцати полноправных граждан сотни, которые давали присягу в качестве свидетелей или обви­нителей. Такой порядок расследования создавал возмож­ность для более объективного решения дел по сравнению с ордалиями и судебным поединком в судах феодалов. По­степенно развившаяся система королевских приказов при­водила к ограничению юрисдикции манориальных судов по искам о праве собственности на землю. Что же каса­ется правонарушений, то даже виллан мог обратиться в королевский суд с уголовным иском. Шерифы могли, не считаясь с правами феодалов, вступать в их владения с целью поимки преступников и проверки соблюдения кру­говой поруки.

Таким образом, во второй половине XII в. Генрихом II был создан специальный механизм королевского правосу­дия по гражданским и уголовным делам, который повысил авторитет и расширил юрисдикцию королевских судов.

В связи с введением усовершенствованных судебных процедур с середины XII в. происходит упорядочение струк­туры и компетенции высшего органа центрального управ­ления — королевской курии. В процессе специализации фун­кций и выделения в составе курии ряда отдельных ведомств окончательно сформировались канцелярия во главе с кан­цлером, центральный ("личный") суд короля и казначей­ство. В составе "личного" королевского суда, куда с 1175 года назначаются постоянные духовные и светские судьи и ко­торый обретает постоянную резиденцию в Вестминстере, постепенно выделяется Суд общих тяжб. Этот суд мог засе­дать без участия короля и не должен был следовать за ним при его переездах. Деятельность Суда общих тяжб сыграла решающую роль в создании "общего права" Англии.

Сложнее обстояло дело во взаимоотношениях коро­левской власти с английской церковью, между светским и церковным правосудием. После нормандского завоевания церковные и светские суды были разделены, причем цер­ковные суды стали рассматривать все духовные и часть светских дел (браки, завещания и т. п.). Однако королевс­кая власть сохраняла контроль над церковью. Нормандские короли сами назначали епископов, издавали церковные постановления для Англии и Нормандии, получали доходы с вакантных епископств. Однако по мере усиления папской власти и католического центра в Риме английская корона стала все чаще сталкиваться с сопротивлением церкви, и вопрос б "свободах церкви" в Англии стал одним из пово­дов для будущих драматических конфликтов между цер­ковной и светской властью.

При Генрихе I в Нормандии был заключен конкордат с папой, согласно которому, как и позднее в Германии, ду­ховная инвеститура каноников перешла к папе, а светская осталась у короля.

Генрих II, пытаясь усилить влияние короны на мест­ную церковь, издал в 1164 году Кларендонские конститу­ции. По ним король признавался верховным судьей по де­лам, рассматриваемым церковными судами. Все- споры по поводу церковных назначений должны были решаться в королевском суде. Королевская юрисдикция устанавлива­лась и в отношении расследований о церковной собственно­сти, по искам о долгах, при вынесении и исполнении при­говоров в отношении клириков, обвиненных в тяжких пре­ступлениях. Без согласия короля никто из его вассалов и чиновников не мог быть отлучен от церкви. Были подтвер­ждены принципы светской инвеституры короля и возмож­ность его вмешательства в выборы церковью высших ду­ховных иерархов. Однако под сильным давлением папы и местного духовенства король вынужден был отказаться от ряда положений этих конституций.

После нормандского завоевания структура местного управления не изменилась. Сохранилось деление страны на сотни и графства. Представителями королевской админист­рации в графствах стали шерифы, в сотнях — их помощни­ки, бейлифы. Шериф обладал высшей военной, финансовой и полицейской властью на территории графства, был основ­ным исполнителем приказов королевской канцелярии.

Свои административно-судебные функции шерифы осуществляли в тесном взаимодействии с собраниями графств и сотен, созывая их и председательствуя на сесси­ях. Эти учреждения сохранялись в Англии и в последую­щий период, хотя постепенно утрачивали самостоятель­ность и все более превращались в орудие центрального правительства на местах. Несмотря на изъятие из их Су­дебной компетенции большинства гражданских исков, их роль несколько возросла в связи с назначением лиц, уча­ствовавших в расследованиях по уголовным делам (обви­нительных присяжных). Участие населения в королевском судопроизводстве стало характерной чертой английской системы местного управления.

Военная реформа Генриха II состояла в распростране­нии воинской повинности на все свободное население стра­ны: любой свободный — феодал, крестьянин, городской житель — должен был иметь вооружение, соответствую­щее его имущественному положению. Имея свое снаряже­ние, войско тем не менее содержалось за счет государ­ственной казны, поступления в которую были значительно увеличены.

Прежде всего была узаконена замена личной воинской повинности уплатой "щитовых денег", которые стали взи­мать не только с феодалов, но даже с несвободных. Эта мера открывала возможность для короля содержать наем­ное рыцарское ополчение. Помимо практики взимания "щи­товых денег" с феодалов и прямого налога (тальи) с городов постепенно утвердился налог на движимое имущество.

Военные и финансовые реформы Генриха II позволи­ли резко увеличить численность преданных королю войск и подорвать руководство войском со стороны крупнейших феодалов, а также получить средства на содержание про­фессионального чиновничества. Кроме того, очень доход­ной статьей бюджета оставалось осуществление правосу­дия.