МИФ В ПРИМИТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ. потомками общих прародителей

потомками общих прародителей. В сочетании с убеждением, что только общее Происхождение и некогда состоявшийся здесь выход предков из-под земли дают полное право на эту землю, миф о про­исхождении в буквальном смысле является правовой верительной грамотой общины. Поэтому даже когда люди какой-то общины тер­пели поражение в борьбе с враждебными соседями и изгонялись со своей земли, они все равно сохраняли глубокую духовную связь с этой землей, и по истечении некоторого времени, или же после це­ремонии заключения мира, им всегда разрешалось вернуться на свое первоначальное место жительства, восстановить деревню и снова возделывать свои огороды². Коренящееся в традиции чувство реаль­ной и интимной связи с землей; постоянная возможность видеть "на сцене повседневной жизни" то самое место, откуда "все пошло"; историческая преемственность привилегий, занятий и характерных социальных различий, восходящих к мифологическим первонача­лам, — все это, несомненно, обусловливает сплоченность, местный патриотизм, чувство единства и родства в общине. Но помимо того, что каждое сказание о появлении на свет связывает воедино исто­рическую традицию, правовые принципы и различные обычаи, не­обходимо также четко представлять себе, что оно составляет не более, чем малую часть традиционной мифологии в целом. Таким образом, с одной стороны, сущность мифа заключается в его соци­альной функции; с другой стороны, начав изучение социальной функции мифологии и воссоздание ее полного значения, мы посте­пенно подходим к построению целостной теории туземной социаль­ной организации.

Одним из самых интересных явлений, связанных с традиционным уставом и прецедентом, является адаптация мифа и мифологичес­кого принципа к тем случаям, в которых сама основа мифологии вопиющим образом попирается. Это те случаи, когда территориаль­ные права автохтонного клана, то есть клана, появившегося в этом месте, попираются кланом пришельцев. При этом создается конф­ликт принципов, так как принцип, согласно которому земля и права на нее принадлежит тем, кто буквально вышел из нее, несомненно не оставляет места никаким пришельцам. Но вместе с тем автохто­ны — опять же в буквальном мифологическом смысле — не могут эффективно противостоять людям субклана высокого ранга, решив­шим поселиться в новом месте. В результате появляется особый класс мифологических рассказов, которые оправдывают аномальное положение вещей. Сила различных мифологических и нормативных

принципов проявляется в том, что такие "оправдывающие" мифы все же содержат противоречивые и логически несовместимые утвер­ждения и положения, которые лишь поверхностно примиряются между собой в завершающем эпизоде, явно изобретенным ad hoc. Изучение таких историй исключительно интересно как потому, что оно дает нам глубокое понимание психологии туземцев, отражаю­щейся в их традиции, так и потому, что искушает реконструировать реальное прошлое племени. Однако, уступая этому искушению, мы должны проявлять крайние осторожность и скептицизм.

У тробрианцев мы находим, что чем выше статус тотемического субклана, тем больше у него возможностей для территориальной экспансии. Сначала изложим факты, а затем перейдем к их интер­претации. Люди субклана самого высокого ранга, субклана Табалу, клана Маласи, управляют рядом деревень: деревней, Омаракана, самой главной в районе; деревней Касанайи, двойником Омараканы, и деревней Оливилеви, основанной примерно три "правления" спус­тя после поражения главной деревни. Еще две деревни — Омлам-валува, на данный момент уже прекратившая свое существование, и Дайагила, уже больше не управляемая Табалу, раньше также при­надлежали им. Такой же субклан, носящий такое же название и претендующий на такое же происхождение, но не соблюдающий всех табу, удостоверяющих статус, и не обладающий всеми регали­ями, соответствующими рангу, правит в деревнях Ойвейова, Гуми-лабаба, Каватариа и Кадавага, расположенных в западной части архипелага. Последняя из названных деревень находится на малень­ком островке Кайлеула. Деревня Туква-уква лишь недавно, пример­но пять "правлений" тому назад, вошла во владения Табалу. И наконец, субклан, имеющий то же название и претендующий на родство с первыми двумя, правит в двух больших и могущественных общинах юга, Синакета и Вакута.

Вторым важным обстоятельством, касающимся этих деревень и их правителей, является то, что правящий клан не претендует на появление (выход предков из-под земли) в пределах территории какой-либо из этих общин, где его члены владеют землями, прак­тикуют местную магию и держат власть. Все люди этого клана ут­верждают, что появились вместе с первой свиньей из исторической дыры Обукула на северо-западном побережье острова, у деревни Лаба-и. Оттуда, согласно их преданию, они распространились по всему этому району³. * Для данного случая (лат.). — Прим. пер.