Б. Малиновский. тува (так называют две связки листьев), танц

БАЛОМА

 

тува (так называют две связки листьев), танцы с быстрым движением, и.З) каидебу (подразумевается деревянный разрисованный щит), танцы с таким же быстрым движением. В танцах бисила могут принимать участие женщины (но только в исключительных случаях), и все испол­нители одеты в женские юбки. Вторая группа танцев — это касавага, где танцуют только трое мужчин, всегда имитируя движения животных, однако весьма условно и нереалистично. Эти танцы не круговые и не сопровождаются (как правило) пением; "оркестр" состоит из пяти ба­рабанов купи и одного катунениа.

41 Если деревня соблюдает траур {бола) и барабаны — табу, иоба испол­
няется с помощью витой морской раковины (та-упо) — пренебречь им
нельзя даже при таких обстоятельствах.

42 Требование избегать "наводящих вопросов", без конца повторяющееся
в инструкциях по этнологической полевой работе, согласно моему
опыту, есть следствие одного из самых вредных предубеждений. "На­
водящие вопросы" опасны в течение первого получаса или, самое боль­
шее, пары часов вашей работы с новым информатором. Но любую ра­
боту, проделанную с новым, а следовательно стесненным в общении
информатором, не стоит регистрировать. Информатор должен знать, что
вы хотите услышать от него точное и подробное изложение фактов.
Хороший информатор спустя несколько дней опровергнет и исправит
вас, даже: если вы сделаете lapsus linguae [обмолвка, оговорка (лат. —
Прим.пер.).], и нет никаких оснований считать, что наводящие вопросы
представляют какую-либо опасность. Кроме того, реальная этнографи­
ческая работа в значительной мере связана со сбором фактических де­
талей, которые, как правило, можно проверить наблюдением — где,
опять же, наводящие вопросы ни в коем случае не представляют никакой
опасности. Единственный случай, где необходимы исключительно пря­
мые вопросы, где они — единственный инструмент этнографа — это
когда он хочет знать истолкование обряда или мнение самого информа­
тора по какому-то вопросу; а затем уже наводящие вопросы совершенно
обязательны. Вы можете спросить туземца: "Как ты объясняешь такой-
то и такой-то ритуал?" — и годами ждать ответа (даже если вы умеете
выразить свой вопрос на туземном языке). Вы должны побудить туземца
в какой то мере встать на ваше место и посмотреть на вещи с точки
зрения этнографа. К тому же, стремясь выяснить факты, которые просто
недоступны для непосредственного наблюдения, как, например, воен­
ные обычаи и некоторые вышедшие из употребления технические при­
способления, абсолютно невозможно работать без наводящих вопросов,
если вы не хотите упустить множество важных деталей. Никакой реаль­
ной причины избегать такого рода расспросов нет, и предубеждение
против наводящих вопросов — явно ошибочно. Этнологическое иссле­
дование и судебное дознание существенно отличаются в том, что в суде
свидетель должен выразить свое личное, собственное мнение или рас­
сказать о своих впечатлениях — и на то, и на другое могут легко пов­
лиять всякие намеки и предположения; тогда как в этнологическом ис-

следовании от информатора ожидают либо изложения такого опреде­ленно закрепившегося и укоренившегося знания как знание об основан­ной на обычае деятельности или об устоявшемся веровании, либо же — изложения традиционного взгляда. В таких случаях наводящий вопрос опасен лишь тогда, когда имеешь дело с ленивым, несведущим или не­добросовестным информатором, но в этом случае лучше совсем отка­заться от его услуг.

43 Характерный пример, иллюстрирующий это утверждение, представляет

собой один шотландец, который многие годы жил среди туземцев как торговец и скупщик жемчуга. Он никоим образом не потерял ни своей "кастовости", ни достоинства белого человека и, право же, остался ис­ключительно доброжелательным и гостеприимным джентльменом; тем не менее, он усвоил некоторые специфические туземные нравы и при­вычки, вроде обыкновения жевать орехи арековой пальмы — привычка, редко перенимаемая белыми людьми. К тому же он женат на туземке из Киривины. Для того чтобы его огород процветал, он прибегает к помощи туземного товоси (специалиста по земледельческой магии) из соседней деревни, и именно по этой причине, как утверждают мои информаторы, его огород всегда значительно лучше, чем у любого другого белого че­ловека.

44 Все мои широкие обобщения, связанные с земледельческой магией в
Киривине, конечно же, не следует принимать даже за беглый очерк этого
явления, которое, я надеюсь, будет проанализировано в другой работе.

45 Следует помнить, что каждая деревня имеет свою собственную систему
земледельческой магии, тесно связанную с этой деревней и передавае­
мую по материнской линии. Принадлежность к общине деревни также
передается по женской линии.

46 Я не могу здесь подробно остановиться на этом правиле, которое сущес-

твует, несмотря на множество явных исключений. Это будет сделано в другом месте. Утверждение в тексте, пожалуй, следует уточнить: "в долговременной перспективе наследуются по женской линии". К при­меру, очень часто отец передает магию своему сыну, который всю жизнь практикует ее, но этот сын не может передать ее своему сыну, разве что он женат на девушке из клана своего отца, так что его сын принадлежит к клану подлинных обладателей магии. Стимулируемые этим и подо­бными мотивами кросс-кузенные браки [между двоюродными братьями и сестрами, при этом вступающие в брак должны быть детьми сиблингов (детей одной матери) разного пола: кросс кузенный брак — это брак с дочерью брата матери или сестры отца. — науч. ред.\ являются дово­льно частыми и считаются определенно желательными.

47 Так, например, каинагола, одно из самых сильнодействующих вредонос-

ных заклинаний (силами), основано на мифе, исходящем из деревень Бау и Буоиталу. И опять же, одна из систем магии построения каноэ, называющаяся ва-иуго, содержит в себе ссылки на миф, события кото­рого разворачивались на острове Китава. К этому можно добавить мно­жество других примеров.