Студопедия — Fima 25.07.2011 10:12 » Глава 43 Глава 43
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Fima 25.07.2011 10:12 » Глава 43 Глава 43







«…уложу тебя в постель…» - вспомнилось ей.
Интересно, как он собирался это сделать, если не спит с ней в одной кровати. Теперь она точно знала, что это так. Это открытие уязвило её, даже оскорбило, хотя она и пыталась себя убедить, что только рада этому.
Эва рано ложилась. Очень рано, потому что к концу дня валилась с ног, хотя ничем особенным не занималась. Он тоже не перетруждался. Валялся на диване в гостиной или смотрел телевизор. Ел и спал: вёл совершенно бездумное существование, поражая её с каждым днём всё больше. К концу недели, она окончательно взбесилась. Они и на улицу то выбрались только пару раз, да и то, потому что у неё был назначен приём у врача. И не важно, что несколько дней подряд она плохо себя чувствовала.
Но с этим приёмом получилась отдельная история. Напрасно она поверила, что он будет просто ждать её. Конечно же, нет. Не говоря ни слова, он подвёл её к кабинету, открыл дверь и сам зашёл следом. Возмутиться открыто было неудобно. Она только сжала зубы и одарила его испепеляющим взглядом. На самом деле, зная его подчас резкую манеру, боялась, что он сказанёт доктору что-нибудь грубое. Но она ошиблась.
- Простите, что врываюсь, - аккуратно, но твёрдо начал он. – Но мне хотелось бы узнать о состоянии здоровья моей жены непременно от Вас, - улыбнулся. Она так подозревала, что это была самая умопомрачительная улыбка, что имелись в его запасе для таких случаев. Ну, или одна из… Она не помнила, чтобы он даже ей вот так улыбался. В голосе его звучали ну такие бархатистые нотки, что стало тошно. Удивительно, как доктор не сползла со стула, потому что её саму только злость заставила остаться на месте, а не вспорхнуть от восторга.
- А вот и папочка, значит, - произнесла врач почти на радостно-восторженной ноте.
- Точно так, - подтвердил он. – Вы позволите? – он кивнул на кресло.
- Обязательно, - сказала она и посмотрела на Эву.
- Что-то, Эванджелина, ты неважно выглядишь сегодня.
- Эви, присядь, - он усадил её в соседнее кресло. Расстегнул пуговицы пиджака и тоже сел. – Да. И мне чрезвычайно интересно как с этим бороться. Пациентка из неё, так скажем… - он посмотрел на Эву и сделал вид, что думает, какое бы употребить слово, - … непослушная. И я это знаю, как никто другой. Простите, доктор...? – деликатно он дал ей возможность представиться.
- Доктор Роббинс, - сообщила она. – И вы правы, иногда она совершенно не прислушивается. Особенно это было поначалу. Но последнее время, нужно сказать, что я ею довольна. Мистер..? – доктор тоже поинтересовалась, потому что знала, что они не женаты, хотя мужчина и назвал Эву своей женой.
- Грант. Ян Грант. Но, пожалуйста, я буду рад, если Вы будете звать меня просто Ян. И буду Вам весьма признателен за кое-какие подробные разъяснения.
Эва опёрлась локтем в подлокотник кресла и прикрыла глаза ладошкой, чувствуя, как покраснела от злости. Эти двое, мало того, говорили о ней, как о нашкодившем ребёнке, они вообще говорили, как будто её здесь не было. А эти медовые речи просто выводили её из себя.
- Конечно-конечно! Это очень хорошая практика. Довольно часто оба родителя приходят на приём. Мамочкам так гораздо легче. Зачастую в виду своей эмоциональности в этот прекрасный период они многое преувеличивают, а мужчины, как вы прекрасно знаете, отличаются большей рациональностью. Поэтому если мужья полностью в курсе всего того, что происходит с их жёнами, то справиться с этим гораздо легче. И вообще беременность это важный период в жизни женщины и семьи в целом, и имеет много особенностей.
- По-видимому, - Ян снова посмотрел на Эву, - с рядом таких особенностей мы уже столкнулись.
- Возможно-возможно…
- К сожалению, я не мог быть с Эвой с самого начала. Обстоятельства не позволяли, но сейчас я готов наверстать. Она такая впечатлительная…
- Ян! – не выдержав этой приторности, Эва возмущённо подала голос.
- Вот видите, - он развёл руками. – Впечатлительная и нервная.
- Ну, на это вы должны делать скидку.
- Без сомнений. Просто мне бы хотелось знать все тонкости. Я ведь тоже учусь быть папой. Для меня это ново. И мне ничуть не легче, чем ей. Я только привыкаю к этому состоянию. Радует только, что мне не грозят гормональные всплески, - пошутил он.
Доктор засмеялась и вероятно растаяла окончательно после такого чистосердечного признания. Он сразил её наповал своим видом и своей уверенностью. Эва искоса посматривала на него, понимая, почему доктор забыла о пациентке. На первый взгляд, казалось, небрежно накинутый на плечи спортивный пиджак; голубые джинсы и белая водолазка. Но никогда он не выглядел небрежно. Он и дома в драной футболке выглядел так, будто над ним поработали стилисты. Это шло изнутри и выдавало его. Он вырос таким, и ему не нужно было особо стараться. Эва слушала его и поражалась, как ладно он пел свою песню. Даже на мгновение была готова поверить ему.
- Однако, иногда мне кажется, что и меня начал мучить токсикоз, - вызвал он очередную улыбку Роббинс.
- А он ещё не прошёл? – обратилась она к Эве. - По срокам уже должен пройти.
- Нет ещё. Вероятно к концу недели, - вежливо ответила Эва.
- Прекрасно-прекрасно.
Далее последовала подробная лекция «Для будущих пап». Монотонный голос доктора успокоил Эву и ввёл в какой-то транс. Пусть говорит и пусть говорят. Роббинс старательно распиналась в изъяснениях и единственное, что Эву беспокоило по-настоящему, это как ей не заснуть в кабинете у доктора.
Эва намеревалась устроить Яну выволочку, но после того, как они немного прогулялись, она совершенно обессилила. Уже было на всё наплевать. Если он собирается каждый раз таскаться с ней к врачу, то пожалуйста. Не сомневалась, что после двух раз он передумает, потому что больше ничего интересного не услышит. Хотелось только быстрее добраться до кровати. И поспать. И ещё поесть.
И это была их последняя вылазка за несколько дней.
- Ян, - она подошла к нему, - пойдём погуляем. – Я уже не могу сидеть взаперти.
- Погуляй на террасе. Сто метров для прогулки тебе хватит.
Она ошеломлённо отступила от него. Отошла и направилась в спальню. Прошла в ванную и закрылась. Разрыдалась.
Он выругался и пошёл за ней. Постучался в дверь и позвал её. Она, конечно же, не открыла, а он прекрасно слышал, как она плачет за дверью.
Ян прислонился спиной к двери. Сердце разрывалось от боли, и кажется, сам готов был расплакаться. Собственное состояние бесило. Знал о своей невозможности в такие моменты, как сейчас. В моменты болезни. Понимал, что зарывается. Знал, что жесток, но ничего не мог поделать. Злился, что она не понимает его. Напоминал себе, что она просто ничего не знает.
Не знает, не знает, не знает, не знает…
Он твердил себе это как заклинание, чтобы не забыться, но иногда рычал на неё. Рычал от бессилия, потому что не мог нормально ей сказать, почему валяется почти как труп который день. Лежит, не потому что ему так приятно это. Не встаёт, даже головы не поднимает, не потому что пренебрегает ей, а потому что тошнит от таблеток, потому что болит всё тело. Потому что физически невыносимо. И ждёт, ждёт… Снова ждёт этого чёртового звонка…
Бесится… После разговора с доктором он вообще не представлял как может выдать ей то, что хотел. Как рассказать ей всё… Ведь у неё и так уже три раза была угроза выкидыша.
Он горько усмехнулся. Однако же она плачет. Волнуется. Нервничает. И делает как раз то, чего он не хотел допустить.
Он вытащил из кармана вибрирующий телефон. Сразу вышел из спальни, как только увидел номер.
- Включи телевизор. Новости.
Ян положил трубку, не сказав в ответ ни слова. Сделал то, что попросили.
Услышал то, что и предполагал.
«…сразу несколько самоубийств. Полиция отказывается комментировать…»
Он прослушал ряд хорошо известных имён преступной верхушки, которые покончили жизнь самоубийством. Прослушал коротенький сюжет, одну часть из общего выпуска новостей. Он даже не присел, так и стоял перед телевизором с пультом в руке. Он смотрел в экран, хотя новости уже кончились.
Теперь он должен вздохнуть свободно?
По-видимому, да…
Но что-то не вздыхалось.
Теперь можно идти гулять.
Он думал, что что-то всколыхнётся в её душе, но этого не произошло.
Но сначала нужно выудить Эву из ванной. Он бросил пульт на диван и вышел из комнаты, где стоял телевизор. Это была небольшая комната, напичканная всевозможной аппаратурой, угловыми стеллажами и удобным диванчиком. В гостиной у него не было ничего подобного.
Она не будет сидеть там вечно, поэтому он встал у двери, прислонившись к стене здоровым плечом. Щёлкнул замок и широкая, застеклённая матовым стеклом дверь открылась. Увидев его Эва попыталась юркнуть обратно, но он не дал.
- Эви…
- Отстань от меня, - она стёрла слезинку со щеки.
- Прости меня.
- Ты готов извиняться за что угодно! За что угодно, но только не за то, что нужно! – бросила она ему справедливое обвинение.
- Пойдём погуляем. Пойдём, куда хочешь, только успокойся, - он придержал рукой дверь, а она шагнула назад. Стояла посреди ванной обиженная и заплаканная.
- Не хочу я никуда с тобой идти!
- Пойдём, поговорим.
Она протиснулась мимо него в спальню. Отошла подальше и развернулась к нему лицом.
- Я не просила тебя приезжать! Не просила, понятно! Если я так тебя раздражаю… мешаю тебе… То ради Бога на все четыре стороны! Я жила без тебя! Справлялась и не просила появляться! Ты мне не нужен! Я уже привыкла без тебя! – в ней говорила обида. Злость и гнев затмили разум. Она и не пыталась остановиться, высказывая ему всё это.
- Эви, прости меня, - сказал он так жалобно, что она замерла, не зная, что ей сделать. Возмутиться ещё больше или рассмеяться. Она выбрала второе, но сквозь смех из глаз снова полились горькие слёзы. Она отвернулась и подошла к окну. Сразу отшатнулась, как всегда впечатлённая увиденным, и наткнулась на него. Попыталась отойти, но он не дал.
- Отстань от меня, - спокойнее сказала она. Вытерла слёзы.
- Не отстану.
- Я пошлю тебя подальше, - стянула резинку с волос и заново собрала хвост, заправив выбившие прядки.
- И не собираюсь никуда идти.
Она пыталась обойти его, но он переступал то влево, то вправо.
- Какой ты приставучий! – она возмущённо топнула ногой.
- Пойдём. Погуляем, где ты хотела. Поговорим. Доктор сказал, что тебе надо гулять.
- Да, и поэтому так долго выпендривался, - упрекнула она.
- Иди сюда, моя крошечка, - он сел на кровать и увлёк её за собой, усадив на колени.
- Я не хочу с тобой обниматься, - заявила она, тем не менее, крепко обнимая его за плечи.
- А мы и не будем, - он прижал её к себе.
Она всхлипнула и уткнулась ему в шею. Несколько раз вздохнула и затихла. Некоторое время они молчали. Он просто поглаживал её по спине.
- Пойдём в парк, - определилась она с выбором.
- Пойдём.
- Туда, где пруд с уточками.
- Хорошо, туда, где пруд с уточками. Сейчас ты успокоишься, и мы пойдём на пруд с уточками.

- А когда мы полетим в Лас-Вегас?
Она стояли у пруда и смотрели на воду. Так как она и хотела: у пруда с уточками. Наблюдали за кружащей стайкой. Они попрошайничали. Плавали у берега, прекрасно зная, что их покормят. Все, кто гулял у пруда, кормили уточек. Поблизости тут же на берегу дети кидали в пруд кусочки хлеба и утки сноровисто вылавливали его из воды и гонялись друг за другом, выхватывая хлеб друг у друга из клювов.
- На днях и полетим. Можем хоть завтра, - ответил Ян.
- Нет, мне нужно собрать чемодан. Лучше тогда послезавтра.
- Хорошо, послезавтра, - он улыбнулся. И она улыбалась. Успокоилась и с виду была абсолютно счастлива. Смотрела на воду, следила за утками, хихикала и посматривала на него, комментируя поведение птиц. С ней даже такое бестолковое занятие приобретало другой оттенок.
- «Уточки»... Это целые утки, - усмехнулся он, глядя на жирных и раскормленных птиц.
- Ну, когда-то они ведь были маленькими. Были именно уточками. Видишь вот эта большая точно мама, а остальные детки, потому что они поменьше неё. А ты когда-нибудь видел маленьких уточек? Утят?
- Наверное. Может быть, и видел.
- Они маленькие-маленькие, - Эва задорно засмеялась и отмерила пальцами примерный их размер. – Вот такие!
- И жёлтые, - добавил Ян.
- Да, но не всегда. Бывают и серые. Они такие забавные. Так смешно ходят. Я теперь понимаю, почему говорят, что беременные ходят как утки. Они виляют попой. Боже, я скоро тоже буду ходить как утка, - она сделала кислое лицо.
- Ты уже виляешь попой, - поддел он её.
- Я? Нет, - запротестовала она.
- Да.
- Ян, нет! – возмутилась.
- Хорошо, нет, - кивнул он, но она подозрительно посмотрела на него. – Нет, Эва! Нет!
- Держи, - она открыла сумку и сунула её ему в руки. Вытащила булочку и отщипнула кусочек. – Мы всегда сюда приходили, когда прогуливали пары. И кормили уток. Но самое интересное, когда были маленькие утята. Так и хотелось отловить их и потискать.
- Эва, ты прогуливала пары?
- Да, ещё как. Не всегда было так уж интересно учиться, - она отщипывала маленькие кусочки от булочки и кидала в пруд. Около неё уже собралась приличная стайка.
- И с кем ты их прогуливала?
- С Альфи. Мы давно дружим... дружили…
- Не будь с ним так строга, - вступился Ян за Альфи. – Он теперь нам почти родственник.
- Он предатель, как бы то ни было. Мы познакомились в университете, узнали, что оба из Майами. Но по-настоящему стали дружить на последних курсах и после окончания, - она замолчала, наблюдая за развернувшимися баталиями из-за последнего кусочка хлеба. – Ты о чём? – она не сразу среагировала на последние его слова.
- Ну, мы с Альфи решили, что он у нас будет крёстным папой… или крёстной мамой, - не удержался и засмеялся.
- Нет, - возразила она. – Не может быть…
- Поздно, я ему обещал.
- А ты? Прогуливал? – хитро спросила она.
Он лукаво улыбнулся и вздёрнул бровь.
- Ещё как!
- Правда? Никогда бы не сказала! – она с прищуром оглядела его. – А кажешься таким правильным и серьёзным, - покачала она головой осуждающе, но в глазах блестели искорки веселья.
- Не всегда же было интересно учиться, – он повторил её объяснение. - Иди сюда, моя крошечка.
Он протянул руку и Эва не сопротивляясь шагнула назад и прислонилась спиной к его груди, простроив сумку на плече. Только бросила на него удивлённый взгляд через плечо, а он обнял её сзади.
- Крошка? Это что-то новенькое. Скоро я совсем не буду похожа на крошку.
- Будешь. Всегда ты будешь для меня моей маленькой Эвой. Всегда.
Они молчали некоторое время. Она спряталась в его объятьях от прохладного ветра. В его руках было тепло.
- Прости меня. Я знаю, что обижаю тебя. Очень часто. И мне от этого очень плохо, - после минуты молчания тихо сказал он. Без смеха и веселья. Без язвительности.
- Мне тяжело, - она поддержала его спокойный тон. Они условились о разговоре, но она чувствовала себя немного неловко. - И это тебя ничуть не оправдывает.
- Я понимаю, - послушно согласился он и прижал её к себе чуть крепче.
Такое тесное объятие само по себе предполагало более откровенный разговор. Телесный контакт настраивал на личное и интимное. На то, чего давно не было.
- Едва ли, - произнесла она с сомнением.
Теперь точно понимала, что эти дни и сама упорно избегала этой темы. Переключалась на что угодно, только бы разговор не касался собственной обиды. Да и сейчас была не вполне уверена, что хочет услышать, то, что он собирался ей сказать.
- Всё образумится. Нужно только время. Не отталкивай меня, - он говорил успокаивающе. Просил. Это был другой тон. Хотелось ему верить. Другой голос. Наверное искренний. Она это чувствовала. И даже могла сказать, что слова не даются ему так уж легко.
Она помолчала, но он ждал ответа.
- По-другому не могу, - призналась Эва.
- Попробуй, - сказал он.
Её слова были не внове. Он и сам понимал, что так оно и есть. Иногда она вела себя как прежде, но потом словно приходила в себя и шла на попятную. Всеми силами рушила установившееся хрупкое перемирие. И это тоже тяжело. День за днём переживать одно и тоже. Это тоже злило. Её упрямство. То зарывается в свою обиду с головой, то делает вид, что ей все равно, и он для неё ничего не значит. Только что-то в глубине его души продолжало убеждать в её чувствах, а не в их отсутствии. Хотя она очень старалась показать обратное. Но, к счастью, Эва не была хорошей актрисой.
- Не изводи меня полупрозрачными намёками. Я не могу… - шаг за шагом она высказывала свои мысли. Это получалось несколько отрывочно. Но главное, то, что она заговорила. Пошла на контакт.
Утки шумно хлопали крыльями и крякали. Рядом верещали дети. Солнце светило ярко, но совсем не грело. У неё совсем замёрзли руки, и Ян сжал её ладошки. Руки у него были горячие. Рядом с ними примостилась парочка подростков, основательно запасшаяся хлебобулочными изделиями. Они не стали стесняться, положили рюкзаки на траву и уселись прям на них у самой воды.
- Не буду. Обещаю. Но не отталкивай, если я хочу обнять или поцеловать тебя. Мне тоже не очень легко, - он говорил тихо. Очень тихо. Да и она не повышала голоса. Каждое произнесённое слово оставалось между ними. И предназначалось только друг для друга. Вряд ли кто-то догадывался, как на самом деле они напряжены. Со стороны они выглядели милой семейной парой. Мужчина обнимает женщину и они, так же как и все находящиеся здесь, отдыхают у пруда. Стоят и наблюдают за птицами. Гуляют и любуются окружающими пейзажами.
- Тогда было так нужно, - наконец сказал он. Долго подбирал слова. Сказал, но так ничего и не сказал.
- Это мне всё объясняет, - в её словах была горечь. Не было сил на борьбу. А может это он, своим таким близким присутствием, сломил её. Она просто выразила своё отношение к его размытому объяснению, которое на самом деле ей ничего не объясняло.
Эва посмотрела на небо. Прищурилась от яркого света. Небо было синее, а облака на нем напоминали сахарную вату. Вкус из детства. Кажется, что вспомнив, она почувствовала его на языке.
- Я беспокоился за тебя. Рядом со мной тебе было опасно находиться, - он тщательно подбирал слова. Говорил спокойно, прислушиваясь к ней. Она молчала, но он всё равно чувствовал её отклик. Напряжение или расслабленность, скованность и протест.
Хорошо, что разговор этот происходил именно здесь и именно в таком положении. Не представлял, если бы они просто сидели друг напротив друга и беседовали о случившемся. Почему-то был уверен, что всё перетекло бы в другое русло. Это было бы неестественно и недосказано. А сейчас каждое слово значило очень много, и его было достаточно.
- Почему? – вполне обоснованно поинтересовалась она.
- Не все, даже в нашем бизнесе, пользуются законными методами. Мне угрожали, а значит, и ты могла попасть под удар. Я просил тебя уехать, но ты не захотела.
- А ты мог мне нормально об этом сказать? Почему ты решил сам, как именно для меня будет лучше? – она разволновалась. Обернулась и посмотрела на него. Слегка развернулась в его объятьях.
- А ты бы уехала тогда? – спросил он, придав тону непринуждённость. Посмотрел в серые глаза. Отвёл от лица выбившийся из хвоста локон.
Она снова развернулась лицом к пруду. Думала. Думала и молчала. Представила эту ситуацию.
- Ответь честно. Ты бы уехала? – спросил он. Склонился к ней и прижался к щеке. Щёчки её были холодные. И нос тоже. Она совсем замёрзла.
- Нет. Не смогла бы, - после раздумий ответила она. – Я бы сошла с ума.
- Вот видишь. А я не мог рисковать тобой, - со вздохом сказал он.
И это было всё, что он собирался сказать ей. Пока всё. О смерти Изабеллы ей знать не нужно. А о себе… Ну о себе можно рассказать, когда раны совсем затянутся и примут «благоприятный» вид для её восприятия, а не то, что сейчас. Но они заживали. Всё заживало. Причём, очень хорошо. И очень хотелось побыстрее обрести свою прежнюю физическую форму.
- И всё равно. Это тебя нисколько не оправдывает, - упрямо сказала она. - И сейчас всё изменилось. Нельзя всё разрушить и потом ожидать, что всё будет по-прежнему. Нельзя, понимаешь. Я не знаю... Я запуталась… - он и не ждал, что она в ту же секунду простит его и кинется с любовью на шею. Но по крайней мере, она пошла на разговор. Ну а остальное… Для этого, действительно, нужно время.
- Успокойся. Я не буду давить на тебя. Не буду.
- С тобой сложно. Очень. Я сейчас иногда сама себя не понимаю, не то, что тебя. Не могу справиться, хотя стараюсь.
- Ну, доктор Роббинс мне всё в подробностях объяснила, так что я постараюсь понять тебя, если ты не сможешь, - он улыбнулся. – Ну а я… Ты ведь тоже можешь спросить меня…
- Ты не представляешь! Ты просто не можешь себе представить каково это, когда абсолютно не можешь собой владеть. Организм неуправляем. Я не хочу плакать, понимаешь, не хочу! Но слёзы льются сами собой. Я хочу веселиться, но настроения нет вообще, и ничто не может поднять его. Дурные мысли лезут в голову, хотя я прекрасно понимаю, что не права. И кажется, что весь мир против тебя. И я ничего не могу с этим поделать. Только подождать пока это пройдёт.
- Это малыш тобой распоряжается, как ему вздумается. Это всё сложно. И может было бы по-другому. Но у нас сложилось вот так, и ты должна понимать, что отступать поздно. И теперь мы должны думать не только о себе, но и он нём тоже, - он переместил руки ей на живот.
- Может о ней?
- Может и о ней. Кого ты хочешь?
- Девочку, - сразу сказала Эва.
- И я, - кивнул он.
- Девочку? – она удивилась. - Все папы хотят мальчиков.
- Нет, я хочу девочку, - он улыбнулся своим мыслям.
- Посмотрим, кто там завёлся, - она мечтательно расцвела в улыбке.







Дата добавления: 2015-08-30; просмотров: 329. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Понятие метода в психологии. Классификация методов психологии и их характеристика Метод – это путь, способ познания, посредством которого познается предмет науки (С...

ЛЕКАРСТВЕННЫЕ ФОРМЫ ДЛЯ ИНЪЕКЦИЙ К лекарственным формам для инъекций относятся водные, спиртовые и масляные растворы, суспензии, эмульсии, ново­галеновые препараты, жидкие органопрепараты и жидкие экс­тракты, а также порошки и таблетки для имплантации...

Тема 5. Организационная структура управления гостиницей 1. Виды организационно – управленческих структур. 2. Организационно – управленческая структура современного ТГК...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия