* * *
За год до своей смерти старец Макарий предсказал одной тяжко болящей помещице: «Ты выздоровеешь, а умрем мы вместе». Она скончалась 23Кавгуста 1860 года. Спустя три дня старец внезапно заболел; 30 августа его соборовали. Он раздавал свои вещи, прощаясь и наставляя. Народ стекался. За два дня до смерти, по его желанию, преподобного вынесли в переднюю и положили на пол, чтобы посетители смогли видеть его через окно. К вечеру больному сделалось значительно хуже, и он вновь пожелал приобщиться Св. Таин, что и исполнил в восемь часов, сидя в креслах. Около полуночи старец потребовал к себе духовника и, после получасовой беседы с ним, попросил читать отходную: «Слава Тебе, Царю мой и Боже мой!», – восклицал старец при чтении отходной, обращая свои взоры то на стоявшую у его ложа на столике икону Спасителя в терновом венце, то на особенно чтимую им икону «Владимирской» Божией Матери. «Матерь Божия, помози мне!», – так молился Ей отходящий в путь всея земли преподобный, прося скорейшего разрешения от уз тела.
Ночь была очень тяжелой, но и тут через пожатие рук, благословением и взглядами выражал он свою благодарность ухаживающим за ним. В шесть часов 7 сентября он приобщился Св. Христовых Таин в полном сознании и умилении, а через час, на девятой песни канона на разлучение души от тела, великий старец Макарий тихо и безболезненно отошел ко Господу в Чертог Небесный.
Такова краткая история, миру чуждого, великого смиренномудреца.
ЧУДЕСА
Исцеления недужных и бесноватых
Страждущим разными, не всегда понятными, болезнями, старец, кроме духовных советов, давал освященный елей от неугасаемой лампады, горевшей в его келье пред особо чтимой им иконой «Владимирской» Божией Матери, единой свидетельницы сокровенных подвигов раба Своего. И рассказы об исцелениях, истекавших от сего простого действия, немалочисленны. Одна бесноватая женщина, сидя на дорожке, ведущей из монастыря в скит, поносила старца, говоря между прочим: «Скоро ли умрет этот Макарий? Он измутил весь мир… Ох, горе мне!» и т. п. Привлеченная к старцу, по вере ее мужа, эта женщина, уже несколько лет страдавшая беснованием, после употребления освященного елея, данного старцем, выздоровела совершенно. Впоследствии она разрешилась от бремени ребенком, который кричал немолчно; принесли его к старцу. Получив его благословение, он успокоился, и денноночные, ужасавшие родителей его вопли с тех пор, по милости Божией, прекратились.
Был другой не менее примечательный случай. Один из людей образованного круга имел несчастье подвергнуться припадкам беснования. Родные советовались с искуснейшими докторами, но те лечили долго дома, наконец, послали больного за границу, к водам; облегчения не было. Несмотря на очевидные признаки беснования (ибо припадки болезни совпадали с днями нарочитых церковных праздников, а конвульсии усиливались от прикосновения священных предметов: святого Креста, Евангелия, Богоявленской воды; наконец, больной не в состоянии был приступать добровольно к таинствам Покаяния и Причащения), родные боялись, или не хотели, назвать болезнь своим именем. Один из товарищей больного, видя его безпомощное состояние, из сострадания, взял на себя повезти больного в монастырь, с тем чтобы посоветоваться насчет непонятной болезни своего приятеля со старцем, которого он знал лично. Успел ли он уговорить больного или привез его в монастырь, употребив для сего какую-нибудь хитрость, – не знаю; только тотчас же по приезде, остановясь на гостинице, послал просить к себе старца, не упоминая ни слова о приехавшем с ним товарище и ничего не говоря о сем и ему самому. Но несмотря на сие, больной в то же самое время начал обнаруживать сильное безпокойство – признак приближающегося припадка – и заговорил: «Макарий идет. Макарий идет!», и едва старец вошел в занимаемые ими гостиные покои, больной бросился на него с бешенством, произнося разные неистовые слова и, прежде чем успели удержать его, заушил старца. Доблестный воин Христов, зная кто управлял в этом действии рукою несчастного, употребил против него сильнейшее оружие: по заповеди Христовой, быстро подставил ему другую ланиту, произнося слова Евангелия: Аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему другую (Мф. 5, 39). Опаленный смирением бес оставил страдальца; больной упал без чувств к ногам смиренного старца и пролежал долгое время в совершенном оцепенении, потом встал здравым, не сохранив ни малейшего воспоминания о своем поступке, в котором он, попущением Божиим, был лишь орудием.
Сколько можно было ежедневно насчитать исцеленных душевно! Одни уходили утешенными в скорбях, другие были пробуждены от греховного оцепенения, иные разрешены от уз отчаяния. Сказанное пророку: Аще изведеши честное от недостойного, яко уста Моя будеши (Иер.К15, 19), – можно применить и к старцу. Его смиренное слово было вместе с тем и слово действенное, слово со властью, ибо оно заставляло повиноваться и веровать неверующего; оно восставляло безнадежного и мало-помалу делало духовным человека плотского, хотя и нельзя было назвать его красноречивым, но оно заключало в себе деятельное поучение старца – опытное и кроткое. Известно несомненно, что все следовавшие с верою советам старца, который имел благодатный дар духовного рассуждения, получали не только душевную пользу, но и благопоспешество в житейских делах своих. Примеров этому так много, что было бы излишне указывать на кого-либо в частности.
Прозорливость старца
«В марте 1846 года, – вспоминает Н. П.ККиреевская, жена известного русского философа Ивана Киреевского, – о. Макарий был у нас в Долбине, и Иван Васильевич в первый раз исповедовался у него, писал же первый раз к батюшке из Москвы, в октябре 1846 года, сказав мне: «Я писал к батюшке, сделал ему много вопросов, особенно для меня важных, нарочно не сказал тебе прежде, боясь, чтобы по любви твоей к нему ты как-нибудь чего не написала бы ему; мне любопытно будет получить его ответ. Сознаюсь, что ему трудно будет отвечать мне». Не прошло после сих слов часа времени, как приносят письма с почты, и два подписанные рукою старца: одно на имя мое, другое на имя Ивана Васильевича. Не распечатывая, он спрашивает: «Что это значит? О. Макарий ко мне никогда не писал». Читает письмо, меняясь в лице и говоря: «Удивительно! Разительно! Как это? В письме этом все ответы на мои вопросы, сейчас только посланные».
Нетление мощей старца
Известно, что старца Анатолия (Потапова) положили рядом с могилой старца Макария. Когда копали, то могила преп. Макария обвалилась, гроб приоткрылся и тело блаженного старца обнаружилось совсем сохранившимся.
Явление старца Макария старцу Илариону
И прежде старцу неоднократно являлся в сновидениях его старец о. Макарий, но в эти последние дни видения участились, и это много утешало преданного ученика. Из многих таких видений припомним со слов старца об одном, бывшем ему за месяц до его кончины (18 августа). Старец о. Макарий явился о. Илариону во сне и говорит ему: «А я вот к тебе, Иларион, заехал, – а сам как-будто куда-то спешит, и прибавил: – Мне теперь некогда, дел у меня много; я к тебе еще буду, заеду за тобой, а пока прости!» В этот же день один из старших монастырской братии, тоже видел во сне старца о. Макария, спешившего из монастыря в скит, в сопровождении многого народа – монашествующих и мирян, между которыми был и сам, видевший это сновидение. Видевший старца просил у него благословения. Старец сказал ему: «Бери скорее благословение, мне нужно скорее идти в скит; я там буду!» Эти видения много утешили о. Илариона. В последние два-три месяца болезни пред старцем, против того места, на котором он сидел, висел большой портрет старца о. Макария, подаренный ему одной из духовных дочерей (игуменьей Макарией Болотниковой).
Ночь на 6 сентября была одна из очень трудных для болящего; в первом часу по полуночи поспешили прочитать правило к Причащению. Старец спросил портрет о. Макария, маленький, висевший всегда над его кроватью, и крепко целовал его. По выслушании правил, старец причастился, со слезами произнес: «Слава Тебе, Боже, – и спросил: – Сколько раз я приобщался Св. Тайн?». Ему сказали: «Двадцать раз». Старец опять стал со слезами благодарить Господа. Потом сказал: «Ну, теперь хоть бы и умереть можно, да нет! Смерть что-то вернулась назад; надо, видно, еще потрудиться – не готов я, окаянный! Хотел, было, меня батюшка взять, но не взял; не совсем еще, видно, готов я!» И, обратясь, взглянул на св. иконы и со вздохом произнес: «Желает и скончавается душа моя во дворы Господни. Но, как Тебе угодно, так и да будет. Мало мне, окаянному, по грехам моим! Лучше здесь пострадать, да там милость Божию получить». И еще не раз виделся болящему его покойный старец о. Макарий и утешал его.
ПОУЧЕНИЯ
«Свойство милостыни есть сердце, сгорающее любовью о всякой твари и желающее ей блага. Милостыня состоит не в одном подаянии, но в сострадании, когда видим человека в каком-либо злострадании и, если можем помочь ему в чем-либо, помогаем».
«К нашему спасению нужна не одна вера, но и дела. Слова апостола Павла: «От дел закона не оправдится всяка плоть», – относятся к ветхозаветным заповедям. Учение же, что оправдание обретается одной верой – без дел, есть лютеранское, неправославное. Но кто на дела свои надеется даже при вере – заблуждается… Спасение доставляют нам заслуги Спасителя».
«Чтобы исправить сердце свое по заповедям Божиим, надо просить на сие Его помощи, потому что без Него не можем творить ничесоже».
«Желающие себя исправить, но побеждающиеся страстями, промыслительно искус сей приемлют, чтобы смиряли себя, хотя бы невольно, и этим привлекли к себе Божию благодать».
«Смущаться и отчаиваться от стужения страстей показывает знак гордости духовной. Должно и в самых поползновениях не радовать врага смущением и отчаянием, но паче снисходить во глубину смирения, видя точно свою немощь, представляя оную пред Господом и принося покаяние. Лучше всего каяться и смиряться, нежели отчаиваться; покаянием и смирением привлечете на себя благодать Божию и помощь Его».
«В житейских волнах, при общении с людьми дается нам средство к занятию своею душою, т. е. исполнению заповедей Божиих. Как же мы их исполним, не имея с людьми общения?».
«Учение Господа и самая жизнь Его – есть кротость и смирение, чему и заповедал нам поучаться от Него. Всех наших зол причина – гордость, а всех благ ходатай – смирение».
«Как можно мимолетное чувство умиления и слез считать уже любовью Божией? Ум тайно увлекается сим и стяжавает высокоумие и гордость, и всего оного лишается, а смирения тут не бывало. Бог показал вам, что есть благодать Его с нами и отнял, да не превозносимся; впрочем, не лишил совершенно, но скрыл от нас, чтобы мы смиренно к Нему припадали. Ему угодно иногда попускать на нас протяжную тьму и мрак духовный, холодность и окаменение, чтобы мы считали себя последнейшими и худшими всех и не искали бы духовных утешений, считая себя оных недостойными; в этом-то и состоит совершенная, смиренная преданность Спасителю. Он шел скорбным путем и даже в молитве Своей к Отцу Своему произнес: Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 38), но предавался воле Его и нам повелел идти путем креста, а не отрады. Вы, думая найти в утешительных чувствах любовь Божию, ищите не Бога, а себя, т.е. своего утешения, а прискорбного пути уклоняетесь, считая себя будто погибшими не имея духовных утешений. Напротив, лишение оных нас смиряет, а не возвышает».
«Тебя смущает зрение в себе совершенного неисполнения всех заповедей, и боишься, что вся жизнь пройдет только в намерении, какой же будет конец; прочти у св. Исаака Сирина в 34-м слове: «Награда бывает не деланию заповедей, но смирению, и когда (делание) сила первых оскудеет, то смирение, вместо их, приятно бывает».
«При исполнении добродетелей скрепляйте каждую смирением, которое святой Дорофей называет брением (известкой); так как камни или кирпичи кладутся в созидании дома и связуются брением, крепко бывает строение, а без брения рассыплется; так и добродетели без смирения не приносят пользы».
«Причина нашего неисправления и падения есть не одно нерадение, но и паче – возношение. И так как всех зол виновна гордость, так всех благих податель смирение. Видите, отчего мы падаем и не совершаем дел добродетелей? – от возношения».
«Чтение отеческих книг очень нужно и полезно к познанию воли Божией, ибо отцы, читая слово Божие, в святом Писании нам преданное, исполнили оное и прошли деятельной жизнью, оставя нам пример в своих учениях. Не читая оных, не знаете образа жизни и борьбы, и думая, что читая сами слово Божие, можете оное исполнять и не смиряетесь, а читая отцов, познаете путь, тщитесь к исполнению, но, не достигая меры их, познаете свою немощь и смиряетесь, и получаете милость Божию, которая особенно на смиренных простирается».
«Правосудие Божие, дабы здесь еще очистить человека от грехов, посылает и внешние прискорбия через людей, яко оружия, дабы более прийти в чувство и познать, что мы, прегрешившие пред Богом, достойны еще больших наказаний, и чрез терпение очиститься. Не должно изыскивать причин, справедливо ли, или напрасно обижают нас люди; когда прегрешаем пред Богом, то сия есть важная причина, побудившая Промысл Его воздвигнуть на нас бурю скорбей».
«Долг кающегося христианина есть благодарить Бога наказующего его здесь, дабы в будущем веке не быть наказану вечно, и потому оскорбляющим должно прощать не только по заповеди: Любите враги ваша (Мф. 5, 44) и: Оставите и оставится вам (Мф. 6, 14), но вменять их своими благодетелями, потому что чрез них сподобляемся получить прощение грехов своих».
«По заповеди церковной и апостольскому завещанию вы должны уважать священников, яко служителей алтаря и таинств Божиих, ибо без них невозможно спастися и, по силе своей, сколько можете уделяйте им, на их нужды, ибо служащие алтарю с алтарем делятся (1 Кор. 9, 13). Судить же их в их погрешностях совсем не ваше дело; овца пастыря не судит, каков бы он ни был. Судить священника значит судить Самого Христа; как можно сего берегитесь!».
«Обещавшиеся уневестить себя Богу и оставившие таковое намерение не получают счастливой судьбы».
Из писем преп. Макария
О смиренномудрии
Слава Богу, и вас сохраняющему на чужой стороне в добром здоровье. Да сохранит Он и душевное ваше здоровье в твердости православного нашего вероисповедания и догматов Церкви нашей, утвержденной Самим Господом на седмистолпном основании семи Вселенских соборов, где Дух Святой действовал в законоположении догматов и учреждений, так как вы находитесь в столице соблазнов, разных вредных мнений против веры, и даже самого неверия и вольнодумств, где не всякий может устоять против столь сильных напоров вражия ополчения. Но сердце мое уверяет меня, что силою помощи Божией вас не поколеблет, и пребудете тверды на основании нашей православной отечественной веры, и сохраните драгоценный сей перл в сердцах ваших, о чем смиренно молю премилосердого Господа; прошу и вас: молите Господа со смирением о сем. Но на себя никак нельзя полагаться, что можешь своею силою и разумом сохранить себя. Господь вам Помощник и Хранитель, и Матерь Божия – Заступница наша, да покроет вас Своим покровом и заступлением.
О сохранении себя в Православии
Из письма твоего вижу, что ты сознала свою ошибку в мнении о том, что не имеешь гордости, и нашла в себе оную гнездящуюся, уповая на свои заслуги, а других уничижая. Слава Богу, что в этом открылись тебе глаза, ты будешь смиреннее, а на смиренные Бог призирает. Ты говоришь: «Каковою же я должна казаться Всевышнему?» Ты же как думала? Неужели праведною? Мы должны в чувстве сердца сознавать себя грешными и смирять себя. Конечно, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Можем ли мнимою нашей праведностью что-нибудь заслужить, аще не милосердие Божие нас помилует, и заслуги Его в крестной смерти и искуплении нас оправдают. Святые, как ни были святы, но считали себя под всей тварью, и хуже всех, и тем более были благоугодны Богу. Скорби, бывшие тебе во все это время, надобно принимать посланными от Бога к искусу твоей веры, или к наказанию, а ты пишешь, что во время оных роптала и скорбела, и находишь, что они портят твой нрав: надобно не скорби винить, а себя – винить и укорять за малодушие, чрез что родится смирение.
О приготовлении к причащению
Ты готовилась в Великую седмицу к приобщению пречистых Христовых Тайн, и полагаю, что удостоилась принятия оных и с семейством вашим, в день воспоминания Тайныя Вечери в Великий четверток; усердно всех вас с сим даром поздравляю. Но замечаю, что ты во время приготовления к таинству, т. е. во время говения, находилась в смущении о том, что дурно приготовлялась, мало молилась, рассеянно говела, и смеешь ли, так дурно приготовившись, приступать к страшному таинству? Ты не принесла ни одной усердной молитвы, ни одного доброго дела, и покаяние твое так холодно и небрежно, и пр. Ты не видишь, что смущение это происходит от сопротивного, и с оным ты никогда не можешь быть мирна. Ты думала, что как хорошо приготовишься, то уже и достойно можешь приступить? Но это ошибочно; как бы мы ни приготовлялись, а все не можем достойно приступать. Только сознание нашего недостоинства, «сердце сокрушенно и смиренно» приемлет Бог, и по неизреченной Своей благости и милосердию удостаивает сего великого таинства. Я уверен, что ты истинно желала приготовить себя к оному, но тут вмешивалось и самонадеяние и, не видя себя в силах исполнить то или другое, не смирилась в своей немощи, вот враг и нападал на тебя смущением, а в оном нет ни покаяния, ни смирения, ни спокойствия. Когда мы читаем не устами токмо, а в чувстве сердца: «Беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну», – то и плод сего будет – «сердце сокрушенно и смиренно», которого «Бог не уничижит». Но если бы и сего не ощущали в себе, а, напротив, сухость и холодность, то и тут не надобно смущаться, а смиряться – смирение, которое и невольно должны ощущать, а когда смущаемся, то никакой пользы не получаем; и от молитвы Иисусовой, которую ты имела, при разговорах с другими отстала. Явно, что незаметно тебе, как возмечтала о сем, то к пользе твоей и показана тебе твоя немощь, да смиришься. Кто употребляет сей меч духовный, надобно, чтобы был смирен, ибо тогда только оным поражаются враги, а без того многие попадают в неисцельную прелесть.
О прохождении Великого поста и причащении
Проходя поприще житейской суеты, вы, верно, позаботились уделить время для приобретения душевного благоговейным занятием в сии священные дни, одесятствованные Церковью, яко дань всего года часть десятую Богу, по сказанию св. аввы Дорофея. Особенная служба, особенная пища, воздержание, прекращение балов и зрелищ – все это возбуждает к благоговению и размышлению о настоящем нашем назначении, о прошедшем времени и о вечности. Видя в себе отступление от заповедей Божиих, стараемся примириться покаянием и причащением пречистых и животворящих Христовых Тайн, попаляющих терние грехов наших. Вы, когда не исполнили сего долга, то, верно, исполните в течение поста. Премилосердый Господь столько возлюбил нас, что даровал нам в пищу и питие пречистое Свое Тело и животворящую Кровь, яко залог вечной жизни и нетленной будущей трапезы. Принесем Ему благодарение сердцем, и усты, и делы благими!
О покаянии
Покаяние, данное нам по милосердию Божию, есть врачевство душевное. Вы, уязвлены быв греха стрелою, прибегли к сему врачевству; еще милость Божия хранит вас и к вам могут относиться слова Спасителя: «Се, здрав еси, к тому не согрешай»! Слава Богу, что Он пробудил вашу совесть, дал восчувствовать тяжесть болезни и искать врачевства.
Причины сему должно искать не отвне, но внутрь нас. Св. Иоанн Лествичник пишет: «Где есть или случилось падение, там предварила гордость». О сем и прежде сего мы с вами имели собеседование, и так, памятуя свою немощь, сколько можно стараться соблюдать сердце свое во смирении. А сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит и призирает на смиренные, подает им Свою помощь. Враг стужает вам отчаянием, то также со смирением прибегайте к благонадежию на неизреченное милосердие Божие. А во утешение ваше предлагаю вам до Рождества Христова полагать: в день по пяти поклонов Спасителю и по три – Матери Божией, с молитвой: «Богородице Дево, радуйся…»
О потере дома и покорности воле Божией
По прочтении письма вашего, сердечно возболел скорбию о лишении вашем от огненной стихии: имея прекрасный дом, со всеми удобствами для семейной жизни, видите теперь одни развалины и прочих ваших граждан, пострадавших сею же участью: скорбь велика! И чем можем укрепить себя в оной? Только покорностью воле Божией, и надежда на всепремудрый и всесильный Промысл Его может нас укреплять и вливать отрадный бальзам в огорченные сердца. О, глубина богатства, и премудрости, и разума Божия; кто бо разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть (Рим. 11, 34)? Судьбы Твои, Господи, нам непостижимы, чего ради попущаешь сему быти, но благость Твоя, Господи, все творит, любя нас и ища спасения нашего.
О милостыни
О милостыни много есть в писании сказано: милостынями грехи твоя очисти и щедротами убогих и, даяй нищему, взаим дает Богу (Притч. 19, 17), и еще много подобного, и: милости хощу, а не жертвы (Ос. 6, 6). Сострадание к ближним привлекает и к нам милость Божию, и на Страшном Суде Христовом удостоимся десного стояния и вшествия в Царствие Небесное. Прочтите в Евангелии 25-ю главу от Матфея, вы увидите, за что Господь ввел в Царство и за что послал в геенну: взалкахся, и дасте Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя: странен бех, и введосте Мене: в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25, 35-36). Видите, в нищем Сам Господь принимает на Себя, что Ему сделаем: Что сотвористе единому сих братий Моих менших, Мне сотвористе. Итак, желаю, чтобы вы имели к нищим благое расположение. Сам Христос у вас просил, и для того именно, чтобы помиловать вас; не смотрите на их нравственность, это не наше дело судить; нам довольно того, что во имя Христово просит, то Он и принимает. Прочтите житие Иоанна Милостивого (12 ноября); я вас не отвращаю от благотворения вашим родным но, конечно, не для роскоши, а по нужде. Очень даже доброе дело помогать родным, но можно уделять часть и для нищих, а это и им поможет. Можно и себя чего-нибудь лишать для нищих, например излишней одежды, и пр. Я это так рассуждаю, но да будет на вашей свободной воле, только прошу иметь благорасположение к нищим, как выше сказал.
Да даст вам Господь чувство милости и любви к ближним.
Преподобный Моисей
ЖИТИЕ
Преподобный Моисей, в миру Тимофей Иванович Путилов, был старшим сыном серпуховского гражданина Ивана Григорьевича и жены его Анны Ивановны, и родился 15 января 1782 года в городе Борисоглебске, Ярославской губернии. Всех детей у отца его было десятеро, из них четверо умерли в младенчестве.
Иван Григорьевич, служивший по питейным сборам, жил благочестиво, держался неопустительно уставов св. Церкви, прилежал службе Божией и чтению священному, и был человек обходительный. У жены его, женщины безграмотной, но умной, было в родне несколько монашествующих строгой жизни.
В страхе Божием воспитывали Путиловы своих детей. Обучались дети дома у отца, а в школу не ходили: отец боялся для них дурного товарищества. В праздники водил их отец в церковь и, вернувшись домой, расспрашивал о службе. В церкви Путилов, имея хороший голос, пел на клиросе; любил заниматься церковным пением и дома с детьми. Чаще всего посещали Путилова духовные лица, и потому дети его с детства слышали много назидательного.
Дочь Путилова стремилась в монастырь, но, по желанию отца, вышла замуж и вскоре скончалась; ее муж удалился тогда в Саровскую Пустынь.
По девятнадцатому году Тимофей, вместе с четырнадцатилетним братом Ионою, были определены отцом на службу в Москву к откупщику Карпышеву. Москва, с ее множеством святынь и храмов, соответствовала духовным стремлениям Тимофея, развившимся в нем еще в отцовском доме; здесь же легче было доставать духовные книги. С книгой Тимофей не расставался и в лавке, откладывая ее лишь с приходом покупателя, а потом снова брался за нее. Молодые люди имели знакомство с истинно духовными людьми. Чрез монахиню Досифею (она была, по преданию, известная княжна Тараканова) они познакомились со старцами Новоспасского монастыря Александром и Филаретом, которые находились в духовном общении со знаменитым молдавским старцем преп. Паисием Величковским.
В таком расположении в братьях окончательно созрело желание монашеской жизни, особенно, когда в Саров удалился их зять. В 1804 году, когда Тимофею было 22 года, он приписался с отцом своим к московскому купеческому обществу и, взяв на три года паспорт, отправился с братом Ионой в Саров. Зная, что отец не дал бы на то своего согласия, они написали ему, что от хозяев отошли за невозможностью жить у них и что есть у них на примере другой Хозяин, Которому они дали слово поступить в услужение. Уже из Сарова написали они откровенно отцу о своем намерении. Иван Григорьевич разгневался и приказал детям немедленно вернуться домой, но они не показывались ему два с половиной года. За это время Путилов разболелся и, когда Тимофей приехал к нему мириться, хотя не сразу, но решился отпустить сына. Через год, после долгих уговоров, отпустил и Иону. После того Иван Григорьевич жил недолго.
В городе Мологе, Ярославской губернии, на городском кладбище, у алтаря церкви Всех Святых стоял простой мраморный памятник с обозначением имени Ивана Григорьевича Путилова. На обратной стороне было написано, что памятник воздвигли «Путилова дети: Моисей, игумен Оптиной Пустыни, Исаия, игумен Саровской Пустыни, Антоний, игумен Малоярославецкого Николаевского монастыря».
Саров, где полагал начало монашеской жизни Тимофей, находился в то время в полном процветании. Уже тридцать семь лет жил там великий старец преп. Серафим, там же пребывал схимонах, носивший подвиг юродства, Марк, и там жил «на покое» восстановитель Валаама игумен Назарий.
Строитель Саровский Исаия был тоже известен строгостью жизни. Тимофей имел тяжелое послушание в хлебне, а потом ходил за больным строителем о. Исаией; во время трехлетнего пребывания в Сарове Тимофей много пользовался наставлениями саровских старцев.
Неизвестно почему, простившись с отцом, Тимофей не вернулся более в Саров, а его брат, оставшись там, стал впоследствии Саровским игуменом. Тимофей же поступил послушником в Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. Вероятно, его привлекала близость Рославльских и Брянских лесов, где в то время спасалось много пустынножителей. К числу этих отшельников в 1811 году присоединился и Тимофей Иванович.
В Рославльских лесах Тимофей Иванович провел десять лет. Он вручил себя руководству иеросхимонаха Афанасия. Этот мудрый старец, ученик преп. Паисия Величковского, пребывал постоянно в духовном трезвении и имел дар умной молитвы. Безпопечительность его о всем житейском была безгранична. Этим старцем и пострижен Тимофей Иванович в монашество с именем Моисея, в честь преп. Моисея Мурина. Это имя было дано ему по общей мысли пустынников за гостеприимство, которое с любовью оказывал преп. Моисей странникам, приходившим к пустынникам. Преподобный Моисей Мурин любил успокаивать странников.
Пустынники, с которыми поселился в лесу преп. Моисей, ввосьмером жили в трех кельях. Место уединения их находилось в дачах помещика Броневского, в сорока верстах от Рославля, в пяти от сельца Якимовского, в семи от села Лугов и в тридцати от сельца Межова, на берегу лесной речки Богдачевки.
Всю церковную службу пустынники правили каждодневно у себя в келье, начиная с двенадцати часов ночи; в воскресные и праздничные дни случалось им отправлять службу вместе. В Рождество, Пасху и великие праздники приходил из села Лугов священник с запасными Дарами. В свободное от молитвы время пустынники занимались рукоделием; так, преп. Моисей переписывал полууставом священные книги.
Огород, который обрабатывали пустынники, родил только репу. Летом собирали грибы, ягоды для благодетелей, присылавших печеный хлеб, крупу и иногда бутылку масла. При недостатке соблюдали сухоядение. Целую зиму кругом выли волки. Медведи иногда обижали пустынников, расхищая огород; они подходили близко, но не трогали монахов, только по лесу слышался шум ломаемых ими ветвей. Однажды отшельники чуть не были перебиты разбойниками. Иногда придиралась к ним полиция. Но всего страшнее были бури, ломавшие столетние деревья. Однажды с ужаснейшим треском громадное дерево упало около кельи, и преп. Моисей думал, что все кончено, но дерево задело келью лишь ветвями.
В 1812 году, при нашествии французов, отшельники покинули пустынь, и преп. Моисей удалился в Свенск и Белые берега, а потом вернулся опять в пустынь.
В 1816 году к преп. Моисею приехал его младший брать Александр, чтобы разделить с ним его жизнь. Через четыре года Александр келейно был пострижен иеросхимонахом Афанасием с именем Антония, и поручен руководству брата своего преп. Моисея, к которому всю жизнь сохранял великое послушание.
В 1816 году с братом своим преп. Моисей был в Киеве, где радушно был принят митрополитом Серапионом и наместником Лавры Антонием (впоследствии архиепископ Воронежский). По дороге, в разных обителях преп. Моисей посетил старцев: о. Василия Кишкина, преп. Макария (будущего Оптинского) и о. Филарета Глинского.
Во время пустынной жизни окреп и созрел духовно преп. Моисей. Он приобрел сосредоточенность и молчание, внимание и дар молитвы и уничижения себя; все эти качества выказались в нем в многопопечительном звании настоятеля. Следами той постоянной и неуклонной борьбы, какую вел с собою в тиши уединения преп. Моисей, остались несколько разрозненных листков из числа тех, на которых преп. Моисей записывал иногда свои думы. Вот отрывки из них:
«15 ноября 1819 г. – По принесении молитвы исповедания грехов решил на все следующее время блюстися опасно, чтобы не ужинать отнюдь, ибо безчисленно страдал от того и искусом наставлен, что нет лучшего средства к благоустроению души, как вкушать пищу по однажды в сутки. Господи, не остави мене, вонми в помощь мою, отселе воздержатися от вечернего употребления пищи и в обеденном трапезовании не пресыщатися и принять искус употребления одного рода пищи».
«14 декабря 1819 г. (после причастия). Занимаясь правилом, пришло мне на мысль: исправя, с Божией помощью, труд поста обучением себя в одном роде простой пищи, начать хранение уст, в разуме грехов своих и недостоинства еже глаголати, за нечистоту и неисправленность сердца и ума моего: чтобы вовсе не говорить устно ничего ни с кем, а по крайней нужде изъясняться через брата, краткими словами на письме полууставом. Боже, помоги мне сие начати и начатое совершити, определяя лучше умереть, нежели начатое нарушить и не совершити».
«15 декабря. – Во время трапезы блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мною братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои».
Эти уцелевшие на общее вразумление и поучение записки являются драгоценными чертами из жизни преп. Моисея. Какую рисуют они исполненную строгой, духовной красоты картину непрестанной кровавой борьбы во исполнение закона Евангельского!
В Рославльских же лесах преп. Моисей постоянным прилежанием к чтению приобрел глубокое знание учения Св. Церкви и святоотеческих творений. Здесь же началось и дело руководства им других лиц. Он сносился, по послушанию, с помещиками, заботившимися об отшельниках, и эти помещики обращались к нему за советами.
Когда преп. Моисей возрос до меры учительного и крепкого в духовной жизни мужа, Господу угодно было призвать его на высшее служение и вручить ему трудное и многоплодное дело.
В 1820 году преп. Моисей, проездом из Москвы, где ему было необходимо побывать, посетил Оптину Пустынь и был представлен ее игуменом Калужскому преосвященному Филарету. Этот знаменитый подвижник (скончавшийся в сане митрополита Киевского и в схиме) и мудрый архипастырь всей душой от юности любил монашество. Дикий сосновый бор, окружающий Оптину Пустынь, навел его на мысль устроить при Оптиной скит. Он слыхал о рославльских пустынниках и именно им желал поручить устройство скита. Знакомство с преп. Моисеем утвердило его в этом намерении. После переписки и приглашения преп. Моисей с братом преп. Антонием и еще двумя монахами 6 июня 1821 года прибыли в Оптину и поместились на монастырской пасеке.
В ста семидесяти саженях от обители, где стояла среди вековых сосен и порослей орешника и липы уединенная келья, было выбрано место и составлен план; после этого приступили к работам.
С великим трудом новоприбывшие пустынники должны были очистить избранное место от сосновых вековых деревьев – вырубить и выкорчевать их. В этом помогали им немногие нанятые работники. Из срубленного леса выстроили небольшую келью, обвели свое место забором и поставили церковь во имя св. Иоанна Предтечи, вслед затем число келий стало увеличиваться.
В декабре преп. Моисей поехал за сбором в Москву и вернулся в повозке, столь нагруженной, что самому ему еле можно было сидеть.
В начале 1822 года храм был освящен и преосвященный Филарет немедленно затем прибыл в Оптину. Преп. Моисей просил у него разрешение принять схиму. «Не убо прииде час», – был ответ. По отъезде владыки, преп. Моисей послал ему о том же письменное прошение, но преосвященный ответил предложением священства, от которого пустынник решительно отказался. Видя какие дары кроются в преп. Моисее, мудрый архипастырь не уступал; спор длился шесть недель. Наконец, епископ Филарет сказал: «Если ты не согласишься, буду судиться с тобою на Страшном суде Господнем». Только тогда умолк преподобный и 22 декабря 1822 года рукоположен в иеромонахи и определен духовником Оптиной.
Между тем, преп. Моисей продолжал устраивать скит, сажал и сеял те деревья, которые теперь такой красотой осеняют место Оптинского скита. Бог посылал и пособия, но значительные расходы на постройки и долги потребовали в 1825 году поездки преподобного за подаянием в Москву, где он получил известие об избрании его в настоятели.
Сорока трех лет от роду принял преп. Моисей в свое заведование Оптину Пустынь и тридцать семь лет пекся о ней. За это время, трудами настоятеля, Оптина совершенно преобразилась. Число братства увеличилось во много раз, были сделаны, несмотря на то, большие хозяйственные запасы, почти удвоена монастырская земля, разведены фруктовые сады, заведен рогатый скот, устроена обширная монастырская библиотека, расширен собор, воздвигнуты две церкви, выстроены трапеза, гостиницы, конный и скотный дворы, семь корпусов келий, два завода, мельница и знаменитая белая Оптинская ограда; служба стала совершаться благолепно, но, что всего важнее, возвысился нравственный строй обители.
Все эти громадные постройки были производимы без денег, на веру – и столько же для обители, сколько на помощь бедным для заработков.
«Есть ли у вас, батюшка, деньги?», – спрашивали приближенные при начале стройки. «Есть, есть», – и покажет пятнадцать-двадцать рублей. «Да ведь это не деньги; дело-то тысячное». А преп. Моисей улыбнется и скажет: «А про Бога забыл: у меня нет, так у Него есть». И вера эта не была посрамлена. Очень часто бывало, что рабочие просили уплаты, когда у настоятеля было всего несколько медных монет; он просил обождать, и через день-два по почте приходили деньги. Когда же и этого не было, он занимал и при первом случае возвращал все сполна.
Каменные гостиницы, для которых иногда срывали гору и возили землю в озера, и обширная ограда, строились в голодный год, когда пуд муки продавали по пяти тысяч рублей. Хлеба и у братии было мало, монастырь был набит голодным людом из окрестностей. И в это самое время преп. Моисей вел постройки и кормил народ. Народная беда прошла глубоко к его сердцу. Однажды, когда его стали уговаривать оставить стройку в таких тяжких обстоятельствах, от глубокого волнения отверзлись его всегда молчаливые уста и, облива
