Зинченко В.П., Мунипов В.М. 9 страница

Необходимым условием успешного изучения двигательных ак­тов является создание адекватного способа регистрации и анализа пространственно-временной развертки исполнительных действий. Этому требованию удовлетворяет экспериментальный стенд для исследования инструментальных двигательных навыков.

Функциональная блок-схема экспериментального стенда (рис. 1) включает:

систему управления объектом;

цветной телевизионный индикатор;

управляющую ЭВМ, которая работает как в режиме счета для многомерной статистической обработки результатов, так и в режи­ме управления экспериментом.

Система управления объектом включает многостепенный орган управления, тензометрический усилитель и блок операционных усилителей.

Орган управления манипуляторного типа (датчик пространст­венного перемещения руки оператора) представляет собой пара­метрическую модель руки челове­ка; конструктивно выполнен как шарнирное соединение трех кине­матических звеньев посредством одностепенных шарниров и имеет три степени подвижности. Всякое пространственное перемещение точки приложения оператором уп­равляющего усилия трансформи­руется в соответствующие изме­нения углов, образованных кине­матической схемой органа управ­ления. Входными параметрами являются текущие значения три­гонометрических функций углов, формируемые синусно-косинусны­ми датчиками, установленными на осях вращения звена. По ним в аналоговом вычислительном бло­ке строится пространственная ма­тематическая модель органа управления относительно прямоуголь­ной декартовой системы координат. Конструктивное решение орга­на управления позволяет сохранять содержание и естественную на­правленность мануальных движений оператора, хотя система уп­равления предусматривает возможность нарушать однородность и. соответствие моторного и сенсорного полей введением коэффици­ентов сжатия пространства или введением электрической инверсии направления одноименных векторов.

Используемый в экспериментальной установке цветной телеви­зионный индикатор можно назвать иллюзорно-изобразительным, так как за счет изменения величины управляемого сигнала созда­ется впечатление объемности тестовых и управляемого сигналов. Индикатор выполнен на базе промышленного цветного телеви­зионного приемника и блока управления. В соответствии с пода­ваемыми на выходы блока управления аналоговыми электриче­скими сигналами на экране индикатора формируются световые сигналы различных цветов. Впечатление объемности достигается управлением изменения площади высвечиваемых сигналов. Переме­щение световых сигналов в поле экрана осуществляется по гори­зонтали (X), вертикали (У) и изменению их световой площади(Z). Независимость управления световыми стимулами по парамет­рам X, У, Z позволяет кодировать ими пространственные коорди­наты перемещения объекта управления и формировать систему отсчета сенсорного поля оператора. Управляющие координатные сигналы строятся в блоке управления объектом по уравнениям свя­зи пространственного движения руки оператора и органа управле­ния.

Управляющая ЭВМ может эксплуатироваться в двух режимах: в активном режиме и режиме счета. Программы управления экс­периментом и обработки полученных результатов реализуются по интерпретирующей системе на ЭВМ М-6000 системы АСВТ. Веде­ние эксперимента осуществляется в режиме диалога с машиной по принципу приоритетного обслуживания следующих устройств связи с объектом: модуля ввода дискретной информации сигналов управления экспериментатора и испытуемого; модуля группово­го управления выводом дискретной информации тестовых сигналов зрительного канала связи оператора; бесконтактного коммутатора; аналого-цифрового преобразователя, воспринимающего аналого­вые сигналы относительно положения руки испытуемого в прост­ранстве.

Использование ЭВМ на линии эксперимента дает возможность предъявлять на экране меняющиеся по сложности, числу элемен­тов и количеству составляющих маршруты движения; вводить сбои в привычное протекание действия, выражающееся в изменении тра­ектории движения; вводить инверсию, т. е. нарушать привычное соотношение перцептивного и моторного полей. Стыковка с ЭВМ облегчила трудоемкую ручную обработку десятков тысяч измере­ний; позволила получать точностные и скоростные характеристики движения непосредственно в течение эксперимента.

Описанный многоцелевой экспериментальный стенд позволяет регистрировать пространственно-временные — скоростные и точно­стные— параметры исследуемого процесса. Движения ручки-мани­пулятора записываются на ленте многоканального полиграфа в ви­де трех составляющих по оси X, У, Z. На отдельном канале реги­стрируются сигнал от ЭВМ о предъявлении новой матрицы и сигналы испытуемого о совмещении с каждым элементом данной матрицы.

Движение управляемого пятна записывалось одновременно и из магнитофон, что давало возможность воспроизвести траекторию движения на графопостроителе, а также ввести данные экспери­мента в ЭВМ для обсчета.

Применение микроструктурного анализа, смысл которого за­ключается в выделении быстро текущих компонентов целостного действия, позволило выделить по каждой составляющей X, У, Z пространственного движения следующие стадии: латентную, фази-ческую (реализующую) и стадию контроля и коррекций. На рис. 2 представлен образец записи перехода на один элемент в одном из маршрутов движения. На рис. 2 отчетливо видно, что движению

по каждой составляющей предшествует значительный латентный период. После активного движения по каждой составляющей ре­гистрируется длительный период относительного покоя, предшест­вующий сигналу испытуемого о совмещении управляемого пятна с элементом матрицы. Этот период можно рассматривать как пе­риод коррекций, характеризующийся мелкими движениями по той или иной составляющей, и период контроля за качеством совмеще­ния. Как видно из рисунка, время длительности стадий по каждой составляющей неодинаково: программирование по одной составля­ющей по сравнению с другой идет с некоторым запаздыванием, т. е. возможно последовательное пла­нирование по каждой составляю­щей. Аналогичным образом с не­которым сдвигом происходят и реализация и контролирование.

Эти данные послужили осно­ванием для выделения так назы­ваемого «чистого времени» бло­ков-стадий: БФП — блока форми­рования программы, БР — блока реализации, БКК — блока кон­троля и коррекций, а также двух стадий разброса: Дt1, включаю­щую в себя одновременно и пла­нирование и реализацию, и Дt2, объединяющую реализацию и кон­тролирование. «Чистое время» каждого блока — это то время, когда составляющие движения функционируют в терминах, при­сущих именно этому блоку, будь то планирование, реализация или контролирование. Разброс, характеризующийся величиной Дt1 и Дt2, дает представление о разбросе не только внутри одной стадии, но также между стадиями движения, характеризуя степень про­странственности осуществляемого действия.

Эксплуатация многоцелевого экспериментального стенда откры­вает широкие возможности для исследования процессов управле­ния и построения движений.

Для решения целого ряда прикладных задач весьма эффектив­ным оказывается использование современных методических средств анализа когнитивных процессов.

Для целого ряда современных операторских профессий реша­ющей является способность зрительного обнаружения и различе­ния критических элементов, предъявляемых на фоне других, отли­чающихся по одним и совпадающих по другим признакам элемен­тов (экраны радиолокаторов, фотографии событий в камерах Вильсона, рентгеновские снимки и т. д.).Оптимизация такого рода деятельности связана в первую оче­редь с анализом свойств зрительной системы как фильтра прост­ранственных и временных частот. Психофизические исследования на человеке и психофизиологические исследования на животных [21] показали, что в зрительной системе существуют каналы пере­работки информации, специфичные по отношению к определенным пространственным частотам изображения. Им свойственна макси­мальная чувствительность к синусоидаль­но-модулированному распределению яр­кости, имеющему определенную прост­ранственную частоту. Таким образом, зрительная система структурно и функ­ционально способна к осуществлению ча-

стотного анализа любого изображения, подобно тому как аналитически некото­рая функция может быть представлена в виде сумм синусоидальных компонент при ее Фурье-разложении.

Характеристики этих частотно-специ­фических каналов определяют функцию контрастной чувствительности зритель­ной системы (рис. 3), которая показыва­ет, насколько различные пространствен­ные частоты изображения усиливаются или, наоборот, ослабляются при прохож­дении через зрительную систему[2]. Несмотря на то что в силу не­линейности этих преобразований [85] функции контрастной чувст­вительности адекватно характеризуют возможности нашего зрения только для околопороговых интенсивностей стимуляции, она со­держит существенно более полную информацию, чем многочислен­ные традиционные показатели «остроты зрения». Кроме того, при оценке любых средств зрительного отображения в первую очередь возникает вопрос о том, может ли быть вообще воспринята некото­рая информация. Поэтому проблема надпороговой нелинейности зрительной системы в данном контексте не столь существенна.

Рассмотрим более внимательно изображенную на рис. 3 функ­цию. Хорошо известному факту неразличимости достаточно мелких деталей соответствует падение правой ветви кривой чувствитель­ности в области высоких пространственных частот. Этот недоста­ток зрения компенсируется с помощью различных способов увели­чения угловых размеров изображения. Менее известным является факт сниженной чувствительности зрения к низким пространствен­ным частотам, отражающимся в снижении левой ветви графика. Учет этого факта имеет большое значение, например, при рентгенологии, так как мягкие ткани и опухоли представлены на снимках именно низкочастотными, градуальными признаками яркости. Та­ким образом, в зависимости от того, в какой части спектра изо­бражения может содержаться критическая информация, целесооб­разным оказывается не только увеличение, но и уменьшение раз­меров изображения. Поскольку диапазон возможных изменений угловой величины деталей весьма велик (примерно 1:20), ясно, что этого нельзя достигнуть простым изменением удаленности снимка.

Интересным развитием этого подхода является дополнение анализа пространственной чувствительности информацией о вре­менной разрешающей чувствительности глаза. Эти исследования, в частности, позволили установить, что возможность различения характеристик формы объектов снижается, если пространственно-временные усилия предъявления совпадают с условиями, в которых наблюдается кажущееся (стробоскопическое) движение [18]. налогичное восприятие быстродвижущихся реальных предметов хорошо известно каждому. Близкой областью прикладных исследований, испытавшей силь­ное влияние экспериментальной психологии, является область про­ектирования и создания многомерных устройств отображения ин­формации. Здесь задача проектировщика состоит в том, чтобы по возможности одновременно и без интерференции сообщить опе­ратору множество разнородных сведений, которые по отдельности или же в некоторой комбинации определяют правильность прини­маемых им решений. Вся история работ в этой области показыва­ет, что идеальным примером решения этой задачи является наше повседневное предметное восприятие, интегрирующее в единый, целостный образ не только разнообразную сенсорную информацию, но также данные, хранящиеся в памяти. Поэтому все более инте­ресные разработки в этой области в большей или меньшей степени опираются на использование экологически естественных механиз­мов перцептивной обработки, детали которых выявляются с по­мощью разнообразных методик изучения восприятия. Так, иссле­дования по психофизике восприятия пространства и движения [84] дали начало целому семейству хорошо описанных в специальной литературе устройств отображения типа контактных аналогов— «коналогов». В сочетании с возможностью обращения к точной цифровой информации о каждом из критических параметров ситу­ации «коналоги» позволяют одновременно учитывать многомерную пространственно-динамическую информацию о положении таких объектов, как самолет, ракета, подводная лодка и т. п.

Большие возможности кроются в использовании резервов зри­тельной образной памяти для целей идентификации. Как показывают последние исследования, если запоминание случайных зрительных структур страдает от тех же ограничений, что и запоминание бессмысленного вербального материала [90], то запоминание предметных видовых слайдов, пусть даже довольно однообразных

в тематическом отношении, намного превосходит по своему объему и продолжительности хранения все другие известные виды памяти. Может быть, не самым важным, но, безусловно, весьма демонстра­тивным примером опоры на механизмы предметного восприятия может служить работа швейцарских авторов {91], перед которыми

была поставлена задача создания алгоритмов, позволяющих обес­печить зрительное различение настоящих и фальшивых банкнот. Трудность этой задачи состоит в существовании значительного числа пространственных параметров рисунка (расстояния между элемен­тами рисунка, их величина и т. п.), каждый из которых в норме характеризуется определенным диапазоном вариации. Интересно, что попытка представить эти параметры в виде абстрактных фигур — замкнутых полигонов (рис. 4)—оказалась столь же безуспеш­ной, как и использование данных в цифровой форме. Напротив, переход к представлению этих пара­метров в виде условных изображений человеческих лиц (алгоритм Черно­ва), как видно из рис. 4, позволяет до­статочно легко решить эту проблему.

Для исследования процессов ин­формационного поиска оператором ус­пешно применяются такие методиче­ские приемы, как регистрация движе­ний глаз, хронометрический анализ, факторный эксперимент и т. д. [8, 89]. Развитие этих, уже достаточно тради­ционных, с точки зрения их практиче­ского использования, направлений ис­следований привело к более детально­му анализу возможности использова­ния пространственных характеристик движений глаз в оптимизации слож­ных сенсомоторных координаций. Но­вым направлением исследования явля­ется экспериментальный анализ про­цессов информационного поиска, кото­рые разворачиваются не во внешнем, а во внутреннем пространст­ве или, точнее, во внутренних субъективных пространствах памяти оператора.

Прототипом большинства подобных исследований является ме­тодический прием хронометрического изучения процессов опозна­ния: испытуемый должен как можно быстрее определить, принад­лежит ли предъявленный ему объект к предварительно показанному «положительному» множеству [92]. Типичные результаты состоят в том, что время как положительных («да»), так и отрицательных («нет») реакций является линейно-возрастающей функцией величи­ны «положительного» множества (рис. 5). Кроме того, наклон обеих функций оказывается примерно одинаковым. Это говорит о том, что информационный поиск среди репрезентированных в па­мяти элементов «положительного» множества представляет собой, во-первых, последовательный, а во-вторых, исчерпывающий процесс. Другими словами, это такой процесс, который продолжается до полного перебора в памяти элементов множества, даже если на одном из промежуточных этапов поиска было установлено тождест­во показанного элемента с одним из хранящихся в памяти. Если бы поиск прекращался сразу после установления тождественности (самоокончивающийся поиск), то в негативных пробах приходи­лось бы рассматривать примерно в два раза больше элементов, чем в положительных. Поэтому наклон функции отрицательных отве­тов должен быть в два раза больше наклона функции положитель­ных ответов.

Интересно, что в некоторых исследованиях были получены ре­зультаты, казалось бы, противоречащие этому анализу: функции для отрицательных реакций оказались несколько более крутыми, чем функции для положительных реакций, но не в такой степени, как можно было бы ожидать в случае самооканчивающегося поис­ка [83]. Более тщательный анализ, однако, показал, что эти резуль­таты являются артефактами, к сожалению, еще распространенного в психологии приема усреднения индивидуальных данных. Резуль­таты одной части испытуемых оказались в точности соответству­ющими исчерпывающему типу поиска, тогда как результаты дру­гой, меньшей по количеству, группы испытуемых достаточно хорошо соответствовали самооканчивающемуся типу. Несколько парадок­сальным оказывается факт, что последние испытуемые, выбравшие, казалось бы, более рациональную стратегию работы, в действитель­ности выполняли задание менее эффективно, чем испытуемые первой группы.

Этот последний пример непосредственно подводит нас к чрез­вычайно важному для эргономики вопросу об описании и система­тизации индивидуальных различий в характеристиках трудовой деятельности. Классические методы советской школы дифферен­циальной психологии [52, 69] создают основу эргономических при­емов типологии и конкретного индивидуально-психологического анализа. Наряду с этим развитие представлений о микроструктуре различных видов познавательной и исполнительной деятельностей позволяет также дать психологически грамотную оценку различиям в особенностях реализующих их функциональных систем у конк­ретного индивида. При этом появляется возможность преодоления столь глубоко укоренившегося в дифференциальной психологии эмпиризма, сознательно ограничивающегося лишь исследованиями корреляционного типа. Более подробно пример такого подхода рассмотрен в разделе, посвященном методам анализа функциональ­ных состояний [см. также 40].

 

§5. Методы оценки функциональных состояний

В современной литературе обычно выделяются три типа крите­риев, с помощью которых можно оценить состояние субъекта: физиологические, поведенческие и субъективные показатели [40, 79]. Однако более четкой является классификация Бартлетта [80], который выделял физиологические и психологические показатели. В последнюю группу входят критерии эффективности выполнения различных психометрических тестов и анализ субъективной симп­томатики конкретных видов функциональных состояний.

Физиологические методы тестирования. Усилия большой группы исследователей направлены на поиск хотя и косвенных, но зато не­посредственно регистрируемых показателей сдвигов в функциони­ровании организма [20, 57]. Традиционное обращение к этому клас­су явлений определено целым рядом существенных причин. Главная из них — это возможность объективного описания наблю­даемых явлений. Кроме того, привлечение физиологических показа­телей существенно расширяет область доступных описанию прояв­лений изучаемой динамики поведенческих реакций и создает возможность хотя бы для гипотетического соотнесения психологи­ческих явлений с их органической основой. Немаловажным аргу­ментом в пользу применения физиологических показателей явля­ется принципиальная возможность количественной оценки сдвигов в функционировании любой системы.

В качестве возможных индикаторов динамики функциональных состояний рассматриваются самые разнообразные показатели функ­ционирования центральной нервной системы. К их числу относят­ся, прежде всего, электрофизиологические показатели ЭЭГ, ЭМГ, КГР, ВП, а также частота сердечных сокращений, величина арте­риального давления, состояние тонуса сосудов, величина диаметра зрачка и многие другие (рис. 6). Кроме того, интенсивно развива­ются исследования биохимических сдвигов в организме при различ­ных функциональных состояниях. На базе же частных методик разрабатываются комплексные, полиэффекторные методы регист­рации.

Изменения параметров электрической активности мозга тради­ционно рассматриваются в качестве непосредственного индикатора динамики уровня активации. Различным видам функциональных состояний ставят в соответствие характерные изменения в ЭЭГ. Так, появлением развивающегося утомления считается реакция дисинхронизации α-ритма в сочетании с появлением периодов медлен­ной волновой (у- и 9-ритмы) активности. По мере возрастания утом­ления продолжительность этих периодов увеличивается и имеет место картина «гиперсинхронизации» ЭЭГ.

Другим общепринятым методом изучения динамики функцио­нальных состояний является кожно-гальваническая реакция, исполь­зуемая в качестве показателя «вегетативного тонуса». Эксперимен­тально доказано существование непосредственной связи характера электрокожных ответов с изменением состояния ретикулярной фор­мации, и следовательно, они могут рассматриваться как один из на­иболее приемлемых критериев уровня общей активности. Исполь­зование этого показателя связано прежде всего с задачей диагностики состояний эмоциональной напряженности.К числу наиболее чувствительных и информативных показате­лей динамики функциональных состояний относятся различные параметры деятельности сердечно-сосудистой системы: анализ ос­новных составляющих ЭКГ, частота сердечных сокращений, вели­чины артериального давления, кровенаполнения, перивескулярного и капиллярного сопротивления. Развитие состояний напряженности и утомления, связанное с увеличением энергетических затрат, при­водит к закономерному возрастанию частоты сердечных сокраще-

ний, дыхательных движений и других параметров, свидетельствую­щих об усилении обменных процессов. Типичная картина изменений основных параметров ЭКГ для определенного субъекта может служить надежным показателем степени адаптации к заданному уровню информационной нагрузки.

Динамика вегетативных соматических показателей: температу­ра тела, функций пищеварительной и выделительной систем и т. д. — с успехом используется для характеристики непроизвольных сдвигов уровня активации в ходе, например, суточного цикла.

Обширная область исследований посвящена изучению особен­ностей гормональных сдвигов под влиянием различных нагрузок и условий деятельности. Несмотря на чисто технические трудности использования этих показателей в диагностических целях, число разработываемых и уже применяемых на практике методик непре­рывно растет. Помимо изучения количественной динамики секреции различных гормонов как показателей суточной ритмики большое число исследований посвящено выявлению особенностей секретор­ной деятельности в различных поведенческих ситуациях, главным образом в зависимости от характера и уровня нагрузки. В качест­ве типичных корреляторов стресса, повышенной напряженности и утомления, обычно указывают на повышение содержания в крови и моче работающего человека 17-оксикортикостеридов, или «гормо­нов стресса» — адреналина и норадреналина.

Динамика физиологических показателей отражает не только общие сдвиги уровня активности организма, но и изменения наг­рузки отдельных функциональных систем. По имеющимся данным, анализ колебаний мозговой гемодинамики при выполнении доста­точно сложной интеллектуальной деятельности позволяет выделить основные стадии снижения умственной работоспособности и опре­делить степень участия различных мозговых структур в процессе решения разных задач. Отмечается наличие характерной топогра­фии пунктов максимальной дисинхронизации α-ритма при решении разных задач в зависимости от их содержания. Влияние утомления приводит к перестройке структурно-функциональной системы элек­трической активности мозга, также специфичной для различных видов деятельности. Широко распространено использование в ис­следованиях величины нагрузки таких ее физиологических корреля­тов, как изменения величины диаметра зрачка и кожно-гальванической реакции, позволяющие осуществлять посекундный контроль затрачиваемых на выполнение задания усилий (рис. 7).

В связи с этими данными, свидетельствующими о системном характере наблюдаемых сдвигов, возрастает актуальность описания комплекса физиологических реакций, специфичных для того или иного состояния организма. Адекватное решение этой задачи воз­можно на основе полиэффекторной регистрации показателей. Од­нако реализация этого требования чрезвычайно трудна вследствие разнообразия реакций и неоднозначности сдвигов, наблюдаемых при одном и том же состоянии организма.

Нет сомнения в том, что умственная нагрузка и изменение функ­циональных возможностей организма сопровождаются изменения­ми ряда физиологических показателей. К сожалению, существует много других факторов, которые аналогичным образом влияют на те же самые параметры. Отмечаются [20] нежелательные свойства такого широко используемого показателя, как ЭЭГ: вариабельность ее изменений у одного и того же лица, вариабельность этих изме­нений у разных лиц, сходство изменений ЭЭГ при существенно различных состояниях. Следует подчеркнуть, что перечисленные особенности характерны и для других физиологических показате­лей.

Использование физиологических показателей в диагностических целях сдерживается и существенными трудностями метрологиче­ского порядка. Несмотря на принципиальную возможность непо­средственного количественного изменения наблюдамых в эксперименте сдвигов физиологических функций, перед исследователем встает целый ряд проблем. К их числу относятся задачи создания и выбора адекватных исследуемому материалу методических средств анализа (математические модели и концептуальные схемы анализа). Кроме того, существует целый ряд общих для всех ви­дов физиологических измерений метрологических проблем, главные из которых — это проблемы эталонного уровня функционирования и нелинейности шкал измерений [57].

Перечисленные факты, а также сохраняющееся методическое несовершенство процедур регистрации и обработки физиологичес­ких данных представляют собой, как правило, реальные труд­ности в деле использования показателей для практической диаг­ностики динамики функциональных состояний.

Психологические методы тестирования. Разработка психологи­ческих методов оценки функциональных состояний осуществлялась преимущественно в контексте исследований утомления и динамики работоспособности. В истории развития этой проблемы выделяется ряд основных этапов, связанных с принципиально различными под­ходами к постановке задач исследования и оценкой диагностиче­ской ценности тех или иных показателей [47, 81]. Современный этап изучения утомления начался с появления известной моногра­фии Бартли и Шута [79]. Подчеркнув сложную природу этого феномена, авторы выделили и подробно проанализировали три основных аспекта проблемы. Термином «утомление» был обозна­чен личностно-когнитивный синдром, объединяющий разнообразные расстройства психических функций и субъективные ощущения уста­лости, отвращение к работе, переживания физического диском­форта и т. д. Экспериментальная реализация этого подхода пред­полагает создание адекватных задаче исследования субъективных и психометрических методов исследования..

Перспективность применения в диагностических целях субъектив­ных оценок утомления отмечалось еще А. А. Ухтомским, который писал, что «так называемые субъективные оценки столь же объек­тивны, как и всякие другие, и дадут на практике критерии утомле­ния и утомляемости более деликатные и точные, чем существую­щие лабораторные методы сами по себе» [цит. по 47], и это объ­ясняется многообразием проявлений симптоматики утомления во внутренней жизни индивида — от хорошо знакомого каждому комплекса ощущений усталости до специфических изменений самоафферентации, затрагивающих познавательную и мотивационную сферы.

Несмотря на широко распространенное мнение о первостепен­ном значении данных субъективного опыта для диагностики утом­ления, эта область исследований долгое время оставалась в сторо­не от научной разработки. Только в течение последних 10—15 лет эта область исследований начала интенсивно и плодотворно раз­рабатываться.

Симптомы проявления утомления в психической жизни инди­вида весьма разнообразны. Непосредственным выражением утом­ления являются чувства усталости, слабости, бессилия, быстрой утомляемости, сонливости. При сильных степенях утомления обыч­но наблюдаются негативно-окрашенные эмоциональные реакции: отвращение к работе, раздражительность, неприязнь к окружаю­щим, тягостное напряжение и т. д. С разной степенью осознанности переживаются состояния физиологического дискомфорта: по­вышенная потливость, учащение сердцебиения, появление отдышки, тремора, болей в различных частях тела и т. д. Кроме того, к субъ­ективной симптоматике можно отнести осознаваемые расстройст­ва в области различных психических функций. К их числу отно­сятся характеристики внимания (вялое, малоподвижное или хао­тичное, неустойчивое), разнообразные сенсорные расстройства, нарушения в моторной сфере (изменение темпа движений, сниже­ние точности и координированности, деавтоматизация навыков).

Среди перечисленных симптомов можно выделить две катего­рии: субъективные оценочные реакции, характеризующие отноше­ние индивида к собственному состоянию, и объективно контроли­руемые признаки утомления (физиологический дискомфорт и на­рушения психической деятельности), которые могут осознаваться человеком. Существование качественно различных групп симпто­мов дает основание для развития различных направлений в мето­дах субъективной диагностики — субъективного шкалирования и опросников.

Использование опросников направлено на выявление качест­венно разнообразных симптомов утомления, которые с большей или меньшей легкостью могут быть осознаны человеком. Количе­ственная оценка или определение степени выраженности каждого признака не ставится главной целью подобных исследований. Со­стояние человека оценивается общим количеством перечисленных симптомов и их качественным своеобразием.