Нравственная глубина мужчины и женщины

Это подводит нас к последней и, в некоторой степени деликатной области нашей дискуссии — к теме морального развития. Многие радикальные феминистки и экофеминистки постоянно заявляют — напрямую или косвенно — что общая женская модальность бытия в некотором важном смысле более нравственна или этична, чем мужская. Однако сами феминистские исследования демонстрируют нечто совершенно иное — и гораздо более увлекательное.

Радикальные феминистки и экофеминистки подчеркивают — и на мой взгляд, совершенно правильно, — что женщины действительно склонны акцентировать воплощенное личное взаимоотношение («связанную самость»). И именно этот факт, по-видимому, делает для женщин весьма трудным достижение третьей, наивысшей стадии морального развития в схеме Джиллиган — то есть переход от стадии, которую Джиллиган называет конвенционально этической» к той, что она называет «постконвенционально метаэтической» (она также называет это переходом от заботы к вселенской заботе).

Другими словами, именно потому что женщины склонны сохранять привязанность к личным и конвенциональным взаимоотношениям, им оказывается труднее достичь постконвенциональной и вселенской стадий в ходе их собственного женского развития (основанного на их собственных правилах отношения, а не на мужских правилах деятельности). Так даже если использовать тест Левинджер, изначально разработанный исключительно на женском материале, оказывается, что мужчины чаще достигают более высоких стадий. Мужчинам, которые в меньшей степени лично привязаны к социоцентрическим взаимоотношениям, легче принимать вселенский и постконвенциональный взгляд («большую картину») и, потому больше мужчин, чем женщин, добирается до постконвенциональных моральных стадий (даже когда о женщинах судят на основании их собственных критериев и шкал ценностей).

В общем и целом в моральном развитии мужчин и женщин наблюдается интересное разветвление. Как в тестах на интеллектуальное развитие, где наивысшие и наинизшие показатели показывают больше мужчин, чем женщин (большинство действительно тупых и действительно одаренных — мужчины), так и по большинству шкал обобщенного морального развития мужчины опережают женщин по высшим и низшим показателям. И снова отметим, что женщины, похоже, тяготеют к личным, внедренным, конвенциональным отношениям, и, потому им труднее переходить от конвенциональной общности (заботы) к постконвенциональной общности (вселенской заботе, «постконвенциональному метаэтическому» по терминологии Джиллиган).

С другой стороны, мужчины, благодаря своему преимущественно деятельному мировоззрению, как правило, тяготеют к любой из сторон этого конвенционального разделения: они чаще, чем женщины, достигают постконвенциональной мироцентрической стадии вселенского охвата, но они также чаще, чем женщины, остаются в доконвенциональной и эгоцентрической модальности. На каждого Авраама Линкольна и Махатму Ганди приходится Чарльз Мэнсон и Джек Потрошитель. В историческом плане, это делало мужчин как воистину поразительными образцами нравственности и духовности, так и самыми жестокими и злобными животными, каких только носила земля.

Но опять же суть в том, что простого обладания женской склонностью к общности в противовес мужской склонности к деятельности недостаточно для того, чтобы сделать вас духовной или высоконравственной. Фактически, это может замедлить ваш рост, затруднить переход к универсальной и глобальной сферам (как духовного, так и морального развития), и это способно реально повредить всему, похожему на подлинную глобальную экологическую позицию (что ставит под сомнение один из центральных тезисов экофеминизма, а именно, врожденное превосходство женского на уровне глобальной биосферы).

Но во всех случаях главный вывод заключается в том, что самости, тяготеющей к общности, требуется столько же, а порой и больше работы, чем деятельной самости, чтобы перейти от эгоцентрического себялюбия к социоцентрической заботе, а потом к мироцентрической вселенской заботе, чтобы там открыться сиянию Божественного. Женщинам, как и мужчинам, часто требуются годы, а иногда и десятилетия крови, пота, слез и тяжкого труда, чтобы получить то, что по праву принадлежит им от рождения.