Агглютинация и фузия.

 

В языках мира наблюдаются две тенденции аффиксации, которые в значительной мере определяют и характер лексем и типов синтаксических связей в предложении.

Для того чтобы понять это различие, можно сравнить параллельные падежные формы русского слова пила и казахского ара – «пила».

 

 

В чем же здесь различие грамматического выражения «того же»?

В русском:

1. Корень может изменяться в фонемном составе: в данном примере изменение небольшое – то л твердое: пила, пилы, пилам, то мягкое: пиле; в других случаях такие изменения состава корня или основы могут быть значительнее: сон – сна, день – дня; черт – черти; друг – друзья и т. п.

2. Аффиксы не однозначны, а могут одновременно выражать несколько грамматических значений ([-ам] одновременно обозначает и дательный падеж, и множественное число).

3. Аффиксы нестандартны, т. е. для выражения данного грамматического значения не для всех слов во всех случаях годится тот же аффикс; так, в данном примере дательный падеж в единственном числе выражен аффиксом [-э], а во множественном – аффиксом [-ам]; для других слов и в единственном числе может употребляться иной аффикс: стол–у, пут–и, благодаря чему возможны аффиксы–синонимы.

4. Аффиксы присоединяются к основе, которая без данных аффиксов обычно не употребляется (например, [пил'-], «вынутая» из формы пилé, [з'эмл'-], «вынутая» из парадигмы склонения слова земля, и т. п.).

5. Соединение аффиксов с корнями и основами имеет характер тесного сплетения или сплава, когда конечные фонемы корня вступают во взаимодействие с начальными фонемами суффикса (дет–ск–ий [д'эцкэụ], богат–ств–о [бΛгáцтвΛ] и т. п.); аффиксы соединяются не с любым видом корня, а присоединение аффиксов сопровождается особым изменением корня, так что один вид корня соединяется с одними аффиксами, а другой – с другими (про–езд–и–ть, но про–езж–а–ть).

6. Тесное присоединение нестандартных аффиксов, могущих быть многозначными, к корням, которые могут изменяться, называется фузией [ 439 ].

В казахском:

1. Корень не меняется в своем составе.

2. Аффиксы однозначны, т. е. каждый из них выражает только одно грамматическое значение: [-га] – дательный падеж, [-лар] – множественное число; поэтому, чтобы выразить и дательный падеж, и множественное число, надо поставить оба аффикса в таком порядке: [-лар–га].

3. Аффиксы стандартны, т. е. для данного грамматического значения всегда (для всех слов) употребляется один и тот же аффикс; в данном примере для выражения дательного падежа аффикс [-га] является показателем как в единственном., так и во множественном числе; аффикс [-лар] для всех падежей всех слов является показателем множественного числа [ 440 ].

4. Аффиксы присоединяются к тому, что, помимо данного аффикса, составляет отдельное самостоятельное слово (ат–ты–лар–ым–га – «моим всадникам», ат–ты–лар–ым – «мои всадники», ат–ты–лар – «всадники», ат–ты – «всадник», am – «лошадь»).

5. Соединение аффиксов с корнями и основами имеет характер механического приклеивания, когда границы морфем четко отграничены друг от друга, остаются в любых сочетаниях значимыми и самостоятельно показывающими свое значение.

6. Такое механическое присоединение однозначных, стандартных аффиксов к неизменяемым корням называется агглютинацией [ 441 ].

Агглютинация свойственна большинству языков Азии, Африки, Океании (в которых имеются аффиксы), фузия – в основном свойство индоевропейских языков (в том числе и русского), хотя и в них есть элементы агглютинации [ 442 ].

Случаи агглютинации в русском языке проявляются в префиксации, так как префиксы в русском однозначны, стандартны при разных частях речи [ 443 ] и их присоединение к корням не имеет характера тесного сплавления (ср. детский [д'эцки] и отсыпать [Λц^сыпт']); в русской постфиксации агглютинирующие случаи могут встречаться как исключение; например, возвратный аффикс– ся (-сь) или «побудительный» — ка, присоединяющиеся к уже оформленным флексиями словам: двигающихся, пошла–ка ты вон, дви–немтесь–ка – и не образующие фузионного сплава на морфемном шве: пяться [п'ат'с'Λ], ср. купаться [купац:Λ], где образуется фу–зионный сплав «ц долгое».

При фузии аффиксы и внешне, и внутренне тесно спаиваются с корнями и друг с другом и в составе этих «сплавов» теряют свое значение, как бы «затухают» и «стираются».

Благодаря такому процессу, который В. А. Богородицкий назвал опрóщением [ 444 ], в результате соединения корней с аффиксами возникают основы, а в результате соединения аффиксов с аффиксами – либо сложные аффиксы, например сложный суффикс– ушеньк– в слове Надюшенька, где соединились простые суффиксы: — уш - (- ух -) + [- эн' -] + - к - (- ьк -), или суффикс– ашечк – в старикашечка, где соединились простые суффиксы: — аш - (- ax -) + [- эч -] (- ьк -) + - к - (- ьк -), либо же форманты [ 445 ], когда суффиксы и флексии берутся как целое, например– ание [-ан'иj'э] в слове старание или– jo, — ство в собирательных кулачье [ку–лач–j–o], дворянство и т. п.

Показателем внешней спайки морфем при фузии в русском языке могут служить такие случаи, как детский [д'эцки], богатство [бгацтв], резчик [р'эщк], объездчик [бjэщк), где в [ц] и [щ] «сплавлены» конечные согласные корня и начальные согласные суффикса, почему, например, для слова [бjэщк] очень трудно решить, какой же здесь суффикс: — чик или – щик, и какой корень: езд– или езж -? В слове же богатство –am, очевидно, в прошлом тоже суффикс, но сейчас он уже неотделим от бывшего корня, образуя через фузионную основу новый производный, уже неразложимый корень богат-.

Благодаря опрóщению, т. е. тесной спайке морфем в одно целое при фузии, аффиксы, как мы уже говорили выше, «затухают», «стираются», вследствие чего они могут повторяться в составе того же слова, например, от непроизводной основы прилагательного [зл-] можно образовать присоединением суффикса [-ост'-] существительное злость (состоящее из производящей основы прилагательного [зл-], суффикса [-ост'-] и нулевой флексии); от основы [злост'-] присоединением суффикса [-н-] образуется прилагательное злостный, от основы которого [злостн-] можно опять образовать существительное посредством уже употребленного ранее суффикса [-ост-] – злостность, а от основы этого существительного [злостност'-] – снова прилагательное посредством суффикса [-н-], который тоже уже был: злостностный, откуда – новое существительное: злостностностъ (где уже три раза повторяется суффикс существительного [-ост'-] и два раза суффикс прилагательного [-н-]). Все это происходит потому, что реально значит последний суффикс, все же предыдущие «сплавились» в одну основу, которая в свою очередь определяется последним суффиксом, ее образующим; так, основа [злост'-] определяется суффиксом [-ост'-] – это производящая основа существительного, от которой можно произвести прилагательное, но не существительное. Основа [злостн-] определяется суффиксом [-н-] – это производящая основа прилагательного, от которой можно произвести существительное, но не прилагательное. В составе существительных злостность, злостностностъ «сплавившиеся» в основу суффиксы прилагательных [-н-] (2 раза!) не значат (так же как и два первых [-ост'-] в злостностностъ). В составе прилагательных злостный, злостностный не значат уже «сплавившиеся» в основу суффиксы существительных [-ост'-] (в злостностный 2 раза!, так же как и первое [-н-] в злостностный).

Русское аффиксальное словообразование сводится к двучлену (биному): основа + формообразующий элемент (аффикс), причем основа может быть и простой, равной одной морфеме – корню, как в зл–о, и «опр&#243;щенной», состоящей из нескольких морфем, как в злостностн–ый, причем самое такую основу следует представлять себе не в виде цепочки морфем [зл–ост–н–ост–н], а в виде последовательных сочетаний основы и формообразующего элемента: [{< (зл)-ост'>-н} -ост']-н-(ый).

При агглютинации целое (грамматически оформленное слово) не представляет собой сочетаний таких двучленов из производящей основы и формообразующего элемента, а именно является цепочкой самостоятельных, сохраняющих всегда свою значимость морфем, например казахское аттыларымга – «моим всадникам», буквально: «лошадь» + «обладающий» + «много» + «мой» + «ему». В таких языках понятие «основа» существенно отличается от понятия «основа» в фузионных языках, и различие аффиксов по признаку деривационного и реляционного значения не так очевидно; слово, построенное по принципу агглютинации, похоже на длинный поезд, где корень – паровоз, а цепь аффиксов – вагоны, «просветы» между которыми всегда отчетливо видны.