Массовые обследования говорящих

 

Некоторые из описанных выше методов и приемов сбора конкретного языкового материала применяются в массовых обследованиях говорящих. Такие обследования предпринимаются для того, чтобы выяснить, каково реальное функционирование данного языка (или каких-либо его подсистем) в данном обществе. Естественно, это нельзя сделать, опираясь на единичные или случайные наблюдения, – необходим массовый материал, обладающий некоторой статистической надежностью. Однако массовые обследования, как это давно и хорошо известно социологам, сопряжены со многими организационными, финансовыми и методическими трудностями: для работы с сотнями информантов нужен немалый штат сотрудников (которым надо платить деньги), отбор информантов должен осуществляться по определенным критериям, а их обследование с помощью достаточно сложных анкет и объемистых вопросников (подобных тем, примеры которых приводились выше) и других методических приемов желательно проводить в присутствии и при разъяснительной помощи специально обученных интервьюеров. Собранный материал нуждается в фильтрации, в частности в выбраковке и отсеивании тех ответов, которые не удовлетворяют заранее сформулированным критериям (ср. ответы на контрольные вопросы в "Вопроснике по произношению", которые рассматривались нами в разд. 5.2.4.), и т. д.

Имея в виду такого рода трудности, исследователи обычно изучают путем массового обследования язык (или языковую подсистему) не во всем объеме, а лишь в некоторых аспектах. Это позволяет в реальные сроки получить достаточно надежный и, главное, представительный материал о функционировании определенной части языкового механизма.

К проведению массовых обследований предъявляется набор требований, касающихся определения лингвистического и социального объектов такого обследования, выбора генеральной совокупности, относительно которой оно осуществляется, формулирования рабочих гипотез, определения объема выборки из генеральной совокупности (а также таких свойств этой выборки, как репрезентативность и достаточность), формы представления полученных данных и критериев оценки их достоверности.

Ниже мы рассмотрим процедуру и технику проведения массовых социолингвистических обследований на одном конкретном примере – массовом обследовании носителей современного русского литературного языка, которое было осуществлено группой московских языковедов под руководством М. В. Панова в 60–70-х годах XX в.

В качестве лингвистического объекта обследования была избрана совокупность вариативных единиц, допускаемых современной русской литературной нормой в области фонетики, акцентологии, морфологии и словообразования, – типа [шы]ги́/ [ша]ги, було[шн]ая / було[чк]ая, до[ш̅̕ ] / до[шт'], е[ж']у / [ж̅]у; в реках / в реках, ведомостей / ведомостей, крейсеры / крейсерй, дирёкторы / директора; каплет / капает, сохнул / сох, (кусок) сахару / сахара, в меду / в мёде; заморозка / замораживание, горьковец / горьковчанин, (Она) билетёр / билетёрша, парикмахер/ парикмахерша и т. п.[88]

Социальным объектом обследования явились носители современного русского языка, удовлетворяющие следующим трем критериям:

1) русский язык является для них родным;

2) они имеют высшее или среднее образование, полученное в учебных заведениях с преподаванием всех предметов на русском языке;

3) они являются жителями городов. Организаторы данного массового обследования сочли, что совокупность людей, обладающих одновременно всеми тремя признаками, близка к понятию "носители русского литературного языка" (в отличие от носителей просторечия или носителей диалектов); обоснование этого приближения мы опускаем и отсылаем читателя к книге [Русский... 1974: 17 и след.], материалы которой используются в данном разделе.

Указанная совокупность носителей русского литературного языка неоднородна в социальном, возрастном, территориальном и некоторых других отношениях: в ней есть представители интеллигенции и рабочих, старики и молодежь, жители Севера и Подмосковья, Костромы и Калуги и т. д. Все эти и другие неязыковые различия между говорящими для удобства будем называть социальными признаками, при этом отдавая себе отчет в том, что такое понимание социального весьма широко, включая культурные, территориальные и биологические (возраст) характеристики членов общества.

Какие социальные признаки существенны в языковом отношении? Иначе: какие социальные характеристики говорящего накладывают отпечаток на его речь и тем самым отличают ее от речи других лиц, которые являются носителями иных социальных признаков?

Ответ на этот вопрос можно получить, лишь проведя социолингвистическое исследование данной совокупности говорящих. Однако, приступая к нему, следует сделать предположение относительно того, какие социальные признаки могут влиять на количественное соотношение языковых вариантов. Необходимо дать перечень этих (гипотетически существенных) признаков.

Роль теоретически обоснованной гипотезы важна в каждом экспериментальном исследовании: цель последнего состоит лишь в проверке того, что заранее представляется ученому интуитивно верным и не противоречит теоретическим установкам (или, напротив, противоречит им и потому нуждается в экспериментальных доказательствах).

В социологических, и в частности социально-лингвистических, работах значение гипотезы особенно велико, так как социальные объекты принадлежат к наиболее сложным, вследствие чего комплекс причин, обусловливающих то или иное явление, может не во всех своих частях поддаваться полному учету.

"Если рассматривать процесс социологического исследования в целом, – пишет один из ведущих отечественных социологов В. А. Ядов, – то главным методологическим инструментом, организующим и подчиняющим его внутренней логике, является гипотеза. Социологическая гипотеза определяется как логически обоснованное предположение о характере и сущности связей между изучаемыми социальными явлениями и факторами, их детерминирующими" [Ядов 1967: 15].

Иногда, особенно в комплексных социологических исследованиях, выдвигается несколько самостоятельных или взаимно дополняющих друг друга гипотез, которые в результате эксперимента либо подтверждаются, либо отвергаются. Но нередко экспериментальная работа бывает направлена на проверку какой-либо одной общей гипотезы, которая может подразделяться на рад частных. В том массовом социолингвистическом обследовании, материалы которого мы используем в качестве иллюстративных примеров, дело обстояло именно таким образом. Общей была гипотеза, которая может быть сформулирована так: использование языковых вариантов зависит от социальных характеристик носителей языка.

Эта общая гипотеза распадается на рад частных, из которых одни предполагают наличие зависимости между социальным признаком и распределением языковых вариантов, а другие определяют характер этой зависимости. Более конкретно: выбор того или иного языкового варианта зависит от следующих социальных признаков говорящих: возраста, уровня образования, социального положения, места, где прошло детство, места наиболее длительного жительства и др.

Впервые этот перечень "лингвистически значимых" (по предположению) социальных признаков был предложен М. В. Пановым. Экспериментальный материал полностью подтвердил сформулированную в качестве гипотезы зависимость и, кроме того, позволил судить о разной степени, в которой те или иные социальные признаки влияют на выбор языковых вариантов.

Перечень методов, применяемых в синхронической социолингвистике, их набор, разумеется, не исчерпывается теми, о которых речь шла в данном разделе. В каждом конкретном случае, приступая к решению той или иной задачи, связанной с массовыми обследованиями носителей языка, социолингвист должен определить, какими из имеющихся методик сбора, систематизации и интерпретации материала он воспользуется. При этом решающее значение имеет правильная постановка задачи и аккуратность в проведении экспериментов.