Тема 1. Понятие социального обеспечения. Предмет, метод и система права социального обеспечения 7 страница

Наивысшую работоспособность в тренировочном цикле называют «спортивной формой». Однако это понятие может быть применено не только в отношении спортивной, но и других видов деятельности, в которых требуется достижение максимальной готовности к опреде­ленному сроку (к музыкальному конкурсу, к экзамену, к защите дис­сертации и т. д.). До сих пор данное понятие недостаточно определено и вызывает время от времени оживленную дискуссию, которая сводит­ся к тому, является ли состояние «спортивной формы» качественно иным, чем состояние высокой тренированности, или нет. Особенно острой была дискуссия, прошедшая в начале 1960-х гг. И. П. Байченко (1962) выдвинул гипотезу, что состояние «спортивной формы» отли­чается от состояния высокой тренированности, и главным признаком первого является наличие у спортсменов повышенной реактивности. Это означает, что спортсмен, находящийся в состоянии «спортивной формы», в отличие от реакций в предшествующем состоянии высо­кой тренированности на стандартную нагрузку дает большую, а не меньшую, как следовало бы ожидать, реакцию вегетативной системы.

88 Раздел II. Активационные состояния

Тем самым для состояния «спортивной формы» феномен экономиза-ции нехарактерен.

Это и вызвало полемику и критику со стороны большинства уче­ных. В ходе дискуссии был поставлен под сомнение и сам факт суще­ствования повышенной реактивности. Рассматривая эту полемику, надо отметить, что важные положения для понимания «спортивной формы» и для предупреждения ошибок в диагностике тренированно­сти имелись у обеих спорящих сторон.

Несомненно, повышенная реактивность — не общее явление, но она все же имеет место, поэтому необходимо выяснить механизмы ее появления и роль в проявлении тренированности.

Подготовка к соревнованию вызывает у человека нервно-эмоцио­нальное напряжение. Переживание им предстоящего выступления, настройка на показ предельного на данный момент результата может приводить к тому, что эмоциональный компонент начинает занимать все более весомое место в управлении поведением. Вследствие этого эмоциональное возбуждение, которое обычно проявляется у "челове­ка незадолго до соревнований и во время их, из-за стойкой и инерци­онной доминанты становится постоянным (устойчивым) состоянием. На этом фоне выполнение стандартной нагрузки и дает высокую ре­активность, выражающуюся в том, что на прежнюю нагрузку организм реагирует более расточительно, большими вегетативными сдвигами. Данная надбавка связана не с удорожанием физической работы, а с переизбыточностью регулирования из-за повышенного эмоциональ­ного фона. Таким образом, у готовящегося к соревнованиям человека энергетическая стоимость работы изменяется в связи с усилением его психической активности.

В пользу такого толкования феномена повышенной реактивности свидетельствует исследование, проведенное Е. П. Ильиным с соавто­рами (1979). У студентов измерялись энергозатраты при выполнении степ-теста в двух состояниях — спокойном и при эмоциональном воз­буждении (непосредственно перед экзаменом). В последнем случае энергозатраты на выполнение одной и той же механической работы были на 50% больше. Таким образом, было выявлено сходное с фено­меном повышенной реактивности явление, которое, однако, не имело никакого отношения к состоянию «спортивной формы». Однако этот феномен может появляться и у спортсменов за некоторое время до соревнований. Очевидно, чем больше волнение и тревожность спорт­смена при подготовке к соревнованиям, тем больше шансов выявить

Глава 3. функциональные (базовые активационные) состояния 89

у них упомянутый феномен. И поэтому совершенно справедливо за­мечание А. Б. Гандельсмана и В. В. Васильевой (1967), что объясне­ние состояния спортивной формы надо искать в ранних предстарто­вых состояниях спортсмена, т. е. во влиянии эмоций.

Как же относиться к феномену повышенной реактивности? Оче­видно, его нельзя рассматривать как критерий «спортивной формы» и ожидать от спортсмена рекордных результатов при его появлении.

Дело в том, что состояние повышенной эмоциональности, длящее­ся долгое время, невыгодно для организма. Поведение человека утра­чивает пластичность. Включение на полную мощность в процесс ре­гуляции симпатоадреналовой системы может повысить работоспо­собность спортсмена до уровня, который недоступен ему в обычных условиях. Однако разрядка возникшего доминантного очага (установ­ки на результат) может появиться даже по неадекватному поводу, так как согласно физиологическим законам саморегуляции система, на­ходящаяся в напряженном состоянии, стремится освободиться от из­бытка возбуждения. Не случайно наибольшее количество срывов тор­мозных реакций наблюдается у спортсменов в те периоды, когда идет острая борьба за место в сборной команде. Тогда наблюдаются и невро­тические реакции тревожного ожидания, неадекватные формы пове­дения и реагирования на ситуацию.

Итак, состояние «быть в форме», быть готовым проявить все свои возможности, предусматривает подготовленность человека к деятель­ности (наличие умений, развитых качеств, физическое состояние) и его настрой на максимальную мобилизованность (готовность к де­ятельности).

В психологической литературе имеется различное понимание и терминологическое обозначение этого психологического компонента спортивной формы. А. Ц. Пуни говорит о готовности к соревнованию, болгарский психолог спорта Ф. Генов — о мобилизационной готовно­сти. Несмотря на расхождения, можно констатировать, что авторы имеют в виду довольно устойчивое, длящееся несколько дней, состо­яние, отражающее возникновение целевой доминанты, направляющей сознание человека на достижение высокого результата, и готовность бороться с любыми трудностями на предстоящих соревнованиях. Со­стояние готовности не охватывает промежутки между соревнования­ми и может даже перед некоторыми из них вообще не возникать или проявляться в слабой форме. В то же время это и не оперативное со­стояние, как стартовое или предстартовое волнение, возникающее за

90 Раздел II. Активационные состояния

Возбужденное Спокойное Заторможенное состояние состояние состояние

Рис. 3.4. Субъективное восприятие своего эмоционального состояния спортсменками в состоянии «спортивной формы» и при спаде

1-2 дня до соревнований или за несколько часов. Настраиваться пси­хологически спортсмен может несколько недель, и чем ближе день соревнования, тем отчетливее будут проявляться у него признаки со­ревновательной доминанты.

В этом состоянии мобилизуются именно те функции (психические и физиологические), которые обеспечивают достижение результата в данном виде спорта. В. В. Медведев (1968), например, нашел, что во­лейболисты, для которых восприятие ситуации на игровой площадке играет большую роль, в состоянии спортивной формы воспринимали схему расположения игроков на площадке значительно точнее, чем когда они были не в форме. У гимнастов же, находящихся в «спортив­ной форме», прибавка в объеме и точности восприятия была весьма незначительной. Это можно объяснить тем, что для них объем и точ­ность зрительного восприятия многих объектов в пространстве не иг­рают существенной роли.

Обостренность восприятия адекватных стимулов, перевод необхо­димой для эффективной деятельности информации из долговремен­ной памяти в оперативную, активизация мыслительных процессов (ускорение оперативного мышления) — вот признаки интеллектуаль­ной собранности спортсмена в состоянии готовности к соревнованиям.

Пуни (1973) подчеркивает необходимость уверенности спортсме­на для формирования готовности к соревнованию. Очевидно, имеет­ся оптимальный уровень уверенности, в наибольшей степени благо-

Глава 3. Функциональные (базовые активационные) состояния 91

Рис. 3.5. Субъективное восприятие готовности к матчу у спортсменок в состоянии «спортивной формы» и при спаде

приятствующий успешной деятельности спортсмена. Наличие неко­торой неуверенности свидетельствует об адекватности отражения человеком трудностей соревновательной борьбы (силы соперников, неблагоприятных погодных условий и т. п.). В то же время при завы­шенной или заниженной уверенности, как правило, отмечается не­адекватность мотивационных установок и уровня притязаний спорт­сменов, которые приводят к неполной мобилизации их возможностей (в одном случае из-за того, что спортсмен не считает нужным «выкла­дываться», а в другом — потому что считает такую мобилизацию не­возможной или бесполезной).

Очевидно, соотношение «уверенности — неуверенности» у разных людей индивидуально, отсюда и частое появление неожиданных для самого спортсмена рекордов. Следовательно, при диагностике состо­яния готовности к соревнованию придавать чувству уверенности ре­шающее значение вряд ли целесообразно. Однако учитывать его, со­поставляя с реальными возможностями спортсмена, полезно, так как оно свидетельствует о мобилизационной настроенности.

По данным А. М. Мехреньгина (1984), у волейболисток высокого класса на пике готовности к соревнованиям (по сравнению с состоя­нием спада) наблюдались следующие особенности субъективного вос­приятия своего состояния: более спокойное эмоциональное состояние и лучшее настроение, меньшая степень усталости, большая выражен­ность ощущения готовности к матчу (рис. 3.4, 3.5).

92 Раздел II. Активационные состояния

Рис. 3.6. Выраженность «внутреннего» {а) и «внешнего» (б) баланса

нервных процессов у спортсменок, находящихся в состоянии

«спортивной формы» и при спаде. I — преобладание возбуждения,

II — уравновешенность, III — преобладание торможения

Объективно же у них на пике готовности было несравненно мень­ше, чем при спаде, случаев с преобладанием торможения по «внутрен­нему» балансу и значительно больше случаев с уравновешенностью и преобладанием возбуждения, что свидетельствует о большой потреб­ности в двигательной активности в состоянии «спортивной формы», об энергетической заряженности спортсменок (рис. 3.6, а).

Аналогичные сдвиги в состоянии «спортивной формы» наблюда­лись и по «внешнему» балансу, что свидетельствует о повышенном

Глава 3. Функциональные (базовые активационные) состояния 93

эмоциональном фоне у спортсменок на пике их готовности к соревно­ванию (рис. 3.6, б).

Наконец, состояние готовности к соревнованию связано с волевой мобилизацией духовных сил. Это готовность проявить максимум во­левого усилия, не допустить развития неблагоприятного эмоциональ­ного состояния, направить сознание не на переживание значимости соревнования и ожидание успеха или неудачи, а на контроль своих действий и действий соперника. Волевая мобилизация должна спо­собствовать в случае необходимости и включению в регуляцию эмо­ционального механизма с участием симпатоадреналовой системы, чтобы процесс регулирования приблизился к экстремальному.

Следует, однако, учитывать, что переживания человеком предсто­ящей соревновательной деятельности и без того могут активизировать симпатоадреналовую систему, которая начинает доминировать над волевым контролем. Это таит в себе определенную опасность, так как работа функциональных систем становится нестабильной и произ­вольно плохо регулируемой. Поэтому М. Буаже, говоря о состоянии «спортивной формы», отмечал, что лишь единицам удается поддер­живать максимальную энергию, сто остаются позади этой желаемой формы, и сто других впадают в перетренированность.

С тех пор как были сказаны эти слова, прошло уже более полвека. Однако и сейчас проблема подведения к состоянию «спортивной фор­мы» и ее контроль очень остро стоят на повестке дня. Очевидно, спорт­смен в процессе тренировки и длительных выступлений на соревно­ваниях должен адаптироваться к факторам психической напряженно­сти, так же как он адаптируется к физическим нагрузкам. А для этого психическую напряженность необходимо предусматривать в трени­ровочных циклах, чтобы реакция на стрессовую ситуацию включалась в стереотип выученных действий. Поясним это следующим примером.

Установлено, что военные летчики утрачивают способность эффек­тивно управлять самолетом, когда им приходится действовать в про­стых и ненапряженных условиях. Чем выше была их подготовка, тем в большей степени давало о себе знать снятие обычного для них на­пряжения в деятельности. Очевидно, простые условия являются не­достаточным стимулом для включения стереотипа, настроенного на острые ситуации. Следовательно, условия деятельности входят в сте­реотип.

Поскольку состояние готовности к соревнованию связано с доми­нантным состоянием, нельзя давать повод для преждевременной раз-

94 Раздел II. Активационные состояния

рядки этой доминанты. Нужно сохранить стремление спортсмена по­казать результат до решающего старта, сдерживая его на квалифика­ционных соревнованиях и в предварительных забегах. В противном случае спортсмен может потерпеть крупную неудачу, как это произо­шло на одной из олимпиад с одной известной копьеметательницей. В квалификационных соревнованиях, на которых отбирались 16 спорт­сменов, чтобы на следующий день продолжить борьбу и разыграть олимпийские награды, она показала лучший результат сезона в мире (хотя требовалось лишь выполнить относительно невысокий норма­тив). Многие корреспонденты в связи с этим уже «забронировали» ей золотую медаль. Однако в основных соревнованиях спортсменку слав­но подменили. Со слабым для себя результатом, почти на 5 м хуже предыдущего, она уступила первенство.

Итак, спортивная форма связана с максимальной мобилизацией спортсмена на показ высокого достижения, причем эта мобилизация должна подкрепляться его физической, технической и тактической подготовленностью. Однако это хотя и стабильное, но все же времен­ное состояние спортсмена (его длительность определяется многими факторами, в том числе и индивидуальными особенностями: одни спортсмены могут находиться в мобилизованном состоянии несколь­ко недель, другие — несколько дней). В свете вышеизложенного мож­но сделать два вывода: во-первых, в течение сезона спортсмен может несколько раз входить и выходить из спортивной формы; во-вторых, она свойственна как большим мастерам, так и спортсменам-разряд­никам, так как последние тоже могут мобилизоваться на какое-либо соревнование и показать на нем лучший для себя результат в сезоне.

3.8. Состояние парабиоза

Чрезмерные по силе, длительности или частоте психические и физиче­ские воздействия приводят к развитию тормозных состояний, кото­рые Н. Е. Введенский назвал парабиозом («пара» — около, «биос» — жизнь).

Согласно представлениям Введенского, при переходе от возбуж­дения к тормозному состоянию возникают парабиотические стадии. Особенностью этих стадий является нарушение силовых отношений и изменение качества реагирования.

В первой стадии, названной уравнительной, как на сильный, так и на слабый раздражитель реакция по величине оказывается одинако-

Глава 3. Функциональные (базовые активационные) состояния 95

вой. Во второй стадии — парадоксальной — на сильный раздражитель возникает меньшая реакция, чем на слабый. В третьей стадии — тор­мозной — ответа нет ни на сильный, ни на слабый раздражитель.

Эти типы реагирования были выявлены и в лаборатории И. П. Пав­лова при изучении у животных условно-рефлекторной деятельности (Павлов назвал их гипнотическими, или тормозными, фазами). Уда­лось показать, что могут извращаться не только количественные ха­рактеристики реакций (их величина), но и качество самих реакций: на положительный сигнал реакция отсутствует, а на отрицательный появляется. Стадия, в которой наблюдаются эти качественные извра­щения, была названа ультрапарадоксальной.

В той же лаборатории Н. И. Красногорский выделил три стадии развития крайне сильного возбуждения, сходные по характеристикам стадиям парабиоза Введенского. Красногорский назвал их эксцита-торными (от лат. excito — возбуждат ь). Простая эксцитаторная ста­дия характеризуется повышенным возбуждением, увеличенными от­ветными реакциями, но с сохранением закона силы. Уравнительная эксцитаторная стадия характеризуется одинаковым повышением от­ветной реакции как на слабый, так и на сильный раздражитель (за счет большего увеличения реакции на слабый раздражитель). Парадок­сальная стадия характеризуется крайним перевозбуждением, услов­ные раздражители если и вызывают ответные реакции, то кратковре­менные и очень сильные, но могут и не вызывать их. Эти ответы похо­жи на судороги неупорядоченной активности. Эксцитаторные стадии могут появляться после тормозных парабиотнческих стадий, но мо­гут возникнуть и самостоятельно. С парадоксальной фазой Павлов связывал появление у человека апатии, а с ультрапарадоксальной — появление негативизма.

Неадекватность поведения человека может быть связана с нали­чием этих стадий. Например, в баскетболе бывали случаи, когда игро­ки забрасывали мяч в свою корзину, потеряв ориентировку при боль­шом психическом напряжении. Известно также, что человек при из­вестии о смерти близкого может начать улыбаться, хихикать вместо того чтобы расплакаться.

Только факты

Во время матча по баскетболу за несколько секунд до его конца команда «Динамо», проигрывая одно очко, овладела мячом. Казалось бы, игрок, державший мяч, должен был стремиться быстрее организовать атаку на кольцо соперника, чтобы забить мяч и выиграть матч. Однако он не спешил

96 Раздел II. Активационные состояния

расставаться с мячом и держал его до тех пор, пока не прозвучал финаль­ный свисток. После матча он объяснил удивленным товарищам по коман­де, что «тянул время», так как считал, что очко выигрывала его команда.

Мне довелось наблюдать гимнастку, у которой парабиотические стадии стойко проявлялись на тренировочном сборе. По характерис­тике ее тренера, гимнастка «расклеилась», потеряла «спортивную форму». Кончилось тем, что она сама отказалась участвовать в пер­венстве СССР.

Раздел III

Психические состояния

7-1413

Глава 4

Мотивационно-волевые состояния

4.1. Мотивационные состояния

Потребность как состояние. Довольно большое число психологов рассматривают потребность как состояние, в частности — как состоя­ние напряжения (Джидарьян, 1976; Мясищев, 1957; Рудик, 1967, и др.). С этим трудно не согласиться. Ведь переживание нужды, сам факт ее появления свидетельствуют об изменениях в состоянии орга­низма и личности. Когда человек говорит, что он соскучился по кому-ил и чему-нибудь, то это означает, что у него возникло мотивационное состояние, обусловленное появившейся потребностью в общении с близкими в результате длительной разлуки или желанием, например, поработать после длительного отдыха, вынужденного перерыва.

Другое дело, какое это состояние и является ли оно единственным выражением потребности, т. е. достаточно ли сказать, что потребность есть специфическое состояние организма и личности. Б. И. Додонов (1973), называя переживание нужды потребностным состоянием, счи­тает, что оно еще не потребность, так как не является первоисточником активности человека и вроде бы не выполняет свою главную функ­цию — побудительную. С его точки зрения, потребностное состояние лишь сигнализирует о том, что удовлетворение потребности натолк­нулось на трудности или не может далее осуществляться без тщатель­ной ориентировки во внешней ситуации, т. е. без активизации позна­вательной деятельности. Потребностное состояние заставляет искать причину «страдания», выяснять, чего человеку не хватает. Все это так и есть. Странно только, что автор, называя это состояние потребност­ным, отрывает его от самой потребности, не признавая за ним и функ­цию побудительности. А ведь это состояние побуждает к поиску при­чин «страдания».

Болгарский философ Любен Николов (1984) критикует взгляд на потребность как потребностное состояние, проявляемое «здесь и сей­час», с других позиций. По его мнению, тот, кто принимает, что

Глава 4. Мотивационно-волевые состояния 99

К. А. Савицкий. Холодно и голодно

потребность имеет место только то­гда, когда организм находится в со­стоянии нарушенного равновесия, должен также принять, что с выхо­дом организма из этого состояния исчезает и потребность. Но разве можно утверждать, продолжает Ни-колов, что после утоления голода по­требность в пище перестает быть при­сущей организму? Тот факт, что в данный момент организм или субъ­ект не переживает потребность в фор­ме специфического напряжения — стремления, отнюдь не означает, что соответствующая потребность пере­стает быть ему присущей после уга­сания данной формы ее проявле­ния. Удовлетворенная потребность, пишет автор, не есть отсутствие по­требности. Николов считает, что переживание удовлетворенности яв­ляется одной из форм существования потребности.

Сходную позицию занимает и Д. А. Леонтьев (1992), полагая, что, приняв потребностное состояние за потребность, нельзя говорить о потребностях, которые не проявляются «здесь и теперь», т. е. о латент­ных потребностях. Получается, пишет он, что если потребность ла­тентная, то ее как бы и нет. В качестве аргумента Леонтьев приводит следующий пример: если человек не испытывает в данный момент влечения к чему- или кому-нибудь, разве он лишен этой потребности?

Конечно, было бы наивно отрицать, что человек как биологическое и социальное существо является обладателем (носителем) потребно­стей (требований к окружающей среде), которые в данный момент не актуализированы, но время от времени появляются. Если спросить у взрослого человека, какие у него могут быть потребности, он перечис­лит с добрый десяток (отнеся к ним, впрочем, и ценности, которыми он хотел бы обладать, чтобы удовлетворить имеющиеся потребности; но эта ошибка свойственна не только обывателям, но и социологам (Оссовский, 1985), да и психологам тоже, о чем уже шла речь).

Однако это означает лишь то, что, во-первых, человек обладает физиологическими и психологическими механизмами реагирования

100 Раздел III. Психические состояния

на нужду, которая у него периодически появляется (т. е. организму и личности присущи эти свойства; очевидно, именно поэтому К. Обу-ховский считает потребности свойствами), и что, во-вторых, он обла­дает долговременной памятью па пережитые потребности1. Поэто­му потребности «латентные» (Д. А. Леонтьев) или «потенциальные» (В. С. Магун) есть не что иное, как знание о появляющихся потребно­стях («знаемые потребности»). И точнее было бы говорить не о «ла­тентных» или «потенциальных» потребностях, а о «знаемых» потреб­ностях, т. е. о том, что нужно человеку, чтобы комфортно существо­вать.

Таким образом, и у Николова, и у Леонтьева произошла невольная подмена одного — что человеку присущи потребности — другим — что у человека есть потребность в данный момент.

Очевидно, следует различать словосочетания «испытывать (ощу­щать) потребность» (А. Пьерон, 1970, например, пишет, что испыты­вать потребность — это, в сущности, ощущать нехватку чего-либо), «иметь потребность» (не осознавая ее) и «быть обладателем потреб­ности», т. е. ее носителем как живым реактивным существом (наподо­бие того, как человек обладает разумом, способностями, психически­ми функциями и т. д., которые в данный момент вовсе не обязательно должны находиться в актуализированном состоянии).

Следует иметь в виду, что для человека потребность является од­ной из побудительных сил, детерминирующих его активность (преж­де всего психическую), поэтому отрицание взгляда на потребность как оперативное состояние, заряженное энергией побуждения, заводит проблему произвольной активности человека в тупик. Кроме того, смысл организации человека как живого существа состоит не в том, чтобы всегда все было (пусть даже в латентном состоянии, наподобие тлеющих углей, которые стоит только раздуть, чтобы получить пла­мя), а в том, чтобы в определенный момент это нужное появилось, са­моорганизовалось (недаром Павлов говорил, что организм человека и животных — это самоорганизующаяся система).

Итак, именно актуальную потребность можно рассматривать как потребностное состояние. Поскольку оно связано с мотивацией, его можно отнести к мотивационным состояниям.

1 Это, однако, не значит, что «...потребности... хранятся в долговременной памяти», как пишет Р. С. Немов (Психология. М.: Просвещение, 1994. Кн. 1. С. 393). Потребность — это наличное состояние, а в долговременной памяти могут храниться лишь представ­ления о потребностях.

Глава 4. Мотивационно-волевые состояния 101

Разновидностями потребностного состояния в определенной сте­пени являются влечение и любопытство; именно так, как состояния, их рассматривает Н. Д. Левитов (1964). Он говорит и о заинтересо­ванности как состоянии, отражающем актуализацию интереса. Но если ситуативную заинтересованность (как переживание интереса, увлеченность) можно отнести к состояниям (правда, скорее уже к про­цессуальным, деятельностным состояниям, а не мотивационным), то устойчивая заинтересованность характеризует, очевидно, уже отноше­ние, а не состояние. Кроме того, заинтересованность имеет и другой смысл — как интерес материальный, получение выгоды. На основа­нии всех перечисленных причин мы не относим заинтересованность к мотивационным состояниям.

Состояние увлеченности. Состояние увлеченности характеризуют полное погружение в деятельность при наличии к ней интереса и по­лучение от нее удовольствия, отстраненность от отвлекающих факто­ров. Как отмечает Чикжентмихалы (Csikszentmihalyi, 1990, 1999), из­учавший упомянутое состояние, оно возникает, когда внимание чело­века захвачено чем-либо в такой степени, что ему кажется, что нет ничего более важного или вообще ничего более не существует.

Увлеченность обладает рядом особенностей. Во-первых, люди, пре­бывающие в данном состоянии, полностью отдают себе отчет в своих действиях, понимают их смысл и продолжают поступать так, даже не зная, к чему это приведет. Во-вторых, они способны воспринять не­посредственную обратную связь. На каждом этапе идут в правильном направлении и делают правильный выбор. В-третьих, уверены, что стоящая перед ними задача им по силам. Они не встревожены и не скучают, перед ними стоит проблема, которую они могут разрешить. В увлеченном состоянии у людей отсутствуют страх и тревога.

Апатия. Это психическое состояние, характеризующееся отсутстви­ем каких-либо потребностей, потерей интереса к деятельности и даже к жизни, которая становится бесцельной. Внешними признаками апа­тии в последнем случае является отрешенность человека от других людей и от окружающего мира в целом, безразличие ко всему и пас­сивность, отсутствие потребности любить и быть любимым. Человек утрачивает способность к нормальному проявлению эмоций. У него отсутствует желание иметь какие-либо желания и тем более удовлет­ворять их. При апатиии происходит обесценивание всего.

102 Раздел III. Психические состояния

С позиций психоанализа апатия является результатом работы за­щитных механизмов Я, способствующих нейтрализации мучительных переживаний, связанных, например, с безнадежным отчаянием, и раз­решению внутриличностных конфликтов путем такого изменения жизненных установок, при котором потребности человека утрачива­ют для него какую-либо значимость.

Точка зрения-13

По убеждению Р. Мэя, апатия, сопровождающаяся отсутствием чувств, эмоций, страстей и проявлением безразличия к окружающему миру, дру­гим людям и самому себе, становится характерной чертой современного человека. Противоположностью любви оказывается не столько ненависть, сколько апатия. Противоположностью воли является не нерешительность, а отстраненность и безучастность. Апатия ведет к устранению любви и воли, она провоцирует насилие. Именно апатия становится одним из про­явлений психических заболеваний. «Апатия и шизоидный мир идут рука об руку как причина и следствие друг друга» (Лейбин В. М. Словарь-спра­вочник по психоанализу. СПб.: Питер, 2001. С. 49).

Г. С. Салливан (1999) считает, что в состоянии апатии нереализо­ванная потребность не исчезает, а лишь значительно редуцируется, в результате чего напряжение хотя и снижается, но остается на уровне, достаточном для поддержания жизнедеятельности организма. По его мнению, апатия — исключительно энергозатратиое состояние орга­низма.

Состояние лени. Лень — это мотивационное состояние со знаком ми­нус, характеризующееся отсутствием желания работать, делать что-либо и сопровождающееся переживанием удовольствия от безделья (Платонов, 1984). В связи с этим определять лень как немотивирован­ное уклонение от поручений (Степанов, 1996) вряд ли корректно. Лень мотивирована стремлением сохранить имеющееся состояние покоя.

Состояние растерянности. Это состояние, когда человек не знает, как поступить, что предпочесть. Растерянность — интеллектуальное со­стояние, характеризуемое потерей логической связи между осуществ­ляемыми или планируемыми действиями. Нарушаются восприятие ситуации, ее анализ и оценка, вследствие чего затрудняется принятие разумных решений. Поэтому растерянность характеризуется нецеле­сообразными действиями или полным бездействием. Она может со­провождать панику, но сама по себе не является переживанием опас-

Глава 4. Мотивационно-волевые состояния 103

ности, хотя может быть ее следствием. Возможно и более отрицатель­ное состояние — замешательство, смятение как выражение паники.

4.2. Волевые состояния

В каждом конкретном случае волевая регуляция проявляется через волевые состояния. Однако, как замечает Е. Ю. Сосновикова (1975), волевое состояние не тождественно воле и волевым качествам, так как волевое состояние может быть пережито и безвольным человеком.