Глава 58. Артем подошел к Новгороду к вечеру

Возвращение

 

Артем подошел к Новгороду к вечеру. Не остановленный никем, пройдя через весь город, он спокойно, как будто на нем был его костюм вельможи, а не одежда босяка, направился через мост, ведущий к кремлевским воротам. Один из стражников вышел ему навстречу, явно намереваясь прогнать наглеца. Однако, как только его глаза встретились с глазами «нищеброда», заготовленная хамская фраза так и застыла у ратника на губах, а копье, начавшее опускаться к груди босяка, встало на полпути.

– Чего тебе? – как-то нерешительно произнес страж.

– Мне нужен барон фон Рункель, – спокойно произнес Артем, останавливаясь. – Здесь ли он?

– Барон здесь, – неожиданно сам для себя произнес страж. – Объявлен он ныне воеводой новгородским. Войско для похода на Псков супротив ливонцев собирает. А ты кто будешь?

– Я барон Артемий Александров, доложи о моем прибытии.

Стражник постоял с полминуты в нерешительности, потом крикнул напарнику:

– Ступай в наместнический дворец, сообщи, что барон Александров прибыл к барону Рункелю.

– Да какой там барон, Тимофей, глаза протри, – донеслось от ворот.

– Исполнять, – рявкнул стражник и, указав Артему на место около ворот, уточнил: – Ждать.

Через четверть часа из ворот вышел Питер. Рванулся к Артему, обнял.

– Как ты? – произнес он радостно. – Я волновался, а барон говорил, что все будет хорошо.

– Что же ты не веришь барону, – улыбнулся Артем. – Он знает, что говорит.

– Ну, пошли в дом, – сказал Питер, снимая плащ и накидывая на плечи Артема.

Питер проводил Артема в трапезную. Как только они вошли в комнату, из противоположных дверей появился барон. Подошел к Артему, посмотрел внимательно.

– У тебя в руках был меч без меча? – быстро спросил он.

– Да, – ответил Артем.

Питер удивленно вертел голову, стараясь понять, о чем идет речь. Барон молча показал Артему на скамейку за столом. Артем сел, Рункель опустился на скамью напротив. Вскоре принесли еду и вино. Барон приказал всем, включая Питера, удалиться. Артем ел и пил, а барон молча смотрел на него. Когда наконец Артем закончил трапезу, барон подтянул себе второй кубок, наполнил его вином, налил Артему. Они подняли кубки, сдвинули их и выпили. Впервые нарушив молчание, Рункель произнес:

– Ну вот, очередной этап обучения пройден. Ты теперь равен мне.

– И что теперь? – спросил Артем.

– Ничего. Живи.

– Но ведь вы… – начал Артем.

– Не время важно, – оборвал его барон, – важно понимание. В этом бою ты понял то, что должен был понять. Не обольщайся. Дальше проще не будет. Но то, что у тебя теперь есть, не сможет отнять никто и никогда.

 

 

Часть 4

Дальняя дорога

 

Глава 59

Планы

 

Армия на марше – картина впечатляющая. Растянувшиеся на километры войска: кавалерия, пехота, обозы. Лязг железа, цокот копыт, скрип телег, над дорогой пыль столбом.

За пределами дороги, на поляне, там, куда не долетала пыль, сидели Артем и барон. Их кони паслись рядом, собеседники же обедали, расположившись прямо на траве, перед расстеленным куском холста, служившим скатертью, и с удовольствием поглощая прекрасные блюда, приготовленные Питером.

– Хорошо, а что дальше? – спросил Артем.

– Когда отбросим орден, – отвечал барон, – главное будет объединить три разрозненные земли в единое государство. Сейчас Псков, Новгород и Ингрия – это отдельные государства. То, что они признали власть князя Андрея и приняли его уложение, не значит ничего. Это произошло по разным причинам. Из страха перед орденским набегом. Потому что посадник Святослав, став главой самостоятельного государства, стал заботиться исключительно о своей выгоде, нажился на распродаже конфискованных у немцев земель так, что собственные чиновники отвернулись от него. (Артем почему-то вспомнил приватизацию.) Для новгородцев лучшего претендента, чем князь Андрей, просто не оказалось. Псковское вече вообще в осажденном городе уложение и протекторат Андрея признало. Теперь, когда ситуация изменится, у них вполне может возникнуть желание снова отложиться. Ингрия вообще отдельный разговор. Преимущественно она заселена немцами. После изгнания германских поселенцев из Новгорода и Пскова эти земли снова оказались заселены сугубо русскими. Когда будем создавать единое государство, они постараются задавить немцев в Ингрии и установить свои порядки. Ингрийцы же при первом ослаблении князя постараются создать свое национальное правительство и отделиться. Этого допустить нельзя ни в коем случае.

– Какой же выход?

– Необходимо, чтобы все три страны слились в единое целое. Ингерманландский орден уже заложил основу этого, установив тотальный контроль над территорией. Сейчас это единство, основанное на силе меча, распалось. Теперь необходимо воссоздать его на взаимной выгоде. Должны быть свободная торговля и свободное поселение людей на всем пространстве, подвластном князю Андрею. Мы не можем пока распустить всю систему самоуправления Новгорода и Пскова, это вызовет недовольство людей. Князь желает перенести столицу в Новгород. Я буду противодействовать этому. Ингерманландия – самое нестабильное звено. Только если столица будет в Петербурге, есть шансы избежать попыток ее отделения. Мы создадим единую думу, которая бы состояла из двух палат и постепенно перетягивала все больше и больше власти от веча. В конце концов, у местных властей, как у новгородских и псковских посадников, так и у ингрийского магистрата, останется полномочий не больше, чем решать, чем мостить ту или иную дорогу.

– Послушайте, господин барон…

– Генрих, я же просил называть меня Генрих.

– Хорошо, Генрих, не чепухой ли мы занимаемся? Я ведь рассказывал вам… то есть тебе, как в моем мире разделились республики, входившие в одно большое государство, и больше десяти лет после этого видели друг в друге или смертельных врагов, или потенциальных сателлитов и никак не хотели начать разговор на равных, к общей выгоде. Чем там все кончилось, я так и не узнал, потому что попал сюда. А национальный вопрос – это вообще вопрос без ответа. Даже в богатых странах периодически люди одной национальности начинают притеснять и изгонять чужаков.

– Ты отчасти прав. Но лишь отчасти. Что касается твоего мира, чем там все закончится, ты сможешь узнать у наших мудрейших, как только появишься в центре ордена.

– Но ведь здесь другой вариант мира.

– Будущее не столь уж многовариантно. Существует весьма ограниченный набор путей развития. Но даже большая часть из альтернатив предполагает возврат к магистральному направлению развития. Возможные колебания сглаживаются. Поэтому твой вопрос – это простенькая задачка для младшего помощника кого-либо из мудрейших нашего ордена.

– Так, значит, магистральное развитие задано и без нас? Тогда что мы здесь делаем? Зачем все эти сражения? Зачем этот ваш двухдневный диспут с посадником и митрополитом на вече? Зачем я погубил столько людей на Ладоге?

– Лично я выполняю здесь задание моего повелителя, которому служу, – ответил барон. – Кроме того, эта работа позволяет мне лучше понять людей и мир, в котором живу. В конечном итоге, этот опыт позволяет мне совершенствоваться. Я учусь, это мой учебный класс. Питер служит мне. Он тоже член нашего ордена. Опытный шпион, хороший боец. Он считает, что живет ради спасения человечества от тьмы дикости. Это его путь. Что здесь делаешь ты, я не знаю. Ты сам должен ответить на этот вопрос. Что касается нашей роли, вот что я тебе скажу. Если бы мы вмешались, произошло бы следующее. Уже в этом году должна была возникнуть война между различными группами рыцарей Ингерманландского ордена. Очень быстро сюда вмешался бы Тевтонский орден. Скажи мне, сколько длится та война, в которой мы сейчас участвуем?

– Если от январского переворота, то уже скоро восемь месяцев.

– Правильно. Если нам удастся разбить ливонцев в предстоящем сражении, то к концу года мы выгоним их из Псковского княжества. Больше они сюда не сунутся, если потерпят полное поражение. Им с Литвой и Польшей проблем хватает. Получаем войну протяженностью в год, после чего – шанс на достаточно долгое мирное существование. Если бы мы не вмешались, война продолжалась бы не меньше тридцати лет и истощила бы эту землю полностью. Дело не в интригах. Просто цивилизация Западной Европы проходит сейчас этап нестабильности и гражданских войн. Он продлится еще лет двести. И раз уж эти земли попали под влияние этой цивилизации, значит, все это коснулось бы и их. Погибло бы много больше людей. Не только от меча, но и от голода и болезней. Но в результате все равно создалось бы единое русско-немецкое государство. Немцы, понеся большие потери в войне друг с другом, должны были бы прибегнуть к услугам русских, уравняв их с собой в правах. Как тебе такая перспектива?

– Хорошо. А если бы мы не стали объединять сейчас три эти земли, а позволили бы им развиваться отдельно?

– Не закончить работу еще хуже, чем вовсе не начинать. И Псковская, и Новгородская республики уже завершают свой цикл существования. Максимум сто лет, и они потеряют самостоятельность. То, что было в твоем мире, это подтверждает. Но здесь эти земли стали бы предметом соперничества между Ингрией и Московским княжеством. Это могло бы вылиться в длительную вражду между ними и ослабить обоих. В худшем случае это привело бы к захвату всей территории, вплоть до Пскова и Вологды, шведами, а польские короли могли бы занять московкий трон. Тогда негативное отклонение наложило бы свой отпечаток уже на дальнейшую тысячу лет в развитии цивилизации. Только после этого срока история вернулась бы к своему магистральному направлению.

– Ничего себе прогноз, и это все вы просчитали?

– Это все предсказали мудрейшие нашего ордена. Мы с тобой лишь исполняем разработанные ими меры.

Артем посмотрел на дорогу и идущих по ней людей, на окружающий идиллический пасторальный пейзаж. Не верилось, что здесь и сейчас творится история на тысячу лет вперед.

– Хорошо, – спросил он, – а как тогда сложится дальнейшая судьба этого государства, если все пойдет по нашему плану?

– Ближайшие двести лет оно спиной к спине должно развиваться с Московским княжеством. Их интересы не пересекутся. Москва будет отражать натиск степняков и развиваться на юг и восток. Ингрия – на север и запад. Потом настанут тяжелые времена. Обе страны войдут в период внутренней нестабильности. Возможно, даже начнут враждовать. В этот момент усилится давление на них со стороны Запада. Возможен очень длительный период войн, и потребуются большие усилия, чтобы не быть подчиненными Стокгольмом и Краковом.

– Варшавой, – поправил Артем.

– Ну, это в твоем мире, – улыбнулся барон. – Я надеюсь, что этот момент будет пройден удачно. Наверное, не случайно, что и Московию, и Ингрию создают два родных брата. Это будут действительно два братских государства. В восемнадцатом и девятнадцатом веках им предстоит играть важную роль в развитии Европы и мира. Опасные времена придут с коммунизмом. Артем чуть не подавился яблоком.

– Вы знаете про коммунизм?

– Конечно. Это неизбежный этап в развитии человечества, так же как и период путешествий и приобретения колоний или распространения машинного производства.

– Ну а сами вы коммунист или антикоммунист? – спросил Артем.

– А ты – гвельф или гибеллин?[12] – вопросом на вопрос ответил барон. – Каждая эпоха рождает свои системы и антисистемы. Этот мир еще не подошел к тому этапу, когда этот вопрос будет актуален. Мир, который я представляю здесь, давно уже прошел его. На земле уже неоднократно создавались достаточно развитые цивилизации и проходили путь от зарождения до гибели. Все они в свое время сталкивались с коммунизмом. Хотя бы как с идеей. Некоторые проходили этот этап как академическое учение. Были случаи, когда коммунистическая система правления распространялась по всей планете. Для нас важно, чтобы развивались цивилизация и сознание людей. Делать это можно как в коммунистической системе, так и вне ее. Важны постановка задач и подходы к их решению.

– И какова же будет роль Ингерманландии в двадцатом веке?

– Стабилизатора. Стабилизатора экстремистских отклонений.

– А дальше?

– Вот тогда-то эта страна и приступит к реализации той главной задачи, для которой мы ее создаем. Мост между Востоком и Западом. Она должна стать тем связующим звеном, через которое эти разные цивилизации смогут обрести взаимопонимание и объединиться.

– Да, захватывающая перспектива. То есть вы работаете на задачу, реализации которой не увидите.

– Тем она и прекрасна. Мне всегда будет чем заняться.

– И что, все страны мира имеют некую задачу в развитии цивилизации?

– Безусловно. Может быть, не столь масштабную. Мы не участвуем в создании, развитии и гибели каждой из них. Все происходит естественным путем. Так уж устроен мир. Животные, выполнившие свою эволюционную функцию, вымирают в течение нескольких тысяч лет. Страны, не нужные цивилизации, прекращают свое существование меньше чем за столетие.

– Да уж, работы у нас здесь на тысячу лет вперед, – пошутил Артем.

– Ошибаешься, скоро мы уедем отсюда.

– Почему?

– Наша миссия будет завершена сразу, как только мудрейшие определят, что эта страна в достаточной степени твердо встала на тот путь развития, который мы хотим ей задать. Это произойдет достаточно скоро. Но даже если это не так, мы с тобой покинем эту землю не позже чем через год.

– Но почему? – ошалело спросил Артем. Его всегда поражала способность барона спокойно и как бы невзначай говорить вещи, переворачивающие судьбы людей.

– Тому есть много причин, – начал барон. – Во-первых, младенцу нужна нянька, подростку – воспитатель, юноше – учитель. Сделав свое дело, я не смогу – просто мой уровень знаний и моя подготовка не позволят мне – влиять на дальнейшие события. Да и если в ближайший год все пойдет как нужно, наше присутствие просто не потребуется. Ведь не станешь же ты играть с маленькими детьми в развивающую игру дни напролет, если убедишься, что они в достаточной степени освоили правила и заинтересовались. И есть еще одна причина. Очень существенная, между прочим. Мы с тобой очень высоко поднялись в иерархии этого государства. Недопустимо высоко для членов нашего ордена. Ты – один из ключевых министров, я – первый министр. Это опасно. Опасно для нас с тобой. Сейчас, когда государство шатко, желающих на наши посты не много. Но уже скоро огромное количество всякой швали, что до сих пор сидела в обозе и соблазняла маркитанток, захочет занять эти посты. Слишком много выгод и власти они сулят. Так что, друг мой, если в переходах княжеского замка тебе накинут удавку на шею, знай, что твой пост кому-то нужен. Люди, рвущиеся к карьере и деньгам, не останавливаются ни перед чем.

– Что-то не замечал, чтобы ты сильно боялся смерти. Да и убить тебя непросто.

– Я такой же человек, как и ты. И яд, и клинок могут оборвать мою жизнь. И умирать у меня не больше желания, чем у тебя. Я не боюсь смерти. Но, знаешь ли, одно дело – подвергаться нападению и лить кровь, желая помочь какому-либо народу, и совсем другое – защищая свой пост «хранителя королевского горшка».

– И что же мы будем делать дальше?

– Не знаю. Будет день, будет пища. Орден всегда дает возможность выбора. И, между прочим, не забывает наградить за верную службу. Мои косточки разнылись, и я не возражал бы отдохнуть на каком-нибудь горном курорте, попить минеральной водички, искупаться в источнике, подвергнуться массажу профессиональных лекарей.

– Неужели здесь есть такие курорты? – изумился Артем.

– Много, уж поверь мне. И мы там желанные гости. Природа и климат там прекрасные. Я, например, очень люблю места на севере Индии. А какие там танцовщицы, – барон озорно подмигнул Артему, окончательно его обескуражив.

– Но у меня здесь семья, и я…

– Не можешь ее оставить, – докончил фразу барон. – А кто от тебя этого требует? Женившись, ты взял на себя определенные обязательства, ну так неси их. Ты вполне сможешь обеспечить быт своих родных, раз здесь обеспечиваешь быт целого государства. Главное, чтобы столь резкая перемена не сказалась отрицательно на их психике. Тебе придется подготовить их надлежащим образом. Впрочем, женившись, ты сам создал себе эту проблему, и тебе ее решать.

Барон аппетитно хрустнул яблоком.

– А что дальше?

– Ну, когда тебе надоест отдыхать, ты сможешь снова приступить к работе.

– А какие это могут быть работы?

– Самые разнообразные. Ты можешь вернуться сюда и участвовать в какой-либо иной миссии. Ты можешь начать работу в центре нашего ордена. Выбор будет всегда.

– Я бы хотел остаться с вами, – неожиданно для себя произнес Артем.

– А вот это ты зря. Тебе нужно идти дальше. Я дал тебе все, что мог. Кстати, об обучении. Какую бы работу ты ни выбрал, тебе придется учиться дальше. Ты еще слишком мало знаешь о мире и о законах, по которым он развивается. Кроме того, у тебя еще нет многих практических навыков, необходимых в нашей работе.

– Значит, снова пришла пора получать информацию.

– Конечно, так всегда. Когда есть психологическая готовность, для развития требуются новые знания. Но если знаний хлебнешь через край, надо снова развивать психику, чтобы их переварить. Иначе можно получить психическое расстройство. Ну да ладно, заболтались мы с тобой. Пора ехать. Тебе, кстати, галопом. В десяти милях отсюда есть деревенька. Авангард должен уже войти туда. Съезди, посмотри, чтобы дружинники к девкам не приставали да местных не задирали. Ступай.