Глава 9 Студенты и школьникиНичего не произошло. Она ткнула в кнопку еще раз. Снова, и снова, и снова. «Ну почему, когда куда-то торопишься, все, как назло, происходит так медленно?!» Она схватила Джексона за руку, чтобы посмотреть на его винтажный «Rolex». 15:34. Они опаздывают на четыре минуты! – А эта штука верно ходит? Джексон отнял руку. – «Эта штука» принадлежала моему отцу! – Ну ладно, извини. Она еще раз ткнула в кнопку так, что аж палец заболел, и на панели наконец-то загорелась цифра «пять». Двери ме-едленно закрылись. Весь предыдущий час события разворачивались, как готовая комедия, хоть по телику показывай. Мелоди удрала из школы с тем расчетом, чтобы у нее хватило времени забежать домой, переодеться и попасть на собеседование к пятнадцати тридцати. Правда, для этого пришлось во время последнего урока попроситься «выйти» и не вернуться в класс. В 15:01, когда Мелоди сбегала вниз по лестнице, из кухни вышла мама. Руки у мамы были сложены на груди поверх фартука с надписью: «Одни готовят обед, другие обедают в ресторане!» Лицо у нее было невозмутимым, как ботоксом обколотое, но глаза сердито щурились. Глория закатила ей длинную лекцию на тему «А почему ты не в школе и куда это ты бежишь?» (15:07), и тут в дом ворвалась Кандис с лиловым платьем-футляром, которое только что забрала из химчистки. – Надень это! Потом на свет появилась щетка для волос. – И причешись! Мелоди устремилась было к двери, объясняя на ходу, что растрепанный хвост, футболка с группой «Mudhoney» и линялые джинсы в обтяжку ее вполне устраивают и что «Богиням гранжа» вообще по фиг, во что она одета. Однако Кандис, как обычно, этот ответ не устроил, и она преградила путь сестре. Кандис уже стаскивала с нее кеды (15:11!), когда Мелоди завопила, что она возьмет платье (которое сейчас больше напоминало пакет с сосисками) и ненужную щетку, а переоденется и причешется в машине. На прощание она от души поблагодарила Кандис за свежую царапину на левой щеке и перенапряженные голосовые связки. Лифт дернулся и остановился на третьем этаже (15:35). «Да что они все, сговорились, что ли?!» Двери распахнулись в тускло освещенный коридор, где пахло ванильным дымом и крепкой травкой. Из клубов дыма в лифт, хихикая, вступила парочка: она в рабочем комбинезоне, он – в футболке шибори. Девица в комбезе принялась тыкать в кнопку первого этажа. – Полный вперед! – Ты чего? – спросил парень. – Лифт не едет. Он хмыкнул. Она ткнула сильнее. – Мы наверх едем! – буркнула Мелоди. – Опаньки! Ай-яй-яй! – сказала девица, обращаясь к своему указательному пальцу. И они с ее сонным приятелем разразились истерическим хохотом. Мелоди закатила глаза, но Джексон был настолько поглощен стенками лифта, облепленными афишками, что даже не посочувствовал. Лифт снова резко затормозил, дернулся и наконец-то остановился на этаже. Мелоди протащила Джексона мимо хихикающей парочки и с размаху налетела на тощего парня в черных облегающих джинсах и кожаной жилетке. – Извини… – Да чего извиняться, все равно мое прослушивание накрылось! – фыркнул он и мрачно исчез в лифте. «Тут в колледже что, все такие странные?» Мелоди всегда представляла себе общагу в колледже как место, где кишат студенты обоих полов, одетые в мятые треники, питающиеся растворимой лапшой и озабоченные очередным курсовиком, который надо было сдать вчера, с лицами, бледными от излучения компьютерных экранов. Тамошняя обстановка представлялась ей чем-то похожей на раздел «Компактное хранение» из каталога IKEA. А переполненный народом коридор был похож скорее на плод ненависти между концертом группы «Paramore» и прослушиванием какой-нибудь «Фабрики звезд». Некоторые претенденты нервно расхаживали взад-вперед, другие стояли, привалившись к голым кирпичным стенам. Одни грызли и так уже изгрызенные ногти, краем глаза разглядывая соперников, другие мычали себе под нос песни, которые репетировали для прослушивания. Мелоди встала в конец очереди, за мужчиной в широкополой шляпе и с кларнетом в руках. – Слушай, они, вообще, читать умеют? Слова «девушка», «гранж» и «вокалистка» им о чем-нибудь говорят? Мелоди сумела улыбнуться, несмотря на то что на часах было уже 15:38. Джексон включил свой карманный вентилятор. – Ну и духотища же тут! Он явно боялся опоздать на собеседование для лагеря, но был слишком вежлив, чтобы сказать об этом прямо. И если он опоздает из-за нее, она себе никогда этого не простит… «Обожемой, ну, давай!» – Погоди, я щас!
Поперек двери в 503-ю комнату сидела на упаковке молочных пакетов рыжеволосая девушка. В аккуратненькой белой рубашечке, желто-зеленых брючках-капри и безукоризненно чистых сандаликах – явно соседка по комнате, которую рокерши терпели скрепя сердце. – Э-э… извините… – начала Мелоди самым вкрадчивым тоном. Может быть, все-таки удастся обойтись так… – Без очереди не проходит никто, невзирая ни на что! – отрезала рыжая и указала на объявление, написанное на двери черной губной помадой. В объявлении говорилось то же самое. У нее был нью-йоркский выговор, густой, как кисель, по всей видимости, унаследованный от бруклинского копа. Мелоди наклонилась к стражнице. От ее волос пахло фруктовым салатом. – Ты пропустишь следующими меня и моего бойфренда, – негромко сказала Мелоди. Как она и ожидала, веки рыжей дрогнули. – Ладно, запиши свой адрес и телефон для связи и проходите. – Эй, это еще что такое? – осведомилась стоящая в очереди девушка с фиолетовым ирокезом. Мелоди обернулась к ней. – Я пойду следующей, а ты очень рада за меня. – Круто! – сказала девушка с ирокезом, широко улыбаясь. – Ну, удачи тебе! Мелоди махнула Джексону и поскорее вошла в комнату, пока еще кто-нибудь не вздумал возражать. Не очень-то красиво вышло, но суровые времена требуют суровых мер… – Золушка! – взревела девушка, которая помогла ей подняться на сцену тогда, в баре. «Золушка?» Сейдж сидела на грязном сером ковре, прислонившись в грязному горчично-желтому дивану-футону, и перебирала струны своей гитары. Ее черно-голубые волосы были убраны под мешковатую вязаную шапочку, а серая футболка в сеточку сползла с плеча, открывая ядовито-розовую лямку лифчика. Сейдж сунула руку в мини-холодильник рядом с диваном, на котором сидели две другие девушки. – Мы бы непременно позвали тебя на прослушивание, но ты так быстро смылась тогда в «Корригане», что мы даже не узнали, как тебя зовут. А в справочнике колледжа тебя не было. – Ой, извините… Меня зовут Мелоди. Она неуклюже помахала рукой и тотчас пожалела о своей дурацкой стеснительности. Из тесной комнатки явно убрали все кровати и тумбочки, чтобы освободить место для ударной установки, усилителя и маленького стола для воздушного хоккея, который был завален коробками из-под пиццы, фантиками от чупа-чупсов и банками из-под газировки. Было душно, воняло горелым попкорном из микроволновки. У Мелоди все поры раскрылись, как рот у рыбки, вытащенной на берег. Хорошо, что Джексон с ней не пошел, а остался ждать за дверью! Тут бы его ничто не спасло, кроме ветродуя. Блондинка растянулась на футоне, зарывшись по локоть в пакет с кукурузными чипсами. Мелоди сразу узнала ударницу, и не только по палочкам, торчащим из заднего кармана. Ярко-голубые глаза, алый цветок гибискуса за ухом и топик, который мог бы стать полноценной рубашкой, если бы у блондинки был пресс, а не пузо. – Я – Девять с Половиной! – представилась блондинка, достав руку из пакета и помахав мизинчиком. Вместо мизинца у нее был куцый обрубок, украшенный несколькими серебряными колечками. – У меня полпальца не хватает, – гордо объявила она. – Потому и девять с половиной, а не десять! Мелоди хихикнула. – А я – Сисси! – сказала басистка. Она сидела на подлокотнике и пила шоколадное молоко. На ее обесцвеченных волосах красовалась диадема, а одета она была в шелковую комбинацию цвета слоновой кости. Прямо-таки Кортни Лав! – Слушай, ты меня нервируешь. Садись. Расслабься. Мы не кусаемся, – сказала Сейдж и подмигнула Сисси. – По крайней мере, я не кусаюсь! Мелоди преувеличенно громко рассмеялась и села в ржаво-коричневое кресло. Рядом с креслом стояла искусственная елка, украшенная сломанными солнечными очками, рваными шнурками и шарфиками. Это было все равно что общаться с компанией самых популярных девочек в школе, разве что очень приятных. У Мелоди такого опыта еще не было. Она редко оставалась совсем одна, но быть частью компании ей пока не доводилось. Девять с Половиной села. Ее пузо, свисающее поверх пояса джинсовых шортов, выглядело так, словно имеет полное право тут находиться. Мелоди никогда еще не видела девушки, которая чувствовала бы себя настолько комфортно в собственном теле. – Классные у тебя перышки, – сказала Девятка. – Повесь одно на елочку перед тем, как соберешься уходить, ладно? Все наши друзья тут что-нибудь оставляют. «Друзья?!» Мелоди достала из волос пару перышек и прицепила их к елочке. – Пожалуйста, мне не жалко! Сейдж открыла банку виноградной газировки. – Ладно, Мелоди, ты чем вообще занимаешься? В школе учишься? Или работаешь? На гитаре играть умеешь? Мелоди напряглась. Началось собеседование! Может, стоит воспользоваться своим волшебным голосом, чтобы обеспечить себе одно из первых мест или даже победу? Но одно дело – пролезть без очереди, а другое – обойти всю очередь. С точки зрения судьбы это совершенно разные вещи. Если смухлевать, никакой радости это не принесет. По крайней мере, так говорила ее мать про людей, которые предпочитают делать липосакцию вместо того, чтобы заниматься фитнесом. Мелоди заговорила, тщательно подбирая слова. – Я пока учусь в школе. Я… Она замялась. А вдруг Джексон прав, и они решат, что она еще мала? Мелоди сглотнула. Нет, это надо заслужить. А для этого надо быть честной. – Я в десятом классе Мерстонской старшей школы. Мне только что исполнилось шестнадцать. И она напрягла брюшной пресс, готовясь к удару. Сисси поправила бананово-желтую лямку лифчика. – Клево. А Девять с Половиной только что исполнилось семнадцать. – А ты тоже в школе учишься? – спросила Мелоди. – Нет, я уже в колледже. Это потому, что я такая умная, – она расхохоталась, – или такая дура! И все засмеялись. – Так ты любишь гранж, верно? – спросила Сейдж. И все? Никакого там «Мы со школьницами дела не имеем, убирайся вон»? Мелоди мысленно воспроизвела разговор. «Я же ведь не говорила ничего по-сиреньи, верно?» – Да, я люблю гранж, – сказала она. – Я еще в средней школе слушала группы «Nirvana» и «Hole». А первый диск, который я купила на свои деньги, был «Pretty on the Inside». Она помолчала, выжидая, пока схлынет волна эмоций. – Я пошла в старшую школу Беверли-Хиллз и, в общем, не вписалась. Так что я съела немало школьных завтраков в компании своего айпода. Девять потянулась к Мелоди. – Вот тебе мои четыре с половиной, сестренка! Они дали друг другу пять. Сейдж кивнула. – Да мы тут все такие. А вот Давина, наша бывшая вокалистка, была жуткая конформистка. «Чего?!» – Она была просто одержима тем, чтобы вписаться в общество. – Не в наше общество, разумеется, – пояснила Сисси. – В общество так называемых «нормальных людей». Мелоди чувствовала, что может разговаривать с ними до бесконечности. Но ее ждал Джексон, и вообще, это было бы нечестно. Дело есть дело. – Ну так чего, полный вперед? Троица озадаченно переглянулась. «Обожемой, чем я думала? Ведь это же ни фига не круто и совсем не остроумно!» Мелоди захотелось немедленно выпрыгнуть в квадратное окно и положиться на то, что ее перышки помогут ей взлететь. – Постой, ты имеешь в виду – «поехали»? – спросила Сейдж. Мелоди убито кивнула. – Так говорили в семидесятые, – соврала она. – А что, мне нравится! – заявила Сисси. – И мне тоже! – сказала Девять с Половиной, вертя в руках палочки. – Ну что, полный вперед! Раз! Два! Раз-два-три-четыре! Мелоди сразу узнала этот кавер. Это была песня «Everlong» группы «Foo Fighters» с элементами регги и панка. – Соберешься – вступай! – сказала Сейдж, не переставая играть. Мелоди встала, прикрыла глаза, похлопывая себя по ноге, чтобы поймать ритм, и начала: «Come down and waste away with me…» Поначалу она пела тихо, не солируя, а подпевая группе. Но когда солнечное биение ударных остыло, Мелоди слилась с песней. Музыка поднималась откуда-то из пола, сквозь подошвы кед, по ногам струилась в живот и била изо рта, точно гейзер. Рыжая охранница сунула голову в дверь и принялась раскачиваться в такт. Другие кандидаты вытягивали шеи, пытаясь заглянуть в дверь. Мелоди видела все это, как во сне. Все это было смутным и далеким, почти неразличимым. «If anything could ever feel this real forever, if anything could ever be this good again…» Последняя строчка повисла в воздухе, не спеша растворяться, словно «Black Orchid» Кандис. Акустический бас и струны гитары затихли. Все молчали. Рыжая с негромким щелчком затворила дверь. – Ву-у-у-ху-у-у! – завопила Девять с Половиной, размахивая палочками. Сисси подбросила в воздух свою диадему и вскричала: – Вот это рок! Мелоди расхохоталась. – Так, ну, и какие у тебя планы на лето? – спросила Сейдж, отключая гитару от усилителя. Мелоди оглянулась, чтобы убедиться, что дверь плотно закрыта. – Ну… пока никаких, а что? – пробормотала она. – Да мы вот пытаемся организовать себе гастроли, чтобы не пришлось подрабатывать. При мысли о теплых летних вечерах и выступлениях на сцене у Мелоди внутри все перевернулось. Что может быть лучше? И тут в дверь настойчиво постучались, и вошел Джексон. – А это что за офисный планктон? – шепотом спросила Девятка у Сисси. Дымчатая вуаль влюбленности, сквозь которую Мелоди всегда смотрела на Джексона, внезапно отдернулась, и она увидела Джексона глазами «богинь». Отглаженная клетчатая рубашечка с коротким рукавчиком, чересчур аккуратно заправленная в защитные брючки со стрелочкой. Пышная каштановая челочка, уложенная на геле и зачесанная вбок, очочки в черной оправе, скорее гиковские, чем шикарные. Мелоди впервые в жизни увидела его таким.
Дымчатая вуаль влюбленности, сквозь которую Мелоди всегда смотрела на Джексона, внезапно отдернулась, и она увидела Джексона глазами «богинь». Отглаженная клетчатая рубашечка с коротким рукавчиком, чересчур аккуратно заправленная в защитные брючки со стрелочкой. Пышная каштановая челочка, уложенная на геле и зачесанная вбок, очочки в черной оправе, скорее гиковские, чем шикарные. Мелоди впервые в жизни увидела его таким. – Извините, сэр, налоговая консультация работает только по субботам! – сказала Сейдж. Джексон сердито зыркнул на Мелоди. – Э-э… девочки, это мой… в общем, это Джексон. Сейдж, Сисси и Девять с Половиной воззрились на Мелоди. Девять с Половиной мельком взглянула на Джексона и снова перевела взгляд на нее, как бы спрашивая: «Че, правда, что ли?» Джексон взглянул на Мелоди. Обида проложила между ними невидимую дорожку. Неужели она сомневается? – Извини, что мешаю, но время уже четверть пятого… Мелоди сделала большие глаза. «Ну, еще пять минуточек, а?» Джексон сделал большие глаза в ответ. «Ты же обещала!» Девять с Половиной нарушила неловкое молчание. – Эй, а я тебя знаю! Ты же тот парень из передачи про «вурдалака»! Она хлопнула Сейдж палочками по плечу. – Помнишь его? Сейдж кивнула: теперь и она его узнала. – Ага! Мелоди нехотя встала и подошла к Джексону. Девять с Половиной подошла вместе с ней. – Слушай, ты там был такой клевый! А ты что, правда можешь превращаться в классного чувака, или это все фейк? Мелоди шумно выдохнула. Джексон улыбнулся с благодарностью. Его альтер эго не часто вызывало подобное восхищение. – Нет, это на самом деле, – сказал он, продемонстрировав свой карманный вентилятор. – Ну, ты жжешь! – сказала Девять с Половиной. – Мы тебя прозвали «Гарри Потный», ты был мокрый, как мышь. Джексон заставил себя улыбнуться. Мелоди покраснела – ей было за него стыдно. – Приятно было познакомиться. У вас действительно классная группа, – Джексон с серьезным видом показал два больших пальца. И сказал Мелоди: – Ну, пошли, нам пора! Мелоди обернулась и окинула комнату взглядом. Сейдж разочарованно улыбнулась. – Ну, если у тебя есть более интересные дела… Мелоди замотала головой. – Да нет, дело не в этом! Просто… – Нас ждут на собеседовании, мы едем вожатыми в летний лагерь с артистическим уклоном, – объявил Джексон с видом человека, которого выдвинули на «Оскар». В комнате воцарилась тишина. Сисси и Девятка расхохотались. – Так у тебя есть планы на лето? – растерянно уточнила Сейдж. – Вообще-то пока нет, – сказала Мелоди, стараясь не смотреть в глаза Джексону. – В смысле, я… – Да ладно, все в порядке, – сказала Сейдж и отвела взгляд. Мелоди сглотнула. – Ладно, в общем, в любом случае, спасибо. Это было круто. Потом созвонимся, ага? Джексон повел ее к лифту, как раскапризничавшуюся дошкольницу. Может, зря она им не призналась, что она сирена. Может быть, ее судьба в том и состоит, чтобы пользоваться своим голосом, а не скрывать это. А может быть… Дзынь! Двери лифта сомкнулись у нее за спиной. – Вам вниз? – спросила бодрая девушка с угодливой улыбкой. Джексон кивнул. Мелоди вздохнула. «Ниже некуда, это точно!»
|
