Учение о субстанции в философии Бенедикта Спинозы и Готфильда Лейбница.

Учение о субстанции в философии Бенедикта Спинозы и Готфильда Лейбница.

Бенедикт Спиноза (Барух д'Эспиноза) (1632 –1677) нидерландский философ материалист, сторонник пантеизма и монизма. Основные труды: «Этика», «Трактат об усовершенствовании разума» и т.д.

Центральной идеей в размышлениях Спинозы становится утверждение о тождестве безличного Бога и природы, то есть единстве материального и идеального. Бог в его философии предстаёт как вечный порядок, абсолютная необходимость присутствующая в каждой вещи мироздания и неотделимая от неё (пантеизм). Именно это тождество он определяет как единую и неделимую бесконечную субстанцию, исключающую существование кого-либо другого начала, кроме самой себя. Таким образом, субстанция является «causa sui» - причиной самой себя.

Субстанция состоит из модусов или отдельных многообразных вещей, которые есть «природа порождаемая». Бог же, представляющий собой субстанцию как таковую, выступает «природой творящей». Субстанция обладает также множеством неотъемлемых характеристик - атрибутов, но человеческому уму открыты только два из них – протяжённость и мышление. Протяжённость порождает тела, мышление рассуждение, мысли, понимание.

Между «конечными модусами» и атрибутами существуют «бесконечные модусы». Это бесконечные разум и воля, относящиеся к мышлению, а также движение и состояние покоя, принадлежащие к модусам протяжённости. Движение, по мнению Спинозы, относится лишь к миру «модусов» и не является атрибутом субстанции по той причине, что для его осуществления необходима внешняя причина (воздействие, связи), которая может существовать только в «природе порождаемой». Субстанциональные же атрибуты не сливаются, и существуют самостоятельно, не нуждаясь во внешних причинах.

Концепцию субстанции Спиноза продолжает развивать в размышлениях о причинности в мире «сотворённых вещей». Принимая сторону декартовского механицизма, он утверждает, что всякая случайность носит субъективный характер и порождена лишь незнанием человека. В этом мире все вещи имеют свою необходимо предустановленную причину. Само мироздание это математическая система, законы которой мы можем вычислить методами геометрии. Даже поведение человека, который для Спинозы только часть природы, это лишь «геометрия» аффектов, порождаемых внешними причинами, воздействующих на его тело.

Исходя из понимания того, что все действия человека имеют чёткую обусловленность, Спиноза вводит понятие «свободной необходимости», при помощи которого он стремится отвергнуть «свободу воли» для действий человека. По его мнению, свободен лишь Бог, так как является вселенским порядком и субстанцией, вбирает в себя и определяет все природные причинноследственные связи (необходимость). И так как в мире вещей господствует строгий детерминизм, «беспрекословное» подчинение порядку, а человек является особым модусом, сочетающим в себе протяжённость и мышление, то наша воля, как свойство мышления, ограничена рамками природы и незнания. Поэтому свобода для нас состоит в единстве воли и разума. Именно посредством разума мы познаём «божественный порядок» и обретаем способность к действию, которое будет вести нас не к противоречию с миром и собой, а гармоничному существованию, свободному от рабского и слепого подчинения внешним аффектам. «Свобода есть осознанная необходимость» – утверждает Спиноза. Степень же свободы выражена в независимости от «слепых» аффектов и определяется уровнем разумного познания.

Разумность человека, способность к мышлению и адекватности восприятия действительности проистекает из атрибутивности субстанции (атрибут мышления) и берёт свое начало в Боге, но не в самом человеке. Бог одновременно порождает идеи мышления и вещи. Отсюда наблюдается субстанциональный параллелизм, то есть ряды модусов одного атрибута должны соответствовать рядам модусов другого атрибута, так как в обоих случаях, через различные аспекты, целиком выражена сущность Бога. Следовательно, согласно Спинозе, никакого дуализма не существует – порядок и связь идей то же, что порядок и связь вещей (монизм). В самом человеке существует единство двух независимых модусов души (мышления) и тела (протяжённости). Душа человека направлена на познание тела, а мышление есть самопознание природы, через которое мы достигаем совершенства. Критерием совершенства выступает согласие с общими законами природы. Подлинными правилами мышления являются стремление к верному познанию общих форм, идей, законов мироздания, так как познать вещь для Спинозы это понять её суть, эйдос. Исходя из этого монистического положения, Спиноза говорит о том, что познать вещь значит познать и её идею.

Существует три рода познания: 1) Чувственное познание – человеческое мышление зависит от его телесного состояния, поэтому опыт формирует мнение, которое содержит как заблуждения, так и истину. 2) Понимание – состоит из рассудка и разума. Является выражением научного познания. На этом уровне устанавливается адекватность идей, рассматриваются их связи, устанавливаются причины, то есть осуществляется «адекватное познание». 3) Интуиция – видение вещей исходит от Бога. Интеллектуальная интуиция не зависит от опыта и является фундаментом достоверного знания. Интуиция выступает у Спинозы как творческий потенциал «озарённый внутренним светом», и представляющий собой наивысший критерий истины.

Готфильд Вильгельм Лейбниц (1646 - 1716) немецкий философ, математик, физик. Основные труды: «Монадология», «Новая система природы», «Новые опыты о человеческом разуме», «Рассуждение о метафизике». В своих рассуждениях он попытался обобщить положения философии Аристотеля о материи, форме, субстанции, изменении, а также схоластические взгляды Фомы Аквинского на единство формы и материи, принципы индивидуализации. Лейбниц применял в своих рассуждениях и мнения современных ему философов – Декарта, Спинозы и т.д.

Согласно рассуждениям Лейбницам Бог наделил каждую вещь и мир в целом смыслом и целью (финализм). По мнению философа, не следует говорить, что для объяснения причин существования вещей достаточно только вводить такие эмпирические понятия как протяжённость и движение. Для понимания причин бытия любой вещи необходимо установить цели её существования. При этом цель не может носить характер конечности и определяться через разрушение, так как божественный акт творения направлен на созидание и совершенствование. Стремление к совершенствованию проистекает из благости Бога и бесконечности акта творения. Таким образом, он объединил финализм и эмпиризм в своей концепции познания мира. Отталкиваясь от подобных позиций, Лейбниц переходит к изучению проблемы субстанции.

Понятие субстанции, как наиболее общей универсалии, состоящей из «первичных сил» (инерции, сопротивления, силы как таковой), необходимо изучать не посредством эмпирических наук, а через философию, науки наиболее подходящей для этого предмета, так как в ней исследуются самые общие принципы мироздания. Метафизика, по замыслу Лейбница, должна преодолеть античное понимание философии (аристотелевское), включающее в свою проблематику предметной области задачи, которые направленны на объяснение физического мира. Подобные цели исследования принадлежат естественным наукам, оперирующим математическим языком. Естествоведение не противоречит философии, но направлено только на объяснение процессов материального мира. Философия же должна изучать реальность, находящуюся вне материального пространства, времени и движения.

В процессе построения метафизики Лейбниц отрицает «механическую картину мира» Декарта. Он считает, что опора на такие понятия как протяжённость, движение, фигура, число, по сути, оперирование лишь внешними определениями реальности, но не объяснение самой сущности тел. Эти категории мира материальных тел не способны объяснить всех свойств присущих предметам. Например, инерции, сопротивления, силы определяющей движение и т.п. Эти субстанциональные силы в философии Лейбница получили название «монады» – единицы.

Продолжая критику Декарта, Лейбниц говорит, что пространство не может совпадать с природой тел, так как оно (пространство) лишь способ существования реальности и порождается соотношением самих вещей. Поэтому пространство не обладает субстанциональными свойствами, и является феноменом только производным, представляя собой «субъективный» способ проявления вещей – «хорошо обоснованный феномен». Время так же относится к подобному классу феноменов, проистекая из последовательности смены состояния вещей, их прошлого, настоящего будущего. Таким образом, пространство и время имеют производную «феноменальную природу» (феномен – от греч. phainomenon – являющееся).

Хотя механицизм утрачивает свойство логически непреложной истины, и его законы утрачивают математический характер, но в размышлениях Лейбница возможность его применения сохраняется как способ, носящий относительный характер касательно божественного проведения. То есть, именно таким образом, строго обусловленным и определённым, осуществляется «божественный» финализм, достигаются конечные цели.

Далее Лейбниц формулирует основы своего метафизического учения, получившего название «монадология». Согласно этой концепции реальность состоит из активных субстанциональных сил, которые не материальны, просты и неделимы, то есть монад (единиц). Индивидуальная монада сотворена Богом и является плодом его мысли. Поэтому монады есть категория одухотворённая и их атрибутом выступают не физическое свойство протяжённости, а мышление. При этом монады не зависят друг от друга и физически не влияют друг на друга, но развитие каждой из них взаимосвязано с другими монадами.

Каждая вещь это совокупность монад. Поэтому раскрытие сущности вещи и мира в целом возможно только чрез познание монад. Познать же природу монады равнозначно познанию всего сущего в мире. Потому, что природа монады едина и абсолютно неделима, но вместе с тем обладает сложным содержанием, различными внутренними качествами и «деятельностями». А её характеристики заключены в том, что она может быть выражением многого в едином. Деятельность монады выражена в восприятии и составлении представлений о сложном, простом, внешнем, а также в обладании тенденции к последовательному восприятию, то есть переходу от одного восприятия к последующему. Этот процесс осуществляется по аналогии с деятельностью человеческого разума, который един, но обладает многими представлениями и стремиться к познанию нового. Восприятия монад бывают: а) простыми и бессознательными; б) сознательными (апперцепция), что свойственно только монадам души и разума. Виды восприятия сотрудничают, и зачастую в их союзе главенствует бессознательное, но только в количественном отношении. Монада обладает восприятием разного уровня, и на самой высокой ступени восприятия достигает сознательного состояния. «Программа» восприятия исходит из самой монады, так как она является «самодвижущимся» началом, и активность есть её неотъемлемая характеристика. Монада способна воспринимать вселенную целиком, которая представляет собой совокупность монад. Поэтому каждая монада есть микрокосмос, отражающий в себе всё мироздание, все его процессы и события, что и реализует известный принцип Лейбница «всё во всём». Монада становится «зеркалом вселенной», изучая которое мы можем сделать выводы о том, что происходит не только в настоящем, но и прошлом, будущем, открыть для себя всю историю вселенной в пространстве и времени.

Разнообразие монад проистекает из их способности отражать Вселенную под разными углами и видеть её в разных перспективах. Количество этих перспектив безгранично велико, поэтому не существует ни одной похожей монады. Но в отличие монад присутствует иерархия по точности и чёткости восприятия Вселенной. Сама верхняя позиция отводится монадам души и разума человека, благодаря которым мы способны к ясному осмыслению мироздания.

Многообразие монад и их физическая разобщённость не означает, что они пребывают в хаотичном состоянии. Их упорядочивает «предустановленная гармония», изначально заложенная в монады Богом и определяющая сообразность их восприятия.

Монады не есть бытие отдельное от материи. Они пребывают в материи в качестве начальной активной силы, выраженной в способности действовать. Поэтому мир вещей не оторван от истинного бытия, а является выражением мира монад. Так, высшие монады, которые являются апперцепцией и воспринимают Бога, «создают» человека и наделяют его разумным восприятием. Благодаря направленности высших монад к Богу, человек познаёт не мир, а Бога.

Божественный разум понимается Лейбницем как сосредоточение вечных истин и идей, от которых зависят истины познания. Бог это единственное и необходимое бытие, в котором совмещаются сущности и существования. Сущность выражает «что собой представляет вещь», а существование это наличное материальное бытие. Божественный разум делает сущности возможными, когда думает о них, придавая им тем самым максимальную реальность. Фактическое же существование лишено качества возможности. Поэтому в своём познавательном процессе человек исследует не характеристики предмета, а сущность объекта, монаду.

Говоря о человеком познание истинного бытия, Лейбниц выдвигает следующий постулат: «Нет ничего в разуме, чего прежде не было бы в чувствах, кроме самого разума». То есть, душа для него является врождённой сама по себе и поэтому интеллект предшествует опыту. Человек изначально обладает способностью к познанию идей таких как «тожество», «бытие», «восприятие», «Я» и т.п. истин, носящих всеобщий и необходимый характер. Но подобная способность не означает, что человек обладает изначально готовыми формульными знаниями. Она выражена в качестве интеллектуальных задатков, предпосылок, являясь, по сути, также монадой.

Лейбниц выделил ряд всеобщих метафизических истин: 1) Закон противоречий, устанавливающий, что сущности или «всевозможное» должны мыслиться без противоречия в себе. (Возможное, по Лейбницу, это то, что не заключает в себе противоречия). Возможности бесконечны и могут образовывать бесчисленные миры и системы, которые могут существовать только по отдельности и вместе не совместимы, поэтому реализация одного ведёт к немедленному уничтожению другого мира. Всякое существование есть реализация и воплощением возможных сущностей. Поэтому, даже если Бог «задумал» бесчисленное множество возможных миров, то Он может выбрать только один для воплощения в жизнь; 2) Мыслимое возможно перед действительным, материальным. Имеется ввиду, что именно мыслимое обладает качеством сущности, возможности, в то время как реальный объект есть лишь воплощение этой сущности; 3) Закон достаточного основания. Ничего не происходит без достаточного основания. Непосредственно, в бесконечной цепи явлений нельзя найти основания для уникальности каждого явления, так как каждая вещь случайна и может, как быть, так и не быть. Подобное обоснование мы можем найти только в Боге, который является первопричиной всего сущего. Совершенный Бог созерцает множество «возможных» миров, но выбирает лучший. Основанием для него является метафизическая необходимость и логика, при этом выбор его свободен и обусловлен нравственностью, пониманием блага. Случайность не возможна в «истинах божественного разума», но проявляется в конкретном бытие, в «истинах факта». На уровне эмпирического могут наличествовать случайные истины, которые, как могут существовать, так и нет, поэтому здесь допускается противоречие; 4) Закон оптимальности. Существование данного мира определенно его совершенством и выбором Бога. Совершенство же это гармония сущности и существования, и является выражением оптимального отношения между разнообразными возможными сущностями и вещами, природой. Поэтому Лейбниц говорит о том, что наш мир лучший из всех возможных миров.