Глава 8. Наука прикосновений

Джон вел Шерлока в спальню, и в его голове творился полный беспорядок.

Он обернулся через плечо. Если бы кто угодно другой, наделенный столь потрясающей внешностью, признался бы, что не имеет никакого сексуального опыта, Джон решил бы, что его разыгрывают. Но Шерлоку он верил — слишком выразительным было его лицо, когда он говорил о своем интересе к Джону и отвращении ко всем остальным.

И все-таки за его энтузиазмом угадывалась внутренняя неуверенность: Джон опасался, что как бы Шерлок ни выказывал свою готовность окунуться в близкие отношения, на практике они окажутся для него чересчур напряженными и запутанными. Значит, решил он, самое время определить основные правила игры: так Шерлоку будет легче.

Он подвел друга к кровати и усадил на край рядом с собой.

— Что ж, — сказал он. — Раз тебе все это в новинку, давай заранее договоримся о том, что сейчас произойдет, чтобы ты знал, чего ожидать.

Шерлок нервно улыбнулся, но, кажется, немного расслабился.

— Подожди минутку, — успокаивающим жестом сжав его руку, Джон встал и принес из ванной пару больших чистых полотенец.

Пока он ходил, Шерлок тоже поднялся и теперь неуверенно переминался с ноги на ногу возле кровати.

— Успокойся, — посоветовал Джон. — Если ты не хочешь, мы ничего не будем делать.

— Хочу! — без малейшего промедления возразил Шерлок и одним движением вывернулся из пиджака, швырнув его на стул позади себя.

Джон сглотнул мгновенно пересохшим горлом. С каких это пор такое невинное зрелище, как Шерлок, снимающий пиджак, действует на него почище профессионального стриптиза? «Да с той самой минуты, когда ты впервые увидел его», — невозмутимо произнес внутренний голос, но Джон знал, что это не совсем так. Просто видеть и знать, что через несколько минут ты будешь касаться тела под этой одеждой, — это совершенно разные вещи.

Шерлок тем временем принялся за пуговицы рубашки, и Джон шагнул вперед, накрыв его руки своими, чтобы заставить его остановиться. Но сам он не смог остановиться вовремя, и его пальцы заскользили по ключицам Шерлока, открывшимся в расстегнутом вороте рубашки.

— Подожди, — перехваченным голосом сказал он.

Шерлок послушно уронил руки и с разочарованным видом снова сел рядом с Джоном, подчиняясь его жесту.

— Сегодня между нами не будет ничего чересчур интимного, — объяснил Джон. — Если тебе все это действительно настолько внове, насколько ты говоришь, я ни в коем случае не собираюсь швырять тебя с берега на глубокое место.

Шерлок фыркнул и задрал нос.

— Джон, я не ребенок, — надменно сказал он. — То, что я слепой, еще не значит, что со мной надо нянчиться. Я прекрасно могу решить сам, что мне нужно, — вид у него был оскорбленный донельзя.

— Погоди, я вовсе не имел в виду ничего подобного, — поспешил успокоить его Джон. — Я просто хотел сказать, что пусть лучше все идет постепенно... Ведь не станешь же ты затевать сложный эксперимент, не собрав заранее необходимых данных?

На лице Шерлока отразилось глубочайшее подозрение, а потом он внезапно склонил голову набок и лукаво улыбнулся. Джон не имел ни малейшего понятия, что означает эта улыбка.

— Так значит, — начал он, взяв лицо Джона в ладони и приближая его к своему так, что они почти соприкоснулись носами, — ты хочешь сказать, что в один из тех моментов, о которых я говорил... В один из тех вечером, когда мы возвращались домой с расследования, еще задыхаясь от погони, с бурлящим в крови адреналином...

Его широко открытые невидящие глаза сияли теплым светом.

— Когда мы стояли в коридоре, глядя друг на друга... Если бы я поддался порыву, который тогда не осознавал, наклонился бы и поцеловал тебя, — он прижался лбом ко лбу Джона, и хриплый шепот обжег ему губы. — Если бы я прижал тебя к стене, и сам прижался бы к тебе, и целовал бы тебя, пока мы оба не забыли бы, что надо дышать...

Длинные пальцы Шерлока медленно скользили по щеке Джона.

— Если бы так произошло тогда, когда я еще видел, — ты остановил бы меня? Сказал бы, что все должно идти постепенно? — Шерлок опустил руки и сел смирно с довольным видом человека, удачно сформулировавшего мысль.

Джон чувствовал, как краска заливает его лицо и шею. Шерлок только что описал одну из самых частых его фантазий так ясно, словно увидел ее своими глазами. Он прочистил горло и попытался ответить, но голос не слушался. Он поднял руку, увидел, что она дрожит, и уронил ее на колено.

— Шерлок, — имя прозвучало хрипло, как воронье карканье, и он попытался снова: — Шерлок... Когда ты сказал, что у тебя не было опыта, ты имел в виду вообще никакого опыта или только секса?

Шерлок нетерпеливо отмахнулся.

— Я сказал то, что сказал. Какой бы опыт ты ни имел в виду, он меня не интересовал, так что ответ будет отрицательный в любом случае. Тебе нужны дополнительные подробности или ты все-таки ответишь?

Джон провел рукой по волосам, пытаясь прийти в себя.

— Прости. Но это было просто чертовски горячее описание поцелуя для человека, который никогда в жизни не целовался. Я не мог не спросить.

На лице Шерлока промелькнуло странное выражение, потом он в знакомой манере поднял брови.

— Джон, если у меня нет опыта, это еще не означает, что я живу в башне из слоновой кости, — сказал он. — Секс — один из основных мотивов преступлений. Мои теоретические знания весьма глубоки и разнообразны, — он замолчал, по всей очевидности ожидая ответа.

Джон глубоко вздохнул.

— Хорошо. Если бы все произошло так, как ты описываешь, — он помедлил, чтобы привести мысли в порядок, — нет, я не остановил бы тебя.

Он накрыл ладонью руку Шерлока и добавил:

— Но если бы я знал, что ты девственник...

Шерлок поморщился.

— Если бы я боялся, что для тебя это просто эксперимент и ты забросишь его так же внезапно, как начал... — медленными, ровными движениями он гладил ладонь друга. — Если бы я думал, что это будет единственный раз, — тогда да, я остановил бы тебя.

Джон отстранился и честно добавил:

— Хотя тогда я бы, наверное, умер.

Шерлок снова поднял руку к лицу Джона, но на этот раз лишь прикоснулся кончиками пальцев, проверяя его выражение. Должно быть, он почувствовал жар от прилившей к щекам крови, потому что после короткой паузы послушно кивнул.

— Хорошо, Джон. Здесь ты учитель, а я ученик, — он пожал плечами. — Объясняй.

Джон попытался собраться с мыслями.

— Ну что ж... Тебе когда-нибудь делали массаж?

Шерлок покачал головой.

— Я не люблю, когда ко мне прикасаются незнакомые люди. Впрочем, нет, не так: любые люди. Кроме тебя, Джон, — он улыбнулся. — Похоже, мы уже договорились, что ты являешься исключением из большинства моих правил.

Джон откашлялся.

— Я не особенно хорошо умею его делать, но сейчас это не так важно. Давай назовем это, к примеру, наукой прикосновений.

Он взял Шерлока за руку, повернул ее ладонью вверх и принялся медленно водить одним пальцем по внутренней стороне запястья, вдоль линий на коже, вверх и вниз по каждому пальцу, потом между ними.

— Я постелил полотенце посередине кровати, — сказал он, расстегивая пуговицу на манжете рубашки Шерлока и продолжая гладить нежную кожу под ней. — Мне надо пойти взять еще кое-что, а ты пока готовься.

Он не мог оторвать взгляда от своего пальца, прикасающегося к бледной коже, очерчивающего тонкие линии вен под ней.

— Если тебе так удобнее, переоденься в пижамные штаны и ложись на полотенце. Думаю, лучше всего будет начать с твоей спины, так что ложись лицом вниз.

Джон снова повернул руку Шерлока ладонью вниз и переплел его пальцы со своими.

— Все в порядке? — спросил он.

Шерлок не поднимал головы, его губы были приоткрыты. Он кивнул, но ничего не ответил.

— Хорошо, — Джон встал. — Я вернусь через пять минут, так что не торопись. Я постучу прежде чем войти.

И прежде чем желание просто повалить Шерлока на постель стало нестерпимым, он быстро вышел, притворив за собой дверь.

К себе в спальню он несся перепрыгивая через ступеньки. Схватил с тумбочки флакон массажного масла, так же бегом вернулся в кухню, налил в миску горячей воды и поставил масло согреваться, открыв крышку бутылочки.

И тут из Джона словно вынули батарейку. Медленным шагом он прошел в гостиную, приблизился к окну и уставился в него невидящим взглядом, положив руку на холодную раму.

Что он, черт возьми, делает? Какой смысл в этой пытке? Разве можно поверить, что Шерлок Холмс — гений, самопровозглашенный социопат, этот высокомерный, гордый, вспыльчивый безумец согласится вовлечь себя в отношения, которые всегда так презирал? И с кем — с ним, Джоном Ватсоном, ходячим воплощением посредственности?

Джон закрыл глаза и прижался лбом к стеклу. Не больше ли это похоже на скуку? Шерлоку нечем заняться, он хочет экспериментировать, а под рукой нет никого кроме Джона...

Он выпрямился и расправил плечи, отгоняя мрачные мысли. Джон не мог судить о мотивах Шерлока, не зная их, но предпочитал верить, что детектив не просто использует его в каких-то своих непостижимых целях. Если он хочет получить Шерлока, то должен быть внимательным и осторожным. А Джон хотел его, видит бог, хотел до безумия, и то, что он всегда считал его недоступной целью, ни в коей мере не умаляло его желания.

Что ж, хорошо. Он не будет торопиться, настаивать или пользоваться положением, но если игра началась и Шерлок — приз в ней, Джон сделает все возможное и невозможное, чтобы выиграть.

Он взял флакон с маслом и широкими, уверенными шагами направился в комнату Шерлока. Как и обещал, постучался прежде чем войти.

— Я готов, Джон, — раздался из спальни низкий голос.

Джон открыл дверь и замер на пороге.

Шерлок лежал на полотенце посередине кровати, но никаких пижамных штанов на нем и в помине не было. Очевидно, он был намерен пройти курс наук экстерном. Радуйся, что он хотя бы остался в белье, мрачно подумал Джон.

Он стиснул зубы. Ладно. В эту игру могут играть двое, но только один знает, что делает. Растущее с каждым днем желание овладеть этим телом — просто одно из условий игры.

Джон не собирался идти у Шерлока на поводу, позволяя ему немедленно получать все, чего ему захочется. Нет уж, он будет поддерживать этот интерес как можно дольше: пока Шерлоку будет что исследовать и чему учиться, он не оставит Джона.

Только вперед, Ватсон, сказал он себе, решительно расстегивая рубашку.

* * *

По слуху Шерлок определял действия Джона так же точно, как если бы видел их. Вот с глухим стуком он поставил что-то на столик, потом зашуршала ткань — он раздевается? Судя по звуку, снимает только рубашку. Впрочем, нет, рубашки же не стягивают через голову — значит, и футболку тоже... Теперь они оба обнажены до пояса.

Хотя в комнате было тепло, по спине Шерлока пробежала дрожь. Лежа в одних боксерах, он чувствовал себя выставленным напоказ, но это ощущение не было неприятным.

Шаги Джона затихли у изножья кровати. Зачем он остановился там? Шерлок представил себе взгляд Джона, скользящий по его телу, и почувствовал, как волоски у него на ногах встают дыбом.

Он почти ждал нового вопроса «Ты уверен?», но Джон не говорил ни слова. Возможно, он принял чересчур близко к сердцу его протест против чрезмерной опеки. Судя по реакции Джона, он действительно мечтал про поцелуй в коридоре и решил, что детектив каким-то образом догадался об этом. Шерлок не собирался открывать ему, что уже неделю — с того самого сонного поцелуя на диване — не может перестать думать «А что, если...», и все это красочное описание было целиком взято из его собственной головы.

Тихий стук вернул его к реальности; похоже, на тумбочку с его стороны кровати поставили что-то вроде керамической миски. Шерлока поразило, насколько быстро он привык делить кровать на свою и Джона стороны вместо того, чтобы, как раньше, вольготно занимать ее всю целиком. К чему еще ему предстоит приспособиться? И как получилось, что Джон настолько глубоко вошел в его жизнь?

Устраиваясь на кровати, Шерлок сдвинул подушки и лег, подложив руки под голову и повернув лицо к двери. Значит, сейчас Джон был позади него. Шерлок почувствовал, как прогнулся матрас, когда он сел и начал разуваться.

Шерлок лежал тихо и ждал. Внезапно над самым его ухом раздался шепот:

— Ты прекрасен... Я никогда не видел человека прекраснее тебя.

Джон отстранился, и Шерлок внезапно осознал, что испытывает радость. Ему, всегда считавшему красоту одной из самых бесполезных в мире вещей, было приятно, что Джон находит его привлекательным. Даже раньше, когда он был уверен, что после разговора у Анжело о развитии романтической привязанности не может быть и речи, ему нравилось, как Джон восхищенно смотрит на него, как забывает слова, когда они поднимаются по лестнице... Получается, эти чувства всегда скрывались где-то глубоко в нем? Какая горькая ирония — прозреть, лишь ослепнув, и увидеть в себе отражение желаний Джона.

Он услышал, как плещется в миске вода и льется что-то более густое — должно быть, масло. Шерлок лежал в темноте и ждал, гадая, какой окажется наука прикосновений.

* * *

Джон растер массажное масло между ладоней и встал на колени над Шерлоком, перекинув ногу через его бедра. Посмотрел на белую гладкую кожу не тронутой солнцем спины, перевел взгляд на свои руки — они не дрожали. Но сердце у него билось гулко, отдаваясь в ушах, и он все еще не мог поверить, что ему позволено сделать это. Медленно и осторожно он положил ладони на поясницу Шерлока слева и справа.

По рукам словно пропустили ток; он ждал не шевелясь, лишь чуть сгибая пальцы. В первое мгновение Шерлок окаменел, но сейчас, кажется, начинал расслабляться. Едва прикасаясь, Джон повел ладони вверх, к лопаткам, потом широким полукругом наружу и вниз по ребрам, возвращаясь к месту, с которого начал. Его движения были медленными и размеренными, чтобы дать Шерлоку время привыкнуть к новым ощущениям.

Взгляд Джона неотрывно следовал за пальцами, подмечая и запоминая все — шрамы, ширину стройных плеч, игру мускулов. Ребра Шерлока теперь выделялись не так резко, как раньше, благодаря регулярному питанию и прекращению пробежек по крышам.

Еще несколько кругов — и он крепче прижал ладони к коже, движения стали более уверенными и размашистыми. Когда он снова прошелся по бокам Шерлока, тот заерзал, пытаясь избежать прикосновения.

Джон ничего не ответил и продолжил разминать его спину основанием ладони, двигаясь вверх, и пальцами — вниз. Но через минуту он снова вернулся на ребра, и Шерлок изогнулся, издав невнятный звук. Джон немедленно остановился, но руки не убрал.

— Шерлок, — прошептал он другу на ухо, глядя, как от его дыхания на коже выступают мурашки. — Ты боишься щекотки?

— Я не знаю... — задыхаясь, ответил он. — Наверно... Не надо... — Шерлок снова заизвивался, и Джон с улыбкой подчинился, наклоняясь вперед, чтобы достать до его плеч.

Неужели можно дожить до тридцати лет и даже не знать, боишься ли ты щекотки? В каком-то смысле это говорило о человеке даже больше, чем отсутствие секса, и Джону внезапно стало жаль Шерлока, жизнь которого все эти годы была настолько одинокой.

Да, в ней была работа, азарт преследования, Большая игра — но не было человека, который напоминал бы ему вовремя поесть, восхищался бы его невероятными умениями и достижениями, лечил бы его раны, если бы он был ранен, и обнимал, когда он нуждался в поддержке... Если бы Шерлока можно было сравнить с чем-либо, Джон сравнил бы его с островом.

Теперь его ладони описывали полукружия то по одной, то по другой половине спины Шерлока. Не надо больше волноваться о том, чего — и кого — хочет Шерлок, внезапно подумал он. Да, конечно, это важно, Джон всегда уважал желания других, но теперь он знал точно: Шерлок нуждается в нем.

Для него это была новая и странная мысль с некоторым привкусом эгоизма, но теперь он видел ее правдивость. Шерлоку было лучше с Джоном, чем без него. И дело было не только в работе, хотя, конечно, и в ней тоже. Но и в жизни Шерлок — гениальный, безумный, ослепительный — нуждался в том, кто удерживал бы его ногами на земле, не давал заблудиться в своей голове, напоминал ему о том, что он человек.

И этим якорем мог стать только Джон. Невероятно, но среди всех людей, встретившихся ему на жизненном пути, Шерлок принял только Джона, и они подошли друг другу, как две половинки одного целого.

Шерлок потянулся, расправляя плечи в такт движениям Джона, и... заурчал? Джон наклонился вперед, массируя одной рукой основание его шеи. Свободной рукой он в то же время ухитрился взять флакон с маслом и налить еще немного на ладонь, так что контакт между ними не прервался ни на секунду.

Обеими руками он принялся разминать плечи Шерлока — и тот замурлыкал громче, словно огромный кот, вряд ли осознавая, что делает. Джон снова приподнялся и подался вперед, гладя руки Шерлока, которыми тот поддерживал голову. Шерлок тихо застонал, уткнулся лбом в подушку и вытянул руки перед собой. Его мускулы напряглись, когда он нащупал и крепко сжал столбики изголовья кровати.

У Джона перехватило дыхание, и ему пришлось напомнить себе не останавливаться, но перед глазами безостановочно поплыли совершенно новые видения. Шерлок, привязанный к кровати, обнаженный Шерлок, лежащий на спине со своей вечной намекающей усмешкой, полностью беспомощный, но все еще считающий, что главный здесь он... Джон, демонстрирующий ему беспочвенность этого утверждения всеми способами, которые он успел выучить за свою жизнь, пока Шерлок не начинает извиваться под ним, запрокидывая голову и пытаясь избавиться от пут, но на самом деле не желая свободы...

Сердце Джона гулко стучало в груди, а джинсы стали мучительно тесными. Но он, не останавливаясь, провел ладонями по рукам Шерлока и накрыл его пальцы своими, скользкими от масла, сжимая захват еще сильнее, а потом откинулся назад, возвращаясь к его плечам и шее.

— Ты невероятный, — он наклонил голову и коснулся губами краешка уха Шерлока. — Я мог бы делать это с тобой часами.

По всему телу Шерлока волной прокатилась дрожь, и он сжал кулаки так крепко, что даже на фоне бледной коже было видно, как побелели костяшки. Похоже, подумал Джон, он делает успехи в науке прикосновений...

* * *

Шерлок не ожидал ничего подобного.

Сначала прикосновения рук к его коже казались непривычными, но вскоре он почувствовал тепло, покой и что-то еще очень приятное. Он задумался, не стоило ли попробовать массаж раньше, но представил себе, что до него дотрагивается не Джон, а кто-то другой, и сразу же выбросил из головы эту мысль.

Когда Джон провел пальцами по его ребрам, он дернулся — ощущение было слишком сильным, почти болезненным. Может быть, массаж действительно не для него? Но Джон сразу же убрал руки, со смехом сказав что-то про щекотку, а потом опустился на него сверху, почти оседлав Шерлока, и его внимание мгновенно поглотили новые впечатления.

Он чувствовал, как жесткая ткань джинсов Джона трется о его бока. Гораздо удобнее было бы, если бы Джон снял их, — Шерлок уже открыл было рот, чтобы предложить это, но передумал. Он не хотел, чтобы Джон вставал. В следующий раз он скажет, решил Шерлок, и, возможно, тогда они оба избавятся от этой раздражающей одежды.

Руки Джона оказывались то здесь, то там, невозможно было предугадать, где они прикоснутся к нему в следующий раз. Это было замечательно, как будто... Шерлок попытался сформулировать мысль, но его мозг словно перешел в режим ожидания. Как будто сквозь пальцы Джона струилось тепло его чувств, согревая Шерлока, наконец решил он.

Только сейчас он окончательно понял, как много значит для Джона. Шерлок знал, что любить его — не праздник; в этом успели убедиться те несколько людей, которые смогли подобраться к нему достаточно близко, — безо всякой, впрочем, взаимности с его стороны. Но Джон действительно любил его. Неважно, что он так и не сказал этого: слова не имели значения. Любовь была в каждом его поступке, каждом движении.

Джону понадобилась вся его смелость, чтобы пойти на такой риск. Шерлок знал, что любящие часто оказываются уязвимыми, а такой человек, как он, способен уязвить очень больно. Это была большая ответственность: ни за что на свете он не хотел причинять боль своему единственному другу.

Он больше не будет ни на чем настаивать, решил Шерлок, а потом все мысли снова разбежались у него из головы, потому что Джон продолжал массаж, и ему становилось все теплее — гораздо теплее, чем должно быть от простого трения кожи о кожу. Он потянулся, выгнул спину; это было странное ощущение — расслабленность и одновременно растущее напряжение.

Когда Джон добрался до его плеч, стало еще приятнее. Потом тяжесть на его бедрах исчезла, и Джон склонился над ним, гладя его руки. Шерлок попытался нарисовать в голове эту картину: он сам, едва не обнаженный, ничком на кровати, и почти лежащий на нем Джон, полностью сосредоточенный на том, чтобы ему было хорошо...

Невольный стон сорвался с его губ; он вытянул руки, наткнулся пальцами на столбики кровати и неосознанным движением схватился за них, как утопающий за соломинку.

Он услышал, как Джон судорожно втянул воздух, а потом почувствовал его пальцы поверх своих. Джон тяжело дышал, и внезапно Шерлоку показалось, что его удерживают, не дают пошевельнуться. Напряжение росло, сворачивалось в нем тугой пружиной.

Когда Джон прикоснулся губами к его уху, Шерлок задрожал и крепче схватился за перекладины. Это было уже слишком: захлестывавшие его ощущения были чересчур сильными и странными. Наверно, стоило послушаться Джона и не торопиться, потому что такой реакции от себя он не ожидал... Но он не хотел останавливаться.

Как будто угадав его мысли, Джон подался назад и снова оседлал его бедра, поглаживая его спину кончиками пальцев все легче и легче — вверх и вниз, потом кругами, пока наконец прикосновения не стали едва ощутимыми. Через несколько минут ладони Джона мягко легли на то же место, с которого начали массаж, как будто он не мог оторвать рук от кожи Шерлока.

После небольшой паузы Джон хрипло спросил:

— Ну что, теперь займемся тобой спереди?

Шерлок вздрогнул. Хотя движения Джона были легкими, все равно при каждом нажатии бедра Шерлока терлись о постель Если сейчас он повернется, его состояние не ускользнет от глаз друга.

Он приподнялся на локтях, обернулся через плечо и открыл глаза, зная, что Джон видит и его расширенные зрачки, и выступивший на скулах румянец, и биение жилки на горле.

— А вот это, — медленно ответил он неожиданно низким голосом, — полностью зависит от того, что ты имеешь в виду.

* * *

Часом позже Джон лежал в постели на спине, перебирая все еще влажные кудри на макушке Шерлока. Тот прижимался к нему теплым телом, обхватив его одной рукой за талию и закинув ногу поверх его ног, словно удерживая. Но Джон и так не собирался никуда уходить.

Когда он сказал, что массаж закончен, Шерлок несколько минут лежал неподвижно лицом вниз, а потом поднялся и ушел в ванную. Следом за ним пошел принимать душ и Джон; когда он вернулся, в комнате было темно, Шерлок лежал посередине кровати, и нигде не было видно ни одной подушки.

Без особого энтузиазма он попытался было разыскать их, но Шерлок заверил его, что это бесполезно, и он сдался, хотя было совершенно непонятно, как слепой человек ухитрился за такое короткое время спрятать столько довольно-таки крупных предметов.

Рука Джона соскользнула на шею Шерлока. Он знал, что детектив не спит, прокручивая в голове все произошедшее, анализируя и классифицируя события в своей обычной манере. Через несколько минут Джон набрался храбрости, чтобы задать вопрос, волновавший его больше всего:

— И что ты об этом думаешь?

Собственный голос показался ему чересчур громким.

Шерлок склонил голову набок, его горячее дыхание коснулось ключиц Джона.

— Не знаю. Опасно делать выводы, когда не хватает данных, — он крепче сжал руки и уткнулся лицом в шею друга. — Очень не хватает.

Джон открыл рот, чтобы ответить, но его прервал сигнал входящего текстового сообщения. Он потянулся к тумбочке, на которой лежал телефон, но Шерлок прижимал его к кровати и не выказывал ни малейшего желания сдвинуться с места. Джон вздохнул.

— Может, случилось что-то опасное.

— Это моя реплика, — фыркнул Шерлок, но все же повернулся, легко дотянулся до тумбочки и протянул мобильник Джону. — Мне не хватает СМС, — пожаловался он.

— Так ты же все равно почти всегда заставлял меня писать их, — напомнил Джон, слегка отпихивая его, чтобы сесть. — Можешь продиктовать ответ и на это.

Он быстро пролистнул сообщение. Шерлок тоже сел и положил подбородок Джону на плечо, обеими руками обхватив его поперек живота.

— Это от Лестрейда. Так, «извини, что беспокою так поздно» и всякая прочая вежливая чепуха... Он просит, чтобы завтра утром мы приехали в Ярд, ему нужна твоя помощь в расследовании, — Джон обернулся. — Что скажешь?

При свете телефонного экрана было видно, что Шерлок улыбается.

— Думаю, Джон, мы готовы, — ответил он.