ЛЕЙБНИЦ — БЕЙЛЮ 18

 

Ваши письма никогда не опаздывают, ибо то, что в них говорится, никогда не стареет, но они не приходят и слишком рано, потому что дарят усладу и поучение. Посему Вас нужно возблагодарить, в какой бы срок они ни доходили, и особенно мне, ибо я нахожу в них особую пользу. Если бы я знал, что Ваш превосходный «Словарь» будет переиздан так скоро, я просил бы Вас включить в него мой ответ, дабы все находилось в одном месте; но и теперь если бы Вы сообщили мне о неясностях, какие, возможно, еще остаются, и если бы я мог дать Вам на этот счет какие-либо разъяснения, Вы могли бы изложить все, что считаете необходимым, с Вашим заключением.

 

Однако вернусь к Вашему письму 19. Вы указываете, сударь, что выдающиеся умы сталкиваются с большими трудностями в вопросах о свободе воли у человека и что, по их признанию, они не могут понять, каким образом душа, если она является сотворенной субстанцией, может | обладать подлинной собственной и внутренней силой действовать. Но я хотел бы узнать другое: почему сотворенная субстанция не может обладать такой силой, ведь без нее, как я понимаю, она не была бы субстанцией, ибо

 

==363

 

природа субстанции, по моему мнению, состоит в той самой регулярной тенденции, из которой рождаются по установленному порядку феномены и которую она изначально получила и сохраняет за собой благодаря творцу вещей, от коего постоянно проистекают все реальности или совершенства, как бы сотворяемые непрерывно.

 

Что же касается свободной воли, то я придерживаюсь мнения томистов и других философов, которые полагают, что все предопределено, и не вижу причин усомниться в этом. Однако это не препятствует нам обладать свободой, избавленной не только от принуждения, но и от необходимости: в этом отношении с нами происходит то же, что с самим Богом, который тоже всегда детерминирован в своих действиях, ибо не может избежать обязанности выбирать лучшее. Но если бы он не имел выбора, если бы то, что он совершает, было единственно возможным, Он оказался бы подвластным необходимости. Чем выше совершенство, тем более оно детерминировано привязанностью к добру и в то же время более свободно. Ибо в этом случае имеется возможность и тем более обширного познания, и тем более укрепленной в границах совершенного разума воли.

 

Если моя теория силы удовлетворяет Вас, сударь, и малое число лиц, подобных Вам, этого будет для меня вполне достаточно. Быть может, пояснения, которые я хочу здесь дать, убедят Вас окончательно. Когда-то я пришел к мысли, что в природе должна сохраняться способность всегда производить равное действие, например, если несколько тел как угодно сталкиваются на горизонтальной плоскости и если никакая часть силы не поглощается трением, средой или незаметными частицами тел,. то все вместе они должны, как я полагал, сохранять способность общим усилием поднимать один и тот же вес на одну и ту же высоту, либо сжимать в определенной степени определенные пружины, либо сообщать определенные скорости определенным телам. Однако, изучив вопрос этот ближе, я нашел, что это сохранение силы не согласуется с сохранением количества движения; последнее, па мой взгляд, основано на очень шатких доводах, тогда как сохранение силы подтверждается опытом, а также незыблемым правилом о том, что вечное механическое движение невозможно. Все это вкупе с другими соображениями воспрепятствовало тому, чтобы я уравновесил эту силу и состояние, служащее причиной действия. Но коль

 

==364

 

скоро Вы, сударь, толкуете что так, будто я подразумеваю в телах, не сдвигающихся с места, некий nisus 2t1, якобы равносильный действию перенесения с места на место, я считаю необходимым объяснить, что сила, по моему мнению, всегда сопровождается действием, а также перемещением, которое может за ним последовать.

 

Однако сохраняется не количество этого движения, а количество силы, примерно так, как, если два шара сливаются в один или наоборот, сохраняется неизменной не сумма поверхностей, а сумма весомостей, хотя весомости никогда не существуют без соответствующих поверхностей. Окончательное же разрешение этого трудного вопроса состоит вот в чем. Я совершил открытие, которое помогло мне понять, что сохраняется не только одна и та же сила, но и одно и то же количество двигательного действия; это совсем не то, что количество движения, в чем Вы сможете убедиться из рассуждения, которое удивило меня самого, когда я увидел, что до сих пор никто не заметил такой простой вещи в таком широко обсуждаемом предмете. Ход моих мыслей таков: при равномерных движениях одного и того же тела 1) действие, необходимое для того, чтобы покрыть две французских мили за два часа, вдвое больше действия, необходимого, чтобы покрыть одну милю за один час (так как в первом действии второе содержится ровно два раза); 2) действие, необходимое, чтобы покрыть одну милю за час, вдвое больше действия, необходимого, чтобы покрыть одну милю за два часа (иначе говоря, действия, которые дают одни и те же результаты, соотносятся как их скорости). Следовательно, 3) действие, необходимое для того, чтобы покрыть две французские мили за два часа, в четыре раза больше действия, необходимого, чтобы покрыть одну милю за два часа. Это доказательство показывает, что движущееся тело, получая удвоенную или утроенную скорость, для того чтобы произвести за то же самое время вдвое или втрое больший эффект, приобретает в четыре раза или в девять раз большее действие. Таким образом, действия относятся друг к другу как квадраты скоростей. А это самым что ни на есть счастливым образом согласуется с моим определением силы, основанным как на опытах, так и на принципе невозможности вечного механического движения. Ибо, согласно моему определению, силы соотносятся как высоты, с которых могут спуститься весомые тела, чтобы достигнуть этих скоростей, т. е. как

 

==365

 

квадраты скоростей. А так как всегда сохраняется одна и та же сила, достаточная, чтобы вновь подняться в сумме на ту же самую высоту или произвести какой-либо другой эффект, то из этого следует, что сохраняется и одно и то же количество двигательного действия в мире, или, выражаясь проще, что в течение одного часа во вселенной имеется столько же двигательного действия, сколько l. в течение любого другого, какого бы то ни было часа. Но в одни и те же моменты сохраняется одно и то же количество силы. Так что фактически действие есть не что иное, как упражнение силы, и сводится к произведению силы на время. Итак, благое намерение наших философов, и в частности покойного г-на Декарта, состояло в том, чтобы сберечь действие и определить силу исходя из Действия, однако они стали жертвой недоразумения, приняв то, что они именуют количеством движения, за количество двигательного действия. Лишь немногим людям я поведал это рассуждение, не желая выставлять его напоказ перед теми, кого не интересуют отвлеченные размышления. Я не говорю здесь об обоюдных силах и действиях, которые тоже сохраняются и могут быть в свою очередь определены; есть также немало других удивительных равенств и сохранений, кои свидетельствуют не только о постоянстве, но и о совершенстве творца.

 

Можно с полным основанием удивляться, восхищаясь тем, что грандиозные исследования фактов, которые Ты, сударь, предприняли, не отвлекли Вас от Ваших замечательных размышлений о самых глубоких вопросах и философии. Я же не имею возможности постоянно заниматься этими вопросами, так как вынужден уделять время исследованиям в области генеалогии, которая на первый взгляд кажется более чем легкомысленным предметом, но от которой часто зависят судьбы государств. Я потратил иного труда на изучение германской истории в части, специально касающейся моей страны, и это позволило мне сделать некоторые наблюдения, приложимые к всеобщей истории. Так что и я убедился, что не следует пренебрегать знанием фактов. Но если бы я мог выбирать, я предпочел бы естественную историю гражданской, а законы и обычаи, установленные Богом в природе, — тому, что, принято среди людей. Остаюсь с глубокой преданностью и благодарностью и проч.

 

==366