ГЛАВА 15. – Нет! – но крик Дагана был бессмысленным

– Нет! – но крик Дагана был бессмысленным. Он не мог остановить того, что уже произошло.

Рокси замерла, спина выгнулась, ноги напряглись. Голова откинулась назад, а из уст сорвался звук, напоминавший сдувающийся воздушный шарик.

Кинувшись вперед, Даган здоровой рукой схватил Гайджи за предплечье, напрягая каждую унцию контроля и силы. Поврежденной конечностью он попытался сильным нажатием к спине Рокси удерживать ее на месте.

Втроем они сплелись в плотный клубок жуткого объятия.

– Какого хрена ты вытворяешь? – взревел Даган, едва выговаривая слова.

Рокси вцепилась в руку Гайджи, царапая его до крови и впиваясь ногтями в рану. Кожа Рокси была белее мела. Широко распахнутыми глазами она встретилась взглядом с Даганом, он прочел в них весь ощущаемый ею ужас и страх.

Гайджи впился взглядом в Дагана, сжав губы в тонкую линию, густые брови низко опустились на маленькие, близко посаженные глаза.

– Она – наш враг, – отчеканил он спокойным, отрешенным тоном. Такими качествами Даган не мог похвастаться. – Позволь мне забрать ее и уйти. Позволь отнести душу Сету. Он узнает все ее секреты. – Он бросил взгляд на пальцы Дагана, плотно обхватившие его запястье. – Почему ты препятствуешь мне?

Простой вопрос не подразумевал вызова. Гайджи не имел ни малейшего понятия, что планировал Даган.

«Добро пожаловать в гребаный клуб».

Даг сам не понимал, что делает. Только знал, что Рокси Тэм не может сегодня умереть. Он сделает все что угодно, убьет кого угодно, поклянется в верности любому лорду или богу, только чтобы она жила.

Он спас её в прошлом. Спасет и теперь.

«Невозможно. Она уже мертва. Только ее разум пока не знает об этом».

Внутри словно что-то сломалось, будто волна полилась через дамбу, сметая все на своем пути. Дагана била дрожь. От ярости, но не только. Было что-то еще. То, что отдавалось на коже холодом и испариной, а на языке – привкусом металла.

Крепко сжимая запястье Гайджи, Даган изо всех сил удерживал жнеца.

– Помоги мне держать ее, – проскрежетал он Аластору и только потом понял, что брат уже рядом: его руки на талии Рокси, а грудь упирается в спину, удерживая её в неподвижном положении.

Словно что-то могло помочь.

Позже появятся вопросы, в эту же минуту Аластор стоял рядом, не спрашивая и не споря. Брат прикрывал его.

Ели кто-то из них передвинется хоть на дюйм, сердце Рокси окажется в кулаке Гайджи, и она умрет. Уйдет. Попадет к Осирису в поле Иалу. Или, возможно, окажется во владениях Аида, Ах Пуча, Ямы или Гана[47]. Так много проклятых богов и полубогов правили в землях, в которые Даган никогда не сможет войти. Как ему тогда найти ее в огромном Потустороннем мире?

Или, возможно, Роки Тэм уйдет в другое место, на небеса, о котором Даган ничего не знал. Он понятия не имел, какой бог или богиня откроют свои объятия Рокси. Не хотел знать. Не хотел узнавать.

Он хотел, чтоб она осталась здесь, в Верхнем мире, живая и настоящая.

Но кровь, вязкая и темная, вытекала из раны синхронно с ударами пульса. Рука Гайджи походила на плохо подогнанную пробку. Если жнец уберет ее, из груди хлынет кровь, как фонтан гейзера. Рокси истечет кровью в считанные минуты, секунды, и Даган ничего не сможет сделать.

Он поднял глаза и обнаружил, что Рокси сфокусировала на нем взгляд. Она понимала, что произошло, и насколько тяжело ее положение. Даган не знал, как помочь.

Он убийца, а не спаситель.

Гайджи перевел неумолимый взгляд на Дагана.

– Отпусти. Позволь закончить. Ты только продлеваешь её мучения.

– Отпусти сердце, Гайджи. Оно не твое.

«Оно мое, ублюдок. Ее сердце принадлежит мне с тех пор, как я позволил ей жить одиннадцать лет назад».

– Она видела меня. Видела нас, – Гайджи остановился, словно давал время осознать суть сказанного, – она расскажет. Более того, она располагает информацией, которая может представлять угрозу, знанием, которое необходимо Сету. Позволь забрать ее душу. Не хочешь ли сказать, что позволишь ей жить? Дочери Исет! Ты знаешь правила. Она должна умереть.

– Твою мать, заткнись! – вмешался Аластор. – Не знаю, что здесь происходит, но знаю точно, нет проклятых правил о Дочерях Исет. Гайджи, ты пытаешься развязать полномасштабную войну? Отпусти. Даган взял девушку под свою защиту. Ты не имеешь права ее убивать.

Рокси держалась на удивление спокойно. Даган мог слышать каждый неглубокий и быстрый вдох, клокочущий в груди.

Аластор встал ближе, обняв еще крепче, убедившись, что оградил захват Дагана от толчков Гайджи. Даг почувствовал прилив благодарности. Он не сказал ни слова, но брат всё понял.

Забавно. Даган точно знал, что если Рокси Тэм закроет свои невероятные глаза и позволит легким выпустить последний вздох, частичка его самого закроет глаза вместе с ней и больше никогда не проснется.

Даган почувствовал, как на минуту ослаб захват Гайджи.

– Позволь забрать ее сердце и душу. По крайне мере Сет получит ответы, которые тебе не удалось узнать. – Жнец поменял тактику, переходя от обвинений к переговорам. – В любом случае она сейчас умрет. Ты борешься с неизбежным.

– Она не умрет! – Даган сохранил захват на запястье Гайджи, не давая ни отодвинуться, ни продвинутся дальше. – И я найду чертовы ответы сам. Отпусти!

Гайджи стоял на месте, удерживая позицию. С каждой секундой спора жизнь ускользала от Рокси. Дагану хотелось взвыть. Громко. Разорвать жнеца в клочья, окропив себя его кровью. Больше всего он хотел спасти свою девочку.

– Что будем делать? – спросил Аластор спокойным отрывистым тоном, его акцент стал заметнее обычного. Спокойствие брата помогло оттащить Дагана от края пропасти.

– Фиксируем ее! – Даган отчаянно перебирал варианты и отказывался от каждого. Если они вытащат руку Гайджи, Рокси истечет кровью в считанные секунды. Сколько она проживет, с кулаком в груди тоже не известно.

– Даг, – проскрежетала девушка, словно в обмороке. Она перевела взгляд от Гайджи на Дагана, и он увидел в её глазах надежду и решимость, словно она думала, что может выжить. Будто ждала от него спасения. На Дагана давил вес ее ожиданий. Ему стало дурно от мысли о предстоящем поражении.

Со всеми своими сверхъестественными способностями и силами он понятия не имел, как исправить случившееся. Даже Сет не мог вернуть мертвецов к жизни… но он мог сделать из них жнецов.

В тот миг, когда эта мысль пришла ему в голову, Даган расценил ее всего лишь как возможность. К тому же жнецами могли стать только мужчины.

Кроме этого Даг не мог представить, что старик поприветствует Дочь Исет в своей пастве.

Она умрет, и это он привел смерть к ее двери. Если бы он не пошел за ней, брат не взял бы Гайджи для прикрытия.

– Кровь, – прошептала она.

Он посмотрел вниз. Река крови. Она стекала по руке Гайджи и капала на землю.

Рокси попробовала снова, но слова так и не сорвались с ее уст. Она почти не дышала. Даган смотрел, как Рокси слабела, чувствовал, как она всем весом повисла на его руке.

Их взгляды встретились. Она говорила ему что-то, чего Даган не мог понять, но Рокси думала, что он должен знать. Даг видел ожидание в ее глазах.

Ее ресницы затрепетали.

Голова безвольно откинулась в сторону.

– Рокси! – Даган задохнулся от нарастающей боли. Она обожгла его точно жидкий азот, оставляя ледяной ожог отчаяния, когда он подумал, что Рокси в Потустороннем мире вне предела его досягаемости. Он знал, что любой бог может забрать ее, но это точно будет не Сет.

Ресницы затрепетали, и глаза вновь открылись.

– Па…ра…зиииит.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять. «Паразит».

– Да, я заслужил, – но он понятия не имел, почему Рокси думала, что так важно сказать ему это сейчас угасающим голосом.

Его ответ взволновал ее. Зеленые глаза вспыхнули, и она покачала головой. Он понял неправильно. Чтобы она ни пыталась сказать ему, он понял это превратно, а время уже на исходе.

Губы Гайджи сжимались, пока не превратились в твердую тонкую линию. Он собирался разорвать сердце. Даган чувствовал это.

– Я взываю к своему праву сына Сета и повелеваю отпустить сердце. Заберешь ее душу, Гайджи, и я потребую твою, – пообещал он.

Жнец замер. Даган видел, как шок промелькнул на его лице. Даг чувствовал, как напрягся Аластор, и смотрел на них обоих, но не осмеливался отвести внимание от Гайджи. Он уже сделал ошибку, которая, вероятней всего, будет стоить Рокси Тэм жизни.

Он не собирался забивать крышку ее гроба еще одним промахом.

Его слова повисли в воздухе. Он никогда не использовал свое положение, никогда не упоминал имени старика. И он с радостью заплатит любую цену, поскольку если в посланном Гайджи взгляде и был какой-то намек, то только тот, что Дагана ждут большие неприятности.

Сверкнув глазами, Гайджи разочарованно зарычал:

– Ты выбираешь чуждую? – слова сквозили презрением.

– Я хочу сохранить ей жизнь по собственным причинам, – отрезал Даган. – Ты не имеешь права задавать вопросы. Я забираю у тебя эту привилегию.

Гайджи уставился на него, лицо превратилось в непроницаемую маску. Затем он отпустил сердце и вытащил пустой кулак из груди, оставляя зияющую рваную дыру и фонтан крови.

Рокси лежала, удерживаемая лишь Даганом и Аластором за талию.

И повисла она на руках мужчин мертвым грузом.

 

– Аластор, убери его нахрен отсюда, пока я не забрал его душу и скормил Сету, словно шоколадное суфле.

Эти слова вырвали Рокси из темноты и боли. Резкий и низкий голос принадлежал Дагану, но звук казался каким-то металлическим, далеким, словно раздавался из узкого извилистого туннеля.

Что-то двигалось рядом с ней. Рокси душила такая тяжесть, словно на грудь давил целый мусоровоз. Она попыталась передвинуться, оттолкнуть, но руки и ноги налились свинцом, напрочь отказываясь повиноваться. Дернувшись, она поняла, в каком положении находится. Рокси больше не стояла, а лежала на спине. Она почувствовала запах земли, влажных листьев и гнили.

«Возможно, я умерла!»

Появилось чувство, словно она маленькая лодочка в темном бушующем море. Пытаясь обрести якорь, Рокси повернула голову к Дагану.

– Она Дочь Исет.

«Нет, дерьмо. Вмажьте жнецу в награду».

Как его назвал Даган? «Гайджи». Ей было знакомо это имя. Оно означало охотник. Ищейка. Она нашла это забавным, но не смешным.

А затем задумалась, откуда его знает. «Гайджи». Ответ плавал вне досягаемости, и она позволила ему ускользнуть. Рокси слишком замерзла, слишком устала. Мысли убегали от нее.

– Гайджи, о чем, черт побери, ты думал? Она не представляла угрозы, – раздался твердый и суровый британский акцент. Сознание ускользало. Пытаясь плыть против сильного течения, у Рокси ушла секунда на понимание сказанного. Это говорил третий жнец душ.

– Она Страж Исиды. Это достаточная угроза.

Рокси попыталась сосредоточиться, но думала лишь о том, что не ошибиться с именем. Гайджи. Охотник. Ищейка.

Охотник, и главная цель – она. Нет, не так. Он охотился за кем-то другим. Рокси хотела сбросить паутину с разума и найти в куче мыслей одну ясную. Вместо этого разум подсовывал ей сладкую вату.

– Забери его с собой, Аластор, – раздался голос Дагана совсем рядом. Голос взвинченный и злой. Малейший толчок, и Даган потеряет остатки самообладания.

– Куда?

– Куда угодно, только подальше отсюда. Идите выслеживать Сетнэхт. Узнайте, что сделало Фрэнка Мартина таким особенным. – Очередь четко отрывистых слов. Словно пули. – Затем наладь отношения с Ксафаном и его наложницами. Сгладь сегодняшнее фиаско, прежде чем оно перерастет в войну.

Рокси попыталась открыть глаза, или возможно они уже были открыты, просто она не могла видеть. Точно она знала лишь одно: руки Дагана до боли сжали ее грудь. Она хотела оттолкнуть его, но была слишком слаба. Она замерзла и дрожала, поэтому позволяла ему делать с собой все, что пожелает, поскольку думала, что Даган Крайл — наименьшая из ее проблем.

Рокси ощущала металлический и сладковатый запах крови. Только он не пробуждал голода, и это означало одно – это ее кровь.

«Проклятие!»

Послышался шорох и череда слов, сказанных тихим сердитым голосом. Рокси не разобрала их, только уловила интонацию. Или возможно она ничего не слышала. Ни звука. Может вокруг только холодная и безмолвная пустота, а голоса звучат лишь в голове, выползая из открытой могилы самых темных кошмаров.

Перед ней пронеслось залитое слезами лицо матери. Рокси увидела блестящее серебро в руке, почувствовала, как тяжелая цепочка облегает шею. Услышала мужской голос. Ей не нравился этот голос. Он пугал ее. Затем темнота вновь окутала её.

Она понятия не имела, где находилась и как долго, но внезапно ощутила внутри себя ножи. Нет не ножи. А гудящую и жужжащую пилу, измельчающую кожу и кости. Мука вырвала Рокси из небытия. Она кричала, раздирала горло, но не могла произнести ни звука. Ей не хватало воздуха Крики, полные ужаса и страха, эхом отдавались в голове и сердце.

– Рокси! – имя прозвучало как команда, одно слово отодвинуло ее от пропасти бессмысленной паники. – Я должен поднять тебя, это будет больно.

Больно? Как Риане? Также? Или несоизмеримо сильнее?

Мысли о Риане чуть не погубили ее, перекрывая физическую боль другой агонией. Воспоминания и желания. Рокси могла почувствовать подушку в руках.

– Рокси! Мать твою! Оставайся со мной!

Она знала этот голос с хрипотцой, словно крем-брюле, только теперь он звучал жестче. Резче.

Внезапно до неё дошло значение слов, и боль в груди сменилась другой, когда все подробности происходящего свалились, словно тележка с горки. Она умирала!

– Мое сердце, – выдавила Рокси.

– Все еще в груди, но висит на волоске.

– Кровь. – На одно единственное слово ушла вся концентрация. Рокси хотела, чтобы Даг понял.

– Да, ты потеряла много крови.

«Нет! Он заблуждается. Почему не понимает?»

– Грудь разорвана, ребра сломаны. Левое легкое повреждено.

«А, так вот почему так трудно дышать».

Или, возможно, это потому, что он склонился над ней, сжав грудь. По крайней мере, так казалось. Рокси попыталась потянуться и остановить Дагана.

– Не разговаривай. Я пытаюсь остановить кровотечение. Ты мешаешь.

«Что, по его мнению, она должна делать? Склеить себя и подняться на ноги?»

Она сделала попытку заговорить. Пустая трата сил. Каждый вздох – удушье, каждый удар пульса – мука.

Заставив себя открыть глаза, Рокси сосредоточилась на Дагане. Он – обсидиановая тень в кромешной темноте ночи. Ничтожный свет, просачивающийся сквозь кроны деревьев, мерцал в его золотистых волосах, заставляя глаза блестеть. Жнец выглядел жестоким, злым. В чертах мелькало что-то еще, но Рокси не смогла найти нужного слова.

– Не умирай! Нет, я не отпускал тебя.

«Итак, есть стимул».

Рокси скользнула языком, пытаясь облизать губы, но рот оказался сухим.

Этого не должно было случиться.

Она не должна была умирать на траве, истекая кровью.

В ее снах, нет кошмарах, Даган забирал сердце. Но они никогда так не заканчивались. Все было по-другому. И по какой-то извращенной причине ее тревожило, что кто-то кроме него копался в ее груди. Во снах это всегда был Даган.

«Почему, черт возьми, другой жнец заинтересовался мной?»

Память вернулась.

«Метка. Он увидел метку».

«Нет, не так. Он искал метку, поскольку ожидал ее найти».

И нашел. Он смотрел на нее как на врага и исполнил свой долг.

Секунда бескомпромиссной ясности коснулась мыслей.

«Если Дочери Исет враги, которых надо убивать на месте, почему Даган этого не сделал?»

Он точно знал кто она. Знал все это время. Почему позволил выжить одиннадцать лет назад? И почему сейчас пытается остановить кровотечение и спасти жизнь?

Вопросы, нуждающиеся в ответах. Рокси попыталась поднять руку, придвинуть Дагана ближе, но ей удалось лишь шевельнуть пальцами. Этого оказалось достаточно. Даган заметил и наклонился. Его зрачки расширились, серые глаза стали темными и бездонными.

Рокси чувствовала запах его кожи, ран. И момент ясности исчез, ее накрыла волна голода и потребности в крови.

Кровь. Она должна заставить его понять. Пару часов назад она спрашивала себя, что его кровь может сделать с ней? Неужели она думала, что никогда не захочет узнать? Как легко поменять свои взгляды, получив правильный стимул.

Всеми фибрами души она хотела, чтобы Даг следил за ее губами, когда она произнесла: «Нужна кровь ». Затем провела по нижней губе языком, надеясь, что он поймет.

Бесконечно долгую секунду ей казалось, что он не понял.

Даган неподвижно замер, наклонившись настолько близко, что его волосы спадали вперед, почти касаясь кожи на ее щеке.

– Паразит, – сказал он тихо, скорей для себя, чем для нее.

Тем не менее, он ничего не сделал. Она знала, прошли секунды, но они показались ей часами. Вечностью.

Возможно, на самом деле, он не хотел, чтобы она выжила.

Она его враг. Даган говорил, что она будет врагом. Он предупреждал ее. И вот его приятели оказались рядом и попытались её прикончить. Ей не нужно больше доказательств. Как члену Стражей Исиды ей говорили: «Жнецы – недруги Исет и её дочерей». Дочери не так кровожадны, как их враги. Они просили своих солдат избегать жнецов душ и никогда не учили их убивать.

После этой встречи Рокси подумала, что у Дочерей Исет нет ни единого шанса на успех.

О чем на хрен она думала, когда вернулась, чтобы спасти Дагана Крайла? Надо было бежать. Без оглядки. Не останавливаясь.

Ее зрение то и дело пропадало. От черного к серому, повторяя круговорот. Затем Рокси услышала громкий негармоничный звук и собрала мысли из разбитых осколков, в которые они превратились. И тут она поняла. Даган кричит у ее лица, зовет, заставляя вернуться назад.

– Твою мать! Не смей умереть, – рычал он с горящими глазами и напряженным лицом. – Посмотри на меня сейчас же! – Указательным и средним пальцем он сделал букву V и указал ими на свои глаза. – Останься со мной, Рокси!

Она пыталась. Действительно пыталась. Но чувствовала, словно смотрит расплывчатый фильм, пока зрение оставалось раздвоенным. Вздохи рваные, больше похожие на рыдания, а не дыхание. Хотелось взвыть, поскольку не было больше сил. Слабость. Такая слабость.

– Кровь. – Рокси нуждалась в бурлящей реке крови.

Пожалуйста. Беззвучные слова. Она слишком слаба для разговоров и движений. Самое большее, что можно было сделать – поднять руку. И то безрезультатно.

И вдруг до Дагана дошло. Она увидела это по его глазам. И только.

Отпрянув, Даган посмотрел на нее сверху вниз. Рокси показалась, что он откажет в единственном, что могло спасти ее, со словами: «у нее не все в порядке с головой».

Даган прекрасно знал, что его кровь может спасти ее. Он насильно сделал это с ней, превратил в паразита, питающегося человеком-хозяином. Кровь должна так же воздействовать на него, поддерживать, когда ничто не помогало. Или возможно жнецы устроены по-иному.

Рокси закрыла глаза от невыносимой усталости.

Слабый звук разрываемой плоти – чужой, неуместный – проник в сознание. Потом Рокси почувствовала тепло на губах.

Веки распахнулись. Запястье Дагана было прямо над ней, разорванное, и с него свободно свисал кусок кожи, а дальше – свежая розовая плоть заживающей руки. Кровь капала с нее в сочном потоке. Рокси открыла рот. Капли попали на подбородок, губы, язык.

У нее вырвался нечеловеческий звук – полуэкстаз, полуотчаяние. Даган казался довольным, его губы изогнулись в мрачной улыбке. Губы, окрашенные кровью. Рокси поняла, он зубами вскрыл себе вену.

Задыхаясь, она попыталась подняться, поддаться вперед, сжать запястье и потребовать свой приз. Но тело не подчинялось.

Даган молниеносно переместился и уселся Рокси на грудь. Истерзанное запястье прижал к открытому рту девушки, а свободной рукой обхватил её затылок и притянул к ране.

Поток крови рос с каждым ударом пульса, заполняя рот. Рокси сглотнула. Позволила рту вновь наполниться и снова глотнула.

На вкус совсем не амброзия. Кровь с металлическим привкусом, острая, терпкая, немного солоноватая, немного сладкая, насыщенная силой, жизнью и соблазном запретного. Кровь жнеца. Кровь Дагана. Сколько раз она пробовала его в своих снах?

Рокси со стоном вонзила зубы в плоть, пытаясь найти источник и получить больше. Намного больше.

Даган издал резкий звук. Рокси знала, что ему больно, но он не отстранился, и она продолжала пить.

Была только потребность, его кровь неслась внутри словно ураган, наполняя, питая, даря жизнь. Жить! Она хотела жить!

Агония поглощала, в сотни раз усиливая боль. Следом за ней пришло острое и слишком четкое ощущение сердца, пульса, окружающих запахов и звуков. Рокси принимала все это, осознавая, что причиняет ему боль.

Она слегка отодвинулась, позволяя потоку самостоятельно литься в рот, а не рвать Дага как голодное животное.

Она жива и планировала продолжать в том же духе. Искалечить Дагана не входило в её планы.

Рокси питалась от него и знала, что выживет. Однако задача предстояла не из легких. Она не исцелится в порыве мгновенного блаженства. Будет страдать, испытывая боль, но выживет.

«Сколько времени я пью?»

Ей казалась, блаженство длилось вечность, но скорее всего, прошла пара секунд.

Даган по-прежнему держал запястье у ее рта, позволяя пить, упиваться. Она была наполнена им, жаждала его. Где-то внутри Рокси почувствовала изменение и осознала, что хочет притянуть Дагана к себе, опрокинуть на землю, губами посасывая вену, пока он находится внутри, ощутить, как его член заполняет ее, почувствовать одновременные толчки и движения их бедер.

Разум и тело не были в согласии. Несмотря на обольстительные мысли, она была слишком слаба, чтобы пошевелить руками и ногами.

«Достаточно!

Я должна остановиться! Возможно, слишком много. Его ранили раньше, спалив руку. Сколько крови он может позволить себе потерять? И имели ли такие вещи значение для бессмертного жнеца душ?»

Ахнув, она отвернула голову.

– Лучше? – прохрипел Даган.

Подняв руку, она поднесла ее к искалеченной груди. В конце концов, силы покинула ее, и рука рухнула на разорванную ткань и плоть, теплую и липкую от крови. Однако там уже не было большой зияющей дыры. А была ли она вообще? Рокси думала, что да. Другой жнец просто засунул свою руку к ней в грудную клетку.

– Мое... – неужели это ее голос? Этот жалкий прерывистый шепот?

– Ш-ш-ш, – приподняв её голову, Даган прижал палец к губам Рокси. Он все еще восседал на ней, представляя собой укрытие и защиту.

– Мне надо отнести тебя в безопасное место.

«Безопасное. Каллиопа».

Наставница, у неё ближайшее безопасное место, которое пришло в голову.

«Замечательный план».

Рокси могла представить выражение лица Каллиопы, если она появиться со жнецом душ на буксире. Ну, вообще-то, это он бы ее тянул, или, возможно нес, оставляя кровавый след позади.

Какие у нее еще варианты? Умереть здесь в лесу или доверить ему местонахождение Каллиопы.

Рокси сглотнула. Горло саднило, словно она часами непрерывно кричала, а затем осушила чашку лимонного сока.

Умирать как-то совсем не хотелось. И самое главное – она не предатель, а именно это произойдет, если Рокси приведет к двери Каллиопы жнеца душ. Само по себе плохо, что она не бросила жнеца, когда напали огненные джины. Еще хуже питалась его кровью.

Привести Дагана Крайла в дом Каллиопы казалась шагом в бездну. Словно привести волка на свое крыльцо и собственноручно открыть парадную дверь.

В конце концов, она не обязана принимать решение. Даган передвинулся и опустился рядом с ней на колени, скользнув руками ей под плечи и бедра.

В агонии Рокси непрерывно кричала, пока Даган пытался поднять ее.

После неудачной попытки он вновь опустил ее на землю. Выражение лица посуровело, но прикосновение было нежным, когда Даг убрал волосы с лица Рокси и наклонился так близко, что дыхание защекотало щеку. Чувствовался слабый цитрусовый аромат кожи, более сильный запах дыма от огня наложниц Ксафана и запах крови, на его губах.

Она смотрела на губы мужчины. Они превратились в строгую напряженную линию. Рокси хотела эти губы, хотела попробовать их на вкус, поцеловать, но не из-за близкой смерти, а как свидетельство жизни.

Его рука скользнула к уголку ее рта, затем к горлу. Рокси почувствовала, как пульс забился о подушечки пальцев.

– Твою мать! Не смей умереть! – выдохнул Даган.

Она знала, что не умрет. Благодаря ему.

Их взгляды встретились. Рокси не знала, как долго они смотрели друг на друга.

Даг зарычал, словно первобытный человек, и с силой поцеловал её. Рокси открыла рот, впустив его язык, пробуя отчаянье и страх, его доминирующую силу и кровь. Она испачкала их губы. Это был электрический, запрещенный, сладко-соленный поцелуй.

Его дыхание теперь принадлежало ей. Его кровь в ней. Между ними словно загудело электрическое напряжение.

Со стоном, он отстранился:

– Мне нужно перенести тебя.

– Знаю.

– Не хочу причинять тебе боль.

– Знаю.

Это будет больно. Ничего не поделаешь.

В его глазах появилось неясное и нечитаемое выражение. И совсем не из-за темноты, Рокси показалось, будто Даган охраняет свои мысли за непроницаемыми чертами лица. Он изучал ее лицо, горло, перепачканную кровью грудь. Затем опять посмотрел в глаза.

– Одним больше, одним меньше, – сказал он.

– Одним?

– Синяком. – Его рука плотно прижалась к шее Рокси. Он с силой надавил, и мир вокруг погрузился во тьму.