Глава 30. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ СЧЕТ

 

Хриплые приветствия проникли в кабину гидросамолета еще до того, как служащие Парка Грез открыли люк, чтобы выпустить игроков. Леди Джанет первой коснулась земли. Колени ее дрожали.

— Уф, — выдохнула она и потрясла головой. Шесть человек спустились вслед за ней. Шедшаяпоследней Холли Фрост величественно поклонилась. Честер поднял руки и воскликнул:

— Давайте поприветствуем принявшую героическую смерть Холли Фрост! — раздались аплодисменты. — И всех оставшихся в живых членов команды!

Приветственные крики и аплодисменты усилились, и к ним присоединились служащие Парка.

Гриффин шел рядом с Тони. Улыбка на лице Маквиртера была такой же искренней, как у остальных, но она медленно погасла, когда он увидел приближающегося к нему Боббека с двумя охранниками. Он остановился и снял с плеча рюкзак. Отбросив со лба прядь волос, Тони протянул руку Алексу.

— Спасибо. Это было очень благородно с вашей стороны. Обещаю, больше я не доставлю вам неприятностей.

Гриффин был удивлен крепости рукопожатия Тони.

— Поживем — увидим, Маквиртер.

— Все в порядке, шеф. Мы сами будем сопровождать заключенного.

— Слава богу, — Алекс сбросил рюкзак и уронил его на землю. — Марти, отведите его в комнату для задержанных. Полиция уже здесь?

— Конечно, у нас теперь будет много работы.

Марти вел его к боковой двери, а остальные направились к главному выходу. Впереди два охранника сопровождали Тони.

Гриффин обернулся, чтобы взглянуть на уходящих игроков. Большинство из них смотрели, как уводят Тони, но никто не произнес ни слова. Затем раздался усталый голос Честера.

— Гриффин, вы придете на прощальный ужин?

— Мне очень жаль. Честер. Я буду занят, — он повернулся, чтобы уйти, но Хендерсон жестом остановил его.

— Вы приглашены. Вы заслужили это. Сегодня вечером в моем номере в «Шератоне».

Алекс махнул ему рукой и повернулся к Марти.

— Ты должен мне помочь. Я действительно устал. — Боббек пробормотал что-то доброжелательное. Гриффин бросил прощальный взгляд на Акацию.

Она остановилась в дверях, как будто хотела повернуться и заговорить. Но потом ее плечи устало сгорбились, и девушка вышла. Тони заметил ее замешательство и отвернулся. Остатки улыбки исчезли с его лица.

Гриффин смотрел на Акацию, и у него возникло ощущение, что что-то острое и горячее поворачивается у него внутри.

Он протянул свой рюкзак Марти, который молча взял его и перебросил пластинку жвачки из одного угла рта в другой.

— Пойдем, Грифф. Мы вызвали для тебя машину. — Алекс молча кивнул. Он откликался скорее на жесты, чем на слова. Шершавое пластиковое сиденье автомобиля на воздушной подушке казалось ему чужим, и он тяжело опустился на него, как бы проверяя его реальность. Откинувшись на спинку сиденья, Алекс закрыл глаза. Тело его наклонилось на полдюйма вперед, когда машина тронулась с места.

 

* * *

 

Они были усталыми и грязными, плечи их сгорбились под тяжестью рюкзаков. Как будто ватага восставших из могил мертвецов ввалилась в кафе. Они остановились, растерянно огляделись и обнаружили, что все столики заняты.

Высокая чернокожая женщина, сидевшая в одиночестве за столом, способным вместить пятерых, приветливо помахала им рукой. «Почему-то ее лицо кажется мне знакомым», — подумала Джина. Она улыбнулась и двинулась вперед, потянув Честера за лямку рюкзака и зная, что Гвен и Олли последуют за ними.

Они прислонили рюкзаки к стене. Олли отправился к стойке, а Честер озирался в поисках свободных стульев.

— Отличная игра, — сказала незнакомка. — Я Глория Вашингтон.

Честер представил своих товарищей. Джина пыталась вспомнить, где она могла раньше видеть это лицо. Вдруг все стало на свои места, и Джина покачнулась. Взгляд ее затуманился.

Женщина заметила ее состояние. Она схватила пустой стул из-за соседнего столика — движения ее были скованными и немного неуклюжими, но быстрыми — и поставила рядом с Джиной.

— Садись, милая. Я не хотела тебя напугать. Мне казалось, что ты узнала меня.

Джина тяжело опустилась на стул.

— В прошлый раз у вас не было руки и ноги. И грим…

— Ага, — неожиданно улыбнулся Честер. — Восставшие из могил мертвецы. Это было очень эффектно.

— Правда?

— А как вы, ну?..

— Я выбрала неподходящее время для посещения Антарктиды. Мне повезло, что им удалось хоть что-то спасти. Эти протезы… я, конечно, научилась пользоваться ими, но мне было трудно привыкнуть… короче говоря, когда миссис Лопес предложила сыграть этого хихикающего зомби, мой доктор решил, что это будет прекрасная терапия. Чтобы я привыкла к мысли, — она говорила медленно, с трудом выталкивая из себя слова, — что я человек с одной рукой и одной ногой. Но все-таки человек. Знаете, думаю, он был прав.

Показался Олли с подносом в руках. Не успел он подойти к столу, как руки игроков потянулись к бокалам со «Швейцарским особым». Джина смаковала горячий и сладкий напиток. Внезапно она почувствовала сильный голод, заслонивший усталость. Это был момент истины. Возвращение к реальности.

— Прав или нет, — сказала она, — но это было чертовски эффектно. Я просто не могла поверить, что вы не голограмма. Мне казалось, что вы вышли прямо из могилы.

Джина нервно засмеялась.

— Я очень рада, что мы встретились. Этот эпизод беспокоил меня, — она чокнулась с Глорией Вашингтон. — Ваше здоровье!

— Да сгинут все наши враги, — ответила Глория.

 

* * *

 

Алекс скатал лист бумаги в маленький шарик и бросил в корзину. Ему хотелось еще одну чашку кофе, но она превратила бы его желудок в выжженную пустыню.

— Что осталось? — собственный голос, усталый и тонкий, показался ему незнакомым.

На поверхности стола возвышалась стопка отпечатанных листов бумаги.

— О, Господи, — простонал он и, включив компьютер, дал команду повторить распечатку материалов только с пометкой «важное». На стол опустились, как он и ожидал, всего четыре листа.

Один из них содержал краткий отчет о допросе Маквиртера. Его следовало разослать для ознакомления всем начальникам отделов. Читая его, Гриффин кивнул. Тони сдержал обещание. Хотя описание нанявшей его женщины вряд ли им сильно поможет: она изменила и имя, и внешность.

Но, вероятно, у них достаточно информации, чтобы поймать того, кто придет за флаконом. Ставки так высоки, что они должны предпринять попытку забрать украденные материалы.

Он дочитал лист до конца и отложил в сторону.

Две следующие странички представляли собой обзор случившегося в Парке Грез за последние четыре дня. Алекс отправил их к первому листку. Очевидно, у них с компьютером не совпадали взгляды на то, какую информацию следует считать важной.

Последний лист содержал запрос об имуществе Альберта Райса. Над ним необходимо поразмыслить, но для этого нужна голова более ясная, чем у него сейчас.

Алекс взглянул на часы. Без четверти одиннадцать. Время для всех добропорядочных граждан готовиться ко сну. Черт… зачем ему возвращаться в поселок? Почему бы просто не устроиться здесь, в кабинете? Он выключил свет и зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть. Каждый мускул его тела жаждал отдыха, но в его мозгу жил один единственный живой и отчетливый образ.

— Черт бы тебя побрал, Акация. Оставь меня в покое.

Ее красивое лицо с большими темными глазами и смеющимся ртом преследовало его весь день — самая ошеломляющая реальность в четырех днях фантазии.

Алекс опять посмотрел на часы и пробормотал:

— Вероятно, сейчас все уже собрались…

Зачем сопротивляться? Ему хотелось пойти. Усталый, издерганный, заваленный по горло работой, он все же хотел попрощаться с этой незабываемой командой маньяков.

И особенно с одной сумасшедшей.

Он опустил ноги на пол и двинулся к двери.

 

* * *

 

Алекс находил странное удовлетворение, отмечая измученное состояние других игроков. Апартаменты Честера были достаточно просторными, чтобы здесь разместились дополнительные диваны. Эти диваны были заполнены бесформенными фигурами с затуманенными глазами. Все это напоминало палату для тяжелораненых.

Только игроки, «убитые» вчера, казались живыми, но разбросанные по всей комнате банки из-под пива давали основание и им выглядеть осоловелыми. Он почувствовал сильный сладковатый запах дыма, совсем не похожего на табачный, и стиснул зубы. Долг боролся в нем с усталостью. Борьбы не получилось — усталость победила.

Он увидел Акацию в дальнем углу комнаты и неторопливо двинулся к ней, прислушиваясь к обрывкам разговора…

Немного знакомый голос, раздражающе бодрый:

— Нет, нет, нет. Гайаваха оказался там, потому что вам нужен был «антиогонь» для борьбы с мертвецами. Предполагалось, что вы вообще не обратите внимания на бомбу. А почему вы не вернулись за «антиогнем»?

Это был Ричард Лопес, занимавший один из диванов вместе с женой и… Честером Хендерсоном! Мастер выглядел бодрым. Мицуко Лопес молча слушала, переводя взгляд с одного на другого, как на теннисном матче.

— Ты не можешь об этом судить. Тебе не пришлось встретиться с ним лицом к лицу, — довольно спокойно сказал Честер. Он зачерпнул пригоршню чипсов, отправил их в рот и продолжил: — Ты пытался уничтожить нас всех и прекрасно знаешь об этом.

Ричард покачал головой.

— Не смеши меня. Как я смогу продать игру, в которой разгромлен Мастер Честер Хендерсон?

— Я слишком устал, чтобы смеяться. Ты не очень-то старался, правда, Лопес?

— Ну… моя юношеская непосредственность иногда заводила меня довольно далеко. Мицуко приходилось напоминать мне, сколько денег мы потеряем, если я буду играть слишком жестко. Ужасная женщина. Всегда сначала дело, а потом удовольствие.

Они с женой обменялись быстрым поцелуем.

Честер заметил Алекса и протянул ему руку.

— Эй, Гриффин. Хорошая игра, парень. Ты был совсем не плох.

Алекс подпрыгнул, когда с ним заговорило привидение.

— Что там с Маквиртером, Гриффин?

«Джина! Но она же мертва…»

— Это не в моей власти, — ответил он, радуясь, что так оно и было на самом деле, и двинулся дальше. Ему не хотелось обсуждать эту тему.

Следующей, кто заметил Гриффина, была Мэри-Эм, одетая в светло-зеленые брюки и блузку. Она выглядела довольно свежей и что-то увлеченно обсуждала с Оуэном, Марджи и незнакомым пареньком в инвалидной коляске.

— Гриффи! — крикнула она.

Неизвестно, где она черпала силы, но Мэри-Эм так энергично схватила его, что Алекс пошатнулся.

— Я боялась, что ты не придешь.

Ошеломленный неожиданно сильным потоком дружеских чувств к мужественной маленькой женщине, Гриффин крепко обнял ее. Она отступила на шаг, подбоченилась и смерила его испытующим взглядом.

— Я могу и ошибаться, но, похоже, тебя назовут лучшим игроком.

Он протестующе поднял руки.

— О, нет спасибо. Это уж слишком.

— Посмотришь, — насмешливо фыркнула Мэри-Эм. Затем ее улыбка стала мягче. — Иди сюда, Гриффи. Здесь кое-кто хочет с тобой познакомиться.

Алекс вслед за ней подошел к Бреддонам, которые приветствовали его усталыми кивками.

— Ты слышал о человеке-лягушке, Алекс? — спросила Марджи. Он отрицательно покачал головой. — Давай расскажи ему, Мэри-Эм.

Маленькая женщина рассмеялась.

— Помнишь, как я нырнула, Гриффи?

— Конечно! Господи. Я услышал бульканье, ты исчезла под водой, холодная рука схватила меня за колено и… постой! Я почувствовал руку. В какой-то момент я даже… даже схватил ее. Или мне показалось?

— Нет. Этот маньяк Лопес посадил под воду человека с аквалангом. Он утащил меня вниз и дал глотнуть воздуха. Я так хохотала, что чуть не захлебнулась, — объяснила Мэри-Эм, рассмеялась вместе с остальными, а затем подтолкнула Гриффина к пареньку в инвалидной коляске.

Подойдя ближе, Алекс обнаружил, что сильно ошибся в определении его возраста. Он выглядел скорее на тридцать, чем на семнадцать. Гладкое лицо и худое тело вводили в заблуждение даже на расстоянии нескольких футов.

— Гриффи, — произнесла Мэри-Эм тихим и нежным голосом, и лицо ее сделалось почти красивым. — Гриффи, я хочу, чтобы ты познакомился с моим братом Патриком. Патрик?

Ее голос был тихим и ласковым, как будто она обращалась к ребенку.

— Это очень важный человек, Алекс Гриффин, начальник службы безопасности всего Парка Грез.

Патрик отреагировал не сразу. Голова его слегка покачивалась, когда он поднял ее для ответа.

— П-привет, мис-мистер Гриффин, — он с трудом выговаривал последний слог фамилии Алекса и протянул хрупкую руку, прилагая неимоверные усилия, чтобы удержать ее на весу.

Алекс осторожно пожал ее.

— Рад познакомиться, Патрик.

— В-вы отличный парень, ми-мистер Гриффин. Я видел, как вы дважды с-спасали мо-мою сестру, — при воспоминании об игре глаза Патрика утратили тусклый блеск, и в них зажглись огоньки.

Алекс нагнулся к нему.

— Поверь, она заслуживает этого.

— Патрик видел всю игру, — Мэри-Эм улыбнулась в ответ на комплимент. — Он всегда смотрит.

В голове Алекса мелькнула догадка.

— Твой брат раньше сам играл?

Мэри-Эм кивнула, чувствуя, что Алекс понял.

— До несчастного случая. Сейчас… — она ласково коснулась головы Патрика, и он потерся о ее руку, как соскучившийся по ласке котенок. — Сейчас он смотрит на свою старшую сестру и даже почти все понимает.

Алекс переводил взгляд с искалеченного мужчины-ребенка на мужественную женщину-воина, и догадка превратилась в уверенность.

— Ты давно участвуешь в играх, Мэри-Эм?

Она кивнула.

— Ты опять прав, Гриффи. Ты настоящий детектив.

— Что поделаешь. Рад был с тобой познакомиться, Мэри-Марта, — он кивнул Патрику, смотревшему на сестру восхищенными глазами, и мягко добавил:

— И с тобой тоже, Патрик.

Мэри-Эм схватила Алекса за руку, нагнула к себе и запечатлела на его щеке влажный поцелуй.

— Мы еще когда-нибудь сыграем вместе.

— Возможно, — ответил он и двинулся к Акации, сидевшей вместе с Гвен и Олли. Рядом с ней было незанятое место, и Гриффин почти физически ощутил отсутствие Тони. Они тихо беседовали, обмениваясь усталыми улыбками.

Гвен и Олли сидели, не касаясь друг друга. Теперь это почему-то не имело значения. Они сидели очень близко друг к другу, и их нежность была почти осязаема и создавала теплую атмосферу в этом углу комнаты.

Когда он подошел к ним, звуки музыки как бы отдалились, превратившись в неясный шум.

Он остановился прямо позади Акации, и Олли, подняв голову, встретился с ним взглядом, когда Гриффин положил свою широкую теплую ладонь на плечо Акации.

— Привет, Алекс, — сказала она, не поворачиваясь. Внутри него как будто зажегся огонь. Волшебный звук ее голоса мгновенно прогнал усталость.

Он сел рядом с ней, прекрасно понимая, для кого предназначено это место. Акация медленно повернулась. Ее мягкие карие глаза рассматривали его лицо, а уголки рта медленно поползли вверх.

— Знаешь, — сказал он, стараясь быть как можно откровеннее, — мне хотелось бы еще не раз услышать, как ты произносишь мое имя.

В ее ответе слышались одновременно симпатия и настороженность. Темные круги под глазами выдавали усталость девушки.

— Мне казалось, что я это знаю.

Акация умолкла, в ее глазах застыл молчаливый вопрос.

— Не могу сказать, Кас, — покачал головой Гриффин. — Если это у Тони первое преступление…

— Первое.

— И он будет продолжать сотрудничать, и если возникнут обоснованные сомнения в преднамеренности… — он вздохнул и услышал, как воздух со свистом выходит из его легких. — Может быть, десять лет. Точно не знаю.

Она была возмущена.

— И ты не можешь помочь?

— Акация… — Господи, как ей объяснить? — Мне нравится Тони. Я ничего не имею лично против него. Но он собирался украсть то, что стоит миллионы. Кроме того, он обвиняется, по меньшей мере, в оскорблении действием. Если Парк и государство захотят посадить его за решетку, то какие доводы у меня могут быть против этого?

Взгляд Акации не мог бы обжечь сильнее, даже если бы в ее голове пылал огонь. Он предупредил ее вспышку.

— Акация. Для тебя это просто место, куда ты приезжаешь один или два раза в год и где незнакомые люди работают круглые сутки, чтобы доставить тебе удовольствие. Я не виню тебя. На твоем месте я, наверное, думал бы точно так же. Для нас это…

— Это нечестно, Алекс! Он не собирался никого убивать. Тони никогда не сделал этого. Мне казалось, я знаю его. Черт возьми, я действительно знаю его! Я уверена, что он, прежде чем уйти, проверил, дышит ли охранник. Алекс, я знаю его.

— Скажи это следователю. Или, лучше, Райсу.

Алекс старался голосом не выдать своего раздражения. Он вовсе не об этом хотел поговорить. Может, ему лучше уйти…

Но тут Гвен наклонилась, коснулась плеча Акации, и гнев девушки угас.

— Хорошо. Он виноват.

Алексу хотелось чем-нибудь заполнить возникшую пустоту. Словами… прикосновениями…

Но он просто сидел рядом, даже не касаясь ее. Олли потянул Гвен за руку.

— Пойдем, малыш, — сказал он. — Думаю, этим двоим нужно поговорить. Акация, утром позавтракаем вместе?

— Конечно. Спокойной ночи, Гвен.

— Удачной игры, Гриффин.

Гвен обняла Акацию.

Акация смотрела, как они уходят.

— Ты был свидетелем примирения.

— Олли и Гвен?

— Да. Так странно. Сначала Олли, казалось, боялся даже прикоснуться к ней. Ей пришлось силой схватить и поцеловать его, пока он не успел опомниться.

Они рассмеялись, но оба понимали, что это была лишь отсрочка неизбежного. Потом они молча сидели рядом, и рука Гриффина нашла ее руку. Она слабо сжала его пальцы.

— Уезжаешь завтра, Кас?

— Так указано в билете, — свободной рукой она откинула волосы назад.

— Значит, так оно и есть. Я рад, что узнал тебя. Правда.

Она стиснула зубы и принялась рассматривать ковер.

— Хотелось бы мне сказать то же самое.

Алекс почувствовал, что ее рука стала холодной, и отпустил ее, не дожидаясь, пока девушка сама отнимет руку.

— Значит, все кончено?

— Ты не понял. Ты очень мил. И чертовски сексуален. И немного внушаешь страх. Но неужели ты действительно пришел сюда, чтобы приударить за мной после того, как отправил моего парня на десять лет за решетку?

Вот оно что. Повеяло ледяным холодом. Удачный ход, нечего сказать.

«Это просто действие „нейтрального запаха“, парень, не преувеличивай своих достоинств…»

— Меня пригласили, — сказал он и встал.

— Гриффин, — окликнула она, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Но ведь были и сообщники, правда? Кто-то из персонала? Может, Тони был просто приманкой? А что, если они получили то, что хотели? И пока вы преследуете Тони, основные виновники ускользнут с добычей?

Выражение лица Алекса не изменилось.

— Фантазии закончились, Акация. Тони затеял скверную игру в неподходящем месте и должен ответить за это.

«Черт возьми, ты можешь хоть что-нибудь сказать, не оставаясь все время мистером Гриффином?» — подумал он.

Затем нужные слова, наконец, стали всплывать в его мозгу.

— Мне просто жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

Акация молчала, но атмосфера стала менее напряженной. Алекс знал, что она поверила ему. Все, что могло быть сказано, было уже сказано. Он ушел.

 

* * *

 

Алекс почувствовал, как матрас прогнулся под его телом — двумястами фунтами измученной человеческой плоти.

В комнате поддерживалась температура семнадцать градусов, и он не стал укрываться простыней.

Он смотрел, как в воздухе перед его глазами с частотой восемнадцать раз в минуту пульсируют успокаивающие узоры.

Единственными звуками здесь были бульканье аквариума в гостиной и его собственное дыхание.

Вдали от постороннего шума он мог прислушаться к своему телу, почувствовать синяки, ссадины и нормально работающие органы, ощутить пустое место в мозгу, обычно занятое работой.

Здесь он мог позволить себе расслабиться и заснуть.

Но сон не шел. Совсем.

Он закончил свою работу. В отношениях с Акацией ничего уже не изменишь. Завтра он подпишет отчет у Хармони, ответит на вопросы, и на этом его личное участие в деле закончится.

Отдых. Несколько дней ему не приходилось думать о чем-то таком, что сделало бы его счастливее. Даже сейчас, когда усыпляющие узоры извивались у него перед глазами, а в комнате циркулировал теплый воздух, ничего не забылось.

Убийство в Парке Грез. Господи, какой ужас! Могло ли это быть, несмотря на утверждение Новотны, несчастным случаем? Врачи тоже могут ошибаться… Мог ли Тони оказаться искусным лжецом, хотя это противоречило впечатлению, которое он произвел на Гриффина? И Гриффин мог ошибаться. Или его подставили?

Предположим, только предположим, что Райс был предателем. Вот была бы жестокая шутка. Райс имел отличную возможность совершить кражу. Он мог передать документы и флакон Тони, а затем позволил связать себя… оба следовали инструкции… и упаковать, как рождественский подарок, чтобы третий сообщник, о котором они оба не подозревали, смог заставить Райса молчать, зажав ему нос…

Гриффин покачал головой. Так можно думать только о человеке, к которому испытываешь антипатию. Он вспомнил, что никогда не симпатизировал Райсу, хотя тот делал все, чтобы произвести хорошее впечатление. Сдержанный, вежливый, но холодный. Проявляющий полное безразличие даже к человеку, которому был обязан своей работой. Алекс прищурился в темноте. В голове его бродили тревожные мысли. Если настоящий вор — Райс, то зачем было убивать его? Если только он слишком много знал… но зачем ему сообщили больше информации, чем Тони? Нет, здесь что-то не так.

«Гриффи, ты настоящий детектив».

Гриффин прислушался к своему дыханию. Сердце гулко стучало в груди, в ушах шумело. Он знал, что должен вызвать Миллисент. Алекс сел на постели и скомандовал:

— Коммутатор.

Экран засветился бледным фиолетовым светом, и голос спросил:

— Да, мистер Гриффин?

Подавив зевоту, Алекс сказал.

— Саммерс, Миллисент Саммерс. Срочный вызов.

Через двадцать секунд на экране появилось изображение Милли. Ее глаза были полузакрыты, взгляд рассеянным.

— Шеф? Что случилось?

«Черт возьми!» — подумал он, но теперь это не имело значения.

— Мне нужна твоя помощь. Выясни…

Пока он объяснял, она постепенно просыпалась. Взгляд стал осмысленным, губы плотно сжались.

«Ну и ну, — сказал себе Алекс, — наверное, я так никогда и не узнаю ее секрет».