Глава 4. Добравшись до комнаты Мэтта, я влетела в нее без стука и сразу же принялась осматриваться

Добравшись до комнаты Мэтта, я влетела в нее без стука и сразу же принялась осматриваться. В спальне никого не оказалось, к удивлению. Решившись не задерживаться в ней, я выбежала в коридор и тут же столкнулась с кем-то высоким. Пришлось поднять голову, чтобы разглядеть человека. Мэтт. Вот же совпадение. Парень выглядел свежо: в другой одежде, с растрепанными волосами, горящими от радости глазами. Вот-то я ему сейчас испорчу настроение своим рассказом.

— Нужно поговорить, — взяв за руку Мэтта и открывая дверь в его комнату, сказала я. Затащив парня в спальню, я остановилась и отпустила его ладонь. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы изложить все то, что мне рассказывала Мэдди о так называемом «метеоритном дожде».

— Серьезно? Они совершенно ничего… эм никого не нашли?

— Да.

Блондин задумчиво почесал затылок, уставившись на меня.

— Ну… мне Мэдди сказала, что метеорных тел не обнаружили. Про странных мертвых людей в доспехах она мне ничего не говорила, следовательно, их не было там, куда они «приземлились».

— Тогда куда же пропали все ангелы?

— Я думала, ты в курсе, но как оказывается – нет, — произнесла я. — И еще кое-что: некоторые люди слышали выстрелы. Те самые…

Мэтт спустил воздух через рот, посмотрел в окно.

— Келин, сейчас не так важно, если люди узнают о нас, да и о демонах. Сейчас гораздо важнее спасти человечество любыми способами, даже пусть они покажутся рискованными. — Перевел взгляд на меня. — Все черноглазые твари собираются в этой точке, где ты, и пока они не уничтожат тебя, не смогут дальше действовать по своим планам. Келин, настал тот день, когда нужно каждую секунду быть начеку. Не знаю, смогут ли твои видения помочь нам, но в любом случае мы обязаны собрать армию ангелов. — Парень взял мою руку. — Ты не думай, что я не верю в тебя и в твои силы, это не так. Просто… всякое может произойти.

— Я знаю, — прошептала я, выдохнув.

— И если уж на то пойдет, ничего не поможет. Это будет самое страшное сражение за всю историю. Сражение, за будущее людей.

Как же горько слышать подобное. В любое мгновение жизнь может измениться и пойти совершенно другим чередом.

— Мне страшно.

Ангел поцеловал мои пальцы и, накрыв их своей ладонью, прошептал:

— Тебе не нужно бояться. Я больше не оставлю тебя и не дам в обиду. Никогда.

— Обещаешь?

— Обещаю…

***

— Ты уже поела? — спросила мама.

— Да, да. Все хорошо, не волнуйся, — возведя глаза к потолку, ответила я. По телефону с ней я говорила далеко не десять минут, выслушивая очередные нотации.

— Как насчет того парня? Скажи, что ты с ним перестала общаться.

— Да, мам, я не общаюсь с тем парнем, — бесцветно отрезала я.

— Отлично, — выдохнула она. В трубке послышалось какое-то шуршание и мужской голос. — Детка, папа хочет с тобой поговорить.

— Конечно.

На мое лицо наползла улыбка. Сегодня, когда я увидела маму в слезах возле полицейской машины, я ожидала узреть и отца, но… того почему-то не было.

— Келин, солнышко, привет! — раздался на конце провода знакомый голос.

Папа.

— Привет, пап, — не сдержав радостного смеха, поприветствовала я его.

— С тобой все хорошо? Ты сейчас в пансионе? Мама мне рассказала о твоих «гуляниях» с каким-то блондином.

Развалившись на кровати поудобнее, я прижала телефон ближе к уху.

— Все нормально и да – я в пансионе.

— Мы так волновались за тебя. Прости, что я тогда не приехал вместе с мамой. Во всем виновата эта работа, - оправдывался мой родитель. В его голосе звучали нотки сожаления.

— Пап, все нормально. Я не держу на тебя зла. — И это была настоящая правда. Хоть на этот раз я не солгала дорогому мне человеку. Что ж, похвально.

— Рад это слышать, — я почувствовала, что он улыбнулся. — Как у тебя дела?

— Вполне неплохо.

Ну, конечно.

— У тебя точно все хорошо?

— Да, пап, вы с мамой не волнуйтесь за меня. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться, — объяснила я, накручивая на палец темный локон.

— Возьму себе на заметку. — Раздался хохот. — Ну уж если все хорошо, то тогда я отключаюсь, потому что у твоей мамы заканчиваются на телефоне деньги.

— Ладно. Пока, пап.

— Созвонимся.

Повесив трубку, я выдохнула. Так было приятно расслабиться в постели, ощутить, как конечности приятно болят, а глаза слипаются. Сон так и манил окутать меня в свои объятия, но, вспомнив о том, какое у меня грязное тело, да волосы, я за секунду забыла, что вообще хочу спать. Подорвавшись с кровати, схватила все необходимые вещи, затем приняла теплый душ. Каждый поток капель смывал с меня плохие мысли, оставляя после себя только пустоту. Я не хотела думать обо всем, что накипело; мой мозг требовал передышки, хотя бы на час.

Войдя в комнату, я заметила Мэдди. Она сидела на полу, прислонившись спиной к своей кровати, и читала какой-то журнал. Ее глаза были опущены, на лице не было даже намека на улыбку. Вот черт, я совсем забыла, что своей грубостью обидела подругу. Да я просто эгоистка! Постоянно решаю только свои проблемы, а не чужие. Пора бы и о других подумать.

Засунув вещи в шкаф, я сняла халат, оставшись в одной сорочке, после присела подле Мэдди. Блондинка, даже не посмотрев на меня, немного отодвинулась в сторону, шумно перевернула страницу. Детский сад, ей Богу!

— Что читаешь? — поинтересовалась я, сделав невинное лицо. Девушка ничего не ответила, предпочла и дальше молчать. Ну, ладно, я же все равно не отстану от Мэдди, пока она не заговорит. — Я дура, — подобрала под себя ноги. — Прости меня.

— Что? — не поднимая головы, пробурчала блондинка.

— Прости меня.

— Я не расслышала. Что?

Я выдохнула.

— Прости меня, пожалуйста, Мэдди! — возведя глаза к потолку, вновь повторила это. — Я в последнее время стала грубой.

Подруга, наконец, обратила на меня внимание.

— Не знаю, что со мной происходит…

Мэдди отложила журнал, обвела ноги руками.

— Так уж и быть, Прайс.

— Прощаешь? — улыбка охватила мое лицо.

— Да.

Обняв Мэдди, я опустила взгляд. Повисло молчание. Чтобы хоть как-то его раскрасить, пришлось открыть рот и ляпнуть, что первое в голову взбрело:

— Ты смотрела новости? Что там?

Блондинка пожала плечами.

— Нет еще. Но я уверенна, там опять говорят о метеоритном дожде, как в утреннем выпуске.

— Все не могут успокоиться? — фальшиво ухмыльнувшись, поинтересовалась я.

— Ага. – Она выгнула брови домиком, смотря, как я нервно тереблю пальцы рук. — Почему ты не хочешь поделиться со мной?

— А?

— Ну, — подруга переместилась и села напротив меня, — ты часто не договариваешь многого, скрываешь что-то, в конце-то концов в некоторых твоих словах чувствуется ложь. Что случилось? Где та самая Келин, которая никогда от меня ничего не скрывала?

Я бы ей сказала. У меня сейчас совершенно другая жизнь, иные проблемы; на сей момент я не могу быть легкомысленной, воспринимать все, как что-то незначительное. Наоборот. Мне нужно начать вести себя по-другому…

— С чего ты взяла, что я от тебя что-то скрываю? Просто у меня сейчас идет такой период, когда все ужасно бесит, хочется на кого-нибудь накричать или даже убить. Это подростковое, Мэдд. Я уверенна, что ты меня отлично понимаешь, потому что тебе самой столько же лет, сколько и мне, — я посмотрела в ее глаза. Подруга будто бы все понимала, так как смотрела на меня заворожено. — Мы еще не нашли себя, не определились в характерах и имиджах, поэтому можем вести себя как полные идиотки. Мэдди, не стоит на меня злиться. Ты – моя лучшая подруга. Я никогда тебя ни на кого не променяю, слышишь?

Девушка кивнула.

— И не думай, что если я тебе что-то не договариваю, то это не значит, что, я тебя не люблю, не хочу вообще разговариваться и тому подобное. Просто… я еще не разобралась в себе, Мэдди, и если я не захочу когда-нибудь поделиться с тобой своими проблемами, то знай – я еще не готова. Ладно?

— Заметано, детка, — подруга легонько обняла меня, посмеиваясь. — Но пообещай мне, что хотя бы редко, даже когда ты этого не захочешь, будешь мне рассказывать о своих проблемах. Ведь если мы с тобой лучшие подруги, то должны решать их вместе.

— О`кей, — ответила я, раздумывая над предложением Мэдди. Интересно, как она отреагирует, если я расскажу ей, что существуют ангелы и демоны? Нет, даже не стану пробовать. Тем более, об этих созданиях никто не должен знать. Хотя… мне кажется, рано ли поздно, люди все равно узнают о них.

— Хочется чего-нибудь пожевать перед сном. Как насчет чая и шоколадки?

— Не откажусь, — воодушевившись, произнесла я. — Разве, у нас еще остались сладости?

Мэдди издала гортанный смех.

— Спрашиваешь. Конечно!

Попив чай и немного поболтав о всякой чепухе, мы улеглись в свои кровати. Мэдди уснула сразу же: я это поняла по сопению. А вот я все никак не могла сомкнуть век. Мне то кто-то мерещился, то слышались посторонние звуки, от которых по телу пробегала дрожь. Я ловила себя на мысли, что это всего лишь воображение решило «поиграть» со мной, а ни кто-то другой…

Все-таки, мне удалось «уйти» в мир морфия.

Я вижу темноту, которая медленно рассасывается, оставляя после себя такую картину: твердая красная земля, по всей видимости, сухая. На ней не растет ничего. Совершенно. Нет даже травинки или маленького цветка.

Неподалеку видны острые скалы оттенка крови, напоминающие на вершинах копья. Они расположены вокруг человека, дабы перекрывая ему единственный путь выбраться.

Человек.

Он стоит на коленях; его руки скованны в толстых цепях, берущих начало от земли, голова опущена. На бедняги нет ничего, кроме потертых джинсов. По его накаченному торсу стекают багровые струйки и… падают на красную землю. Секунду спустя я понимаю, почему почва имеет такой цвет.

Она вся пропитана кровью…

Тяжело вбирая в исцарапанную грудь воздух, парень сжимает кулаки, тянет к себе цепи, пытаясь освободиться. Но… тщетно. Ничего не получается.

Почему он находится тут? И… как оказался в цепях?

Парень кричит. Его крик, полный боли, проносится эхом по «мертвому» месту. Буквально через секунду, человек поднимает голову и смотрит прямо. С его голубых, как небо глаз стекают не слезы, а кровь; светлые волосы падают на лоб, закрывая брови. В этом юноше я узнаю Мэтта…

Боже.

Опустив голову, парень расслабляет руки. Сдается. Прекращает вести «борьбу» с цепями. Его грудная клетка тягостно вздымается, а положение на иссохшей земле так и трубит «я больше не могу».

Яркие языки пламени, появляющиеся вокруг Мэтта совершенно из неоткуда, пробираются к нему. Парень, подняв голову, дергает цепи, кричит, когда огонь касается его, покрывает руки до локтя.

Ему больно…

— Когда я буду развлекаться с тобой, ангел, — раздается басистый грубый голос не понять откуда, — боль для тебя станет адской. А это… пока что цветочки. Ну, все равно – развлекайся!

После этих слов огонь разрастается с огромной скоростью, поглощает с ног до головы Мэтта, который начинает кричать; кричать страшно, громко, мучительно. Его конечности находятся во владениях пламени, как и все остальное; кожа парня медленно сгорает, а руки тщетно пытаются потушить стихию хотя бы на лице.

Я резко распахнула глаза и приподнялась с кровати довольно-таки не медленно. Моя грудь бешено вздымалась, то опускалась, пальцы дрожали, а со лба скатывались струйки холодного пота.

«Это сон, — уверяла я себя, схватившись за сердце. — Всего лишь сон».

Хотя, я не могу быть точно уверена, что видела сон. Почему? А вдруг это был вовсе не сон, а видение? Что тогда? Нет-нет! Обычно, перед тем, как узреть видение, моя голова начинает сильно болеть, в глазах темнеет, а мысли путаются. Выходит, это был сон. Да еще такой реалистичный.

Дрожащей ладонью прикоснувшись к мокрой щеке, я поняла, что плачу. Попытка остановить слезы – не удалась. Мэтт, окутанный огненным плащом, все никак не вылезал у меня из головы. Я вспоминала его выражение лица, обгоревшую кожу, до мурашек страшный крик, полный боли и страданий. Мой хранитель мучился. Не где-то, а в Аду. Я это осознала только, когда проснулась. А голос, ведущий монолог с ангелом, он, наверное, принадлежал тому самому Азаелю, с которым Мэтт заключил сделку…

К чему такой сон? И что он значит? Боюсь, ответы на эти вопросы я не получу.

Посмотрев в сторону спящей Мэдди и удостоверившись, что она действительно спит, я обвела ноги руками, тихо зарыдала, опустив голову к коленям. Мне стало так страшно за Мэтта. Я и себе представить не могу, какие муки его ждут, да и сколько они будут длиться. Как бы я не хотела, но ничем не смогу помочь. Сделку нельзя нарушать, как я знаю. Или можно?

Выдохнув и откинув волосы, упавшие на лицо, назад, я посмотрела на правую ладонь, вспоминая слова Мэтта: «И когда ты уже была без сознания, я сделал на твоей руке порез, как и на своей, затем обменялся с тобой кровью. Вот здесь». Я провела пальцем по контуру линии жизни, как это делал Мэтт тогда. Интересно, он сейчас чувствует мои эмоции? Хотя, о чем тут думать? Ангел, наверное, спит, а не сидит, полностью погрузившись в свои мысли.

***

(От лица автора)

Смотря на яркие небесные светила за окном, Мэттью вспоминал об ангелах, которых убил и скинул на землю Мефистофель. Тоска заглатывала его целиком, когда он осознавал, сколько погибло слуг Божьих, верных Господу; сколько пролилось невинной крови, да и не только…

«Дальше будет еще хуже», — пронеслась в голове ангела мысль, заставившая его мучительно выдохнуть, закрыть глаза.

Так как Мэтт поставил себе цель «ни в коем случае не спать, а охранять Келин», он даже не ложился: сидел напротив окна и смотрел на звезды. Его раны болели, но медленно заживали. Парень старался не обращать внимания на режущие ощущения в области лопаток, равносильно тому, как пытался забыть, что больше не имеет крыльев. Ему было уже плевать на свою неполноценность, когда он вспоминал Келин и знал – с ней все хорошо. Она на сейчас спит в комнате. Ей ничего не угрожает.

Девушка в безопасности. Мэтт чувствует это…

Посмотрев на храпящего во всю соседа по комнате, парень закатил глаза и поднялся с места. Он все никак не мог сомкнуть веки, хотя ему очень хотелось спать. Пусть ангелы выносливей людей, сильней, умней, но им все равно, как и другим живым существам нужен отдых, чтобы чувствовать себя более-менее.

Присев на край своей кровати, Мэттью почувствовал боль где-то глубоко внутри; ощутил, будто кто-то легонько скребется в груди и еле ощутимо сжимает легкие в тиски. Первые мысли сразу же появились о Келин. Парень понял, что она или плачет, или же… ей больно.

Не медля, ангел выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Ему было плевать на то, как он громко «вышел» из спальни. Мэтт мчался по коридору неистово. Кровь пульсировала в его голове, а трение ткани о свежие раны доставляло ужасную боль. Но парень не сдавался; быстро передвигал ногами, игнорируя все.

Спустившись на нужный этаж, ангел влетел в комнату Келин и тут же остановился. Его глаза узрели такую картину: темноволосая девушка с заплаканными очами сидела на кровати; ее лицо было печально, руки дрожали, как и нижняя губа.

Смотря на Мэтта, Келин соскочила с места и кинулась ему на шею. Парень, обняв девушку, прижал ее к себе, ощущая, как она всхлипывает. Он не понимал, почему его Келин плачет, но хотел ее защитить, даже пусть этого не требовалось на данный момент. Ангел хотел огородить девушку от опасностей, желал, чтобы на ее лице вновь появилась та детская улыбка, заставляющая его чувствовать себя счастливым.

—Что случилось? — прошептал он, нежно вытирая горячие слезы с щек темноволосой. — У тебя было видение?

— Пустяк, — выдала девушка, сжав руку ангела так, словно боится отпустить. Ее взгляд Мэтту показался обеспокоенным. — Всего лишь кошмар.

— Как ты себя чувствуешь?

Келин выдохнула, смотря в пол.

— Вполне… нормально. Иди к себе в комнату. Со мной все хорошо. — Она бросила взгляд на спящую подругу, которая бесконечно ворочалась и странно сопела. — Мэдди может проснуться. Возвращайся к себе, Мэтт.

Парень еле слышно хмыкнул, наблюдая за собеседницей.

— Если хочешь, я могу остаться с тобой.

— Мэтт…

—… я серьезно.

Девушка прикусила губу, вытерла лицо от влаги, после пожала плечами.

— Предложение… довольно заманчивое, но боюсь, Мэдди не поймет того, если проснувшись, увидит тебя. Со мной. На кровати. В обнимку.

Блондин ухмыльнулся, смотря, как настроение Келин поднимается. Его сердце замерло, а легкие отказались дышать, лишь бы не упустить самое дорогое – добрую улыбку девушки, такую родную и искреннюю.

— Так мы будем обниматься, да еще и лежать на одной кровати? — тихо рассмеявшись, поинтересовался парень.

Келин смущенно закрыла лицо ладошками, дабы от стыда. Она только сейчас поняла, что недавно сболтнула. Приукрасила, так сказать.

— Черт…

—… Мисс Прайс, — убирая руки девушки и заглядывая ей в глаза, начал ангел, — для меня будет честью обнимать вас, а уж лежать с вами в одной постели – о таком я даже и не мечтал.

Голубоглазая мило улыбнулась.

— Я рада слышать это из ваших уст, мистер Митчелл, но, боюсь, вам уже пора. Встретимся завтра.

Мэтт ухмыльнулся и, поцеловав руку Келин, поклонился, как истинный джентльмен, что привело девушку в смех. Та даже забыла о своих недавних слезах. Ей было хорошо рядом с Мэттом. Она чувствовала себя легко, когда видела его перед собой, слышала бархатный голос, смотрела в голубые, как море, глаза.

— И мы заканчиваем на этой печальной ноте, - парень иронично выдохнул. — Если что – я буду рядом, мисс Прайс.