Принцип принципа

-Етіотропне – антибіотики (пеніциліни, тетрацикліни, макроліди)

-Специфічне – протисибірковий імуноглобулін

 

 

 

 

 

 

 

Принцип принципа

Люди принципиальные всегда следуют какому-нибудь принципу (хотя бы: “никогда не изменять своим принципам”) и всегда готовы это продемонстрировать. Как они там следуют и что демонстрируют на самом деле — еще вопрос, ведь на всякое правило они же найдут и исключение. Сказать, что человека принципиального узнаешь за версту по походке, было бы преувеличением. Про субъекта малознакомого сразу не поймешь, просто так он живет, спокойно, или же все время держит в голове принцип и с ним сверяет свою жизнь. Но вот при ближайшем знакомстве, в повседневном общении — в семье или в другом коллективе — принципиальность иного ближнего, когда тот не в духе, оборачивается стремлением всех призвать к порядку и воспитать-таки, наконец. Локоть товарища и брата норовит тебя задеть, притом намеренно и большей частью по самым незначительным вопросам. Мелочи жизни вообще составляют континуум, членимый до бесконечности, было бы желание — найдется еще что-нибудь. Чем мельче мелочи, тем больше их число. Где ты опять оставляешь свои носки, ты никогда не выключаешь свет на кухне, почему за тобой всегда надо убирать, никогда не кладешь вещи на место, крошки на скатерти и не вынесен мусор, сколько раз тебе можно напоминать об этом, и еще: когда, наконец, ты отнесешь зонтик в мастерскую? Что-нибудь в этом роде, впрочем, на любую тему. Отметим характерные “опять”, “всегда”, “никогда” и т. п. “доколе?”, намекающие на неединичность случая.

Хотелось бы противопоставить такой принципиальности не беспринципность (под ней понимают неразборчивость в средствах достижения цели, а это тут ни при чем), но некое более спокойное отношение к действительности, не связанное рабским следованием условностям и переживаниям по их поводу. Назовем это “прагматичностью”. Достижение практической цели такой позицией облегчается. Ведь столкнувшись с проблемой и найдя виноватого, “принципиальный” партнер начнет высказывать претензии, вспоминать все былые прегрешения: “я же говорил” или даже “когда еще тебе это было сказано”. Он воспользуется случаем научить тебя уму-разуму даже в ущерб непосредственному решению вопроса. Жертва импровизированного воспитания, движимая отчасти внушенным ей чувством вины, а отчасти желанием прекратить эту безобразную сцену, хочет прежде всего решить проблему подручными средствами, здесь и сейчас, не обращаясь к моральным аспектам и долгой предыстории, которая, кстати, сторонами трактуется по-разному.

Воспитательные ситуации неизбежно возникают при общении с молодым поколением, и тут только особо талантливый родитель умеет обойтись без обидной риторики. Как бы ей, жертве, ласкало слух благородное “убери, пожалуйста, крошки со скатерти” — ан нет, она слышит риторический вопрос с “доколе?”. Вопрошающего можно понять, ибо у жертвы наготове политика бытового саботажа, способная вывести из себя кого угодно: саботер не отказывается делать, но и не делает, перекладывая работу на другого. В ответ на просьбы о помощи он отвечает “сейчас” и “ага”, но исполнения приходится ждать — и не дожидаться. Проще уж самому помыть посуду, поскольку загроможденный стол и отсутствие чистой сковороды ставит палки в колеса плавному движению жизни.

Даже самому спокойному родителю временами хочется быть принципиальным. Есть такая корейская сказка про любовь матери, где мать встречает сына, вернувшегося с учебы, но, прежде чем допускать его в родной дом, испытывает достигнутое отпрыском мастерство: при погашенном свете просит его писать иероглифы, пока сама печет пирожки. Пирожки получаются хорошие, а иероглифы кривые. Таким образом мать дважды отсылает сына учиться дальше, отказывая в ночлеге под родным кровом, — на третий раз иероглифы получаются не хуже пирожков. Короче, жалея младенца — губишь его. Поучительно, нечего сказать: вот такая бывает любовь и забота. То есть я тебя, конечно, люблю, но проявлений любви в виде ласки ты от меня не получишь, потому что не такой хороший, как должен, а ты помучайся, потерпи, атаманом станешь, а ослушаться меня не смей. Так измываться — из самых благих побуждений! — можно только над дитем, которое в высшей степени от тебя зависит и никогда не пошлет тебя на фиг со всей твоей педагогикой.

Принципиальность как своеобразное проявление заботы встречается как в отношениях родителей и детей (возраст детей тут роли не играет), так и в отношениях супругов. Что неудивительно, поскольку этот “ген принципиальности” передается от поколения к поколению даже и внегенетическим путем: человек проецирует на новые отношения — с супругом, со своими детьми — былые отношения со своими принципиальными воспитателями. Громом и молниями по поводу неубранных игрушек родители программируют схемы отношений своих отпрысков в их будущей семье. Впрочем, ребенок с природной склонностью к спокойному прагматизму рано научается делать поправку на обстоятельства, списывая свои беды на усталость, плохое самочувствие или настроение воспитателя. Проще признать, что ты действительно плохой, и почувствовать себя виноватым, чем воспринять принципиальность воспитательных потуг буквально — в том прозрачно читаемом смысле, что тебя лишают любви. По крайней мере, сейчас.