Студопедия — ЧАСТЬ I 14 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ЧАСТЬ I 14 страница






621. Но не будем забывать и другого: когда "я поднимаю свою руку", поднимается моя рука. И возникает проблема: что же останется, если то факт, что я поднимаю руку вверх, отделить от того, что поднимается вверх моя рука?

((Не является ли в таком случае мой волевой импульс лишь кинестетическими ощущениями?))

622. Поднимая руку, я чаще всего не пытаюсь ее поднять.

623. "Я стремлюсь непременно дойти до этого дома". Но если к тому нет никаких препятствий разве и тогда я могу стремиться во что бы то ни стало попасть к этому дому?

624. В лаборатории под воздействием, например, электрического тока кто-то с закрытыми глазами говорит "Я двигаю рукой вверх и вниз" хотя его рука неподвижна. "Значит, говорим мы, он испытывает особое чувство такого движения". Двигай с закрытыми глазами своей рукой туда и сюда. А теперь попытайся внушить себе, не прекращая этого движения, что твоя рука неподвижна и ты просто испытываешь определенные странные ощущения в мускулах и суставах!

625. "Каким образом ты узнаешь, что поднял свою руку?" "Я чувствую это". Значит, то, что ты узнаешь, ощущение? А уверен ли ты, что узнаешь его правильно? Ты уверен, что поднял свою руку; разве это не критерий, не мера узнавания?

626. "Прикасаясь к какому-то предмету палкой, я испытываю ощущение прикосновения в кончике палки, а не в руке, которая ее держит". Если кто-то говорит: "Я чувствую боль не здесь, в ладони, а в запястье", то врач, в результате, исследует запястье больного. Но какая разница, скажу ли я, что чувствую твердость предмета кончиком палки или же рукой? Означают ли мои слова, что я утверждаю: "Такое впечатление, словно мои нервные окончания находились в кончике палки"? В каком смысле это так? Ну, во всяком случае, я склонен говорить, что "чувствую твердость предмета и т.д. кончиком палки". И это сопровождается тем, что, ощупывая предмет палкой, я смотрю не на свою руку, а на кончик палки и описываю то, что чувствую, такими словами: "Я чувствую там что-то твердое, круглое", а не словами: "Я чувствую давление на кончики большого, среднего и указательного пальцев·" Спроси, например, меня кто-нибудь: "Что ты сейчас чувствуешь пальцами, в которых держишь свой щуп?" я мог бы ему ответить: "Не знаю вот там я чувствую что-то твердое, шероховатое".

627. Рассмотри такое описание произвольного действия: "Я принимаю решение дать звонок в 5 часов; ну и, когда бьет 5, моя рука делает это движение". Разве правильно это описание, а не вот это: "· и когда бьет 5 часов, я поднимаю руку"? К первому описанию так и хочется добавить: "Смотри"ка!Моя рука поднимается, когда бьет 5 часов." Но как раз это "смотри"ка!" здесь к делу не относится. Поднимая руку, я не говорю: "Смотри, моя рука поднимается!"

628. Итак, можно сказать, что произвольное движение отмечено отсутствием удивления. И тут не предполагается вопрос: "Но почему здесь не удивляются?"

629. Говоря о возможности предвидеть будущее, люди всегда забывают факт предсказуемости своих собственных произвольных движений.

630. Рассмотрим две языковые игры.

а) Один велит другому выполнить определенные движения рукой или принять какую-то позу (преподаватель гимнастики и ученик). А вот один из вариантов этой языковой игры: ученик сам дает себе команду и выполняет ее.

б) Кто-то наблюдает определенные закономерные процессы например, реакции различных металлов на кислоты и делает вслед за тем прогнозы относительно реакций, которые будут иметь место в определенных случаях.

Между этими двумя языковыми играми имеется явное сходство, но также и принципиальное различие. В обоих случаях произнесенные слова можно назвать "предсказаниями". Но сравни тренировку техники в первом случае с обучением во втором!

631. "Я собираюсь сейчас принять два порошка; через полчаса после этого меня вырвет". Если сказать, что в первом случае я выступаю как действующее лицо, а во втором только как наблюдатель, то это ничего не объяснит. С тем же успехом можно сказать, что в первом случае я вижу причинную взаимосвязь изнутри, во втором извне. И многое еще в том же роде.

Вряд ли стоит также говорить, что предсказание первого рода не более безошибочно, чем предсказание второго рода.

Я сказал, что приму сейчас два порошка, не на основе наблюдений за своим поведением. Этому предложению предшествовало нечто иное. Я имею в виду мысли, поступки и т.д., которые и привели к нему. Если же сказать: "Единственно существенной предпосылкой твоего высказывания было твое решение", то это вводило бы в заблуждение.

632. Я не хочу сказать, что в случае волеизъявления "Я намерен принять порошок" предсказание было бы причиной, а его исполнение действием. (Это, вероятно, можно было бы установить физиологическим исследованием.) Но в значительной степени верно, что по высказываниям о тех или иных решениях нередко можно предсказать действия человека. Важная языковая игра.

633. "Тебя только что прервали; знаешь ли ты по-прежнему, что хотел сказать?" Ну, а если я это знаю и говорю, предполагается ли тем самым, что я уже продумал свои слова и только не высказал их? Нет. Это значит лишь, что ты принимаешь уверенность, с которой я продолжаю прерванное предложение, в качестве критерия того, что данная мысль к тому времени уже свершилась. Но разумеется, и в самой ситуации, и в моих мыслях уже было заложено все, что могло содействовать продолжению моего предложения.

634. Я продолжаю прерванное предложение и заявляю, что именно так собирался его продолжить, это напоминает мне развертывание собственной мысли на основе кратких заметок.

Ну, а разве я не истолковываю эти заметки? Разве при данных обстоятельствах возможно всего лишь одно продолжение сказанного? Конечно, нет. Но я не выбирал свою интерпретацию среди прочих. Я вспоминал, что, собственно, я намеревался сказать.

635. "Я собирался сказать·" Ты помнишь разные подробности. Но все они не выявляют твоего замысла. Это похоже на то, как если бы при восприятии какой-то сценической картины удавалось рассмотреть лишь отдельные разрозненные элементы: здесь рука, там часть лица или шляпа, все остальное тонуло бы во тьме. И все же я как бы совершенно определенно знал, что представляет вся картина. Словно я был бы способен читать темноту.

636. Эти "детали" второстепенны не в том смысле, в каком бывают второстепенны иные обстоятельства, которые можно помнить столь же хорошо. Но если сообщить кому-то "В тот момент я хотел сказать·", он не узнает из моих слов об этих деталях, и у него нет нужды их угадывать. Например, ему незачем знать, что тогда я уже открыл рот, чтобы говорить. Но таким образом он способен "воссоздать" для себя все происходившее. (И эта способность причастна пониманию моего сообщения).

637. "Я знаю точно, что я собирался сказать!" Однако же я этого не сказал. И тем не менее я не вычитываю этого по какому-то другому протекавшему в то время и сохранившемуся в моей памяти процессу.

И я не истолковываю я и тогдашнюю ситуацию, и ее предысторию, ибо не обдумываю и не обсуждаю ее.

638. Как же получается, что при всем том в моих словах "В тот момент мне хотелось его обмануть" я склонен усматривать некое истолкование?

"Как ты можешь быть уверен, что в какой-то момент собирался его обмануть? Не были ли твои поступки и мысли слишком незрелы?"

Разве их очевидность не может быть слишком слаба? Да, если разобраться, она кажется чрезвычайно слабой; но не потому ли, что не принимается во внимание история этой очевидности? Чтобы у меня на какое-то мгновение возник план притвориться перед кем-то, будто мне нехорошо, для этого нужна некая предыстория.

Действительно ли человек описывает процесс, длящийся всего лишь мгновение, если он говорит "В какой-то момент·"?

Но и данная история в целом не была очевидностью, служившей основанием моего утверждения "В какой-то момент·".

639. Мы склонны говорить, что осмысление (Meinung) развивается. Но и в этом заключена ошибка.

640. "Эта мысль продолжение мыслей, которые у меня были раньше". Как это происходит? С помощью чувства связи? Но каким образом чувство может реально связывать мысли? Слово "чувство-здесь весьма дезориентирует. И все же иногда возможно с уверенностью сказать "Эта мысль связана с теми прежними мыслями", однако быть не в состоянии продемонстрировать эту связь. Может быть, это удастся сделать позднее.

641. "Оттого, что я произнес бы слова "Сейчас мне хочется его обмануть", мое намерение не стало бы более достоверным, чем прежде". Но коли эти слова тобою высказаны, надо ли тебе воспринимать их смысл уж так серьезно? (Итак, оказывается, что самое явное выражение намерения само по себе не является достаточной очевидностью этого намерения.)

642. "Я ненавидел его в тот момент" что при этом происходило? Не заключалось ли это в мыслях, чувствах и поступках? Попытайся я воспроизвести для себя этот момент, я придал бы своему лицу соответствующее выражение, думал бы об определенных событиях, дышал особым образом, вызывал бы в себе определенные чувства. Я мог бы оживить в памяти разговор, целую сцену, в которой ярко проявлялась бы ненависть. И я мог бы разыграть эту сцену с чувствами, приближающимися к случаям действительного проявления ненависти. Причем пережитое мною в действительности, естественно, помогло бы мне в этом.

643. Если теперь я устыжусь этого случая, я устыжусь всего слов, ядовитого тона и т.д.

644. "Я устыжусь не того, что я тогда сделал, а намерения (Absicht), которое у меня было". А не входило ли также и намерение в то, что я сделал? Что оправдывает стыд? Вся случившаяся история.

645. "В какой-то миг я хотел·" То есть я испытывал особое чувство, внутреннее переживание; и я помню его.

Ну, а вспомни совершенно точно! Кажется, здесь опять исчезает это "внутреннее переживание" намерения (Wollen). Вместо него опять-таки вспоминаются мысли, чувства, движения, в связи с предшествовавшими обстоятельствами.

Словно изменена наводка микроскопа и то, что раньше не было видно, сейчас оказалось в фокусе.

646. "Так это показывает только, что ты неверно навел свой микроскоп. Ты должен был рассмотреть определенный слой препарата, а видишь сейчас другой".

В какой-то мере это так. Но предположим, что (при определенной наводке линз) мне вспоминалось какое-то ощущение; разве я бы смел утверждать, что его-то я и называю "намерением"? Могло бы статься, что каждому моему намерению сопутствовал (например) особый зуд.

647. Что является естественным выражением намерения? Посмотри на кошку, подкрадывающуюся к птице, или на зверя, который хочет убежать.

((Связь с высказываниями о переживаниях.))

648. "Я уже не помню сказанных мною слов, но я точно помню о своем намерении: этими словами я хотел его успокоить". Что показывает мне мое воспоминание; что предъявляет оно моей душе? А что если оно не делает ничего иного, кроме как подсказывает мне эти слова! А может быть, и иные, еще точнее воспроизводящие ситуацию. ("Я уже не помню своих слов, но, конечно, помню их дух".)

649. "Итак, тот, кто не владеет языком, не может иметь определенных воспоминаний?" Конечно, он не может иметь выраженных в языке воспоминаний, желаний или опасений и т.д. А воспоминания и т.п., выраженные в языке, это не просто стертые изображения подлинных переживаний; разве то, что является языковым, не переживание?

650. Мы говорим: собака боится, что хозяин ударит ее, но не говорим: она боится, что хозяин завтра ударит ее. Почему?

651. "Я помню, что тогда я охотно остался бы там подольше·" Какая картина этого желания встает у меня в душе? Никакой вообще. То, что я вижу в своих воспоминаниях, не дает мне никакого ключа к моим чувствам. И все же я совершенно отчетливо помню, что они были.

652. "Он смерил его недружелюбным взглядом и сказал·" Читатель рассказа понимает это; в его сознании не возникает на этот счет ни малейших сомнений. А ты заявляешь: "Ну да! Он примысливает значение, он его угадывает". Вообще-то нет. Вообще говоря, он ничего не примысливает и не угадывает. Но возможно также, что позже выясняется притворство враждебного взгляда и слов, или же у читателя остается сомнение в их подлинности, и тогда он действительно угадывает какую-то возможную интерпретацию. А в таком случае он прежде всего угадывает некий контекст. Он скажет себе, например: эти двое, которые здесь так враждебны друг другу, на самом деле друзья и т.д.

(("Если хочешь понять предложение, нужно представить себе его психологическую значимость, [сопутствующие ему] душевные состояния".))

653. Представь себе такой случай: я говорю кому-то, что шел определенным маршрутом, руководствуясь заранее приготовленным планом. Я показываю ему этот план, составленный с помощью линий на бумаге; но не могу объяснить, в каком смысле эти линии являются планом моего движения, не могу дать никаких правил истолкования плана. И все-таки я следую этому чертежу, выказывая характерные признаки прочтения карты. Я мог бы назвать такой чертеж "приватным" планом, а явление, описанное мной, "следованием приватному плану". (Но конечно, это выражение очень легко приводило бы к недоразумениям.)

Ну а можно ли сказать: "Я как бы вычитываю по карте то, что некогда уже собирался действовать так, хотя никакой карты нет"? Но это всего"навсего означает, что в подобном случае я склонен заявить: "Определенные душевные состояния, о которых я помню, прочитываются мною как намерение действовать таким-то образом".

654. Вот в чем наша ошибка: мы ищем объяснение там, где факты следует рассматривать как "прафеномены"_. То есть там, где требуется сказать: играется такая-то языковая игра.

655. Речь идет не об объяснении некоей языковой игры нашими переживаниями, но о ее констатации.

656. С какой целью я говорю кому-то, что раньше испытывал определенное желание? Понимай языковую игру как то, что первично! А чувства и т.д. как способ рассмотрения, интерпретацию языковой игры!

Можно было бы спросить, как человек вообще когда-то пришел к словесному выражению того, что мы называем "сообщениями о прошлых желаниях или прошлых намерениях".

657. Представим себе, что такое высказывание всегда принимает следующий вид: "Я сказал себе: "Если бы я мог остаться подольше!"" Целью такого сообщения могло бы быть оповещение других о моих реакциях. (Сравни грамматику глаголов "meinen"[осмысливать] и "vouloir dire" [что-то значить].)

658. Представь, что мы всегда выражаем намерение человека такими словами: "Он словно бы сказал самому себе: "я хочу·"" Это картина. Я же сейчас пытаюсь узнать, как употребляется выражение "словно бы сказать что-то самому себе". Ведь оно означает нечто иное, чем фраза: сказать что-то самому себе.

659. Почему, не ограничиваясь рассказом о том, что я сделал, я хочу сообщить ему и свой замысел (Intention)? Не потому, что мой замысел тоже был чем-то совершавшимся в то время. А потому, что хочу сообщить ему что-то о себе, нечто, выходящее за рамки того, что тогда произошло.

Говоря, что я хотел сделать, я раскрываю ему свой внутренний мир. Но не на основе самонаблюдения, а с помощью некоторой реакции (ее можно было бы также назвать интуицией).

660. Грамматика выражения "Я хотел тогда сказать·" родственна грамматике выражения: "Я мог бы тогда продолжить".

В одном случае припоминается намерение, в другом понимание.

661. Я вспоминаю, что имел в виду его. Вспоминаю ли я при этом некий процесс или состояние? Когда оно началось, как протекало и т.д.?

662. В несколько иной ситуации вместо того, чтобы молча поманить человека пальцем, говорили бы кому-то: "Попроси N подойти ко мне". В таком случае можно сказать, что слова "Я хочу, чтобы N подошел ко мне" описывают мое душевное состояние в данный момент, а можно этого и не сказать.

663. Когда я говорю "Я имел в виду его", в моем сознании может вставать картина того, как я смотрел на него и т.д. Но эта картина всего лишь иллюстрация к некоей истории. Из самой картины в большинстве случаев невозможно вообще ни о чем заключишь; лишь зная эту историю, мы разбираемся в картине.

664. В употреблении слова можно разграничить "поверхностную грамматику" и "глубинную грамматику". То, что непосредственно запечатлевается в нас при употреблении слова, это способ его применения в структуре предложения, та часть его употребления, которую мы, так сказать, в состоянии уловить на слух. А теперь сравни глубинную грамматику, скажем, слова "подразумевать" с тем, какие ожидания вызывает поверхностная грамматика этого слова. Неудивительно, что в этом так трудно разобраться.

665. Представь, что кто-то с искаженным от боли лицом показывает на свою щеку и говорит "абракадабра!". Мы спрашиваем: "Что ты имеешь в виду?" А он отвечает: "Я имею в виду зубную боль". Ты тотчас же подумаешь: как можно под этим словом "подразумевать зубную боль"? Или же что означало: под этим словом подразумевать боль? И все же в каком-то ином контексте ты бы утверждал, что подразумевать то-то это как раз самая важная духовная деятельность при употреблении языка.

А не могу ли я сказать, что под "абракадаброй" понимаю зубную боль? Конечно, могу; но это некая дефиниция, а не описание того, что происходит во мне при употреблении слова.

666. Представь, что ты испытываешь боль и одновременно слышишь, как где-то рядом настраивают рояль. Ты говоришь "Это скоро прекратится". Совсем не одно и то же, имеешь ли ты в виду боль или настройку рояля! Конечно, но в чем состоит эта разница? Я признаю: осмыслению во многих случаях будет соответствовать направленность внимания, так же как это часто делает взгляд, или жест, или закрытые глаза, что можно назвать "взглядом в себя".

667. Представь, что кто-то симулирует боль и затем говорит: "Это скоро пройдет". Разве нельзя сказать, что он имел в виду боль? И все-таки он не концентрировал свое внимание на какой-то боли. А что происходит, когда я подытоживаю: "Уже прекратилось"?

668. Но разве нельзя обманывать и вот так: подразумевая боль, человек говорит "Это скоро пройдет", на вопрос же "Что ты имел в виду" отвечает: "Шум в соседней комнате"? В подобных случаях говорят, например: "Я собирался ответить· но затем поразмыслил и ответил·"

669. В процессе речи можно затрагивать некий предмет, указывая на него. Здесь указание часть языковой игры. И вот нам кажется, будто, говоря об ощущении, тем самым по ходу речи направляют на него свое внимание. Но где здесь аналогия? Она, очевидно, состоит в том, что указывать на что-то можно посредством зрения и слуха.

Но ведь даже указание на объект, о котором говорят, может быть вовсе не существенным для языковой игры, для мышления.

670. Представь, что ты звонишь кому-нибудьпо телефону и говоришь ему: "Этот стол слишком высок", причем указываешь на стол. Какую роль играет здесь указание? Могу ли я при этом сказать: я подразумеваю соответствующий стол, указывая на него? Для чего это указание и эти слова со всем прочим, что их может сопровождать?

671. А на что указывает моя внутренняя слуховая активность? На звук, раздающийся у меня в ушах, и на тишину, когда я ничего не слышу?

Слушание как бы ищет слуховое впечатление, и потому оно способно указать не само ощущение, а лишь место, где он его ищет.

672. Если рецептивную установку считать своего рода "указанием" на что-то, то этим "что-то" не является, получаемое таким образом ощущение.

673. Мысленная установка "сопровождает" слова отнюдь не в том же смысле, как жест. (Подобно тому как человек может путешествовать один и все же быть сопутствуем моими добрыми пожеланиями; или пространство может быть пусто и тем не менее пронизано лучами света.)

674. Говорят ли, например: "В данную минуту я, собственно, не имел в виду мою боль; я почти перестал обращать на нее внимание"? Спрашиваю ли я, скажем, себя: "Что я только что имел в виду под этим словом? Мое внимание было разделено между болью и шумом"?

675. "Скажи мне, что происходило в тебе, когда ты произносил такие слова·?" Фраза "Я имел в виду·" не будет ответом на этот вопрос.

676. "Под этим словом я подразумевал вот это·" Это некое сообщение, употребляемое иначе, чем сообщение о душевном состоянии говорящего.

677. С другой стороны: "Когда ты только что бранился, ты действительно имел это в виду?" Это равносильно вопросу: "Был ли ты действительно рассержен?" Ответ же может быть дан на основе интроспекции, и часто он таков: "Всерьез я этого не имел в виду", "Я сказал все это полушутя". Здесь мы имеем различия в степени.

Говорят при этом, правда, и так: "Произнося эти слова, я отчасти имел в виду его".

678. Так в чем же все-таки состоит это полагание (боли или звуков рояля)? Ни один ответ не годится, ибо ответы, которые сходу предлагаются, ничего не стоят. "И все же я тогда имел в виду одно, а не другое". Да, конечно, но ты лишь подчеркнуто повторил то, чему и так никто не возражал.

679. "А можешь ли ты сомневаться, что имел в виду именно это?" Нет. Но и быть вполне уверенным в этом, знать это я также не могу.

680. Если ты мне говоришь, что, выражая проклятие, имел при этом в виду N, то для меня безразлично, смотрел ли ты тогда на его изображение, представлял ли его себе, произносил ли его имя и т.д. Интересующие меня выводы из этого факта не имеют ничего общего со всем перечисленным. Но с другой стороны, мне могли бы объяснить, что проклятие действенно только тогда, когда проклинающий ясно представляет себе человека или же громко выкрикивает его имя. Однако никто не скажет: "Дело в том, каким образом проклинающий имеет в виду свою жертву".

681. И конечно, не спрашивают: "А ты уверен, что проклинал его, что была установлена связь именно с ним?"

Тогда выходит, что эту связь очень легко установить, что в ней можно не сомневаться?! И можно быть уверенным, что она не минует намеченной цели. А разве не может случиться, что я пишу письмо одному, а фактически адресуюсь к другому? И как это могло бы произойти?

682. Ты сказал "Это скоро прекратится". Подумал ли ты тогда о шуме или о своей боли? Если он отвечает: "Я думал о звуках рояля", то констатирует ли он этим существование такой связи или же создает ее этими словами? А нельзя ли ответить: и то и другое? Если сказанное было истинно, то разве не существовала такая связь и разве он не устанавливал вместе с тем связь, ранее не существовавшую?

683. Я рисую голову. Ты спрашиваешь: "Кого она должна изображать?" Я отвечаю: "Это должен быть N" Ты: "Он не похож у тебя, это, скорее, М". Говоря, что мой рисунок изображает N, устанавливал ли я эту связь или сообщал о ней? Тогда какая связь существовала?

684. Что же свидетельствует в пользу того, что мои слова описывают уже существующую взаимосвязь? Да хотя бы то, что они относятся к разным вещам, появившимся отнюдь не вместе с этими словами. Они говорят, например, что я должен был бы дать определенный ответ, если меня бы спросили. И если даже этот ответ лишь условен, он все же что-то говорит о прошлом.

685. "Ищи А" не означает "Ищи В"; но, следуя и той и другой команде, можно действовать одинаково.

Утверждать, что в этих случаях должно произойти нечто различное, все равно что считать два предложения: "Сегодня мой день рождения" и "26 апреля мой день рождения" относящимися к разным дням в силу неравнозначности их смысла.

686. "Конечно, я имел в виду В и совсем не думал об А!"

"Я хотел, чтобы ко мне пришел В, для того чтобы·" Все это указывает на более широкий контекст.

687. Вместо "Я имел в виду его" иногда, конечно, могут сказать "Я думал о нем", а иногда даже "Да, мы говорили о нем". Так полюбопытствуй, в чем состоит "разговор о нем"!

688. При некоторых обстоятельствах можно сказать: "Когда я говорил, я чувствовал, что говорил это тебе". Но я бы не сказал так, если бы в любом случае говорил с тобой.

689. "Я думаю об N"; "Я говорю об N".

Как я говорю о нем? Например, говорю: "Я должен сегодня навестить N". Но этого же недостаточно! В конце концов под N я мог бы иметь в виду разных лиц, носящих это имя. "Следовательно, должна существовать и какая-то еще, другая связь моей речи с N, ибо в противном случае я все-таки не имел бы в виду ЕГО".

Конечно, такая связь существует. Только не так, как ты себе ее представляешь, то есть не через некий духовный механизм.

(Сравнивают "иметь в виду его" и " нацеливаться на него".)

690. А что, если я один раз делаю явно безобидное замечание, украдкой сопровождая его вскользь брошенным на кого-то взглядом; в другой же раз, потупив взор, открыто говорю о ком-то из присутствующих, называя его по имени, действительно ли я думаю специально о нем, когда использую его имя?

691. Делая по памяти для себя набросок лица N, я могу, конечно, сказать, что имею в виду его в своем рисунке. Но о каком процессе, сопровождающем рисование (предшествующем ему или следующем за ним), можно утверждать, что это и есть "иметь в виду" его?

Ибо можно ведь сказать: имея в виду его, нацеливаются на него. А что делает человек, вспоминающий, вызывающий в воображении лицо другого человека?

Я имею в виду, как он вызывает ЕГО в памяти?

Как он вызывает его?

692. Верно ли говорить: "Давая тебе это правило, я имел в виду, что ты должен в этом случае·"? Даже если дающий правило совсем не думал об этом случае? Конечно, верно. "Иметь это в виду" вовсе не значит думать об этом. Но вопрос тут вот в чем: как судить о том, имел ли кто-то это в виду? Критерием такого рода может быть то, что он, например, овладел особой техникой арифметики и алгебры и учил обычному способу продолжения числового ряда кого-то еще.

_

_







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 335. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Расчет концентрации титрованных растворов с помощью поправочного коэффициента При выполнении серийных анализов ГОСТ или ведомственная инструкция обычно предусматривают применение раствора заданной концентрации или заданного титра...

Психолого-педагогическая характеристика студенческой группы   Характеристика группы составляется по 407 группе очного отделения зооинженерного факультета, бакалавриата по направлению «Биология» РГАУ-МСХА имени К...

Общая и профессиональная культура педагога: сущность, специфика, взаимосвязь Педагогическая культура- часть общечеловеческих культуры, в которой запечатлил духовные и материальные ценности образования и воспитания, осуществляя образовательно-воспитательный процесс...

Плейотропное действие генов. Примеры. Плейотропное действие генов - это зависимость нескольких признаков от одного гена, то есть множественное действие одного гена...

Методика обучения письму и письменной речи на иностранном языке в средней школе. Различают письмо и письменную речь. Письмо – объект овладения графической и орфографической системами иностранного языка для фиксации языкового и речевого материала...

Классификация холодных блюд и закусок. Урок №2 Тема: Холодные блюда и закуски. Значение холодных блюд и закусок. Классификация холодных блюд и закусок. Кулинарная обработка продуктов...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия