Правовые доктрины в истории общего права

 

Помимо прецедентов к источникам общего права относятся правовые доктрины, сформулированные в классических трудах английских юристов.

Первым из них стал "Трактат о законах и обычаях Англии". Он был написан примерно в 1188 г. и традиционно приписывается Р. Гленвиллу (ум. 1190 г.), юстициарию*(387) короля Генриха II. Основной темой книги стало земельное право. В ней было дано подробное описание соответствующих исков (более 80), судебных приказов (39) и сформулированы отдельные общеправовые принципы.

Так, он писал: "Королевская власть должна применять не только оружие против мятежников и народов, которые свирепствуют и восстают против нее, но также и украсить себя законами для управления подвластными и миролюбивыми вассалами, чтобы во время мира, разумеется, и войны наш славный король мог успешно доводить до конца дела, твердою десницею искореняя высокомерие неуправляемых и необузданных, и наказывая покорных и кротких, не забывал о справедливости, ограничиваясь розгами правосудия"*(388).

Самым важным из правовых принципов был принцип судебного разрешения споров. Доказывая необходимость отказа от судебных поединков, автор трактата писал: "Судебные заседания (ассизы) являются королевской привилегией, которая дана народу по доброй воле короля, действующего по совету своих высокопоставленных советников. Судебные заседания проявляют такую заботу о жизни человека и его положении в обществе, что все люди могут защищать там права, которыми они обладают как свободные люди, избегая сомнительных и неопределенных последствий судебных поединков. Поступая так, они могут избежать величайшего из всех наказаний - непредвиденной и несвоевременной смерти либо, по меньшей мере, вечного упрека в утрате чести вследствие вынужденных и позорных слов о пощаде, которые звучат так недостойно из уст поверженных. Это правовое установление основывается, прежде всего, на справедливости и правосудии, что редко достигается на поле битвы... Более того, если исход поединка решается силами одного свидетеля, то это установление требует решения под присягой, по меньшей мере, двенадцати человек"*(389).

Работа Р. Гленвилла представляет большой интерес с точки зрения истории формирования многих институтов права, в том числе суда присяжных, который созывался по приказу короля.

Образец одного из таких приказов выглядел так:

"Король шерифу с приветствиями. Соберите силами хороших сборщиков следующих двенадцать человек, а именно "А", "В" и так далее, чтобы они предстали предо мной или моими судьями в такой-то день и в таком-то месте и были готовы объявить под присягой, имеет ли "N" или "R" большие права на участок земли (или иной оспариваемый предмет), в отношении которого указанный "R" предъявляет иск к "N", являющемуся держателем земли (tenant), и указанный "N", являющийся держателем земли, должен предстать перед моим судебным заседанием и просить его разобраться, кто из них имеет больше прав на оспариваемую вещь. Тем временем двенадцать должны осмотреть земельный участок... Когда приходит время в ходе судебного заседания решать вопрос о признании, истинная правовая позиция может стать ясной для всех присяжных, либо только для некоторых из них, либо ни для кого из них. Если никто из них не знает правду в рассматриваемом деле и они подтверждают это под присягой в суде, следует искать других присяжных до тех пор, пока не будут найдены те, кто знает правду. Если, однако, некоторые знают правду по делу, а другие нет, те, кто не знают ее, должны быть отвергнуты, и другие присяжные должны вызываться в суд до тех пор, пока не наберется двенадцать человек, которые признают правду. Если некоторые из них высказываются в пользу одной стороны, а другие - в пользу другой стороны, тогда должны вызываться дополнительные присяжные, пока по крайней мере двенадцать присяжных не выскажутся в пользу одной стороны. Каждый присяжный, вызванный с этой целью, должен поклясться, что он не будет говорить ложь и не будет осознанно утаивать правду. Знание, которое требуется от присяжных, - это знание о том, что они лично видели и слышали, либо те сведения, которые им были переданы их отцами при таких обстоятельствах, что они верят им так, как будто они сами все видели или слышали"*(390).

Из приведенного текста следует, что суд присяжных изначально конструировался как судебная коллегия свидетелей. И только несколько десятилетий спустя, во времена Г. Брактона, он начинает обретать формы, более привычные для нашего времени.

Следующая книга под тем же названием - "Трактат о законах и обычаях Англии" - была написана примерно в 1250 г. Г. Брактоном (примерно 1210-1268 гг.), судьей судов ассизов в ряде юго-западных графств - Сомерсете, Девоне, Корнуолле. Это был первый труд, в котором формулировались общие начала права, формы исковых заявлений по очень большому кругу дел и приводились те судебные решения, которыми суды руководствовались как прецедентами.

При этом отметим, что в этой книге, как и в работе Р. Гленвилла, предметом исследования было действующее право Англии, а не римское право, изучавшееся в Болонском университете и в других научных школах глоссаторов и постглоссаторов.

Следует также подчеркнуть, что в книге Г. Брактона впервые было обосновано особое место английского права: "Хотя почти во всех землях применяются законы (leges) и писаное право (jus scriptum), Англия одна применяет неписаное право и обычаи. Здесь право имеет своим источником не что-либо написанное, а то, что подтверждено применением"*(391).

Вместе с тем Г. Брактон не считал "абсурдным" приравнивать английские законы к писаным законам, "поскольку то, что правильно решено властью короля или принца и утверждено по совету и с согласия высокопоставленных лиц и принимается общим согласием государства (res publica), имеет силу закона"*(392).

Наиболее подробно Г. Брактон описывал природу и особенности существующих исков. Иск, отмечал он, "это не что иное, как право искать (persequendi) в суде то, что следует кому-либо. И слово "право" употребляется здесь, чтобы отличить его от тех претензий, которые не основаны на праве, или от тех претензий, которые хотя являются частью права и дают основания для иска, но могут быть отклонены по противопоставленному ему (иску) законному возражению (exceptionem)...

Слово "в суде" здесь употреблено, чтобы отличить преследование в суде от преследования вне суда, например, ночного или дневного вора, грабителя или иного; и при этом никому не дозволено карать без суда за исключением тех случаев, когда преступники захвачены с поличным, ибо их жизнь и смерть и члены принадлежат королю. Равным образом, слова "то, что ему следует" употреблены, чтобы подчеркнуть отличие гражданских исков от уголовных, при помощи которых я добиваюсь в суде не только того, что следует лично мне, но того, что может требовать любой человек на основании королевского мира и общей пользы..."*(393)

Цель своего трактата Г. Брактон сформулировал следующим образом: "описать такие вопросы и дать наставления и научить всех, кто желает получить знания о том, какие иски существуют и какие судебные приказы применяются"... чтобы незнающий стал знающим, а знающий еще более знающим, чтобы плохое стало хорошим, а хорошее - еще лучшим по причине как страха перед наказанием, так и надежды на вознаграждение". В конечном счете он стремился к "умиротворению споров и недопущению плохих поступков, чтобы мир и справедливость воцарились в королевстве"*(394).

В достижении этой цели Г. Брактон призывал использовать этику и мораль, поскольку они "определяют обычные правила поведения"*(395).

"Нельзя допустить, - писал он, - чтобы тот, кто лишен мудрости и знаний, занял место судьи, поскольку оно подобно трону Бога, ибо, занимая его, судья приносит тьму туда, где свет, и свет, туда, где тьма, и может неопытной рукой, как лишенный ума, невиновного предать мечу, а виновного отпустить на свободу; такие падают с высоты трона Бога так, как будто бы они пытались летать, не имея крыльев"*(396).

В заключение отметим, что именно Г. Брактон был первым, кто провозгласил, что судьи создают право: "Право - это общее повеление, решение лиц, облеченных судебной властью, узда для преступлений, совершаемых осознанно или неосознанно, отражающее общее согласие государства (res publica). Правосудие исходит от Бога, поскольку справедливость - это начало Бога, нашего Создателя"*(397).

Следующая классическая работа по английскому праву появилась только два столетия спустя. Это был трехтомный труд адвоката и судьи Т. Литтлтона (1407-1481 гг.) "О держаниях" (1481), посвященный в основном материальным нормам земельного права.

Т. Литтлтон дал первую научно обоснованную классификацию земельных прав в английском праве. Он искусно описывал своеобразие каждого из видов земельных владений, отношения землевладельцев и арендаторов, способы приобретения земельных права на основе сложившихся судебных прецедентов и вымышленных казусов.

Первое издание книги появилось в 1481 г. Через два года было опубликовано второе издание. Но широкого распространения они не имели, поскольку были написаны на своеобразном французском юридическом языке, сложившемся в судопроизводстве после нормандского завоевания Англии.

В 1628 г. в свет вышла работа главного судьи Суда королевской скамьи Э. Кока (1552-1634 гг.) - "Институты права Англии", которая сопоставима по масштабу и глубине с трактатом Г. Брактона. Ее первая часть посвящалась комментарию книги Т. Литтлтона. Вторая описывала законодательные акты, принятые со времени Великой хартии вольностей. В третьей части анализировались преступления, караемые английской короной. В четвертой части исследовалась судебная практика*(398).

Суждения и оценки Э. Кока широко применялись судами Англии, как доктринальный источник права. Многие из них были облечены в краткие и вместе с тем очень точные максимы. Приведу лишь некоторые из них.

"Соглашение сторон не может сделать правильным то, что по праву не имеет юридической силы" (разд. 51b).

"Закон никогда не заставляет человека делать ненужные вещи" (разд. 79a).

"Закон не заставляет ни одного человека делать невозможные вещи" (разд. 92a).

"Разум дает жизнь праву, и общее право - ни что иное, как проявление разума, подтвержденное долгими исследованиями, наблюдениями и опытом, а не природным разумом, присущим каждому человеку (разд. 97b).

"Три вопроса рассматриваются правом как первоочередные: это - жизнь, свобода и природный дар" (разд. 124b).

"Закон устанавливает правило, но он безмолвствует. Королевское правосудие осуществляется через судей, они возвещают право - lex loquens. Судебный процесс и исполнение судебного решения - это жизнь закона, отраженная в королевских приказах" (разд. 130a).

В ряду классиков английской правовой мысли следует отметить М. Хейла (1609-1676 гг.), лорда-главного судью Англии, автора многих работ, в том числе "Истории тяжб короны" и "Истории общего права".

Особый интерес представляет последняя книга, в которой дан яркий очерк развития английского права. По мнению М. Хейла, главной чертой общего права на протяжении всей его истории было стремление к поиску баланса различных интересов: короля и его подданных, государства и церкви, частных лиц и т.д.

"Общее право этого Королевства... не только очень справедливое и превосходное право само по себе, но и единственно приспособленное к форме английского правления и умонастроению английского народа; и, поскольку оно в результате долгого опыта и употребления вошло непосредственно в его нравы и образ поведения, оно стало плотью и конституцией английского государства...

Это то право, которое утверждает, поддерживает и со всей возможной заботой обеспечивает безопасность королевской личности, его короны и достоинства, а также... систему управления как великую основу мира, счастья, достоинства и справедливости нашего королевства, живущего под Богом; вместе с тем это то право, которое провозглашает и устанавливает права и свободы, а также собственность каждого подданного и которое является тем справедливым, известным и всеобщим правилом справедливости и правосудия, которое действует между людьми, живущими в этом королевстве"*(399).

Одна из самых известных книг английской правовой доктрины - четырехтомные "Комментарии к английскому праву", изданная в 1765-1769 гг. профессором У. Блэкстоном (1723-1780 гг.). Написанная простым, очень доступным языком, она пользовалась огромной популярностью и выдержала множество изданий.

Структурно книга включала следующие разделы: введение; о правах, принадлежащих лицам; правах, связанных с вещами; правонарушениях в частной сфере; правонарушениях в публичной сфере. Такая композиция книги позволила охватить практически все стороны права. Неслучайно ее воспринимали как энциклопедию английского права того времени.

Успех книги У. Блэкстона имел еще одно объяснение. Она стала манифестом новой правовой идеологии, в которой акцент был сделан на права и свободы личности.

Неслучайно в первом томе, посвященном правам лиц, сперва рассматривались абсолютные права частных лиц, потом - права Парламента, и только вслед за этим - полномочия короля.

Особый интерес представляет обоснование прав и свобод. У. Блэкстон выделяет ряд абсолютных прав, присущих каждому англичанину. В их число он включал и право собственности, которое выражалось "в свободном использовании, владении и распоряжении всем, что приобретено человеком, без какого-либо контроля либо умаления, кроме как по законам страны"*(400).

Продолжая, он писал: "И столь велико право частной собственности, что оно не допускает малейшего его нарушения даже для общего блага всего сообщества. Так, например, возникает необходимость проложить новую дорогу через владения частного лица, и, возможно, это принесет очень большие блага для общества; но право не позволяет ни одному человеку либо группе лиц сделать это без согласия владельца земли. И не стоит говорить, что благо одного лица должно уступить благу сообщества - слишком опасно позволять кому-либо и даже общественному суду решать вопрос об общем благе и что соответствует или не соответствует ему. Кроме того, отметим, что общее благо в наибольшей степени обеспечивается только при условии защиты частных прав каждого, как это установлено общим правом. В таких и сходных делах только законодательный орган может и действительно достаточно часто вмешивается и заставляет частное лицо уступить. Но как он вмешивается и принуждает? Нет, не лишая полностью человека его собственности, совершая произвол, но предоставляя ему полное возмещение за тот ущерб, который ему причинен"*(401).

Подводя итог исследованию права собственности, У. Блэкстон отмечал: "Нет ничего, что столь поражает воображение всех и так возбуждает страсти человечества, как право собственности - это исключительное и деспотически осуществляемое владение, которое человек заявляет и осуществляет в отношении внешних вещей этого мира, полностью исключая право на эти вещи каких-либо других лиц, сколько бы их ни было во вселенной"*(402).

У. Блэкстон был сторонником демократических начал организации политической власти. И неудивительно, что через несколько лет многие его идеи были подхвачены в ходе начавшейся американской революции*(403).

Прежде всего, речь идет о системе сдержек и противовесов как механизма ограничения власти.

"Во всех тиранических правительствах, - писал он, - верховная власть или право принимать и исполнять законы предоставляется одному и тому же человеку либо одному и тому же собранию людей; там, где эти два власти соединены, нет публичной свободы. Верховная власть может принимать тиранические законы и столь же тиранически их исполнять... Но там, где законодательная и исполнительная власти разделены, первая должна заботиться о том, чтобы не наделять последнюю таким большим объемом прав, которые могут привести к ограничении ее собственной независимости и свободы подданных"*(404).

Но удержать власть от деспотии только системой сдержек и противовесов невозможно. Необходимо опереться на тот фундамент общественного устройства, "который называют этикой или естественным правом". Естественное право, писал У. Блэкстон, это - "современник человеческого рода, оно продиктовано самим Богом, и поэтому оно имеет большую обязательную силу, чем что-либо другое. Оно является обязательным по всему земле, во всех странах и во все времена, и никакие человеческие законы не действительны, если они противоречат ему"*(405).

Одним из главных постулатов естественного права была свобода. И, воспевая ее, У. Блэкстон посвятил ей последние строки книги: "Защита свободы Британии - это долг всех, кто пользуется свободой, перед предками, которые передали ее, и перед потомками, которые потребуют ее, как лучший природный дар и самое благородное наследие человечества"*(406).

Это был тот призыв, который уже давно набатным колоколом звучал в древних балладах и песнях, народных сказаниях и произведениях великих писателей Британских островов.