Середина 1990 — середина 1991 1 страница

Оригинал-макет подготовлен издательством ЦИСН.

Адрес редакции: 125009, Москва, Брюсов пер., 21, стр. 1.

Тел.: (7–495) 629–47–40 Факс: (7–495) 629–18–10 E-mail: post@csrs.ru http://www.csrs.ru

[С1]Классическая теория

[С2]Неоклассические теории Инновации аспект деловой стратегии.

[С3]Теория промышленной организации. Два типа стратегий 1. Ситуативная 2. Упреждающая

[С4]Теория неопределенности.

[С5]Теории организационных инноваций

[С6]Теории маркетинга. Правило 4х Пи

[С7]Теории Диффузии

[С8]Эволюционные теории. Системный подход.

[С9]Теории высвечивают силы управляющие инн. Деятельностью.

[С10]Принципиальная конструкция модели

[С11]Признаки изменений, относящихся к инновациям

[С12]Еще две стратегии 1. Собственная разработка 2. Освоение чужих инноваций

[С13]Виды инновационной деятельности. 8 видов

[С14]Институциональное окружение.

[С15]Классификация сферы услуг

[С16]Классификация видов инновационной деятельности

Барсенков А. С., Вдовин А. И. История России. 1917–2009. — М.: Аспект Пресс, 2010. — 846 c.

Глава IX. «ПЕРЕСТРОЙКА». 1985–1991.........................................................................587

§ 1.Курс на ускорение социально4экономического развития советского общества. 1985–1986.......................................................................................................587

§ 2.Начало перестройки системы общественных отношений в СССР.

1987 — весна 1990............................................................................................................602

§ 3. «Парад суверенитетов» и судьба реформ. Середина 1990 —

середина 1991....................................................................................................................623

§ 4.Демонтаж союзной государственности. Конец августа — декабрь 1991....646

§ 5.РСФСР в канун превращения в Российскую Федерацию.

Сентябрь — декабрь 1991..............................................................................................656

Глава X. РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ В 1992–2004..............................................677

§ 1.Начало перехода к новому обществу. 1992............................................................677

§ 2.Экономические преобразования и их социальные

последствия. 1992–1998................................................................................................698

§ 3.Формирование и развитие новой политической системы.

1992–1999...........................................................................................................................718

§ 4.Российская культура в 1990-е годы..........................................................................747

§ 5.Внешняя политика России в 1990-е годы..............................................................755

Глава XI. РОССИЯ В НАЧАЛЕ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ..................................770

§ 1.Стабилизация системы общественных отношений............................................770

§ 2.От стабилизации — к динамичному развитию.....................................................782

 

§ 3. «Парад суверенитетов» и судьба реформ. Стр623-626

Середина 1990 — середина 1991

Начало независимой политики РСФСР. Начало движения за российский суверенитет по времени совпало со вступлением СССР в кризисную фазу развития. С 1990 г. обозначившиеся ранее негативные тенденции приобрели обвальный характер, ведя к разрушению всего государственного организма. Продолжалось углубление кризиса в экономике. Практически все параметры хозяйственного развития имели отрицательную динамику (внутренний валовой продукт, капитальные вложения и др.). Невиданными темпами росла инфляция. Значительно снизился жизненный уровень населения. По словам А. А. Собчака, страна оказалась перед «устрашающей экономической пропастью».

Зимой–весной 1990 г. разворачивается движение за российский суверенитет, ставшее важнейшим фактором союзного значения. Самые различные организации считали необходимым уточнить место и полномочия РСФСР в Союзе ССР, сформировать в полном объеме республиканские органы власти и общественные организации по аналогии с другими республиками. Предлагалось делегировать центральному правительству лишь часть властных полномочий, установить новые формы взаимоотношений с национальными регионами на демократической основе. Показательно, что этот напор снизу уже не могли игнорировать обычно лояльные Горбачеву российские официальные структуры. Так, 26 марта 1990 г. Совет Министров РСФСР обсудил проект Концепции экономической самостоятельности республики. При этом выражалась уверенность, что реализация проекта будет способствовать консолидации всех союзных республик в едином народнохозяйственном комплексе.

Единство в стремлении к суверенитету совмещалось с фундаментальными различиями в представлениях о перспективах развития РСФСР. В рамках сложившейся к 1985 г. системы надежды на решение многих проблем связывались с созданием в рамках КПСС республиканской компартии. Многие попрежнему продолжали считать партию главным звеном в системе государственного управления. Поэтому движение за создание Российской коммунистической партии получило достаточно широкую поддержку.

В то же время в первой половине 1990 г. шло интенсивное структурирование «антикоммунистической альтернативы» в российской политике. В этот период происходит создание новых партий: возникли Социал-демократическая, Демократическая, Социалистическая, Конституционно-демократическая, Христианско-демократическая, Республиканская. Большинство их объединились в рамках движения «Демократическая Россия». Основой консолидации стал не только антикоммунизм, но и отторжение социалистического принципа в любом его виде.

У руководства «Демроссии» оказались радикально настроенные, прагматически мыслящие политики. Для достижения своих целей они поставили задачу овладения республиканским уровнем управления, что и определило их активное участие в кампании по выборам народных депутатов России зимой — весной 1990.

В этой бурной кампании активно эксплуатировался популизм: щедро раздавались обещания поднять зарплату и увеличить пенсии; обеспечить жильем и хорошим медицинским обслуживанием; наполнить магазины продовольствием и защитить от распоясавшихся преступников; очистить от загрязнения водный и воздушный бассейны; помирить враждующие нации и дать всем долгожданную свободу. «Фирменным знаком» кампании стала борьба с необоснованными привилегиями партийно-советской номенклатуры, оскорбляющими чувство социальной справедливости масс. Предвыборные обещания быстро и безболезненно решить накопившиеся проблемы контрастировали с печатными предупреждениями «демократических» авторов о неизбежности серьезных трудностей для населения при проведении рыночных реформ.

Кампания демонстрировала разъединенность левых сил при ее проведении и высокую степень организованности «демократических движений». Не стали серьезной силой организации и объединения патриотической направленности, группировавшиеся вокруг блока «Общественно-патриотических движений России». На том этапе радикалам удалось консолидировать вокруг себя большую часть протестного электората, куда входили и патриоты, государственники, и представители различных социалистических, коммунистических течений. Лозунги демократии как антитезы несвободы, тоталитаризма пользовались широкой популярностью

Формально дискуссии второй половины 1990 — первой половины 1991 гг. велись вокруг вопросов, связанных с различным толкованием понятия «суверенитет» и будущего национально-государственного устройства обновленного Союза. Фактически же расхождения между союзными и российскими политиками касались проблемы социалистического выбора и радикального изменения существовавшей социально-экономической и социально-политической системы. И если Горбачев по-прежнему утверждал, что целью преобразований является обновление социализма, то Ельцин и его окружение все определеннее заявляли о либерально-демократическом характере будущих реформ.

Принятие 12 июня 1990 г. I съездом народных депутатов РСФСР Декларации о российском суверенитете, выборы новых руководителей, готовых этот суверенитет отстаивать, создали уникальную в истории СССР ситуацию: впервые появился альтернативный союзному центр принятия решений, российская власть вышла из тени общесоюзной.

Однако если провозглашение суверенитета было делом относительно легким, то для проведения реформ в РСФСР по сценарию радикалов в их руках не было достаточно материальных и властных ресурсов: в 1990–1991 гг. подавляющая часть экономических объектов в России была по-прежнему подчинена союзным ведомствам. Непосредственно республике подчинялись лишь 17% предприятий, расположенных на ее территории (в других союзных республиках эта доля колебалась от 25 до 60%).

Общесоюзные же власти управляли и всеми силовыми структурами. Все это предопределило политику российских лидеров: ее содержанием стала борьба за овладение находящимися на территории республики материальными, финансовыми и другими ресурсами. По форме это была жесткая борьба «по всему фронту» против союзных властных структур и проводимой ими политики.

Борьба за власть имеет свою логику. На одном из первых мест в ней — подрыв позиций политического противника. У оппонентов Горбачева изначально была определенная «фора»: они могли резко критиковать Президента СССР за ошибки, бездействие и обещать быстрое решение волновавших общество проблем. Осознание же народом того, что в настоящее время у российских властей нет возможности выполнить обещанное, отодвигало на второй план вопрос о потенциальной ответственности за явно утопические рецепты решения наболевших проблем.

Тактика «встречного пожара», при которой любая, даже разумная инициатива Центра «побивалась» более широкомасштабными декларациями, носила конфронтационный характер. Во второй половине 1990 г. «двоецентрие» постепенно превращалось в «двоевластие». А. Н. Яковлев полагает, что уже к декабрю Горбачев потерял власть, лишь формально сохраняя ее внешние атрибуты.

С середины 1990 г. начинается проведение независимой политики России. Реализация принципов ее суверенитета рассматривалась как основа выхода из кризиса. В правовом плане эта политика опиралась на ст. 5 Декларации о суверенитете, где провозглашалось верховенство республиканской Конституции и законов над союзными. Эти идеи были развиты в ряде других документов. 24 октября 1990 г. издан закон, дававший право российским органам власти приостанавливать действие союзных актов в том случае, если они нарушают суверенитет РСФСР.

Предусматривалось также, что решения высших органов государственной власти СССР, указы и другие акты Президента СССР вступают в действие лишь после их ратификации Верховным Советом РСФСР.

Соответствующие изменения и дополнения в декабре 1990 г. внесены в российскую Конституцию. Установлен был даже штраф в размере от 500 до 10 тыс. рублей за умышленное невыполнение законов РСФСР.

Конкретная российская политика выразилась в принятии серии актов, развивающих положение одного из первых новых законов России– «Закона о собственности на территории РСФСР» от 4 июля 1990 г. В нем говорилось о том, что право собственности на природные богатства и основные производственные фонды регулируется законами РСФСР и автономных республик. Союзу же ССР эти фонды могли предоставляться «в пользование на основе законов РСФСР и Союзного договора».

Постановлением Президиума ВС РСФСР от 9 августа 1990 г. признавались недействительными ранее заключенные без согласования с РСФСР внешнеэкономические соглашения и сделки по продаже драгоценных металлов и других стратегических ресурсов и товаров. Говорилось и о том, что РСФСР не несет ответственности за кредиты, соглашения и сделки, заключенные без согласия ее соответствующих органов. Намечалось введение особого режима осуществления торговых операций с произведенной в республике продукцией.

Решением от 28 августа 1990 г. Совмину РСФСР поручалось заключить торгово-экономические соглашения с правительствами основных стран-импортеров российских товаров. Одновременно Правительству СССР запрещалось «реэкспортировать» произведенные в республике изделия или добытое сырье без ведома российского. Для реализации этой задачи предполагалось создание Торгово-промышленной палаты РСФСР, Главного таможенного управления РСФСР, Главного управления по туризму, Академии внешней торговли, Товарной биржи РСФСР. Оптово-посреднические фирмы Госснаба СССР, находившиеся на территории РСФСР, переводились в ведение Госкомитета РСФСР по материально-техническому обеспечению республиканских и региональных программ.

Те же цели преследовала и реформа российской финансовой системы. Собственностью России объявлялись расположенные на территории республики учреждения Госбанка СССР, Промстройбанка СССР, Агропромбанка СССР, Жилсоцбанка СССР, Сбербанка СССР, Внешэкономбанка СССР. Российский республиканский банк СССР был преобразован в Государственный банк РСФСР. Ряд законов и постановлений конкретизировал политику России в банковском деле, регулируя статус и взаимоотношения действующих здесь субъектов. Изменения в банковской системе были тесно связаны с коренными новациями в подходе к формированию союзного бюджета. Российские законодатели предполагали лишить бюджет СССР собственных источников налоговых поступлений — теперь все собираемые налоги должны были идти в республиканский бюджет; Россия же передавала Союзу ССР «целевые финансовые средства» в размере, утвержденном ВС РСФСР.

Новые задачи ставились и перед судами республики. Постановлением ВС РСФСР от 18 октября 1990 г. Государственному арбитражу РСФСР и его территориальным организациям вменялось в обязанность при разрешении споров исходить из принципа верховенства в республике законодательства, решений ее Верховного Совета и съездов народных депутатов. Защищать республиканские интересы был призван создаваемый Конституционный суд РСФСР.

Постепенно формировались и другие параллельные союзным государственные структуры. Организация Министерства печати и информации предполагала ускорить создание «четвертой власти», без которой нельзя «сделать демократию необратимой». В противостоянии с союзными властями рождалось российское телевидение. Развернулась борьба за обретение республикой своих газет, раздел партийной полиграфической базы. События января 1991 г. в Прибалтике использованы как повод для постановки вопроса о необходимости собственной армии для России. Вскоре было принято решение о создании Комитета по обороне и безопасности, а в мае — собственного КГБ. В январе того же года был создан Совет Федерации РСФСР, началась подготовка Федеративного договора для России. Определялся порядок введения чрезвычайного положения и проведения референдума на территории республики.

На государственном уровне началось внедрение идеи о департизации официальных учреждений.

Используя наработки предшественников, российские власти демонстрировали осознанную и энергичную прорыночную политику. Закон «О собственности в РСФСР» легализовал многообразие ее форм. В нем говорилось о том, что имущество может находиться в частной, государственной и муниципальной, а также в собственности общественных объединений. Принятый вслед за ним Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности» должен был стимулировать активность предприятий, относящихся к различным формам собственности. Разработана и законодательно была оформлена программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР. Созданием конкурентной среды и ограничением монополистической деятельности на товарных рынках должен был заниматься соответствующий Госкомитет. Принят закон о приватизации жилищного фонда. Стимулировалась и регламентировалась инвестиционная деятельность, создавались предпосылки для привлечения иностранного капитала. Российские власти поощряли создание свободных экономических зон: к середине 1991 г. этот статус предоставлен девяти территориям.

Все юридические лица и отдельные граждане получили право участия во внешнеэкономической деятельности и прямой выход на внешний рынок. Большое внимание российские законодатели уделяли аграрной проблематике. Предусматривались списание долгов с колхозов и совхозов; приоритетное финансирование производственной и социальной сфер деревни; попытки начать аграрную реформу через поощрение всех форм хозяйствования. При этом имелось в виду использование наряду с административными и рыночные методы управления.

Решения, кардинально отличавшиеся от горбачевских, выдвигались и применительно к проекту нового Союзного Договора. Вместо постепенной трансформации бюрократического государства в новую, (как говорил М. С. Горбачев, «настоящую» федерацию) «сверху» радикалы предлагали фактически его разрушить и строить новую федерацию «снизу». Переход к новой стратегии осуществлен во второй половине 1990 — начале 1991 г. Российская сторона резко критиковала все исходившие от союзных структур проекты договора. В то же время в октябре 1990 г. были заключены прямые двусторонние договоры России с Украиной и Казахстаном. Выдвигалась идея «Союза четырех»: России, Украины, Белоруссии и Казахстана. В подписанных документах говорилось о готовности строить межгосударственные отношения на основе признания взаимного суверенитета, отказа от вмешательства во внутренние дела, нерушимости существующих границ.

Аналогичные, откровенно антисоюзные, договоры были подписаны Россией с Латвией, Литвой, Эстонией в январе 1991 г. В том же месяце за подписью первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатова появился проект преобразования Союза. В нем предлагаемое «Сообщество» определялось как «конфедеративное объединение суверенных с международно-правовой точки зрения государств».

Провозглашался абсолютный приоритет законов этих государств над законами Сообщества, которое предполагалось без своей собственности и конституции, а решение вопроса о едином гражданстве откладывалось на более позднее время. В «непосредственное управление» Сообществу передавались лишь оборона, безопасность и атомная энергетика.

В 1990–1991 гг. автономные республики стали объектом борьбы за влияние между союзным Центром и Россией. Стимулирующий самостоятельность автономий важный шаг сделан в конце апреля 1990 г., когда был принят Закон СССР «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации». Его содержание свидетельствовало о том, что союзную правосубъектность он распространил и на автономные республики в составе союзных: это означало, что реформирование Союза происходило бы за счет развала союзных республик. Закон рассматривал автономные республики в качестве советских социалистических государств — субъектов Федерации (СССР). Они получили право передавать полномочия Союзу ССР, минуя «свою» союзную республику. Отношения же автономных республик с союзными, в состав которых они входили, предписывалось строить на договорах и соглашениях.

После принятия российской Декларации о суверенитете борьба за автономии проходила под лозунгом: «Кто больше даст?» — и подогревала аппетиты местных национальных элит. При этом союзные власти предполагали участие автономий в общем переговорном процессе, российские же таких условий не ставили. «Россия заключит договор с Татарской Республикой или государством — это как решит Верховный Совет. Будет конфедеративный договор внутри России… Не надо исходить из того, сколько прав даст вам Россия. А надо исходить из того, сколько вы можете взять и какую долю власти делегировать России… Возьмите такую долю самостоятельности, какую можете переварить. А что не можете — отдайте России по договору», — так летом 1990 г. в Татарстане сформулировал позицию руководства РСФСР Б. Н. Ельцин.

Новые «субъекты Союза» сразу же стали действовать по примеру «старших братьев»: до зимы 1990 г. 14 из 16 российских автономных республик провозгласили суверенитет, а две оставшиеся и некоторые из автономных областей приняли декларации, которые в одностороннем порядке повышали свой политический статус. Спустя полгода уже все автономные области (кроме Еврейской) провозгласили суверенитет в качестве республик. Из названий «Автономная Советская Социалистическая Республика» исчезли слова «автономная», «советская», «социалистическая». Декларации бывших автономий повторяли содержание союзных аналогов: в них встречались требования верховенства республиканского законодательства над российским, а также собственности республики на ресурсы на ее территории. Борьба за автономии между союзными и российскими властями продолжалась вплоть до августа 1991.

В сфере внешней политики началась разработка концепции национально-государственных интересов России. Как отмечает бывший министр иностранных дел РСФСР А. В. Козырев, «направленность этой концепции была задана программными документами «Демократической России», идеями ряда публицистов и общественных деятелей, стремившихся выработать альтернативу внешнеполитическому курсу Союза».

Отношения новых российских структур с союзными властями носили остро конфронтационный характер. Российский парламент отверг союзную программу перехода к рынку, не оставляя надежды на компромисс. Российские власти постоянно требовали отставки правительства Н. И. Рыжкова. Они резко осудили решение союзного парламента по изменению системы президентской власти в СССР с целью ее усиления (так называемые «8 пунктов Горбачева», ноябрь 1991). Российская сторона не пошла на заранее согласованную реформу системы ценообразования. ВС РСФСР выступал против посылки российских граждан за пределы республики для урегулирования межнациональных конфликтов, а также против вовлечения войск в политические конфликты.

Несогласованность в действиях союзного и российского центров власти оказала огромное влияние на ситуацию в стране в целом, приведя к последствиям, которые в 1990 г. едва ли кто мог бы предсказать.

Трудности перехода к рынку.

Начало конфронтации между российскими и союзными структурами пришлось на период, когда в среде советской хозяйственно-управленческой элиты при значительном влиянии научного экономического сообщества сложилось представление о той системе мер, которую необходимо осуществить для перехода к рыночным отношениям. Намерение проводить решительные, хотя и очевидно болезненные, преобразования было существенно простимулировано нарастающим экономическим хаосом в СССР.

В середине 1990 г. в окружении Н. И. Рыжкова были разработаны два варианта перехода к рынку. Первый («Основные направления») связывался с именем академика Л. И. Абалкина, отвечавшего в ранге вице-премьера союзного правительства за подготовку экономической реформы. Авторами второго («500 дней») были академик С. С. Шаталин и Г. А. Явлинский. Последний длительное время работал в «абалкинской» комиссии, поэтому не случайно специалисты отмечали совпадение базовых положений обеих программ. Они включали приватизацию государственной собственности, поддержку малого и среднего предпринимательства и создание конкурентной среды, восстановление товарно-денежного баланса, плавную реформу ценообразования; индексацию денежных доходов и социальную защиту лиц, оказавшихся за чертой бедности; реорганизацию службы трудоустройства в связи с неизбежным появлением безработицы.

Различия в программах касались двух моментов. Программа«500 дней» предполагала проведение реформы при заключении лишь экономического союза между республиками, отодвигая на дальний срок политический договор. Основными субъектами государственного регулирования считались «суверенные государства»: предполагалось верховенство их законодательств. Отражая настроения нетерпения и выражая их, авторы полагали возможным перейти к рынку за 500 дней. Сторонники абалкинского подхода рассчитывали, что на это уйдет 6–8 лет.

Характерно, что в газете «Демократическая Россия» программа опубликована под заголовком «Россия ждать не может». Именно заключавшаяся в плане «500 дней» «философия действия» предопределила то, что он был взят на вооружение руководством РСФСР в качестве российской программы экономических реформ. Различия, которые имели между собой союзная программа и «500 дней» стали трактоваться как непреодолимые. Пропаганда российского плана была сдобрена из ряднойдозой популизма. Помимо революционных темпов, переход к рынку обещали осуществить без ущерба населению.

Осенью 1990 г. в полной мере проявилось противоречие между необходимостью проведения активной экономической политики и неготовностью государственно-политических структур это делать. Кризис народного хозяйства требовал принятия срочных мер, однако в Москве не было единства в том, какими они должны быть. Российский парламент одобрил программу «500 дней», Верховный Совет СССР принял свой план рыночного реформирования («Основные направления»).

В результате не просто не было согласованных действий, а отношения между союзными и республиканскими властями приобрели остро конфронтационный характер, блокируя любые реформаторские начинания.

Союзный премьер-министр Н. И. Рыжков подвергался беспощадной критике за неудачи в экономике предшествующих лет, излишнюю осторожность при выборе мер преобразований, неготовность и даже нежелание переходить к рынку. Внезапная болезнь (инфаркт в конце декабря 1990) поставила окончательную точку в вопросе о его отставке.

Вместо него премьером 11 января 1991 г. был назначен В. С. Павлов (министр финансов прежнего правительства), старавшийся в 1989 – 1990 гг. сохранять политическую нейтральность.

Правительство Павлова приступило к работе в нелегких условиях.

Оно получило охваченную спадом экономику, острый дефицит бюджетных средств. Эти трудности усугублялись тем, что суверенные республики явочным порядком стали проводить в жизнь систему одноканального поступления налогов в бюджет. Накануне 1991 г. российское руководство решило сократить отчисления Союзу на 100 млрд рублей.

Отрицательно повлиял на советскую экономику переход на мировые цены и расчеты в свободно конвертируемой валюте с бывшими социалистическими странами. Связывала руки правительству усиливавшаяся политическая конфронтация между союзными и республиканскими властями. В результате отсутствовала возможность своевременно и комплексно проводить непопулярные, но необходимые меры, что, с одной стороны, снижало их эффективность, а с другой — вновь ставило правительство под огонь жесткой критики.

Экономическое неблагополучие особенно болезненно проявлялось в социальной сфере. В 1991 г. основных продуктов в расчете на душу населения в целом было столько же или несколько меньше, чем в 1985, хотя уже тогда этот уровень признавался недостаточным. Сокращалось производство продовольственных изделий. Меньше было произведено сахара, мяса, колбасных изделий, мясных полуфабрикатов, животного масла и цельномолочной продукции. Продолжавшийся рост объема денежной массы привел к повышению цен практически на все потребительские товары, которые от этого не стали доступнее. А их нехватка порождала ажиотажный спрос, усиливая всяческие дефициты: «про запас» скупалось то, что имело относительно продолжительный срок хранения. В марте 1991 г. Госкомстат констатировал, что на долю нормированной розничной продажи основных видов продукции приходится от 70 до 100% всех ресурсов. В связи с нехваткой товаров в ряде регионов отменялась талонная система, так как власти не могли обеспечить население даже по заявленным скудным нормам.

Осложнение общественно-политической ситуации. «Парад суверенитетов», экономический хаос, межнациональные конфликты привели к значительному осложнению общественно-политической ситуации. С весны 1990 г. возникают партии откровенно антисоциалистического характера. Судьба же провозглашенных в 1985 г. Реформ и судьба самого Союза ССР во многом зависели от состояния ведущего элемента советской политической системы — КПСС. В то время когда в обществе реально существовал инициированный «сверху» идеологический и политический плюрализм, партия формально оставалась единой «монолитной» организацией. Руководство уклонялось от признания того факта, что она уже не была союзом единомышленников, а внутрипартийные разногласия часто имели непримиримый характер. Произошел фактический раскол на ряд фракций или «платформ». «Демократическая платформа» выступала с социал-демократических позиций. «Марксистская платформа» критиковала отступления от марксизма и ратовала за возврат к его классическим образцам. Крайне левые силы объединились в движения«Коммунистическая инициатива» и общество «Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы».

Кризис в КПСС возник не случайно и связан с определенными представлениями о характере и перспективах возможной эволюции этого политического института. В 1985–1991 гг. сложились два подхода к партии, которые можно условно назвать ликвидаторским и прагматическим. Первый исходил из того, что КПСС являлась хребтом тоталитарной системы, поэтому ее необходимо ликвидировать. Сторонники такого взгляда не только не занимались разработкой концепции перестройки партии, но и доказывали ее ненужность. А перестройка жесткой иерархической организации могла быть осуществлена лишь «сверху». Эту позицию разделял М. С. Горбачев. Его скептическое к КПСС отношение к лету 1990 г. заметно усилилось. В ответ на советсвоего помощника А. С. Черняева оставить пост Генерального Секретаря ЦК КПСС Горбачев произнес: «Знаешь, Толя, думаешь не вижу… как сговорились все, уговаривают бросить генсекство. Но пойми: нельзя эту

паршивую взбесившуюся собаку отпускать с поводка. Если я это сделаю, вся эта махина целиком будет против меня».