Послание Едигея великому князю Василию Дмитриевичу

(декабрь 1408 г.)

От (Нет) Едегеа поклон к Василью да много поклонов, како те поклоны приидут и царев ярлык. Оучинилося таково с царевичи и с князьми по думе: царевичев и князеи и мене с ними послал Тахтамышевых детеи деля (дел детии). Слышание учинилося таково, что Тахтамышевы дети у тебе; того дети (деля) пришли есмя ратью. Да еще слышание наше таково, что ся у тебе чинить в градех: торговци и послы царевы приездят, и вы царевых послов на смех подымаете, а торговцов тако же на смех подымаете, да великаа им истома чинится оу тебе: и то не добро. А переже сего оулус был, и сю дрежаву держал да и пошлину, иных царевых послов честил, а гостеи дрежали без истомы и без обиды. И ты бы вспросил старцев, како ся деяло преже сего. И ты с ся старцы не спрашиваешь; что добро было переже сего, а того не деешь ныне (Доб. тако ли добро, что тако деешь). Тако Темир (Доб. Коутлуи) сел на царстве, учинился улусоу господарь (государь), тако от тех мест оу царя в Орде еси не бывал, царя еси не видал (ведал), ни князеи, ни старейших бояр, ни менших, ни оного еси не присылывал. Тако ся то царство минуло, и потом Шадибек осм лет царствовал; у того еси тако же не бывал, ни брата, ни сына (сына ни брата), ни с которым словом не посылывал. Шадибеково царство тако ся минуло, а нынечя Булат сел на царстве, оуже третии год царствует; тако же еси не бывал, ни сына, ни брата и стареишаго боярина (Пропущено сказуемое, по смыслу – «не посылывал» или «не присылывал»). Над селикым царевым (нет) улусом стареишии если великыи князь, а все твои дела не добры. Добрые нрави и добраа дела и добраа доума к Орде была от Феодора от Кошки, добрыи был человек; которые добрые дела ордынскые, тот тобе поминал. И то ся минуло, и нынеча пак у тебе сын его Иван, казначеи, любовник и старейшина; и ты ныне ис того слова и думы не выступаешь, которая его дума недобрая и слова, и ты ис того слова не выступаешь (Нет) и старцев земскых думы ни слова не слушаешь, которые ведают; ино того думою учинилася улусоу пакость. А опять бы еси так не делал, и ты бы своих бояр старейших собрал и многых старцев земскых, думал бы еси с ними добрую думу, каа пошлина добро, чтобы твоим христианом многым и великым в твоеи дрежаве не погыбли бы до конца. Или пак всхочешь не тако чинити, или осваиватися, ино ся робятити, како ти ся пошлина ведати, како ти в улусе сем княжити? А како к нам шлешь ежелет (ежелет шлешь) жалобы и жалобные грамоты, а ркучи тако, что «ся улоус истомил, выхода взяти не начем»? Ино мы преже сего улуса твоего не видали, толко есмя слыхали; а что твои приказы или твои грамоты к нам, то еси нам все лгал; а что еси имал в своеи державе с всякого улуса с двою сох рубль, и то пак серебро где ся девает? Како бы созвати, како бы в твоем отдан мужьскы по исправе, ино бы тое напасти улусоу не учинилось, а христиане бы не погыбли.

Ярлык-послание Ахмата великому князю Ивану Васильевичу

От высоких гор, от темных лесов, от сладких вод, от чистых пол. Ахматово слово ко Ивану. От четырех конец земли, от двоюнадесять Поморий, от седмадесять орд, от Болшия Орды.

Ведомо да есть: кто нам был недруг, что стал на моем царстве копытом, а аз на его царстве стал всеми четырми копыты; и того Бог убил своим копием, дети ж его по Ордам розбежалися; четыре карачи в Крыму се от меня отсидели. А вам с есмя государи учинили от Саина царя сабелным концем. И ты б мою подать в 40 день собрал: 60 000 алтын, 20 000 вешнею, да 60 000 алтын осеннею, а на себе бы еси носил Ботыево знамение, у колпока верх вогнув ходил, зане ж вы блужныя просяники. Толко моея подати в 40 день не зберешь, а на себе не учнешь Батыево знамения носити, почен тобою в головах и всех твоих бояр з густыми волосы и с великими борадами у меня будут; или паки мои дворяне с хозовыми сагадаками и с софьяными сапоги у тебя будут. А крепкия по лесом пути твои есмя видели и водския броды есьмя по рекам сметили. Меж дорог яз один город наехал, тако ж так не стало. А Даньяры бы еси царевичя оттоле свел, а толко не сведешь, и аз, его ищущи, и тебе наиду. А нынеча есми от берега пошол, потому что у меня люди без одож, а кони без попон. А минет сердце зимы девяности днеи, и аз опять на тебя буду, а пить ти у меня вода мутная.