КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 12 страница

— Как это? — не понял я. — Причём здесь лунатики?

— О них поговорим позднее, вопрос в генерации посредством управляемого хаоса мощнейшего поля психического дискомфорта. Обратная сторона государственной машины управления — это, как сказал Добран, генерация в обычном человеке стресса, — наконец, закончила свою мысль Ярослава. — Вот чем «ценен» чиновник. Потому он и бездуховен. Предельно материализован и продажен. Фактически незаметный тихий убийца. Мы коснулись двух случаев возникновения стрессового состояния в человеке. Первый, из-за чрезмерного общения с окружающими. Второй — влияние на психику государственного аппарата. Есть ещё третий случай, я имею в виду столкновение с криминалом, и четвёртый, когда у мужчины жена-стерва или, наоборот, у женщины стервец-муж. Может, и война с собственными отпрысками. Словом, семейные отношения. Вообще-то в мегаполисе стрессовых ситуаций может быть бесконечное множество. Всех их не перечесть. Важно то, что мегаполис их концентрирует и опутывает человека стрессовыми ситуациями так плотно, что вырваться из подобной клети ему просто невозможно. До последних дней жизни, которые приходят к нему из-за стрессового состояния на несколько десятилетий быстрее обычного.

— Для чего ты мне всё это рассказываешь? — наконец, решился я на мучающий меня вопрос. — То, что ты мне повествуешь, я ведь знаю. Пусть несколько не так, как это видишь ты, но...

— Я тебя не учу, поэтому не оскорбляйся, — перебила меня Ярослава. — Просто напоминаю и хочу, чтобы всё, что знаешь и понимаешь, ты ещё и осознал. И понял, из какого мира к нам пришла

Валя — его вторая жена, моя лучшая подруга, — посмотрела Ярослава на Добрана Глебыча. — А потом есть вещи, которые тебе вряд ли известны. Поэтому наберись, молодой человек, терпения. Тебе может показаться, что города — это лагеря для генетического воспроизводства полулюдей и контроля за количеством лет их жизни: отравленный воздух, такая же вода, плюс тотальное электромагнитное воздействие и мощнейший пресс стресса. Но всё это, о чём мы говорили выше, — только наиболее заметная часть. Та, которая сразу бросается в глаза. Мне хочется поговорить о вещах скрытых, но чудовищных по своему воздействию. Сначала надо кое- что вспомнить: в Советском Союзе, во времена индустриализации, когда миллионы сельских жителей хлынули в города, государство нашло средства на создание в промышленных целях так называемых зеленостроев. Их обязанностью было превратить улицы растущих городов в зелёный сад. Ежегодно на улицах Советских городов и посёлков высаживались миллионы молодых канадских клёнов, быстрорастущих тополей, на юге — чинар, ясеней, вязов и т.д. В те времена бытовал лозунг: «Превратим свой город в цветущий сад». Как ты думаешь, зачем это делалось? Чтобы хоть как-то очистить городскую атмосферу. Чтобы она не разрушала здоровье граждан. О Сталине у нас принято говорить, что он убийца миллионов. Деспот и самодур. Но при нём наши города, особенно индустриальные, оказались в лесу. Деревья, как ты знаешь, поглощают углекислый газ и выделяют кислород. Но некоторые из них, например, тот же канадский клён или тополь умудряются очищать воздух и от пыли, и от распыленного в нём свинца. Мало этого в 30-е и 40-е года вокруг городов стали возникать искусственные лесные массивы. В некоторых местах они и сейчас ещё сохранились. Это целые дремучие леса. Благодаря им зона лесов продвинулась в степь. Их раньше называли «лёгкими городов». Советское государство прилагало титанические усилия для создания в наших городах атмосферы жизни, а не смерти. Зеленстрои были угроблены в эпоху лысого негодяя. Но ни при нём, ни при Брежневе деревья в городах не вырубались. Даже при Горбачёве зелёные лёгкие в мегаполисах всё ещё как-то сохранились. Хотя, начиная с Хрущёва, новые насаждения в городах уже не возникали.

— Просто Горбачёв до них не добрался, — отозвался со своего места старейшина. — Времени у него не хватило... За него эту операцию успешно претворяет в жизнь Ельцин. В настоящее время российские мегаполисы превращаются в мёртвые каменные джунгли. Т очно такие же, как на Западе или на Востоке. Ты видел когда-нибудь снимки улиц Нью-Йорка, Гонконга или Токио? — спросил меня Добран Глебыч.

Я кивнул.

— Вот он, идеал наших будущих городов. Сплошной бетон и асфальт! Океан углекислого газа и распылённых в нём молекул тяжёлых металлов. И они не деспоты. Сталин у них деспот и тиран! Скоро по улицам таких городов полумёртвые люди начнут передвигаться с кислородными масками.

— Которые им будут продавать фирмы доброжелателей, — закончила за мужа Ярослава.

— А как насчёт питьевой воды в эпоху первых пятилеток?

— спросил я жену старейшины. — Бабушка мне говорила, что в городских водокачках вода была очень чистой, что в небольших городах рыли ещё и колодцы.

— Не только в небольших городах, но и в больших, таких как Москва и Питер. Считалось, что это делается на случай отказа водоснабжения.

— В сталинских квартирах ставились ещё и печи, — припомнил Добран Глебыч, — на случай аварий в системе теплоснабжения. С водой же в те времена было иначе, замкнутый цикл действовал только для производственных нужд. Людям же шла очищенная вода из рек. Или чистая вода из артезианских колодцев. Правда, она хлорировалась, но это лучше, чем моча из туалета или вонючая мыльная зараза канализаций. Если бы такую, пусть даже сто раз очищенную воду, в 30-е и 40-е годы кто-то предложил населению, его бы тут же признали врагом народа и без суда и следствия расстреляли.

— А потомки такого урода, через пару десятков лет доказали бы, что дедушку поставили к стенке ни за что, — усмехнулась Светлена.

—И аппарат управления при Иосифе Виссарионовиче был иным. С чиновника жёстко спрашивали результат. И не дай бог, если он попадался на взятке или на использовании в личном плане своего положения! При Сталине в стрессе жили подонки и различного рода денегераты, но не честные труженики, как это происходит в наше время.

Слушая Ярославу, я невольно вспомнил рассказ своего деда о том, за что в 1939 году был расстрелян первый секретарь горкома партии города Прокопьевска некий Ашкинадзе. По приказу негодяя-чиновника, из соседних колхозов к нему на квартиру во флягах возили молоко затем, чтобы его жена в нём купалась. Потом этот продукт снова отправлялся в торговую сеть.

«Спрашивается, за дело расстрелян этот чиновник или нет? За талмудическое представление о гоях, за свои убеждения... Значит, всё-таки за дело», — сделал я для себя вывод.

— Извини, что мы немного отвлеклись, Юра, просто мне хотелось, чтобы ты знал, что при Сталине наши советские города концлагерями для рабов не были. При нём в нашей стране было создано самое мощное в мире среднее и высшее образование. Такое, какое не отупляло сознание человека, а наоборот, его расширяло. И массовая культура Запада при Сталине в города СССР доступа не имела. Вот что такое «железный занавес», тут дело не в экономике, а в отсечении идеологии порабощения и разрушения. Но сталинский социализм был только первыми шагами нового общества... Его, как и всё оставленное, надо было развивать. Они же только что родившегося «младенца» стали убивать сразу после смерти жреца. Вот в чём сила тайного правительства. Чтобы оно ни делало, оно всегда действует посредством предательства — их основного оружия, чудовищного и подлого. И пока существуют на земле деньги, оружия очень эффективного. Знаешь, что по поводу предательства сказал в своё время Цицерон? — и Ярослава без запинки наизусть процитировала его знаменитое изречение. — «Глупцы и даже властолюбцы не погубят государства. Измена — вот что непоправимо. Враг у ворот города не так страшен, потому что он известен и открыто несёт свои знамёна. Но предатель таится в рядах защитников, его шёпот гуляет по улицам, достигая даже покоев правителей города. Можно распознать предателя по его облику? У него такой же выговор, как и у его жертв, такое же лицо, такие же одежды. Он обращается к глубинам сердца каждого человека. Он отравляет душу народа. Он работает тайно, под покровом ночи подрывая устои государства. Он заражает государство, лишая его сил к сопротивлению, убийца не так страшен, как заговорщик».

После слов женщины-историка в комнате на несколько минут воцарилось молчание. Говорить ни о чём не хотелось. На душе было тягостно и горько.

«Как она сказала? — думал я. — Пока на земле существуют деньги, предательство как оружие всегда будет эффективным. Но деньги не действенны только с одной разновидностью предателей, с теми, которые предают свой народ, своих близких не за них. Это идейные мерзавцы. Как я понял из бесед с Добраном Глебычем, таких создают специально. Причём на генетическом уровне. Так сказать, современное применение генной инженерии... Понятно, что подобными делами занят неземной разум. Земные технологии этого пока не позволяют. Налицо связка: тайное правительство, состоящее из недобитков-атлантов, низший его пласт составляют жрецы Амона, а всей их «малиной» заправляют ящероголовые и их то ли компаньоны, то ли биороботы,

— серые. Наверняка такая же омерзительная разношерстная компания 20 тысяч лет назад заправляла и империей атлантов. Только не понятно, почему люди вступили в союз с тварями из бездны? Почему они предали свою планету, что их заставило это сделать? А потом, какая же это власть, когда понимаешь, что по сути играешь роль марионетки? И если не понравишься, тебя прихлопнут как муху? Тут что- то другое?» — размышлял я, вглядываясь в грустное лицо Ярославы.

— Не заморачивайся, Юра, — вдруг услышал я бас старейшины. — Люди для негуманоидов — нечто вроде ширмы.

— Ты хочешь сказать, что тайный жреческий клан или тайное планетарное правительство — тоже биороботы? — повернулся я к Добрану Глебычу.

— Безусловно, ты просто многого пока не знаешь. Но скоро постигнешь все их связи. Подожди немного.

— А мировое правительство, состоящее из протестантских и иудейских банкиров?

— Это они себя возомнили правителями. На видимом уровне так и есть. Это тоже группа невольников. Степень их свободы пока ограничена. Их обязанностью является концентрация и создание на земле фальшивых денег, и той политики, которую они в силу своего положения должны представлять в рамках проекта.

— Но мы свой разговор пока ещё не закончили. Наше маленькое отступление явно затянулось, — улыбнулась своему мужу Ярослава. — Мне хочется познакомить Юрия с психологическим воздействием мегаполиса на личность. Вопрос ар- хиважный.

— Меня?! — удивился я.

— А почему нет? Ты же не деревенский. И родился, и вырос в городе.

— Т огда я слушаю.

— Нас интересует вот какой вопрос, — посмотрела на своего мужа и дочерей Ярослава. — Почему тебя не раздавил пресс города?

После её слов все четверо уставились на меня, ожидая ответа.

— Честно говоря, я и сам не знаю. А почему собственно он должен был меня раздавить?

— Потому что ты всегда был «белой вороной». Разве не так?

— усмехнулся Добран Глебыч.

— Так-то так, но я всегда мог за себя постоять.

— Каким образом? — спросила меня Ярослава.

— Обыкновенно, всегда оказывался сильнее своих сверстников, и даже тех, кто был на несколько лет старше.

— Выходит, что боролся за жизнь кулаками?

— И головой, — засмеялся я, — приходилось учиться лучше других.

— Понятно, — пробасил старейшина. — И детство, и юность, и дальнейшая жизнь в состоянии войны с системой.

Сначала на кулаках, а сейчас на ином, более эффективном уровне. Не зря тебя дед с двух лет заставил заниматься воинским искусством, не зря.

— Думаю, что так, — улыбнулся я. — За драку меня выгнали из старшей группы детского сада.

— Детки стали тебя заклёвывать, и ты показал зубы?

— Вдвоём мы отколотили всех мальчишек в группе. Потом за драку выгнали меня из второго класса. Пришлось уйти в другую школу.

— А после? — продолжил свой допрос старейшина.

— В той школе, куда я перевёлся, долгое время меня никто не замечал. Происхождение моё было обычным, не элитарным, класс же состоял в основном из таких мальчиков и девочек, перед которыми заискивали даже некоторые учителя. К тому же я хорошо учился. Лучше местной «золотой молодёжи». Правда, когда я был уже в восьмом классе, на меня парни-одноклассники натравили местного блатного. Тот бугай был старше меня лет на пять. Он подкараулил меня после школы и, если б не прохожие, я бы его наверняка изуродовал. После того случая меня стали сторониться как чрезвычайно жестокого и чуждого обществу человека. Правда, держались от моей персоны подальше главным образом парни, девчонки относились ко мне неплохо.

— У тебя был великий дед. Он понял своего внука с рождения и сделал всё возможное, чтобы общество тебя не заклевало, — улыбнулся своей солнечной улыбкой Добран Глебыч.

— Но ты исключение из правила. Не у каждой белой вороны найдётся такой дед, как у тебя.

— Тема нашего разговора о психологической атмосфере мегаполисов. Даже не только мегаполисов, но и малых городов, — продолжила свою лекцию Ярослава. — Думаю, ты догадываешься, что психологическим климатом земных городов манипулируют те же самые силы. В условиях крайней скученности населения это сделать совсем не трудно. Есть такое понятие у психологов — коллективное сознание. Вот им-то и управляют специалисты по очковтирательству. Делается это посредством печати, радио и телевидения. В экстренных случаях, например, во время выборов президента, психика масс подвергается обработке психотронными генераторами. Их во время выборов устанавливают на чердаках домов наши доблестные спецслужбы.

— Психотронные генераторы? — удивился я услышанному. — Я о них ничего не знаю.

— Теперь узнаешь, — с горькой усмешкой посмотрел на меня Добран Глебыч. — Одни из них действуют как мощные излучатели электромагнитных полей, другие как генераторы полей торсионных. Последние — самые опасные, от них психика человека защититься практически не в состоянии. Тем более в городских условиях.

— Коллективное сознание населения страны складывается, прежде всего, из коллективного сознания жителей мегаполисов. Коллективное же сознание городов строится посредством воздействия на психику людей средств массовой дезинформации. С помощью специально созданной, хорошо продуманной лжи и, конечно же, технологии умалчивания, — дополнила сказанное мужем Ярослава. — Существует в мире одна закономерность: везде, во всех без исключения развитых странах, исключением не является даже Китай, средства массовой дезинформации возглавляют не представители коренного населения, а инородцы, прежде всего, евреи или люди с еврейской кровью. Как, например, в Китае, Японии или Австралии. Не кажется тебе это странным?

— Мне не кажется, потому что я знаю, для чего был создан на Земле искусственный агрессивный этнос. Хорошо знаю его миссию. Какую роль он выполняет и для кого.

— Это и есть мировой информационный общий знаменатель. Через такой вот рупор и происходит манипуляция сознанием населения не только наших российских лагерей для содержания рабов, но и лагерей для биоавтоматов всего мира. Парадокс в том, что сами евреи живут в городах. Они изначально были выведены не как сельские жители. И страдают они не меньше нашего от всех вышеназванных городских прелестей, а мрут, если верить статистике, ещё быстрее, чем те, кому они вешают лапшу на уши. Это говорит об их полной биороботизации. Смертники не осознают ни своей миссии, ни того, что являются по своей сути группой человекоподобных, стоящих намного ниже, чем те, кому они так старательно навязывают вбитые в их рабские головы либерально-демократические ценности. Среди гоев, особенно у нас в России, да и на Западе, найдётся не много фанатов, которые бы слепо верили в навязываемые человечеству перспективы. Среди евреев подобные фанаты находятся сплошь и рядом. Жалкий, несчастный народец!

Этнос-смертник, народ-безумец. Своим поведением евреи чем-то напоминают потревоженных пчёл. В их сознание вбита идея атаковать, а то, что такая атака убьёт и их самих, они просто не понимают. Очевидно, такова вложенная в их подсознание программа. Генетические камикадзе. По-другому ортодоксальных иудеев не назовёшь. Через иудейские мировые средства массовой дезинформации навязывается человечеству всё, что угодно, начиная от моды на тряпки, кончая модой на образ мышления и как его следствие — образ жизни. Из средств тотальной суггестии прорастают корни так называемого общественного мнения. Что такое общественное мнение? Мнение тех, кто командует каналами телевидения и радио, у кого в руках психотронное оружие и психотропные вещества.

— Ты хочешь сказать, что СМИ и спецслужбы занимаются общим делом? — остановил я Ярославу.

— Безусловно! Это традиционный тандем, причём не только у нас в России, но и во всём мире. Думаешь, кто занят уничтожением неудобных журналистов? По приказу хозяев СМИ занимаются этим, прежде всего, агенты спецслужб. Здесь рука руку моет.

— По-твоему получается, что и спецслужбами заправляет иудейская мафия?

— Конечно! — Ярослава подошла к шкафу с книгами, достала из него какую-то распечатку и, подав её мне, добавила: — Вот высказывание по этому поводу одного американского сенатора. Он, как политик, метил одно время в президенты США. Так что верить ему можно. То, что евреи всегда рвались на высшие должности в ЦРУ и в наш КГБ

— ни от кого не секрет. Но это только одна сторона медали. Вторая, невидимая, — банальный подкуп. Понимаешь, Юра, если доллары с 1913 года с подачи президента Вильсона печатаются в частных еврейских банках, я имею в виду национальный федеральный резерв США, что из этого следует? Только то, что пустых, ничем не обеспеченных бумажек у иудейской мафии может быть любое количество. Ими можно запросто купить не только наш КГБ, что было проделано в годы перестройки, но и любые другие спецслужбы. Может быть, нельзя купить израильский Моссад. Потому что у него к этим деньгам неограниченный доступ. Через Моссад и идёт подкуп разного рода чиновников, вплоть до президентов.

— В основном он служит надёжным прикрытием, деньги на подкуп должностных лиц поступают по иным каналам, — поправил жену бывший военный.

— Это не принципиально, нам важна суть, — улыбнулась мужу Ярослава. — Мне хочется, чтобы Юра знал главное: что сознанием жителей Земли не просто управляют. Его по особому плану деформируют. Влияние не только через технологию массового суггестивного зомбирования, но и посредством изменения генетического кода. С одной стороны такое происходит посредством прессинга мощных электромагнитных полей. В том числе и специальных высокочастотных или низкочастотных псигенераторов. Кстати, при их работе в резонанс действия частот вступают линии электропередач, трубы теплотрасс, водопроводов и стальная арматура железобетонных конструкций. На нервные клетки человека со всех сторон обрушивается такой шквал искусственных электромагнитных колебаний, что хромосомы в ядрах начинают распадаться на части. И собираются после окончания воздействия далеко не в прежнем порядке. Именно поэтому в мегаполисах много псигенераторов не требуется. Их немного, но при работе электромагнитное воздействие накрывает любой мегаполис. Высокочастотные колебания вызывают агрессию и тотальное отупление. Низкочастотные, в пределах 10 Гц, вызывают животный необъяснимый ужас. Если частота ниже, то наступает смерть.

— Смерть? Неужели наши кремлёвские мракобесы имеют в своих руках невидимое оружие, которое в случае необходимости способно умертвить миллионы своих же собственных граждан?! — ужаснулся я.

— Имеются и давно. Но акт массового убийства своих рабов пока не входит в планы нашего, американского, либо какого-то другого правительства. Об уничтожении миллиардов мечтает тайное невидимое правительство и его видимый филиал — правительство мировое. Естественно, иллюминаты и их подельники — масоны, хасиды и хабад. Процесс этот давно идёт, но пока без низкочастотных, рассчитанных на смерть воздействий. Что касается современных рабов, то они обязаны, прежде всего, быть тупыми. Тупыми настолько, чтобы не могли понять, как их уничтожают. Для такой цели разработано специальное отупляющее образование, — среднее и высшее. Человека подобная школа полностью отучает мыслить. Его мозг настраивается на одно безумное запоминание отдельных фактов. Это хорошо заметно на примере исторической науки.

— Расскажи ему свои наблюдения относительно закордонных учёных, — попросил жену Добран Глебыч.

— Мне не раз приходилось встречаться с историками из Германии, Венгрии, и Франции, — погрустнела Ярослава. — Действительно, фактологией, которую в них вложили, они владеют. Но выводов из неё сделать не в состоянии. Аппарат обобщения в их сознании просто отсутствует. Не учёные, а какие-то попугаи. Я затронула научную элиту! Представь же, что представляют собой на Западе обычные граждане? Говорящие двуногие животные! У них там введён так называемый единый государственный экзамен. Что-то вроде теста. Чтобы его сдать мыслить не обязательно. Достаточно владеть фактологией и терминами. Скоро и к нам придёт такая беда. Наши реформаторы этим уже заняты...

— Команда из-за бугра? — спросил я.

— Приказ нашим кремлёвским от подлинных хозяев земной невольничьей цивилизации. По их замыслу современный отупевший недочеловек должен жить в виртуальной реальности городского бытия и искренне верить всему, что ему плетут по телевидению или радио. Особенно различного рода рекламе. С другой стороны влияние на наследственный аппарат жителей земли происходит не только посредством электромагнитного воздействия. Задействована не менее серьёзная химическая обработка. Она проводится с помощью внедрения всевозможных вкусовых добавок и, что самое серьезное,

— генномодифицированных продуктов. Параллельно с этим через пищу идёт ещё и информационное воздействие. Но начнём всё по порядку. Ты должен знать, Юра, распространенный миф, чтобы фтор якобы необходим эмали наших зубов.

— Разве это миф?

— В том-то и дело, что миф. Посмотри, какие у нас у всех зубы. Абсолютно здоровые. Воду же мы пьём из колодцев и из реки. Понятно, что она без добавок фтора. И посмотри, какие зубы у тех, кто живёт в Архангельске? В советское время несколько лет им в воду добавляли фтор, так же, как и во многие другие водопроводы советских городов. До фторовых добавок зубы у архангельцев, по крайней мере, у детей были вполне нормальными. После эксперимента началось тотальное их разрушение.

— Нам ещё в школе внушали, что фтор для зубов полезен,

— припомнил я.

— Вот-вот. На Западе придумали, а наши придурки...

— Скорее мерзавцы, — пробасил со своего места Добран Глебыч.

— Не проверив, внедрили, а когда спохватились, было уже поздно! Но если бы дело было только в эмали зубов. Как известно, фтор крайне ядовит. И на молекулярном, и на атомарном, и на информационном уровне. И он не только разрушает зубы, он травит весь организм человека. Фтор влияет на сердце и вызывает несколько разновидностей рака. Европейцы разобрались, что фтор — самый настоящий убийца. Кстати, помогли им в этом наши советские химики. Но в Америке 80% Воды подаётся населению со фтором. Ещё один не менее распространённый миф гласит, что на здоровье людей не влияют всевозможные краски, мастики, клеи и т.д. Слышал когда-нибудь ныне модное слово «евроремонт»? Ремонт квартиры по европейскому стандарту. Что это значит? Вдобавок к бетону, железу и кирпичу дома наводняют крайне ядовитые краски, ещё более опасные растворители, всевозможные ядовитые шпаклёвки, мастики, клеи, линолеумы, убивающий сердечнососудистую систему пенопласт. После подобного ремонта квартира на десятилетия превращается в душегубку. Потому что на молекулярном уровне она наполнена молекулами всех этих отравляющих организм человека ядами. Но беда не столько в прямом воздействии, сколько во влиянии всей этой химии на генетический аппарат. Вот где заложена мина замедленного действия. Люди, проживающие в квартире после евроремонта хотя бы полгода, либо превращаются в бесплодных, либо рожают генетически нездоровое потомство. Бесплодие и дегенерация молодого поколения десятилетия назад захлестнула Европу. В настоящее время эта беда пришла и к нам. Богатые придурки бредят евроремонтом. Надо же, какое счастье, что квартира становится непригодной для жизни! И в офисах после него находиться опасно. Но человеческая глупость не имеет границ. Раз на Западе принято, то это должно быть и у нас. И ещё радуются, что после евроремонта в их квартирах не выживают ни клопы, ни тараканы, и дохнут даже случайно залетевшие мухи. Если насекомые протягивают лапки, то человеческому организму-то каково!

А врачи ломают головы, никак не могут понять, почему каждый второй в Европе и в Америке умирает от рака. Злокачественная напасть добралась уже до детей. Полвека назад считалось, что рак — болезнь пожилых. Но теперь опухоль разрывает на куски даже младенцев.

— Ты заметил, — прервал жену старейшина. — Что в наших избах даже полы не крашены! Хотя их можно красить охрой на натуральной олифе. Охра — та же глина, она не ядовита. Ею тысячу лет назад красили наших мёртвых, но мы всё равно считаем, что живое дерево создаёт особый уют. И потом, посмотри, какое оно красивое! — показал старейшина на широкие строганные плахи пола.

— Мне хочется на красках и лаках остановиться особо, — прервала мужа Ярослава. — Заметь, буквально все растворители и химически изготовленные краски, клеи и мастики в той или иной степени ядовиты. Но про их ядовитость и вредность говорить не принято. Каждый год химическая промышленность, прежде всего, в Америке и в Европе выпускает новые виды универсальных растворителей и сверхстойких сногсшибательных красок.

— Это в прямом смысле, — буркнул со своего места Добран Глебыч.

— Но на то, что все они ядовиты, никто не обращает внимания. Как будто такого фактора не существует. Предупреждают, что все они легко воспламеняются. А насчёт ядовитости и того, чтобы от неё избавиться сообщают только то, что достаточно дать краскам просохнуть и потом проветрить помещение. Как всё просто! И на самом деле есть краски, которые полностью высыхают и перестают быть токсичными. Но беда в том, что с каждым годом на прилавках магазинов появляется всё больше и больше красок, которые до конца практически никогда не высыхают. И поэтому всегда, особенно при нагревании, выделяют ядовитые молекулы. Какое нам вбито в голову представление об отравлении? Съел что, подышал какой-нибудь дрянью и через пару часов завернул ласты. Так?

Я кивнул.

— Но если человек умирает постепенно, не сразу, здесь уже не отравление. Медленно уходить из жизни можно десятилетиями, что с людьми и происходит. И, прежде всего, в городах, где здоровье человека разрушается не только от ядовитого воздуха, ядовитой воды, ядовитых красок и лаков в квартирах, но и от самих каменных и железобетонных стен домов, высасывающих жизненные силы человека электромагнитными полями различных ЛЭП, бытовыми приборами, главные из которых

— телевизор и компьютеры. В городских супермаркетах человека ждёт ядовитая пища в красивой обёртке. Пища, которую употреблять ни в коем случае нельзя, так как она несёт всё ту же популярную в наше время медленную смерть. Но другой еды у городских жителей нет. И им приходится питаться тем, что лежит на прилавках магазинов. Вот он, контроль над жизнью обывателей. Над самым дорогим, что у них есть. Над временем, отпущенным создателем для внутренней эволюции и для понимания истинного.

— Неужели так всё плохо? — посмотрел я на жену старейшины.

— Хуже некуда. И ты скоро это поймёшь.

 

 

Действие микроволновых полей

О

б энергетическом влиянии компьютеров мы поговорили, — после непродолжительной паузы сказала Ярослава. — И о телевизоре вспомнили, хотя главная его роль не в том, чтобы откачивать жизненные силы. Он был создан для передачи образной информации, но служит тёмным в качестве зомби-устройства. Так у нас заведено: что бы не придумали научные круги для человека, всё оборачивается против него. Это отдельная тема. Она касается всего, что нас окружает.

«Только не вас, — подумал я про себя. — Ваша параллельная цивилизация живёт по своим законам».

— Мы говорим не о себе, Юра, — прочёл мои мысли Добран Глебыч. — Речь идёт о земном социуме.

— Разве так можно? — покачал я головой, глядя на старейшину. — Мы же договаривались!

— Никакого нарушения договора не было. Мыслей твоих не читал. Посмотрел на твою физиономию и догадался, о чём ты думаешь. На тебе же всё написано! — заулыбался помор.

— Ты как чистый лист бумаги. Потому моим домочадцам и нравишься, — скользнул своими глазами по смутившимся девушкам Добран Глебыч.

— Хватит девчонок в краску вводить! — оборвала его Ярослава. — Мне хочется поведать нашему гостю ещё об одном сногсшибательном изобретении современных учёных. Я имею в виду микроволновую печь. Мы коснулись проблемы вскользь. Хотелось бы на микроволновке остановиться отдельно.

— Всё-всё, молчу! — улыбнулся жене старейшина. — Рассказывай.

— Тебе, Юра, наверное, известно, что собой представляет микроволновка. В городах их сейчас пруд пруди, — начала новую тему Ярослава. — Везут их из Европы и из США. Скоро в магазинах появятся и наши, отечественные.

— Они уже появились, — перебил я жену Добрана Глебы- ча. — Вы немного отстали от жизни.

— Наверное, потому, что нас эта зараза не интересует, — вставила Светлада. — Ты же маму не перебивай.