В геополитической войне континентов

Тема молодежного экстремизма не сходит с первых полос центральных газет и экранов ТВ. Очевидно, за этим стоит нечто большее, нежели просто беспокойство за вовлечение молодых людей в область политического, это как раз можно считать скорее плюсом, или же за криминализацию молодежи – такой криминальной молодежи в России хватает и без политики. Особое внимание уделяется так называемым националистическим группам, скинхедам, убивающим приезжих гастарбайтеров. Вместе с тем никто так не носится с «обычными» малолетними убийцами, количество которых, по статистике, растет. Что же так пугает власть и прессу именно в убийствах на почве межнациональной нетерпимости?

Часто звучат мнения о том, что молодежный экстремизм националистического толка провоцируют сами СМИ, уделяющие этому явлению повышенное внимание, а также правозащитные организации, раздувающие миф о вездесущих скинхедах, из-за которых приезжему прямо хоть из дома не выходи. По мнению эксперта в области межнациональных отношений Владимира Карпца, «наши «правозащитники» любой случай преступления против нерусского тут же квалифицируют как «преступление на почве национальной ненависти». Ну и, кроме того, они очень любят посещать веб-сайты разных виртуальных «ультраправых» организаций, старательно переписывая все те выдумки, которые авторы таких сайтов пишут о себе». Вместе с тем самым крупным эпизодом за всю историю новейшей России является двадцать убийств заезжих гастарбайтеров бандой скинхедов под руководством Рыно и Скачевского, снятых на камеры мобильных телефонов и выложенных в Интернет. А вот, к примеру, история ростовской криминальной «банды двадцати семи», на счету которой такое же количество убийств, или деяния банды «тагирьяновских» из Татарстана, на счету которых около десятка изнасилований и более двадцати убийств, как и действия множества других подобных банд, убивающих десятками, не произвели никакого особого впечатления на российское общественное мнение. Так что же как магнит притягивает внимание общественности в деятельности именно «националистических» экстремистских группировок? И здесь мы вновь сталкиваемся с таким явлением, как сетевые войны.

Ни для кого сегодня не секрет, что советское диссидентское движение внесло огромную лепту в дело развала СССР. Некоторые считают, что диссидентская сеть курировалась непосредственно КГБ, который, по одним сведениям, пытался таким образом взять советскую диссидентуру под контроль, по другим – пытался играть свою собственную игру, фрондируя с партийной верхушкой советского государства. Последней версии, к примеру, придерживается Сергей Кургинян, утверждающий, что «первый элитный кластер, работавший на развал СССР, – это диссиденты. А бэкграунд этого кластера – соответствующее управление тайной полиции [КГБ], находящейся формально на службе у действующей политической системы». Таким образом, очевидно, что еще в СССР действовали диссидентские сети, находившиеся под контролем КГБ и разрушавшие советскую государственность изнутри, что в итоге привело к развалу СССР и победе США в холодной войне, вслед за чем последовала геополитическая капитуляция большого евразийского пространства. Распад Советского Союза стал первой успешной сетевой операцией Америки против Евразии. И решающую роль здесь сыграла именно диссидентская сеть. Зачем этому способствовало КГБ? По мнению Кургиняна, «именно тайная полиция противостояла системе как таковой. В какой-то мере укрепляя эту систему, а в какой-то создавая условия для того, чтобы собой ее заменить». По версии же Александра Дугина, изложенной в книге «Конспирология», КГБ представляло собой атлантистский орден внутри советской элиты, т. е. элитную атлантистскую сеть: «КГБ – это центр наиболее прямого воздействия Атлантического Ордена».

Следующей задачей сетевой войны США против Евразии стал распад России, для содействия которому активно использовались т. н. правозащитные организации, ставшие правопреемницами советской диссидентской сети. Основной задачей правозащитников стала демонизация российской государственности, подчеркивающая ее противоестественность для демократического мирового сообщества и, как следствие, выводящая необходимость покончить с этой «дикой страной», наследницей кровавых режимов русских царей и советских генсеков. Однако основным инструментом для де-монизации уже не советской, а российской государственности стал миф о поднимающем голову «русском национализме». Долгие годы пугалом Запада было РНЕ, однако очень скоро общий идиотизм этой организации стал всем очевиден, и пугало стало неубедительным. Понадобился более опасный образ националистического ужаса, коим и стали разрозненные мобильные группы скинхедов – нацистские сети, неуловимые, убивающие людей, жестокие и беспощадные. Этот образ был подхвачен российскими правозащитниками с большим энтузиазмом. Началось раздувание скиновского «националистического» мифа как всеохватной опасной сети.

Есть несколько «параметров» националистической сети, раздувание которых необходимо заокеанскому заказчику для того, чтобы выставить Россию опасным для мировой демократии государством, неспособным справиться с внутренней проблемой без внешнего вмешательства. Первый необходимый параметр заключается в том, что националистические экстремистские группировки требуют установления в России диктатуры. Этот миф никак не вяжется со скин-движением, активисты которого, напротив, считают существующую российскую власть в ее нынешнем виде уже проявлением крайней диктатуры, т. к. она ловит и сажает скинов, вместо того, чтобы продемонстрировать наличие в России политических свобод в том виде, в каком они существовали в период правления Ельцина, позволявших исповедовать любые взгляды, вскидывать руки, слушать нацистские марши и ходить с татуировками «Раб Гитлера» на лбу и свастиками на рукаве. Однако для внешнего вмешательства ситуация запрещения нацизма как раз не повод. А вот требования установления диктатуры – повод. Поэтому российские «экстремисты» как бы требуют именно этого, что правозащитники и утверждают.

Второй требуемый для поддержания националистического мифа параметр заключается в том, что «националисты» призывают к вооруженному сопротивлению правящему режиму, что жутко крамольно и незаконно. Однако этот же миф оправдывает жесткость власти по отношению к экстремистам, хотя подобные призывы звучат лишь на специальных уличных мероприятиях, собирающих скинов, и только из уст специально обученных людей, понимающих, как важно привязать этот тезис к «националистической» экстремистской среде. Сюда же можно отнести и призывы к свержению законной власти, также якобы проповедуемые националистами.

Третий важнейший фактор, вселяющий ужас в мировое сообщество, – это ношение нацистской символики и всего того, что на нее похоже. С этим действительно проблем нет, т. к. любой скинхед начинается с демонстрации и ношения свастики, вскидывания руки и возгласов «зиг хайль» на европейский манер германских нацистов прошлого века. В качестве борьбы с т. н. проявлениями нацизма, перечисленными выше, правозащитники предлагают свои меры: распад России, ибо слишком большая и неэффективно управляемая, что мешает вхождению в ЕС и мировое сообщество; русофобию – т. к. любое проявление русского, по их мнению, неизбежно отдает шовинизмом и имперскими амбициями; скорейшее введение внешнего управления вместо нынешнего «кроваво-гэбэшного», а также депопуляция русских, дабы не плодить нищету и варваров, не способных воспринять прелести западной цивилизации. Все это имеет медийную поддержку сети, расположенной внутри российских СМИ и созданной либеральной элитой начала 90-х.

Именно диссидентско-правозащитная и либерально-медийная сети активно используются сегодня в прикладном, рутинном порядке, дабы спровоцировать распад полиэтнического государства, в геополитических терминах – большого пространства, которое представляет собой Россия, путем раздувания «националистических» мифов, определенным образом формирующих общественное мнение.

Существует, конечно и другой, «дремучий» русский национализм черносотенцев, ругающих «жидов», «православных фашистов», фанатов царя-великомученика Николая Второго, однако убедить кого-то в том, что они общественно опасны, не представляется возможным. Хотя по формальным признакам они тоже включены правозащитниками в реестр фашизма и национализма.

Так называемый современный «русский национализм» в его медийной версии полностью заимствован с Запада, где под национализмом подразумевается укрепление государственности, повышение роли государства-нации в жизни европейского общества. Что мы можем ассоциировать с понятием «государственность» в России? Это империя. Россия никогда не была государством-нацией, а все формы, все попытки построить его были просто смешными и долго не существовали. Россия всегда была империей. Для нас ценностью является империя, то есть большое пространство. Поэтому «русский национализм» для России – это национализм имперский, который ориентирован на сохранение этого большого пространства. Все формы ксенофобии и попытки разделить русских с более чем сотней народов, населяющих наше большое пространство, являются следствием сетевой стратегии, направленной на разрушение этого большого пространства.

Здесь следует заметить, что в Англию, откуда произошло скинхед-движение, обильное переселение арабов началось вследствие постколониального периода распада морской Британской империи. Их колонии находились далеко от самой Великобритании – в арабском мире, в Азии, в Африке, за тысячи миль от Лондона. Наши же «приезжие» принадлежат к одному с нами большому пространству, будь то Российская империя, Советский Союз или нынешнее СНГ. Поэтому попытка настроить внутреннюю культурную и социальную среду против людей, этнически принадлежащих государствам, окружающим Россию, это попытка отделить Россию от остального мира, отгородив ее санитарным кордоном. Эти территории вплотную прилегают к нам. Это не английские колонии, которые не имели с самой Англией общих границ. Это наша граница, полоса государств, отрезающая Россию от юга Евразии, от выхода к теплым морям.

Весь привнесенный с Запада т. н. «национализм» в его самых безобразных скиновских формах есть продолжение геополитической стратегии США по недопущению выхода России к теплым морям. Европейский суррогат, который у нас подают как «русский национализм», направлен на то, чтобы отрезать Россию от стратегического сближения с Югом, изолировать ее, а в идеале разделить на множество отдельных фрагментов, на «русскую республику» и национальные фрагменты наших этносов, тем самым покончив с Россией как с самостоятельным геополитическим субъектом. Скинхед в этой ситуации – это тот, кто становится на сторону нашего геополитического врага, ставя под угрозу существование Большой России, это участник сетевой войны на стороне врага.

Панацеей от того, что сегодня называется «русским национализмом», является скорейшее восстановление русской национальной идентичности. Идентичность в нашем случае – это православие, желательно в его изначальных, фундаментальных формах. Нынешние же «русские националисты» не знают, что такое православие. Русский националист должен носить бороду, а большинство из них не имеет даже волос на голове. Русский националист должен как минимум знать свою культуру – читать Достоевского, Толстого и Пушкина как минимальный набор первоклассника. Наконец, подлинный русский националист – это националист имперский, ибо это в крохотной Европе – государства-нации, а Россия – это империя.

Все, что происходит сегодня в области разогрева межнациональной розни, является следствием инструментальной стратегии – реализацией технологии сетевых войн, что, в свою очередь, вытекает из геополитической стратегии изоляции России и впоследствии ее расчленения. Вот истинные корни т. н. «русского национализма», прививкой от которого является восстановление русской национальной идентичности, которая в России всегда, традиционно и во все времена подразумевала взаимоуважение между народами, проживающими на нашем общем, едином геополитическом пространстве, имеющими с русскими общую судьбу и общую историю.