Глава 41.

Ричард приоткрыл глаза. Голова была, как в тумане. Он лежал ничком на холодном полу. От каменных плит отражалось пляшущее пламя факелов. Окон не было и он не мог понять, день сейчас или ночь. Во рту чувствовался солоноватый привкус. Кровь.

Ричард попытался вспомнить, где он и как сюда попал. Он попробовал вздохнуть поглубже и чуть не задохнулся от резкой боли в боку. Всё тело ныло. Ричарду казалось, что кто-то хорошенько обработал его дубиной.

Память возвращалась постепенно. При мысли о Денне его охватил гнев. И тотчас пронзила боль магии. Ричард вскрикнул. Катаясь по полу в бессильной ярости, он прогнал образ Денны и стал думать о Кэлен, вновь и вновь вызывая в памяти её прощальный поцелуй.

Боль отступила. Ричард отчаянно пытался удержать в мыслях образ Кэлен. Только бы не возвращалась боль! Он не вытерпит. Ему и так уже пришлось вынести слишком многое.

Он должен отсюда вырваться. Но если ему не удастся овладеть собой, обрести власть над собственной яростью, побег будет невозможен. Ричард вспомнил отца, вспомнил, как тот повторял, что гнев — это зло и почти всю жизнь держал свой гнев взаперти.

Зедд говорил, что бывают случаи, когда дать волю гневу гораздо опаснее, нежели затаить его. Сейчас как раз такой случай. Всю жизнь он учился сдерживать гнев, должен сдержать его и сейчас. Как только Ричард принял решение, к нему вернулась надежда.

Очень осторожно, стараясь не делать резких движений, Ричард осмотрелся. Его меч покоился в ножнах, кинжал всё так же висел на поясе, ночной камень лежал в кармане. Дорожный мешок валялся в дальнем углу комнаты. Рубаха с левой стороны стала жёсткой от крови. Ужасно болела голова. Впрочем, всё остальное болело не меньше.

Чуть повернувшись, он увидел Денну. Денна сидела на краю деревянного стула, распрямив спину, закинув ногу на ногу. Локоть правой руки опирался на грубые доски столешницы, в левой Денна держала чашу. Она неторопливо поглощала пищу, наблюдая за Ричардом.

Он подумал, что, наверное, надо что-нибудь сказать.

— Где твои люди?

Денна всё так же молча жевала, не отводя от него взгляда. Наконец, она отставила чашу и указала на пол перед собой.

— Иди сюда, — голос её казался спокойным, почти нежным.

Ричард с трудом поднялся на ноги и встал, где велела Денна, глядя на неё сверху вниз. Денна бесстрастно взирала на него. Ричард молча ждал. Денна встала и пинком отшвырнула стул. Она была высокая, ростом почти с Ричарда. Взяв со стола перчатку. Денна неспешно натянула её на правую руку.

Резко повернувшись, она с размаха ударила Ричарда по лицу. Стальная броня перчатки рассекла ему губы.

Не давая гневу овладеть собой, Ричард мысленно представил себе, как идёт по своему любимому Оленьему лесу. От жгучей боли на глазах выступили слёзы.

— Ты забыл об обращении, дружочек! — Денна сердечно улыбнулась. — Я же говорила: ты должен называть меня «госпожа» или «госпожа Денна». Тебе повезло с наставницей. Обычно Морд-Сит не столь снисходительны к своим воспитанникам и отвечают на подобные оскорбления ударом эйджила.

Но я питаю слабость к интересным мужчинам. Да и потом, хоть удар перчаткой — не слишком суровое наказание, я, должна признаться, предпочитаю именно её. Мне нравится ощущение непосредственного контакта.

Эйджил, конечно, опьяняет, но, если хочешь по-настоящему насладиться своей работой, ничего нет лучше, чем собственные руки. — Она слегка нахмурилась, в голосе появились суровые нотки: — Убери руки.

Ричард послушно отнял руки от лица. Он чувствовал, как с подбородка стекает кровь. Денна удовлетворённо смотрела на это. Внезапно она подалась вперед, слизнула кровь у него с подбородка и, довольная, улыбнулась. Казалось, это подействовало на неё возбуждающе.

Она вновь припала к Ричарду и впилась в рану зубами. Ричард зажмурился и сжал кулаки. У него пресеклось дыхание. Наконец, Денна откинулась назад и, улыбаясь, облизала окровавленные губы. Дрожа от боли, он из последних сил старался удержать перед мысленным взором образ Оленьего леса.

— Скоро ты убедишься, что это было всего лишь предупреждением. А теперь, повтори вопрос, как положено.

Ричард сразу решил, что станет называть её «госпожа Денна» и хотя бы таким образом, но выкажет ей свое презрение. Он ни за что и никогда не назовет её просто «госпожой». Только так можно бороться, сохраняя чувство собственного достоинства. По крайней мере, в собственных глазах.

Ричард сделал глубокий вдох и проговорил ровным голосом:

— Где твои люди, госпожа Денна?

— Вот так-то лучше, — проворковала она. — Многие Морд-Сит не позволяют своим воспитанникам задавать вопросы во время обучения. По-моему, это скучно. Мне нравится болтать со своими подопечными. Я же говорила: тебе просто повезло, что ты попал именно ко мне.

Денна одарила его ледяной улыбкой.

— Своих людей я отпустила, больше не нуждаюсь в их помощи. Они нужны только затем, чтобы захватить пленника и стеречь до тех пор, пока он не обратит против меня свою магию. На этом их работа заканчивается. Теперь ты всё равно уже ничего не сможешь: ни сбежать, ни причинить мне вреда. Ничего.

— А почему мне оставили меч и кинжал?

Ричард вспомнил об обращении, но было поздно. Он перехватил ее руку, занесенную для удара и тут же ощутил боль магии. В живот уткнулся эйджил. Ричард, задыхаясь, рухнул на пол.

— Встань!

Подавив гнев, Ричард справился с болью магии. Но боль от прикосновения эйджила так быстро не проходила. Он поднялся с огромным трудом.

— Теперь на колени! Проси прощения.

Ричард замешкался. Денна опустила эйджил ему на плечо и резко толкнула на пол. Правая рука онемела от боли.

— Госпожа Денна, пожалуйста, прости меня.

— Вот так-то лучше. — Она, наконец, соизволила улыбнуться. — Встань. Она смотрела, как Ричард поднимается на ноги. — Меч и кинжал тебе оставили потому, что для меня они угрозы не представляют, а тебе ещё могут пригодиться, чтобы защитить свою госпожу. Я не отбираю оружия у своих воспитанников: так они лучше усваивают, что против меня оружие бессильно.

Повернувшись спиной. Денна медленно стала стягивать перчатку. Ричард знал, что относительно меча Денна права: меч обладает магией, которую она подчинила себе: «Но может, это не единственный способ», — мелькнуло у него в мозгу. Надо проверить. Его руки метнулись к горлу Денны.

Ричард рухнул на колени, крича от невыносимой боли. Боли магии... Денна, всё так же неспешно, продолжала стягивать перчатку. Он отчаянно пытался вызвать в памяти Олений лес. Когда боль утихла, он, повинуясь приказу Денны, снова поднялся.

Денна раздражённо глянула на него.

— Что, хочешь усложнить ситуацию? — Лицо её смягчилось, на губах вновь заиграла безмятежная улыбка. — Ну, что ж, я только рада, когда мужчина всё усложняет. Но сейчас ты не прав. Я же говорила: чтобы облегчить боль, думай что-нибудь приятное обо мне. Ты меня не слушаешься. Ты думаешь о каких-то мерзких деревьях. Последний раз предупреждаю: или подумаешь обо мне что-нибудь приятное или промучаешься так до утра. Ты понял меня?

— Да, госпожа Денна.

— Очень хорошо! — Её улыбка стала шире. — Ну вот видишь? Ты обучаемый. Только помни: что-нибудь приятное обо мне. — Она взяла Ричарда за руки, прижала его ладони к своей груди и заглянула ему в глаза. Насколько мне известно, большинство мужчин предпочитают думать вот об этом. — Денна наклонилась ближе. В голосе появились игривые нотки. Впрочем, если предпочтешь что-нибудь другое — пожалуйста, я не против.

Ричард решил, что не находит в её облике ничего приятного. Разве только волосы. Внезапно нахлынула боль. У него подкосились колени. Боль нарастала. Ричард почувствовал, что задыхается. Ему не хватало воздуха. Глаза выкатились на орбит.

— А теперь покажи, как ты усвоил урок. Ты можешь в любой момент избавиться от боли, но только так, как я тебе сказала.

Он посмотрел на Денну, на её волосы. В глазах потемнело. С трудом удерживая ускользающее сознание, Ричард подумал о том, какие у неё дивные волосы, какая роскошная, толстая коса. Боль утихла и Ричард повалился на бок, судорожно хватая ртом воздух.

— Встань. — Он повиновался, всё ещё, не в силах восстановить дыхание. — Молодец! Давно бы так. Позаботься, чтобы впредь это был единственный способ, которым ты избавляешься от боли иначе я так изменю магию, что ты вообще ничего не сможешь поделать. Понял?

— Да, госпожа Денна, — задыхаясь, пробормотал он. — Госпожа Денна, ты сказала, что меня предали. Кто это сделал?

— Один из твоих.

— Никто из моих друзей не сделал бы этого, госпожа Денна.

Она презрительно посмотрела на него.

— Ну, значит, на самом деле они тебе не друзья. Верно?

Ричард сглотнул и уставился в пол.

— Нет, госпожа Денна. Но кто это сделал?

Она пожала плечами.

— Магистр Рал счел, что это неважно и не сказал мне. Для тебя сейчас важно одно: спасать тебя никто не собирается. Тебе никогда не вырваться на свободу. Чем быстрее ты это усвоишь, тем легче тебе будет потом, во время обучения.

— Обучения? А чему меня будут обучать, госпожа Денна?

Она опять улыбнулась.

— Ты должен познать смысл боли. Понять, что твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Она принадлежит мне и я могу сделать с тобой всё, что пожелаю. Всё, что угодно. Я могу причинять тебе боль, как хочу и сколько хочу и никто, кроме меня, тебе не поможет.

Я собираюсь научить тебя тому, что за каждое мгновение, в которое ты не испытываешь боли, ты должен благодарить только меня. Я научу тебя беспрекословно следовать любым моим указаниям. Ты научишься вымаливать всё, что получаешь.

Несколько дней мы позанимаемся здесь, а потом, когда я сочту, что ты достаточно продвинулся в обучении, я отвезу тебя в другое место — туда, где живут остальные Морд-Сит. Там я буду заниматься с тобой до тех пор, пока не добьюсь своего.

Неважно, сколько времени на это уйдёт. Я позволю поиграть с тобой и другим Морд-Сит, чтобы ты понял, как тебе повезло со мной. Мне, в общем-то, нравятся мужчины. А некоторые их ненавидят.

— А какова цель обучения, госпожа Денна? К чему ты стремишься?

Казалось, она наслаждается беседой.

— С тобой случай особый. Сам магистр Рал пожелал, чтобы тебя обучили. — Денна улыбнулась. — Он поручил это мне. Думаю, он хочет кое-что от тебя узнать. Я не допущу, чтобы ты опозорил меня в его глазах.

Когда я завершу обучение, ты сам станешь умолять, чтобы тебе позволили рассказать магистру то, что он желает узнать. А когда он с тобой разберётся, ты будешь принадлежать мне. На всю жизнь, какой бы короткой она ни оказалась.

Чтобы подавить закипающий гнев, Ричарду пришлось сосредоточиться на её волосах. Он понимал, что интересует Даркена Рала: Книга Сочтённых Теней. Шкатулка в безопасности. Кэлен ничего не угрожает. Всё остальное не имеет значения. Денна может убить его, ему это безразлично. По сути, этим она только окажет ему услугу.

Денна обошла Ричарда со всех сторон, критически оглядывая его.

— Если будешь себя примерно вести и окажешься хорошим воспитанником, я, пожалуй изберу тебя в супруги. — Она остановилась, приблизила к нему лицо и потупила глазки. — Супруг Морд-Сит — это на всю жизнь. — Денна оскалилась в улыбке. — У меня их было много. Не обольщайся, дружочек.

Денна вздохнула.

— Сомневаюсь, что подобный опыт покажется тебе приятным. Если, конечно, ты останешься после этого в живых. Ни одному из твоих предшественников это не удалось. Мои супруги умирают очень быстро.

Ричард решил, что это не повод для беспокойства. Даркену Ралу нужна Книга. Если ему не удастся сбежать, Даркен Рал убьёт его так же, как убил его отца, как убил Джиллера. По внутренностям Ричарда он сможет узнать, лишь где хранилось знание, содержавшееся в Книге.

А поскольку хранилось оно в памяти Ричарда, то прочитать Книгу Сочтённых Теней Ралу уже не удастся. Ричарду оставалось только надеяться, что он доживёт до того момента, когда Рал поймёт, что совершил роковую ошибку.

И тогда Ричард ещё успеет увидеть, как исказится в бессильной злобе лицо Рала. Ни Книги, ни шкатулки. Даркен Рал умрёт. Только это и имеет значение.

Тому, что его якобы предали, Ричард всё равно не верил. Даркен Рал хорошо знает Правила Волшебника, вот он и решил прибегнуть к Первому, самому главному, чтобы выбить у Ричарда почву из-под ног.

Признать, что это возможно, — первый шаг на пути к вере. Ричард решил, что Первым Правилом Волшебника его не обманешь. Он знает и Зедда, и Чейза, и Кэлен. С какой стати он должен верить Даркену Ралу и не верить своим друзьям?

— Кстати, откуда у тебя Меч Истины?

— Я купил меч у того, кому он принадлежал, госпожа Денна, — ответил Ричард, глядя ей в глаза.

— Правда? И дорого он тебе обошёлся?

Ричард не отводил взгляда.

— Я отдал всё, что имел. Но, боюсь, он обойдётся мне дороже: придётся доплачивать свободой, а может и жизнью.

— У тебя есть характер. — Денна рассмеялась. — Мне нравится ломать тех, у кого есть характер. А знаешь, почему магистр Рал остановил свой выбор на мне?

— Нет, госпожа Денна.

— Потому, что я неумолима. Может, я и не так жестока, как некоторые, но зато, как никто другой, наслаждаюсь работой. Больше всего на свете я люблю причинять боль своим воспитанникам. Ради этого стоит жить. — Она подняла бровь и улыбнулась. — Я никогда не сдаюсь, не устаю и не ослабляю хватки. Никогда.

— Я польщён, госпожа Денна, что мною займется лучшая из лучших.

Денна приложила эйджил к его разбитой губе и держала там до тех пор, пока у Ричарда из глаз не хлынули слёзы. Он рухнул на колени.

— Это последняя дерзость, которую я от тебя слышу. — Денна отвела эйджил и ударила Ричарда коленом по лицу. Он повалился на спину. Денна ткнула его эйджилом в живот. Ричард почувствовал, что теряет сознание, но Денна уже убрала своё оружие. — Что надо сказать?

— Пожалуйста, госпожа Денна, — с усилием выдавил он, — прости меня.

— Ну, ладно, вставай. Пора начинать обучение.

Она подошла к столу и взяла в руки какой-то предмет. Указав перед собой, она рявкнула:

— Сюда! Живо!

Ричард старался двигаться, как можно быстрее. Боль мешала ему стоять прямо. Он покорно застыл там, где велела Денна, тяжело дыша и обливаясь потом. Денна протянула ему предмет, к которому была прикреплена цепь. Оказалось, это кожаный ошейник того же цвета, что и её облачение.

Её голос потерял мелодичность:

— Надень!

Ричард не в силах был задавать вопросы. Он начал верить, будто готов сделать что угодно, лишь бы избежать прикосновения эйджила. Он застегнул ошейник. Денна взялась за цепь. Цепь заканчивалась металлической петлёй, которую Денна накинула на штырь, вделанный в спинку деревянного стула.

— Если ослушаешься, тебя немедленно накажет магия. Я прикрепляю цепь, чтобы ты оставался на месте до тех пор, пока я не сниму её. Хочу, чтобы ты усвоил: ты бессилен снять цепь сам. — Она указала на открытую дверь. — Я хочу, чтобы весь следующий час ты попытался добраться до двери. Если не будешь стараться, всё оставшееся время я буду делать так! — Денна коснулась эйджилом его шеи.

Он рухнул на колени, отчаянно крича и моля о пощаде. Денна убрала эйджил, велела начинать и прислонилась к стене, скрестив руки на груди.

Сперва Ричард просто попробовал дойти до двери. Не успел он даже натянуть цепь, как страшная боль пронзила его. Лишь когда он снова дополз до стула, мучения прекратились.

Тогда он потянулся к кольцу. В то же мгновение боль магии скрутила ему руки. Ричард побледнел от напряжения, пот градом катился по его лицу. Он встал к стулу спиной и резко повернулся, но не успели пальцы коснуться цепи, как очередной приступ боли свалил его на пол.

Ричард упорно тянулся к цепи, превозмогая страдания, но всё было тщётно: стоило ему дотронуться до металлических звеньев, как он, задыхаясь, падал на пол.

Наконец, его стало рвать кровью. Когда приступ прошёл, Ричард, дрожа, схватился за живот. По щекам текли слёзы. Краем глаза он заметил, что Денна разняла руки и выпрямилась. Он снова зашевелился.

Ясно, что так ничего не выйдет. Надо придумать что-то новое. Он вытащил меч, рассчитывая поддеть цепь клинком. Ценой величайших усилий ему удалось на мгновение коснуться цепи.

Меч выпал из рук. Мучения закончились, лишь когда он вложил меч в ножны.

Ричарда осенило. Он лег на пол и резким движением, опережая боль, толкнул стул. Стул проехал по полу, ударился о стол и упал. Цепь свалилась со штыря.

Торжество продолжалось недолго. Как только цепь соскользнула, Ричард ощутил невыносимую боль. Задыхаясь, он из последних сил пополз к двери. С каждым дюймом боль нарастала. Ричарду казалось, что он ослеп. Ему удалось продвинуться не более чем на два фута. Он перестал что-либо понимать, мысли смешались у него в голове. Боль снова парализовала его.

— Пожалуйста, госпожа Денна, — еле слышно прошептал он, — помоги мне. Пожалуйста, помоги. — Ричард понял, что плачет, но сейчас ему всё было безразлично. Ему хотелось только одного: чтобы цепь вернулась на место и боль прекратилась.

Он услышал приближающийся стук башмаков. Денна наклонилась, подняла стул, поставила на прежнее место и навесила на штырь железное кольцо. Боль утихла. Ричард откинулся на спину, не в силах удержаться от рыданий.

Денна стояла над ним, уперев руки в бока.

— Прошло только пятнадцать минут, но раз мне пришлось помочь тебе, час начинается снова. Если я вынуждена буду ещё раз прийти тебе на помощь, заработаешь ещё час. — Она нагнулась и ткнула его эйджилом в живот. Последовала очередная вспышка боли. — Ты понял меня?

— Да, госпожа Денна, — вскричал Ричард. Он боялся, что способ бежать все-таки существует, боялся того, что с ним случится, если он найдёт этот способ, боялся того, что произойдёт, если он не будет стараться. Впрочем, если даже такая возможность и существовала, то к концу часа Ричарду так и не удалось её обнаружить.

Он отдыхал, стоя на четвереньках. Денна подошла поближе и остановилась.

— Ну, что, усвоил? Понял, что случится, если ты попытаешься сбежать?

— Да, госпожа Денна.

Ричард действительно понял. Ему от неё никогда не убежать. Его охватило отчаяние. Казалось, безнадёжность душит его. Больше всего на свете Ричарду хотелось умереть. Он подумал о ноже, всё ещё висевшем на поясе.

— Встань, — тихо сказала Денна, словно прочитав его мысли. — Если ты, дружочек, замыслил покончить с обучением, подумай хорошенько. Магия не позволит тебе сделать это, как не позволила снять цепь. — Ричард только моргнул. — Ты не можешь сбежать. Умереть ты тоже не можешь. До тех пор, пока я позволяю тебе жить, ты всецело принадлежишь мне.

— Это ненадолго, госпожа Денна. Даркен Рал собирается убить меня.

— Возможно. Но если он это и сделает, то лишь после того, как ты расскажешь ему всё, что он пожелает услышать. А я хочу, чтобы ты ответил на вопросы магистра Рала и ты, не раздумывая, сделаешь всё, что я захочу.

В карих глазах сверкнул металл.

— Можешь мне не верить, дело твоё. Но только у тебя нет ни малейшего представления о том, как я умею обучать. Мне ещё не встречался человек, которого я была бы не в состоянии сломать. Можешь сколько угодно тешить себя мыслями, будто ты окажешься первым, всё равно скоро ты станешь умолять, чтобы я позволила тебе повиноваться.

Ещё и дня не прошло, как Ричард узнал её, но он уже понял, что выполнит любое её приказание. Почти любое. А впереди недели обучения. Если бы он мог усилием воли заставить себя умереть, он сделал бы это не задумываясь.

Хуже всего было сознавать, что Денна права: он не в состоянии помешать ей. Его отдали на милость Денне, а он сомневался, что в ней есть хоть проблеск этого чувства.

— Я понял, госпожа Денна. Я тебе верю.

Самодовольная улыбка Денны заставила его сосредоточиться на мысли о том, какая у неё дивная коса.

— Отлично. Теперь снимай рубаху.

Заметив недоумение, мелькнувшее у него во взгляде. Денна заулыбалась ещё жизнерадостнее. Ричард поспешно начал расстегивать пуговицы. Она помахивала эйджилом у него перед глазами.

— Пора показать тебе всё, на что способен эйджил. Если рубаху не снять, она сразу пропитается кровью и мне будет труднее найти место, куда прикоснуться эйджилом. Скоро ты поймёшь, почему я одеваюсь в красное.

Ричарда охватил ужас. Учащенно дыша, он скинул с себя рубаху.

— Но, госпожа Денна, что я такого сделал?

Денна с напускной нежностью потрепала его по щеке.

— Ну, а ты сам не догадываешься? — Он потряс головой, стараясь избавиться от комка в горле. — Ты позволил Морд-Сит захватить себя в плен. Ты должен был перебить всех моих людей волшебным мечом, а потом заколоть меня кинжалом или задушить голыми руками — это уж, как тебе больше нравится. Тогда я была ещё уязвима, у меня не было власти над твоей магией. Чего тебе делать не следовало, так это давать мне шанс овладеть твоей магией. Ты не должен был обращать против меня волшебное оружие.

— Но почему же сейчас ты должна мучить меня эйджилом?

— А чтобы научить тебя. — Денна рассмеялась. — Чтобы ты усвоил, что я могу сделать всё, что мне заблагорассудится и не в твоей власти остановить меня. Ты должен осознать собственную беспомощность и понять, что наслаждаешься отсутствием боли только потому, что я этого желаю. Я!.. Не ты.

Улыбка исчезла с лица Денны. Она подошла к столу и вернулась с наручниками, соединёнными цепью.

— А теперь нам надо решить ещё одну проблему. Ты постоянно падаешь. Меня это раздражает. Но ничего страшного, с этим мы сейчас разберёмся. Надень-ка это.

Денна швырнула ему наручники. Стараясь не терять самообладания, Ричард застегнул на дрожащих запястьях металлические браслеты. Денна подтащила стул под потолочную балку и заставила Ричарда встать рядом. Взгромоздившись на стул, она попробовала забросить цепь на железный крюк.

— Приподнимись, а то я не достану. — Ричард покорно приподнялся на носки. Наконец Денне удалось забросить цепь. — Ну вот, — улыбнулась она. Больше мы падать не будем.

Ричарда охватил леденящий ужас. Он беспомощно висел на цепи, чувствуя, как впиваются в кожу железные браслеты. Он и раньше осознавал, что не в состоянии помешать ей, но теперь стало ещё хуже.

Денна натянула перчатки и несколько раз обошла вокруг Ричарда, похлопывая эйджилом по ладони. Ожидание боли было мучительнее, чем сама боль.

Выступив против Рала, он чётко осознавал, на что идёт. Он готов был заплатить собственной жизнью. Но к тому, что происходило сейчас, Ричард готов не был. Это напоминало бесконечную агонию. Уже не жизнь, но ещё не смерть.

Его лишили всего, даже права ответить ударом на удар. Он знал, что такое прикосновение эйджила. Денне вовсе не требовалось лишний раз демонстрировать это. У неё была иная цель: лишить его гордости, чувства собственного достоинства. Сломать его.

Продолжая ходить кругами. Денна тыкала его эйджилом то в грудь, то в спину. Каждое прикосновение было подобно удару кинжала, заставляло его кричать от боли и корчиться на цепи. А ведь, Денна ещё и не начала по-настоящему. И это — только первый день обучения. Сколько таких дней его ждёт?

Ричард мысленно представил себе всю свою гордость, достоинство, всё, что было ему дорого в жизни. Представил себе комнату, куда не в состоянии проникнуть никакое зло. Он поместил туда себя и запер дверь на ключ.

Ключ от его сокровищницы не достанется никому — ни Денне, ни Даркену Ралу. Никто, кроме самого Ричарда, не сможет открыть эту дверь. Он вынесет всё, что ему уготовано, сколько бы это ни продлилось. Вынесет, утратив на время чувство собственного достоинства.

Сейчас он полностью покорится Денне. Но, рано или поздно, он всё равно отопрёт потайную дверь и снова станет собой. Неважно, когда. Пусть даже после смерти. А теперь он станет её рабом. Теперь. Но не навсегда. Когда-нибудь этому придёт конец.

Денна притянула его к себе и поцеловала. Так крепко, что рана на губе открылась и отозвалась болью. Казалось, чем сильнее его мучения, тем больше наслаждения доставляет Денне этот поцелуй. Когда она наконец отстранилась от Ричарда, в глазах её светилось блаженство.

— Ну, что, дружочек, приступим?

— Госпожа Денна, не надо, — прошептал он, — не делай этого, очень тебя прошу.

— Именно это я и хотела услышать! — Её улыбка стала шире.

Денна начала урок. Сначала она лишь легонько водила эйджилом Ричарду по коже. Прикосновение оставляло синяки и кровоподтёки. Стоило ей нажать чуть сильнее, как из раны начинала сочиться кровь. Впрочем, Денна могла причинять столь же сильную боль и не оставляя на коже никаких следов.

Ричард молчал, стиснув зубы. Иногда она заходила со спины, выжидала, пока Ричард расслабится и внезапно дотрагивалась до него эйджилом. Когда Денне надоело это развлечение, она заставила его закрыть глаза и принялась водить эйджилом по его груди.

Иногда Денне удавалось обмануть его: он весь подбирался в ожидании удара, а удара не следовало. Тогда она разражалась радостным смехом. От одного, особенно болезненного укола, Ричард непроизвольно распахнул глаза, чем дал ей предлог воспользоваться перчаткой.

Денна заставила его молить о прощении. Наручники до крови врезались в запястья. Ричард беспомощно висел в воздухе, не имея возможности перенести вес на ноги.

За всё это время он только раз не сумел удержать свой гнев. Это произошло, когда Денна ткнула эйджилом ему подмышку. Морд-Сит с самодовольной ухмылкой наблюдала, как Ричард бьётся в судорогах, пытаясь сосредоточиться на мысли о её волосах.

Выяснив, что от такого прикосновения он теряет над собой контроль, Денна сфокусировала все свое внимание на болевой точке, но Ричард больше не повторял свою ошибку. Поскольку сам он не давал повода для возникновения магической боли, Денна поспешила ему в этом помочь.

Ричард, как ни пытался, ничего не мог поделать. Пришлось умолять Денну, чтобы та избавила его от боли. Иногда она просто стояла перед Ричардом, спокойно наблюдая, как тот хрипит и задыхается.

Несколько раз она обнимала его, прижимаясь всем телом и прикосновение жёсткой шершавой кожи из которой было сшито ее одеяние, отдавалось в каждой ране и ссадине ноющей болью.

Ричард утратил всякое представление о времени. Он не знал, сколько длится эта пытка. Ему начало казаться, что на свете не осталось ничего, кроме боли. Боль жила в нём, пронизывая всё его существо, уничтожая время, заполняя всё пространство.

Он помнил только, что с какого-то момента был готов сделать всё, что ни прикажет Денна, лишь бы она больше не мучила его. Он отвёл взгляд от эйджила. От одного вида этого орудия у Ричарда на глазах выступали слёзы. Денна, говорила правду: она не знала усталости и ей никогда не надоедала эта работа.

Казалось, собственные действия пьянят, будоражат, поддерживают и завораживают её. Единственным её желанием было причинять боль, заставляя молить о пощаде.

Ричард готов был непрестанно унижаться и умолять Денну — лишь бы доставить ей удовольствие, но зачастую он попросту не мог говорить. Все силы уходили на то, чтобы просто дышать.

Оставив все попытки облегчить боль в запястьях, Ричард безвольно обвис на цепях. Ему показалось, что Денна ненадолго остановилась, но всё, что она уже с ним сделала, причинило такие мучения, что он не был уверен ни в чём. Пот ручьями катился со лба, затекал в глаза и обжигал свежие раны.

Как только к Ричарду стало возвращаться сознание, Денна немедленно подошла к нему сзади. Он подобрался, готовясь к продолжению пытки, но Денна схватила его за волосы и рванула назад.

— А теперь, дружочек, я собираюсь показать тебе нечто новое. Сейчас ты опять убедишься в том, какая у тебя милостивая госпожа. — Денна изо всех сил потянула его за волосы. От боли у Ричарда напряглись мышцы шеи. Денна приставила ему к горлу эйджил. — Брось сопротивляться, а то я никогда не уберу его.

Ричард чуть не захлебнулся собственной кровью. Он постарался расслабиться, предоставив Денне делать всё, что та сочтёт нужным.

— Слушай меня внимательно. Сейчас я вложу эйджил тебе в ухо. В правое ухо. — От страха Ричард закашлялся. Денна рванула его за волосы, заставив сдержать кашель. — Это гораздо больнее. Но ты, дружочек, должен делать всё, как я скажу.

Она почти вплотную приблизила губы к его уху и теперь шептала, как любовница.

— Раньше, когда со мной была сестра Морд-Сит, мы обе одновременно вкладывали воспитаннику в уши два эйджила. Как он кричал! Эти звуки! Они опьяняли меня. До сих пор мурашки по коже пробегают только от одного воспоминания. Но ни один воспитанник этого не выдерживал — все умирали.

Нам ни разу не удалось одновременно вставить воспитаннику два эйджила в уши и не убить его. Сколько мы ни пробовали, так ничего и не получилось. Радуйся, что твоя госпожа — я. Остальные Морд-Сит ещё не оставили подобных попыток.

— Спасибо, госпожа Денна. — Ричард не понимал, за что тут благодарить, но ему совсем не хотелось, чтобы Денна сделала то, что собирается.

— Запомни, — хрипло прошептала Денна и в голосе её неожиданно послышалась нежность. — Когда я вложу тебе в ухо эйджил, ты не должен шевелиться. Одно движение и ты навсегда останешься калекой. Умереть не умрёшь, даже не надейся.

Некоторые от этого слепнут, у других полностью отнимается одна сторона тела. Есть и такие, что не могут потом ходить или говорить. Я хочу, чтобы ты остался целёхонек. Те Морд-Сит, которые не столь сострадательны, как твоя госпожа, обычно суют в ухо эйджил без предупреждения.

Теперь понимаешь, дружочек? Я вовсе не такая жестокая и бессердечная, как ты, наверное, думаешь. И всё же, многие, с кем я это проделывала, не могли стоять неподвижно. Я их предупреждала, а они всё равно дёргались и оставались калеками.

Ричард не мог сдержать рыданий.

— Пожалуйста, госпожа Денна, пожалуйста, не делай этого, очень тебя прошу.

Ричард чувствовал её дыхание. Она провела по его уху языком и поцеловала.

— Но я хочу этого, дружочек. Так что, стой тихо и не дёргайся.

Ричард стиснул зубы, но ничто не могло сравниться с этой пыткой. Ему показалось, что голова разлетелась на тысячу осколков. Он остался наедине с болью и, казалось, эта мука не имеет ни начала, ни конца.

Боль, острая, как бритва, пронизывала каждую клеточку его тела. Когда Денна наконец отвела эйджил, эхо его криков всё ещё звучало в каменных стенах.

Ричард безвольно повис на цепях. Денна поцеловала его в ухо и, задыхаясь от восторга, прошептала:

— Это был просто потрясающий крик, дружочек. Мне ещё не приходилось слышать ничего похожего, если, конечно, не считать предсмертных воплей. Ты держался превосходно, даже не шелохнулся. — Она нежно поцеловала его в шею, потом снова в ухо. — Ну, что, попробуем проделать то же самое с левым?

Ричард не мог даже плакать. Денна ещё сильнее запрокинула ему голову и зашла с другого бока.

Когда она, закончив, сняла цепь с крюка, Ричард мешком повалился на пол. Он не думал, что ещё способен двигаться, но когда Денна приказала подняться, беспрекословно подчинился при одном виде эйджила.

— Ну вот, дружочек, на сегодня всё. — Ричард едва не умер от радости. — Я намерена немного поспать. Сегодня мы занимались не полный день. Завтра начнём заниматься всерьёз. Полный день тебе покажется гораздо более болезненным.

Ричард был слишком измотан, чтобы думать о завтрашнем дне. Ему хотелось только лечь. Даже каменный пол казался ему лучшей постелью в мире. Он с нетерпением ждал этого момента.

Денна принесла стул, взяла цепь, свисавшую с ошейника и перекинула её конец через вбитый в балку крюк. Ричард в замешательстве следил за ее действиями, слишком измученный, чтобы сообразить, к чему всё это. Денна направилась к двери и тут Ричард понял, что цепь слишком коротка и ему не удастся лечь.

— Госпожа Денна, а как же мне спать?

Она обернулась, глядя на него со снисходительной улыбкой.

— Спать? Я не припомню, что говорила, будто ты можешь спать. Сон это награда, которую ещё надо заслужить. Сегодня ты этого не заслужил. Помнишь, сегодня утром у тебя была гадкая мысль убить меня мечом? Разве ты забыл мои слова, что ещё пожалеешь об этом? Спокойной ночи, дружочек.

Денна собралась уходить, но снова повернулась к нему.

— А если надумаешь снять цепь, а потом справиться с болью, не советую. Я изменила магию. Она больше не позволит тебе избегать боли. Если снимешь цепь или упадёшь и цепь нечаянно соскочит, то помни: меня здесь не будет, так что, останешься до утра наедине со своими мучениями. Как только почувствуешь сонливость, вспомни мои слова.

Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, прихватив с собой факел.

Ричард стоял в темноте и плакал. Через некоторое время он заставил себя успокоиться и вспомнил о Кэлен. Уж этого Денна не могла у него отнять. По крайней мере, сегодня. Он подумал, что Кэлен теперь в безопасности и у неё есть надёжные защитники — Зедд, Чейз, да и Майкл со всем своим войском. И ему сразу стало легче. Ричард попробовал представить себе, где она сейчас, что делает. Наверное, сидит у костра с Рэчел и Сиддином. Играет с ними, забавляет их, рассказывает им сказки.

Ричард улыбнулся. Он вновь и вновь вспоминал прощальный поцелуй, вспоминал, как она прижалась к нему тогда. Хотя её и не было рядом, она всё равно могла заставить его улыбнуться, сделать его счастливым. Какая разница, что его ждёт? Кэлен в безопасности, а это самое главное. Больше ничто его не интересует. И Кэлен и Зедд и Чейз — все в безопасности. Последняя шкатулка Одена у них. Даркен Рал умрёт, а Кэлен будет жить.

Когда весь этот кошмар будет позади, так ли уж важно, что произойдёт с ним? Он всё равно, что мёртв. Уж Денна об этом позаботится. А если не Денна, так Даркен Рал. Но пока он жив, надо терпеть боль. Что ещё остаётся? Ничего. Впрочем, какое это имеет значение?

Даже самые изощрённые пытки Морд-Сит не способны причинить Ричарду такую боль, какую он испытывал при мысли, что никогда не сможет быть вместе с Кэлен. С единственной, кого он любит. Та, которую он любит, изберёт себе другого.

Он радовался, что умрёт прежде, чем это случится. Может, ему удастся что-нибудь сделать, чтобы ускорить конец. Чтобы разозлить Денну, многого не надо. Если дёрнуться, когда Денна вложит ему в ухо эйджил, он останется калекой. Тогда она скорее всего потеряет к нему всякий интерес. А может, даже убьёт его. Никогда ещё он не чувствовал себя таким одиноким.

— Кэлен, я люблю тебя, — прошептал он в темноту.

Как Денна и обещала, следующий день оказался хуже. Казалось, она хорошо отдохнула и с новыми силами взялась за обучение. Ричард знал, что у него ещё есть выбор и терпеливо ждал того момента, когда она снова вложит ему в ухо эйджил. Тогда он дёрнется и станет калекой.

Но Денна, словно почувствовав его решимость, так и не сделала этого. Такой оборот событий давал некоторую надежду. Значит, он способен хоть в чём-то управлять ею. Он заставил её не использовать эйджил таким образом. Значит, она не столь уж сильна, как хочет казаться.

Ричард ещё способен заставить её сделать то, чего желает он сам. Эта мысль грела ему душу. А спокойная уверенность в том, что его достоинство надёжно укрыто в потайной комнате, придавала силы делать всё, что от него требовалось. Ричард беспрекословно подчинялся её приказам.

Денна прервалась только для того, чтобы сесть за стол и наскоро перекусить. Тщательно пережёвывая фрукты, она наблюдала за Ричардом и улыбалась, когда тот стонал. Поесть Денна ему не разрешила. Правда, она милостиво позволила ему напиться, но лишь после того, как сама покончила с едой.

Вечером она снова прикрепила цепь к балке и заставила его простоять всю ночь. Ричард не стал спрашивать, за что. Это не имело значения. Денна могла делать всё, что ей заблагорассудится, он всё равно не мог этому воспрепятствовать.

На следующее утро, когда она вошла с факелом, Ричард всё ещё стоял, правда, с большим трудом. Казалось, Денна была в хорошем настроении.

— Я желаю приветствовать тебя поцелуем, — улыбнулась она. — И надеюсь, ты на него ответишь. Ну, дружочек, покажи, как ты рад видеть свою госпожу.

Он призвал на помощь всю волю и сосредоточился на мысли о её волосах. Какая дивная коса! Прикосновение Денны болью отозвалось в свежих ранах. Оборвав мучительный поцелуй, Денна сняла цепь с крюка и