Ф. Моро-Дефарж 311

знания, в том числе проблемы образа жизни (оседлый и кочевой, крестьянский и городской, производительный и торговый, на земле, на море и в воздухе), осознания пространства, границ и роли государства в формировании геополитического сознания. Второй и третий разделы также посвящены традиционному изложению (лишь иногда с нарушением определенного порядка, например геополитика начинается с теорий морской мощи, а ее апологетом объявлен К. Клаузевиц) классических теорий геополитики, которые выстроены в «морской» и «континентальный» ряды:

♦ К. Клаузевиц, А. Мэхэн, X. Маккиндер, Н. Спикмен, Г. Моргентау, С. Коэн, К. Грэй;

♦ Ф. Ратцель, К. Хаусхофер.

Оригинальностью отличается четвертый раздел «География, геополитика и война», в котором Моро-Дефарж исходя из довольно спорного определения Ива Лакоста («география необходима прежде всего для ведения войны») представляет военный аспект географии, во-первых, как совокупность пространственных ограничений, во-вторых, как театр военных действий и, в-третьих, как цель войны.

Моро-Дефарж связывает войну и географию через геополитику, изучающую взаимодействие пространственного и политического. С другой стороны, он не признает за геополитикой статуса самостоятельной научной дисциплины, считая ее подходом, изучающим влияние факторов пространства и времени на характер деятельности человека (традиция, идущая от П. Видаля де ла Блаша), на формирование национальных интересов (Г. Моргентау) и политику государства (Ф. Ратцель). Действительно, политические интересы противостоящих держав всегда сталкиваются в определенной географической зоне. Превращению географической зоны в объект межгосударственного соперничества, по мнению Моро-Дефаржа, способствуют три фактора: принадлежность к системе международных обменов; наличие жизненно важных ресурсов; символическое значение (например, захват вражеской столицы).

Интересным подходом отличается изложение действия геополитических факторов на примере Первой и Второй мировых войн. Так, в Первой мировой войне, по мнению Моро-Дефаржа, действовал не только географический фактор, заключавшийся в стремлении каждого участника боевых действий овладеть определенным пространством, но и этнический, суть которого выражалась в столкновении пангерманской и панславянской идей (ученым почему-то проигно-