ВЗАИМОСВЯЗЬ РЕЛИГИИ И ЭКОНОМИКИ

Само название работ Beбера (прежде всего, «Протестантская этика и дух капитализма») указывает на объект исследования, а именно - на связь между экономическим поведением и религиозными традициями. Beбер начинает с того, что задает себе в «Протестантской этике …» вопрос, который предопределит все его дальнейшие исследования: «Каким образом некоторые религиозные верования определяют появление экономического мировоззрения, другими словами - ethos формы экономики? Мы взяли в качестве примера отношение духа современной экономической жизни к рациональной этике аскетического протестантства». Ответ Beбера следующий - в экономической области Запад смог рационализировать поведение, сочетая пуританский аскетизм религиозного происхождения и желание организовать этот мир, во-первых, во славу Божью, а во-вторых, вне зависимости от каких-либо этико-религиозных соображений.

Немецкий социолог, опираясь на эмпирический материал, сформулировал представление о том, что великие религиозные традиции оказали существенное влияние на различие путей развития Запада и Востока: иудаизм, католицизм и протестантизм больше способствовали рационализации социальной жизни, чем индуизм, буддизм и конфуцианство. Beбер стремился, таким образом, обнаружить связанные с религией корни Новой истории, современной культуры Запада. Beбер выдвинул гипотезу о том, что определенное толкование христианства (протестантизм) создало такие мотивации, которые способствовали формированию капиталистического строя: существует четко выраженная адекватность духа капитализма и духа протестантизма (капиталистический дух - трудиться ради получения прибыли и не расходовать ее; протестантский дух - остерегаться благ мира сего и следовать аскетическому поведению).

В работе «Протестантская этика и дух капитализма» (в начале исследования) немецкий социолог дает статистический анализ с целью подтвердить тот факт, что в тех регионах Германии, где совместно проживают различные религиозные группы, протестанты обладали непропорционально большим процентом богатства и занимали экономически наиболее выгодные позиции (отметим, что сегодня до 90% американских предпринимателей - протестанты). Это не доказывает, что переменная величина, связанная с религией, определяет экономические достижения, но возникает вопрос: не влияют ли религиозные взгляды на ориентацию деятельности отдельных индивидов и групп? Beбер не задерживается на этих статистических данных, которые служат ему только введением к более глубоким исследованиям.

Beбера интересовало, почему только в рамках западной цивилизации возник такой феномен, как капитализм, который, развиваясь, получил в дальнейшем универсальное значение. В связи с этим он обратился к анализу предпосылок, необходимых и достаточных условий для развития капитализма на Востоке.

С точки зрения Beбера, для китайского мироощущения характерно понятие материальной рациональности. Материальная рациональность в каком-то смысле не менее рациональна и, может быть, более разумна, чем рациональность протестантская. Однако она противоречит типичному капиталистическому развитию. Процесс рационализации имел место и в Индии. Однако эта рационализация совершалась внутри ритуалистической религии и в рамках метафизических представлений, основным началом которых было переселение душ. Религиозный ритуализм, по Beберу, является весьма сильно действующим принципом социального консерватизма. Исторические преобразования обществ происходили в результате отхода от ритуалистически-культовых начал. Ритуализм, как его понимает Beбер, и такая устойчивость внутренних связей - это два концептуальных представления одного и того же фундаментального явления. По мысли Beбера, ритуалистическое начало может быть преодолено благодаря воздействию пророческой идеи.

В традиционном Китае и Индии, указывал Beбер, наблюдались периоды заметного оживления торговли, производства и градостроительства, но они не привели к радикальным социальным изменениям, которые были свойственны растущему промышленному капитализму на Западе. Религия являлась основным препятствием к изменениям такого рода. Примером является индуизм, который ученый называл «потусторонней религией». Основные ценности индуизма заключаются в освобождении от власти материального мира; религиозные чувства и мотивации, порождаемые индуизмом, не направлены на завоевание власти над материальным миром и его преобразование. Усилия конфуцианства также направлены на то, чтобы предотвратить экономическое развитие в его западном понимании; подчеркивается важность достижения гармонии с миром, а не активное вмешательство в него.

Христианство Beбер характеризует как «религию спасения», подразумевая веру в возможность спасения тех, кто придерживается христианства и соблюдает его заповеди. Крайне важным для христианства является понятие о греховности и его преодолении через милость Господню. Эти представления вызывают в среде верующих напряженность и эмоциональную динамику, которая совершенно отсутствует в восточных религиях. Религии спасения имеют революционный аспект. В отличие от восточных религий, которые воспитывают у верующих пассивное, созерцательное отношение к существующему порядку вещей, христианство стимулирует непрестанную борьбу с греховностью. Это, в свою очередь, поощряет борьбу с существующим порядком вещей. Появляются религиозные вожди (подобные Иисусу), которые истолковывают установившиеся догматы таким образом, что бросают вызов сложившейся структуре власти.

М.О. Мнацаканян, изучая веберовскую концепцию капитализма, пришел к выводу, что в веберовской концепции капитализма протестантизм это регулятор всего жизненного уклада и поведения индивида, его образа мыслей и представлений. Происходящее на такой самобытной культурно-психологической базе усвоение утилитарных, «хозяйственных» идей (время деньги, честность - полезна и пр.) обретает некую универсальную окраску. В этом и заключается ограниченность данной идеально-типической модели. Ибо исторический опыт учит, что успешное развитие капитализма в ряде азиатских стран происходит не путем восприятия ими норм протестантской этики, а на основе соответствующих ценностей собственной культуры.

Итак, в социологии религии Beбера четко выражена соотнесённость духа капитализма и духа протестантизма. Одна из основных заповедей последнего состоит в том, что в этом греховном мире верующий должен трудиться во благо дела Божьего. Этика труда протестантизма и потребности развития капиталистического общества совпадали по существу. Моральная и религиозная ответственность становились весьма близкими. Обнаружение и анализ связи между ними является характерным для всей социологии религии Beбера.