Чтобы проиллюстрировать все вышеизложенное, привожу следующую историю болезни.
Служащая государственной больницы обратилась к автору в связи с изменениями, произошедшими с ней после длительного и тщательного медицинского обследования. Она жаловалась на сильные головные боли, причину которых в ходе многочисленных медицинских обследований найти не удалось, и выраженные нарушения личности, проявляющиеся в сварливости и некоммуникабельности. Ее уже предупредили об увольнении, дав отсрочку в том случае, если она обратится за лечением.
В таких тяжелых условиях пациентка обратилась к автору, с горечью объяснила свое положение и заявила, что стоит перед выбором: послать домой телеграмму с просьбой о деньгах на дорогу или пройти лечение у этого “проклятого” гипнотизера (она не понимала, что автор был совершенно ни при чем в этой ситуации). Она недружелюбно добавила: “Ну, вот и я. Чего вы хотите? Начинайте”.
Была предпринята попытка выяснить историю ее болезни, но женщина была очень необщительна и осталась такой в ходе всего лечения. От нее удалось лишь узнать, что в течение прошлых четырех лет, начиная с того момента, когда пациентка порвала связи с домом своего детства, она страдала от сильных нелокализованных головных болей. Иногда они возникали дважды в неделю, сопровождались тошнотой, рвотой и физическим недомоганием и продолжались в течение двух-четырех часов. Обычно головной боли предшествовали эмоциональные нарушения, которые характеризовались чрезмерной сварливостью, горечью и свирепыми словесными нападками на всех и каждого, кто оказывался рядом. Когда боль проходила, женщина чувствовала себя подавленной, уединялась и в какой-то степени налаживала свои отношения с окружающими на день-два, до следующего приступа. Из-за этого она утрачивала одну позицию за другой, потеряла всех своих друзей и даже способность налаживать новые контакты. Она стала чувствовать себя одинокой и несчастной. Каждая попытка получить от пациентки более подробные сведения терпели неудачу. Она с негодованием отвергала все вопросы и даже любые разговоры о ней. Она была огорчена предупреждением о будущем увольнении и обратилась за лечением к психотерапевту только затем, чтобы, как она сказала, “они не выгнали меня”.
