Врачи — помощь и наследство от богатых родителей

Вероятность получения помощи/ наследства	Причина оказания помощи/передачи наследства	“Расстояние” до родителей	Возраст получения помощи	Тип помощи/ наследства
Вероятность получения наследства от родителей для врачей — самая низкая из всех категорий детей богатых родителей. Вероятность получения ежегодной материальной помощи примерно равна средней для детей богатых родителей. Родители врачей нередко считают, что врач должен оказывать бесплатные профессиональные услуги, а иногда и материальную помощь своим менее обеспеченным братьям и сестрам.	Родители часто считают, что детям-врачам не нужно их наследство, поскольку “они и так богаты”.   Сестры и братья врачей (не являющиеся врачами) нередко настраивают против них родителей, сове- туя им “вычеркнуть доктора из завещания”. Некоторые родители врачей считают, что врач обеспечит материальную помощь остальным детям.	Врачи — одна из наименее зависимых от родителей в финансовом и в эмоциональном отношении категорий занятости. Как правило, они настойчиво утверждают свою независимость. Такое поведение укрепляет родителей в мысли, что “доктору” не нужны их деньги.	Врачи, как правило, получают помощь от родителей в молодом возрасте. Для среднего и зрелого возраста вероятность резко снижается.	Оплата образования. Денежная помощь, “чтобы встать на ноги”. Если врач вообще получает долю наследства, то, как правило, деньги и иные финансовые средства, но не недвижимость и прочие
	ные ценности.

 

подобные планы, оказавшись на месте жены Билли? Только подумайте — муж платит за дорогую одежду сестер, их роскошные автомобили, отдых и тому по­добное. Большинство жен полагают, что благотвори­тельность начинается с собственной семьи. Заметьте, что жены нередко выступают инициаторами конфлик­тов по поводу неравного раздела наследства.

Другие участники интервью не стали прямо крити­ковать план мистера Эндрюса. Высказывая свое мне­ние, каждый из них обращался к группе в целом, а не к мистеру Эндрюсу. Однако в ходе дискуссии станови­лось все яснее, что остальные респонденты считали его план неудачным.

Первый респондент вспомнил о похожей ситуа­ции:

— В одной моей знакомой семье сын не выдержал. Он хотел бы продолжать дело отца, но не хотел ждать его смерти. Так что сын открыл свой собственный бизнес и фактически стал конкурентом отца.

Мистер Эндрюс тут же отпарировал:

— Мой сын подписал со мной договор об отказе от конкуренции. В семье все строится на доверии, не правда ли?

Все остальные участники промолчали, словно оце­нивая сказанное им. Возможно, мистер Эндрюс и сам задумался, так ли хорош его план.

Через некоторое время выяснилось, что исполни­тели завещания мистера Эндрюса — его дети. Руку поднял мистер Харви и попросил разрешения выска­заться по этому поводу. Мы были в восторге — он был самым старшим и самым богатым респондентом в груп­пе. Вот что он рассказал. Во-первых, крайне важно облегчить отношения между наследниками, а самое главное для этого — правильно выбрать исполнителей завещания. Сам он побывал исполнителем — иногда единственным — ряда завещаний. Он прекрасно знал,

как сложна задача исполнителя завещания, как часто между исполнителями и наследниками возникают не­добрые чувства. Поэтому он тщательно выбрал испол­нителей собственного завещания:

— У меня двое детей. Они дружные, вполне способны мирно поделить наследство. Но пусть при этом у них будет мой юрист. Соисполнители моего завещания — мои дети и мой юрист. "Знаете, когда речь идет о деньгах, всякое бывает. Я хочу, чтобы у них сохрани­лись хорошие отношения — а в такой момент очень легко испортить отношения, если рядом нет опытно­го профессионала.

Мистер Эндрюс отозвался с некоторым вызовом в голосе:

— Вы действительно собираетесь назначить испол­нителем завещания чужого человека?

Отвечая на этот вопрос, семь из девяти респонден­тов сообщили, что соисполнителем их завещания на­значен, как минимум, один человек, не являющийся членом их семьи. Так ответил и мистер Ринг, отошед­ший от дел предприниматель, у которого было девять внуков. Он сам был соисполнителем в нескольких за­вещаниях, был свидетелем ситуаций, когда наследни­ками становились крайне избалованные внуки в воз­расте под тридцать и за тридцать, не обладавшие ни достаточным опытом, ни дисциплиной, чтобы под­держивать привычный им роскошный образ жизни. Некоторые из них все еще жили с родителями и абсо­лютно все получали материальную помощь от завеща­теля. Но, как объяснил мистер Ринг, когда “вода в колодце иссякала”, возникали проблемы. Со смертью завещателей их дети и внуки становились врагами, каждое поколение считало, что львиная доля наслед­ства по праву принадлежит ему.

Такой опыт оказал глубокое воздействие на мистеpa Ринга. Он понял, что нужно подбирать в соиспол­нители завещания профессионалов задолго до того, как их помощь потребуется на деле. Поэтому на протя­жении нескольких лет он обращался за советами и к юристу-специалисту по законам о наследовании, и к высококвалифицированному налоговому консультанту. У него сложились с ними дружеские и доверительные отношения. Перед тем как отойти от дел, он посовето­вался с ними, понимая, что когда-нибудь эти специ­алисты, возможно, выступят от его имени, чтобы предотвратить или хотя бы уменьшить вероятность споров за наследство между его детьми. И до этого он постоянно получал у них советы, как “делать детям подарки и не избаловать”. Сегодня мистер Ринг делает внукам подарки — но не в виде товаров или престиж­ных символов. Делая подарок, он обязательно заруча­ется согласием и одобрением их родителей — его де­тей: “Для внуков созданы контролируемые фонды. Внуки получат деньги, только когда станут действи­тельно взрослыми... Сначала я был против, но потом прислушался к своему юристу и налоговому консуль­танту. Я не хочу контролировать детей, лежа в моги­ле, — но фонды устроены так, что внукам придется работать”.

Наследники мистера Ринга смогут получить наслед­ство, только когда им будет под тридцать. Некоторые богатые люди дарят внукам товары и престижные сим­волы общественного положения, а мистер Ринг — образование. Цель таких подарков — помочь внукам развить самодисциплину, настойчивость, независи­мость.

Затем вступил в разговор мистер Грэхэм. Его соб­ственный опыт в качестве соисполнителя помог ему в выборе соисполнителей своего завещания:

— Нужно понимание, сострадание и умение разбираться в людях. Я был исполнителем завещания близкого дру­га, сумма была очень значительной. Я имел право рас­поряжаться наследством. Решения не навязывали...

 

Когда наследница в 23 года выходила замуж, я знал, что отец устроил бы прекрасную свадьбу... Поэтому свадьба была такой, какой хотел ее видеть отец.

Когда она вышла замуж и появились дети, я еще не был уверен, что она вполне самостоятельный и взрос­лый человек. Поэтому я выделил ей сумму, достаточ­ную только для покупки приличного жилья... Потом, когда я убедился, что она может сама о себе позабо­титься, она получила остальное наследство.

Эта наследница получила всю унаследованную сум­му как раз накануне дня рождения, когда ей должно было исполниться 30 лет. Мистер Грэхэм решил, что теперь она вполне способна распорядиться наслед­ством, потому что доказала, что ведет себя как взрос­лый и самостоятельный человек — ее брак был наде­жен, она была прекрасной матерью и сделала карье­ру на работе.

В исполнители своего собственного завещания ми­стер Грэхэм назначил своего старого друга-юриста. Он понял, что для детей “лучше злиться на посредника, чем друг на друга”.

Еще один респондент-миллионер, мистер Уорд, также побывал соисполнителем. Он назначил испол­нителями своего многомиллионного завещания двух юристов, а не собственных детей. Первым исполните­лем-юристом была его племянница, вторым — чело­век, который был партнером в одной из ведущих юридических фирм Америки. Вот как мистер Уорд объяснил свой выбор:

— Я выбрал молодежь, потому что считаю, что они лучше понимают потребности моих наследников. Оба— честные, умные люди и знают друг друга как люди одной профессии.

Помимо их понимания, сочувствия и честности для мистера Уорда крайне важным было еще одно:

— Я назначил соисполнителем завещания того юрис­та, который составил мое завещание. Я решил, что в случае возникновения споров между моими сыновьями и зятьями лучшего посредника, чем он, не найти. По­этому я его и выбрал. Он мой друг уже много лет, его бизнес преуспевает.

Слова мистера Уорда во многом совпадают с дан­ными наших многолетних исследований. Во-первых, у большинства ОН Б складываются многолетние дру­жеские связи с лучшими специалистами Америки среди юристов и финансовых консультантов. Во-вторых, многие люди, занимающие такое же положение, как мистер Уорд, имеют родственников и/или близких друзей, которые дают им консультации по завещани­ям, трастовым фондам, распоряжению наследством и актам дарения. При прочих равных условиях там, где наследниками (обычно это дети) являются профессио­нальные юристы, специализирующиеся по законам о наследстве, с наследства взимается наименьший налог. Если дети — юристы, то они часто выступают офици­альными и неофициальными консультантами собствен­ных родителей, с их мнением считаются. Они помогают во всех аспектах, связанных с наследством: выборе юриста, содержании завещания, окончательном рас­поряжении имуществом семьи, выборе соисполнителей, учреждении трастовых фондов, определении размера и регулярности выплат детям и внукам тех сумм, что полагаются им по завещанию.

“Родственники-юристы”, как правило, помогают советами и в том, как свести к минимуму налоги на наследство путем ежегодных выплат детям и внукам. Таким образом, само по себе наличие сына или доче­ри — юриста увеличивает вероятность того, что все дети в семье получат существенную денежную помощь от родителей. Соответственно в этом случае дети-юри­сты получают в наследство меньше, чем дети богатых родителей в среднем, поскольку значительная доля состояния будет уже выплачена к этому времени им самим и их братьям и сестрам.

Что пытались объяснить все опытные респонденты мистеру Эндрюсу? Во-первых, тот факт, что его заве­щание было сложным и включало в себя множество распоряжений. Он сам признал, что на словах обещал разным людям разное имущество и денежные суммы. Мистеру Эндрюсу необходима помощь специалиста, чтобы грамотно составить все различные распоряже­ния. Ему стоило бы подумать о назначении соиспол­нителем и распорядителем завещания юриста, специализирующегося на законах о наследстве. В противном случае его завещание рискует превратиться в яблоко раздора между детьми.

Дело осложняется тем, что мистер Эндрюс, как многие ПНБ, возможно, не имеет многолетних дру­жеских и доверительных отношений с профессиона­лами в этой области. Вспомните, как он заявил, что ему не нужна чужая помощь, потому что он верит детям. “В семье все строится на доверии”. Да, но в по­добных ситуациях недостаточно одного доверия.