Запуск, 6 мая 1998 года

 

Еще во времена запуска первого Macintosh, в 1984 году, Джобс вывел презентации на новый уровень. Первая демонстрация нового продукта стала эпохальным событием: в кульминационный момент все озарилось светом и ангельский хор запел «Аллилуйя». Местом презентации iMac, который, как надеялся Джобс, спасет и изменит мир персональных компьютеров, была символически выбрана аудитория Флинта колледжа Де Анца в Купертино. Выбор был не случаен: там же в 1984 году состоялась презентация первого Macintosh. Конечной целью всех усилий Джобса было развеять всеобщие сомнения, объединить команду, заручиться поддержкой среди разработчиков и устроить фурор вокруг выхода нового компьютера. Кроме того, Джобсу просто нравилось быть импресарио. Перспектива устроить грандиозное шоу так же будоражила его чувства, как и запуск нового продукта.

Будучи во многом сентиментальным человеком, Джобс начал свою речь с того, что поблагодарил троих людей, сидевших в первом ряду. Их пути разошлись, но в тот момент ему хотелось, чтобы они были рядом.

– Мы основали эту компанию вместе со Стивом Возняком в гараже моих родителей, – сказал Джобс, указывая на Возняка и приглашая присутствующих поаплодировать. – Потом к нам присоединились Майк Марккула и наш первый президент Майк Скотт. Они оба тоже сегодня с нами. Если бы не эти трое, мы бы сейчас здесь не сидели.

Зал взорвался аплодисментами, и глаза Джобса на миг увлажнились. В аудитории также присутствовали Энди Херцфельд и многие сотрудники, участвовавшие в создании первого Macintosh. Джобс улыбнулся им: он был уверен, что сейчас даст им повод для гордости.

Показав аудитории таблицу, описывающую продуктовую стратегию Apple, а также несколько слайдов презентации, Джобс наконец продемонстрировал им свое новое дитя.

– Так компьютеры выглядели до этого дня, – сказал он. На экране появилась фотография: комплект из прямоугольного бежевого системного блока и монитора. – Мне выпала честь показать вам, как они будут выглядеть теперь.

Джобс сорвал покрывало со стоявшего в центре сцены стола – на нем под лучами прожекторов сверкал и переливался новый iMac. Он нажал кнопку мыши – и, как на презентации первого Macintosh, по экрану побежали картинки, которые демонстрировали невероятные возможности нового компьютера. В конце на дисплее возникло слово «Привет», написанное изящным шрифтом, гордостью Macintosh в 1984 году. В этот раз после него в скобках стояло еще одно слово – «снова». Привет (снова). Раздался гром аплодисментов. Джобс с гордостью взирал на свой новый Macintosh.

– Он выглядит так, будто прилетел с другой планеты, – сказал он, и все рассмеялись. – С чудесной планеты, где живут лучшие дизайнеры.

Джобс снова вывел на рынок культовый продукт, на этот раз компьютер – предвестник нового тысячелетия – полностью оправдывал лозунг «думай иначе». Вместо бежевых блоков, мониторов, спутанных проводов и толстых инструкций пользователю предлагалось изящное и простое в обращении устройство, приятное на ощупь и радующее глаз, словно яйцо малиновки. Надо было просто взять его за симпатичную ручку, достать из великолепной белой коробки и подключить к розетке. Люди, которые раньше боялись компьютеров, теперь мечтали об iMac, а купив его, ставили в общей комнате, чтобы гости восхищались и, возможно, даже завидовали им. «Устройство, в котором потусторонний свет сочетается с кричащей яркостью коктейльного зонтика, – писал Стивен Леви в Newsweek. – Это не просто самый крутой компьютер за последние несколько лет, это гордое заявление: лучшая компания в Силиконовой долине вышла из спячки». В Forbes выход iMac назвали «успехом, который перевернет компьютерную индустрию», а Джон Скалли позже с восторгом отметил: «Он использовал ту же простую стратегию, что принесла успех Apple 15 лет назад: создать сенсационный продукт и устроить ему сногсшибательную рекламную кампанию».

Нападки исходили лишь из одного привычного источника. Пока на iMac сыпались похвалы, Билл Гейтс на собрании финансовых аналитиков в Microsoft уверял всех, что это лишь временный успех.

– Единственное преимущество Apple сейчас – умение использовать цвет, – заявил Гейтс и показал обычный компьютер, который он ради смеха выкрасил в красный цвет. – Мы их вот-вот нагоним.

Джобс в ярости сказал репортеру, что Гейтс – а однажды он уже назвал Гейтса человеком, начисто лишенным вкуса, – не в состоянии понять, почему iMac на голову выше остальных компьютеров.

– Наши соперники отстают, потому что думают, будто дело в моде, во внешнем виде, – сказал он. – Они считают, что могут размалевать свой хлам и добиться успеха.

В августе 1998-го iMac продавался за 1299 долларов. В первые шесть недель было продано 278 000 компьютеров, а к концу года – 800 000. Таким образом, iMac стал самым быстро продаваемым компьютером в истории Apple. Что примечательно, 32 % продаж пришлись на тех, кто покупал компьютер впервые в жизни, а 12 % – на тех, кто раньше пользовался компьютером с операционной системой Windows.

Вскоре Айв придумал четыре новых «сочных» цвета для iMac – помимо «бондийского синего». Необходимость выпускать компьютер в пяти разноцветных корпусах автоматически ставила перед производителями и распространителями ряд крайне сложных задач, не говоря уже о проблеме запасов на складах. В большинстве компаний, в прошлом включая и Apple, такому решению предшествовали бы исследования, собрания по оценке потенциальных расходов и прибыли. Но когда Джобс увидел новые цвета, он пришел в восторг и тут же позвал всю верхушку Apple в дизайн-студию.

– Мы будем делать все цвета! – радостно сообщил он.

Когда все разошлись, Айв и его команда были ошеломлены. «В других местах для принятия такого решения потребовались бы многие месяцы, – говорил Айв. – Стив все решил за полчаса».

Джобс настаивал на еще одной важной доработке: необходимо было избавиться от лоткового привода. «Я видел щелевой дисковод в очень крутой стереосистеме Sony, – рассказывал он, – поэтому отправился к производителям и попросил их сделать то же самое для нового iMac, который вышел девять месяцев спустя». Рубинштейн пытался отговорить его. Он предсказывал появление приводов, которые позволят не только воспроизводить музыку, но и записывать ее, причем сначала они будут только лотковыми и лишь потом – щелевыми.

– Если ты перейдешь на щелевые дисководы, то всегда будешь на шаг позади, – уговаривал его Рубинштейн.

– Плевать, мне нужен такой дисковод, – отрезал Джобс.

Они как раз обедали в суши-баре в Сан-Франциско, и Джобс настаивал на продолжении разговора во время прогулки.

– Прошу тебя, ради меня, сделай щелевой.

Разумеется, Рубинштейн согласился. Но он был прав. Panasonic выпустил дисковод, который позволял и воспроизводить, и записывать музыку, и он стал доступен для компьютеров со старым лотковым приводом. У этого события были интересные последствия: в течение нескольких лет Apple не могла удовлетворить тех, кто хотел записывать информацию на компакт-диски, и компании приходилось изощряться, чтобы обходить конкурентов. Наконец Джобс понял, что должен выйти на музыкальный рынок.