С этой радостью большой!

(Читает А.Е.)

Дети воспитывались в послушании и любви к Богу, родителям. Когда приходили гости, а друзей у Бутаковых их было немало (в том числе и Мукалов с женой и двумя детьми), они играли в детской под присмотром няни. Детям прививалась любовь к труду и порядку. Собрать игрушки после развлечений, заправить утром постель, подмести пол после обеда маленькими щеточками, позаботиться об Арабке, маленькой черной собачке.

В семье Бутаковых царило всеобщее уважение, любовь и забота о близких. Радостью и достатком дышал дом. Степана Ивановича ценили и уважали на службе. Жители Соломбалы знали его в лицо. Поморы с уважением относились к тому, кто знал свое дело и передавал свой опыт и знания молодым. С 16 лет юношей принимали в лоцманское училище, которое находилось на первом этаже лоцманского дома. Степан Иванович будучи докой в своем деле, знакомил с особенностями конкретной акватории, рассказывал о местах представляющих опасность для судов.

Годы прожитые в этом доме были самыми счастливыми для семьи. А для него, лоцкомандира, жена, дети, училище, в котором он делился опытом с молодежью, где можно было отвлечься от грозных событий того времени, — это был родной причал.

 

 

8)

С началом I Мировой войны Архангельск превратился в порт мирового уровня, Север стал центром крупных вооруженных сил. В кровавое время возглавил Бутаков общество лоцманов. В 1916 и 1917 годах на Бакарице, Экономии, в Кузнечихе гремели взрывы. Сотни тонн взрывчатых веществ взлетели в воздух. Более тысячи человек были убиты и полторы тысячи ранены в этом кромешном аду. Врачи и сестры трудились безвозмездно. Главный инженер портов Беломорье П.Г. Минейко всю свою энергию направил на наведение порядка.

 

[СПРАВКА №4]

Минейко Петр Герардович (1868—1920). Государственный чиновник. Главный инженер Беломорских портов. Общественный деятель. Отец К. П. Гемп. Убит, как противник Советской власти и приверженец монархизма.

________________________________________

 

Оборону Архангельского порта с моря возглавил непосредственный начальник Степана Ивановича — Поливанов Сергей Матвеевич. Он интернировал немецкие суда, находившиеся на Севере.

 

[СПРАВКА №5]

Поливанов Сергей Матвеевич (1882—1964). Герой Русско-Японской и I Мировой войны. С 1916—1918 — начальник охраны водного района Архангельского порта. В 1918 эмигрировал в Бельгию.

_____________________

 

Николай Мукалов выполнял программу ледокольных работ в порту и на море.

Брестский мир, заключенный большевиками с Германией 3 марта 1918 года, положил конец войне. Вчерашние союзники России стали интервентами. Разобраться в этом политическом колейдоскопе, в частой смене власти было сложно. Для людей болеющих за Россию, за Север, за семью главной задачей было сохранить стабильность и порядок.

Семейное счастье Степана Бутакова было недолгим. Началась полоса лишений, вынужденных изгнаний и разлук.

В июне 1918 года Степан Иванович по предложению Полеванова едет в Мурманск и передает пакет в английское консульство. Обратно он вернулся пассажиром на корабле «Найрана», замыкающем эскадру. Удивительного ничего нет. Англичане были союзниками России в I Мировой войне. В лоцманских услугах Бутакова нужды не было. Их оказали лоцманы, захваченные англичанами на плавмаяке. Они вели эскадру в архангельск под дулами пистолетов. Лоцманы были оправданы судом, а вся вина легла на Степана Ивановича.

До февраля 1920 года лоцкомандир выполнял свои обязанности. Когда офицеры с семьями стали уезжать из Архангельска Степан Иванович переправил и свою семью через Англию в Керчь. Сам же на ледоколе «Минин» отправился в вынужденное изгнание. Капитана ледокола «Канада» — Мукалова обязали догнать беглецов. У него была попытка замедлить ход своего судна. Этого не удалось сделать, так как на ледоколе присутствовали большевики. Во льдах впервые в истори завязался бой. «Минину» удалось уйти, «Канада» вернулась в Архангельск. Николай Мукалов благодаря защите всех членов команды чудом спасся.

Степану Ивановичу удалось присоединиться к семье в Керчи. Он работал в порту. Все пережитое отразилось на здоровье. Долго болел. Семья бедствовала.

 

{Интервью с Л.Б. О том, как жили в Керчи}

Летом 1921 года он перевез жену и детей на родину в Соломбалу к Пульхерии Николаевне. Через двое суток степан уехал во Владивосток к двоюродной сестре Афанасии, где он надеялся обосноваться.

 

{Интервью с Л.Б. О возвращении из Керчи; приезд Анны Андреевны с ведром творога…}

Общение с семъей было через письма, которые посылались на адрес сестры Марфы Ивановны Карповой. Обратно письма опускались в почтовый ящик на вагонах поезда, сообщением Архангельск-Москва. Степан Иванович оказывал семье помощь деньгами, посылками, но воссоединению с семьей мешала охота власти за теми, кто якобы был ей опасен.

Юлия Николаевна, живя в разлуке с мужем, боролась за выживание, как могла. Сама обшивала детей, кое-что шло на продажу. Приходилось сносить недобрые взгляды и оскорбления сельчан. К детям накрепко пристала кличка — « белогвардейщина ».

Что испытала Юлия Николаевна, мать шестерых детей, трудно представить. Молчание об отце своих детей и любимом муже было тяжким крестом, который она несла долгие годы.

 

9)

Из письма Степана жене:

 

«Дорогая милая Юля! Целую тебя и детей много раз. Только что пришел из рейса с моря и получил два письма… Небывалое явление для меня. Как я радовался. Когда получил карточки. Сообщаю, что в первых числах декабря я перевел тебе сто рублей по телеграфу… …надеюсь, что вы Бога не забыли. Я за вас его молю, еще увидимся и будем жить совместно, очень хорошо.»

(Читает Б.Е.)

Ни увидеться с семьей, ни жить совместно Бутаковым не пришлось. Сначала у Пульхерии Николаевны в ее соломбальском доме, а затем в Ершовке у Юлии Николаевны были обыски. В результате чекисты обнаружили это письмо.

В ноябре 1927 года перед Архангельским губернским судом предстали: 47-летний капитан Степан Бутаков, его жена Юлия Николаевна, сестра жены Пульхерия Николаевна Чагина и сестра Бутакова Марфа Ивановна Карпова. Глава семьи обвинялся в измене Родине, остальные — в недоносительстве властям о местонахождении обвиняемого.

Степан Иванович на суде держался достойно. В последнем слове отверг все обвинение.

 

— Я никогда не состоял в политических партиях.

— Не имел понятия об организации «Белый крест».

— Не был монархистом.

— Поддерживал учредительное собрание.

— На «Найране» ехал обычным пассажиром, это судно замыкало английскую эскадру.

(Читает Б.Е.)

Защищались на суде жена и сестра Бутакова.

 

— Почему я должна была доносить на своего мужа? — Резонно спрашивала судей Юлия Николаевна.

Ей вторила Марфа:

— Я от брата видела одно добро, как же я могла донести на него?

(Читает?.?. + диктор)

 

Юлия и Пульхеря были освобождены от наказания. Суд пошел им навстречу, так как на их иждевении было шестеро детей. В отношении Марфы Ивановны Карповой суд применил амнистию в связи с 10-летием октябрьской революции. Степан Бутаков амнистии не подлежал.

Восемнадцатилетней дочери Степана Ивановича — Валентине пришлось первой узнать о расстреле отца. Это случилось в декабре 1927 года.

 

{Интервью с Л.Б. О кончине деда}

Репресси 20-х — 30-х годов сказались на детях и на родственниках Степана Бутакова.

{Интервью с Н.Б. О жизни детей и родственников репрессированных}

В 1992 году реабилитацией Родина покаилась перед невинной жертвой — Бутаковым Степаном Ивановичем, который был капитаном корпуса флагманских штурманов, командиром парохода «Пахтусов», лоцкомандиром, действительным членом Архангельского Общества изучения Русского Севера. Никакие социальные потрясения и войны не могли стереть память о муже, об отце и деде, как не могли волны смыть имя гидрографа Степана Бутакова с карты Севера, увековеченное еще в 1908 году в названих острова и банки, открытых им в Баренцевом море.