Сентябрь 1994 года.

Это было в обычном, т.е. бодрственном состоянии. Вначале была длительная медитация. Я был в состоянии величественного безграничного покоя. Он все глубже вливался в меня, пока я не утратил ощущение тела и времени. Я погрузился в невыразимое состояние пустоты и света, полностью растворившись в нем. В этом состоянии я пробыл около часа, хотя чувства времени не было. В этом состоянии нет вчера, нет завтра, есть только здесь и сейчас. Это – исток всего, абсолютное, тотальное переживание настоящего момента. Каждый миг здесь настолько полон и абсолютен, что ум не может думать в категории времени и останавливается. После сидячей медитации я занялся ею, выполняя технику ходьбы. Это состояние полностью сохранялось, несмотря на то, что я воспринимал внешние объекты и ходил. Мир ощущался как бесконечно далекий и нереальный. Величественный, бесконечный океан света и пустоты! Я ощущал его прямо где-то над головой и продолжал осознавать каждый миг. Тело почти не ощущалось, я был больше «там», чем в теле. Люди, улицы, деревья, горы – все выглядело словно бутафорские украшения. В это время я всегда вспоминал, почему Шанкара называл этот мир иллюзией. Да, тот мир, который сотворило наше сознание – мир дуальности, субъектов и объектов, мир фиксированных идей и грубых объектов – ничего, по сравнению с этим изначальным, абсолютным миром, его бледное отражение. Однако, отрицать проявленное, концентрируясь лишь на великой пустоте – это не полная духовная реализация. Я концентрировался на окружающих объектах, шагах, пытаясь совместить не совместимое: ощутить полную реальность этого мира и сохранить это сознание безграничной, изначальной, блаженной, ничем не ограниченной пустоты. Тот океан чистого сознания, который я всегда носил над головой, начал опускаться и окутал все окружающее. Он, казалось, пропитал насквозь этот мир, который я раньше не замечал и отрицал. Неожиданно сразу все вокруг изменилось, словно наложение двух картин дало эффект интерференции, дав голографическую глубину и перспективу. Этот мир словно засиял, засветился изнутри чем-то бесконечно чудесным и непостижимым. Было так, словно к нему присоединилось еще одно измерение – внутреннее осознание. Окружающие предметы воспринимались не зрением, слухом и осязанием, а сознанием. Грубые объекты состоят из чистого сознания, которое словно светится изнутри. Это то же сознание, что и у меня, которое я воспринимаю в медитациях, удаляя ум от грубых объектов, погружаясь в самадхи. Каждый предмет состоит из света! Земля, дерево, цветок, камень и человек – абсолютен и безграничен! Это было очень четким и сильным осознанием, сильнее, чем обычное восприятие. Оно в очередной раз ошеломило меня. Я остановился и сел, продолжая осознавать это новое состояние. Чем глубже я в него входил, тем большие тайны открывались мне. Они превосходили все мыслимое в человеческом уме и воображении. Я не могу пока их раскрыть в этом описании. Где-то на уровне сверхподсознания (Карана-шарира) пришло четкое понимание: «Мы не отделены друг от друга. Мы являемся единой светящейся массой сознания, единой абсолютной субстанцией». Ее называют Брахман в йоге или Нирваной в буддизме. Это подлинная сущность Будды или Бога Шива. Индивидуальность просто фиксация, ложная точка зрения, ошибочный взгляд. Я рассматривал предметы, самые незначительные, ощущая в них высшее сознание. Это принесло Ананду – наслаждение. Я также научился перемещать сознание в любой предмет в этом мире или в Астральном, сливаться с ним и понимать его сущность. Это один из видов Сахаджа-самадхи. Сожалею, но сейчас я вряд ли посредством человеческого языка смогу адекватно передать эти опыты. Это был предельный пик мистических опытов, который я испытал в самом конце практики. Эти опыты сильно изменили мое сознание. Вопрос даже не в изменении, я перестал существовать как личность, как человек. У меня нет чувств, связанных с человеческой личностью, переживаний, планов и идей. Нет страданий, переживаний и всего остального, связанного с миром людей. Нет прошлого, я не планирую будущее. Есть лишь тотальное, предельное настоящее. Это есть высшее счастье, абсолютное, не прекращающееся блаженство. Я ощущаю этот мир как «не мир», а других людей как не существующих. Опыт не формируется, а личность непостоянна. Хотя в общении с другими я стараюсь это скрывать, чтобы не приносить им беспокойство. Я обрел нерушимое внутреннее сознание, независящее от внешних условий, которое сохраняется во сне со сновидениями (свапна-авастха) и во сне без сновидений (сушупти). Значение жизни, смерти, страданий удалилось. Я также обрел новые мистические силы (сиддхи), о которых расскажу в другой раз.

Духовная практика перестала быть практикой, хотя я продолжаю ею заниматься. Это теперь нечто вроде игры. Безусловно, это всего лишь ступени, за которыми открывается все новое и новое. Процесс духовного развития бесконечен, об этом говорил Будда Шакьямуни. Я иду по этим ступеням дальше. Нет такого окончательного состояния в развитии сознания. Появилась способность входить в самадхи не за счет энергии Кундалини, как раньше, а за счет силы сознания. Это более тонкое и стабильное состояние. Сейчас я употребляю слово «я» в значении как «не я», подразумевая под ним не свою личность, а безграничное сознание, использующее этот ум, тело в качестве инструмента. Безусловно, я не испытываю страданий в человеческом смысле, хотя, пока у вас есть тело, вы чувствуете боль на уровне физического тела. Если я оставлю тело, то войду в Каузальный мир (если не заниматься специальной практикой ПОА для перерождения в другом мире). Последнее переживание также изменило планы в духовной практике. Мне пришлось отбросить последнюю привязанность – одиночество, уединение и связанную с ним не различающую работу сознания. Высшим достижением в Буддизме считается допущение различающей работы сознания при не формировании опыта. Таковы практикующие Ваджраяны в Тибете. Когда вы испытываете различение, то ваше состояние пустоты, Ананды, подвергается серьезному испытанию. Быть в самадхи, в пустоте среди грубых объектов, совершая поступки тела, речи и ума – вот высшее достижение! В этом смысл практик Махаяны и Ваджраяны. Именно с этой целью отбросить себя, привязанность к собственному свободному состоянию. Я прекратил уединение по совету богов-защитников из Астрального мира, чтобы заняться жертвованием Истины другим. Поскольку пришлось отбросить планы пожизненного отшельничества, это был серьезный шаг для меня. Практика Махаяны – лучший способ отбросить себя, жертвуя Истину другим. Я бы хотел обратиться ко всем, кто читает описание этих опытов.

1.Поскольку язык слов неадекватен для передачи высоких состояний сознания, всегда приходит искажение. Поэтому то, что описано – это бледное отражение реальных опытов самадхи. Я приношу извинение за косноязычие.

2. Эту радикальную трансформацию сознания, которую в йоге называют Просветление, в дзэн – сатори, можете испытать и вы, если посвятите себя духовной практике в сангхе «Гухьясамаджа». Для обычного человека, не посвящающего себя духовной практике, мир сверхподсознания, Истинного Эго не доступен. Однако, при практике в сангхе в специальных условиях это вполне реально.

3. Этот мир – мир, в котором все является страданием, не знает Истины, нашего подлинного «Я». В этом мире нас удерживают мирские желания и фиксированные идеи. Если мы упорной практикой превзойдем мирские желания и фиксированные идеи, мы сможем достичь Нирваны – Абсолютного мира. Я искренне желаю вам этого! Возможность развивать свое сознание – единственная ценность в этом непостоянном мире страданий.

Свами Вишну Дэв.