Борьба с населением

Так, как раньше – жить нельзя. Теперь, как теперь?

Вопрос, на первый взгляд, простой: живи, и все. Если выживешь.

Договорились, что мы умираем раньше всех. Об этом мы договорились. Умираем, чтобы сконцентрировать, а не растягивать процесс. Умираем раньше, причем намного, иначе договариваться не стоило. Сделать ярче короткую, но яркую – таким бывает экран неисправного телевизора – жизнь и ослепительную точку в конце.

Борьба с населением подходит к концу. Все от них отмежевались, и народ остался один. Население, предупрежденное, что никак не пострадает, игнорирует предупреждения. Борьба с пенсионерами тоже подходит к концу. Давно было ясно, что им не выжить. Им и не надо было начинать. В принципе с ними разговор окончен. Либо они идут в структуры, и вертятся, и крутятся, либо не мешают. Как? – это их дело.

Всем видно, что от любых постановлений правительства они страдают в первую очередь. То есть ничего нельзя постановить. Они парализуют правительство. Как бы ни высказался Центральный банк – опять встревоженные лица стариков. Кажется, у них это единственное выражение лица. Видимо, от стариков надо избавляться еще в молодые годы.

Говорят, что и дети страдают. Кто-то это видел. Значит, надо избавляться и от них. Детей и стариков быть не должно. Как они этого добьются – это их дело. Оставшееся население не сможет помешать реформам, и жизнь изменится к лучшему, что она и делает, хотя и незаметно для участников процесса. Это как часовой механизм. Большая стрелка – законы парламента. Минутная – распоряжения правительства. А ремень от часов – изменение жизни к лучшему. Как видим, они тесно связаны между собой.

Операция отъема денег, проводимая над населением раз в два-три года, болезненна, но необходима. Как кастрация котов. Она их делает домашними и доброжелательными. Кастрированный, конечно, на крышу не полезет и в марте сидит тихо. Единственное, чего бы хотелось, – чтоб население встретило эту операцию с одобрением. Думается, что третий отъем денег через два года так и будет встречен и никакой неожиданностью ни для кого уже не будет.

А при условии отсутствия стариков, женщин и детей хотя бы на переходный период все проблемы будут решены быстро, и жизнь станет яркой и короткой без ненужной старости и детства, как и было обещано в начале этого рассказа.

* * *

В чем, наша разница: вместо того чтоб крикнуть:

– Что же вы, суки, делаете?!

Мы думаем:

– Что же они, суки, делают.