Разновидности» любви

В XX веке, веке господства анализа и всеобщей систематизации, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и определили шесть разновидностей или шесть «цветов» любви, куда вошли почти все древнегреческие виды. Это любовь-сторге, любовь-агапе, любовь-эрос, любовь-мапиа, любовь-прагма, любовь-игра. С чисто практической точки зрения прикладная этика предлагает нам знать их, уметь различать и выстраивать стратегию и тактику своего пове­дения в соответствии с этим «узнаванием».

Любовь-сторге — это наследница греческих сторге и филиа; это любовь-дружба, любовь-понимание. Возникает она постепенно — не как «удар стрелы», а как медленное вызревание цветка. Любящие такой любовью вслушиваются друг в друга, стараются идти друг другу навстречу. Между ними царит тесное общение, глубокая душевная близость. Секс при такой любви ясен и прост, любящие считают его продолжением душевной близости, и он входит и их отношения не сразу, а на поздних ступенях сближения.

У такой любви особая прочность, она может перенести долгую разлуку, любящие не боятся неверности, зная, что их внутренняя тяга друг к другу не угаснет от увлечения. Сторге — само доверие, это терпеливое чувство, предполагающее умение ждать и прощать. Это чувство неэгоистичное, в нем сильны слои дружественных привязанностей; и даже расставаясь, люди не делаются врагами, а остаются добрыми друзьями.

Второй вид любви — любовь-агапе. Как и у греков, она сосредоточена на Ты и полна альтруизма и обожания любимого. Любящий такой любовью готов простить все, даже измену, готов отказаться от себя, если это дает счастье другому. Такая любовь-самоотречение сегодня довольно редка. Она чаще встречается у женщин, но порою свойственна и мужчинам. Это любовь тяжелая и трагическая, она полна чрезмерного самоотречения, любящий или любящая готовы жертвовать ради любимой или любимого своим чувством, не требуя никакой ответной жертвы. Для агапе свойственна тревога, мучительная и в то же время радостная, делающая человека духовно богаче. Агапе характерна для первой любви, для робкого зарождающегося чувства. Это чувство, как правило, асексуально, секс здесь не доминирует. Душевностью своих чувств агапе напоминает сторге, а силой, накалом похожа на эрос.

Любовь-эрос — это пылкое чувство, которое долго и бурно горит в человеке. Эрос — стихия, ничто не может сравниться с ним по силе эмоционального воздействия. Это настоящая страсть, она захватывает человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому это чувство и называют «безрассудной любовью». Люди, которые испытывают его, не очень влюбчивы и могут долго жить без любви; но когда они влюбляются, любовь захватывает их целиком. При такой любви очень обострена душевная зависимость от близкого человека. Любящий сделает для любимого все — и из любви к нему и из боязни потерять его, особенно когда другой любит его иной любовью (не относящейся к типу, обозначаемому термином «эрос»). Он хочет все знать о любимом и открыть ему все о себе. Такими людьми правит тяга к полному слиянию душ. Главная радость жизни для них — в любимом, поэтому они разлучаются редко, ненадолго. При разрыве они испытывают тяжелую, почти смертельную боль, и траге­дия разрыва для них может быть страшнее смерти.

По своему облику любовь-эрос — это пылкая юношеская любовь. У эроса сильное «магнитное притяжение». Любящие такой любо­вью всегда помнят день первой встречи, мгновение первого поцелуя, ощущение первой близости; любовь для них — праздник, потому и каждый миг полон радужной праздничности. В любви-эросе телесные тяготения стоят на первом месте, особенно в начале. Но они глубоко пропитаны эстетическими красками — здесь сильно влечение к физической красоте, изяществу линий, силе тела.

Следующий вид любви — маниа, любовь-одержимость (от греч. «мания» — болезненная страсть). Маниа — любовь-тревога, любовь-тоска. Это чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее, несущее вечную неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие, оно не выносит разлуки. Такая любовь берет человека в плен, подчиняет его себе. Надо иметь большое терпение, чтобы понять, а то и простить человека, мучимого манией. Маниа редко бывает счастливой; это пессимистическая, саморасшатывающая любовь, ее питают люди, у которых недостаточна энергия светлых чувств. Такое чувство встречается обычно у неуравновешенных людей холерического темперамента, которые обращены в себя и полны внутреннего разлада. У таких людей обычно заниженная самооценка, ими часто правит ощущение неполноценности, скрытое или осознанное. Они излишне тревожны, ранимы, от этого у них случаются психические срывы и сексуальные трудности. Неуверенность в себе делает их чувство воинственным, собственническим, ими может править болезненный эгоцентризм. Это может вызвать изломанную, болезненную любовь-ненависть.

Еще один вид любви — прагма (дело, практика). Это спокойное, благоразумное чувство. Если в любви-маниа царят чувства, подчиняющие себе разум, то в прагме царит разум, и чувства покорны ему. Здесь рядом с влечением, эмоцией, страстью, всегда стоит верный страж — сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков: они могут быть и довольно тусклыми, и по-настоящему добрыми и надежными — этим прагма похожа на сторге. У привязанности-прагмы есть преимущество: со временем прагма не ослабевает и не остывает, а наоборот, может делаться теплее, душевнее. Настоящий прагматик не полюбит того, кто недостоин любви. Любовь для него — дело и головы, и сердца. Он сознательно руководит своими чувствами, хорошо относится к близким: помогает им раскрыть себя, делает добро, облегчает жизнь. Для прагматиков очень важен разумный расчет, причем не эгоистический, а житейский. Они стараются все планировать и могут, скажем, отложить развод до того, как перейдут на другую работу, кончат учебу, вырастят ребенка. С тех же позиций они смиряются и с сексуальными проблемами. Девиз прагмы — как можно более полная совместимость (этот принцип положен в основу современной службы знакомств и брака).

Следующий вид любви — людус — любовь-игра. Человек здесь как бы играет в любовь, и его цель — выиграть, причем выиграть как можно больше, потратив как можно меньше сил. В людусе нет ни глубины чувств, ни настоящей преданности, ни тревоги за себя и любимого человека. Человек, «играющий» в любовь, ищет обычно кратких ощущений, он живет мгновением, редко заглядывает в будущее. У него нет ревности, нет собственнического отношения к возлюбленному; он не распахивает перед ним душу и не ждет от него того же. У него высокая самооценка, он никогда не испытывает чувства неполноценности.

Людус — не любовь и не любовное поведение. Эти люди не умеют любить, в их душах нет струн, на которых играет это чувство, в них царят лишь простейшие чувства наслаждения. Они хотят радостных беззаботных отношений, их отпугивает более серьезная привязанность. Некоторые из них стремятся иметь двух, а то и трех возлюбленных сразу. Внешность партнера важна в этом случае меньше, чем собственная независимость. У такого человека легкое отношение к телесным радостям: они для него не высшая цель, а часть игры, он не вкладывает в них душу. Его больше влечет удовольствие от игры, чем ее результаты.

Рассмотренные психологические разновидности, «цвета» любви не остаются неизменными в отношениях конкретных людей. Они могут видоизменятся: затухать, становиться более поверхностными или, напротив, углубляться, переходить друг в друга. Легкомысленный людус, например, иногда может стать прелюдией более глубокого эроса и здесь многое зависит от нас самих: наших знаний и наших усилий.

Среди рассмотренных видов любви есть совместимые, полусовместимые и несовместимые. Агапе — самая уживчивая любовь, так как она отказывается от себя и принимает чужие правила. Это любовь-отклик, любовь-эхо.

Людус, игра, наоборот, самая неуживчивая связь; она не совмещается ни с чем, кроме другого людуса, но и с ним лишь на время.

Прагма, польза, лучше всего уживается с другой прагмой. Она не совместима со взбалмошной манией, враждебна вульгарному людусу. Не очень близок ее расчетливой сдержанности пылкий эрос. Более или менее мирно она уживается с агапе и со сторге.

Маниа лучше всего сочетается с агапе; тип поведения, свойственный агапе, успокаивает маниа. Маниа может совмещаться со сторге и с эросом, но им, особенно эросу, будет трудно с ней — их соединяет нестойкая полу совместимость.

Сторге лучше всего сочетается со сторге, эрос — с эросом. Но сторге и эрос могут быть совместимы и друг с другом.

Лучше всего, когда встречаются одинаковые виды любви: им всегда легче друг с другом. Но в жизни соединяются люди с разными типами характеров и системами ценностей.

Судьбы союза разных чувств зависят также от их активности или неактивности. По силе активности выделяют три пары: активные чувства — эрос и людус, полуактивные — маниа и прагма; малоактивные — агапе и сторге.

Когда сходятся разные виды любви, то развитием их отношений правит более активное чувство. Если соединяются одинаковые по активности чувства, то ведущим становится чувство более неблагополучное, более противоречивое.

Если более светлое и цельное чувство вступает в союз с чувством более противоречивым (эрос, агапе, сторге и маниа, прагма, людус), то линия их судьбы больше зависит от противоречивого и темного чувства. Среди пружин, которые правят сочетаниями наших чувств, много иррациональных и даже опасных. Поэтому для упрочения, продления чувств, необходимо стараться целенаправленно воздействовать на них, отдавая предпочтения тому, что соединяет, перед тем, что разъединяет.

Все реестры любовных чувств — и древние, и новые — неполны и приблизительны. Все они улавливают внешние проявления любви и не видят внутренних корней: в них не хватает психологической и этической базы. Темперамент, характер, нравственная культура — все они создают ткань любовного чувства, его своеобразие.

Склад любовных чувств зависит от нравственной ориентации, от эгоцентризма, альтруизма или эгоизма.

Своеобразную музыку любовного чувства, его неповторимость создает, видимо, трио своеобразий: психологическое своеобразие наших темпераментов, волевое своеобразие характера, своеобразие нашего нравственного склада. Вид любви, к которому влечется человек, возникает на их стыке, порождается их сплавом, равнодействием. Как именно это происходит — в этом и заключается, по-видимому, великая загадка любви.