Глава седьмая Конец фильма

 

Я вышла из душа, на сердце тяжелым грузом лежала тоска. Мне было грустно, сама не знаю почему. Я села на край ванны и дала тоске выйти наружу – пусть она наполнит меня, дышит со мной. Я ждала ответа. И вскоре мне открылась разгадка, все встало на свои места. В воздухе витала весна, зима и моя работа подходили к концу. Пришло время прощаться с моей книгой.

Я знала, что меня ждет. Пора было заканчивать книгу. С одной стороны, мне хотелось сделать это поскорее, но в то же время я смаковала последние строки. Это последняя глава, писать ее всегда и радостно и горько. Но в этот раз я чувствовала что‑то большее…

Кроме того, я переживала из‑за своего близкого друга, он серьезно болел. Я думала о нем, о себе, о нас. Я высушила волосы полотенцем, взяла тушь и блеск для губ. Надо было одеваться. Мы с Луизой в центре Ванкувера, через полчаса мы должны встретиться и позавтракать. Луиза всегда приезжает раньше меня. Но в этот раз будет по‑другому…

 

 

* * *

 

Мы сели за столик в тихом уголке вестибюля гостиницы. Я тут же достала свой iPhone, выбрала диктофон и включила запись – для меня это стало вроде ритуала. Затем я достала свои записи. Я сидела перед Луизой и немного нервничала. Я изо всех сил старалась сдержать слезы, но чувствовала – Луиза видит меня насквозь, знает, что со мной что‑то не так. А она тихо сидела и ждала, когда я начну говорить.

– У меня есть очень близкий друг, он сейчас серьезно болен. Я боюсь, что он может умереть. Я стараюсь не думать о худшем, но не знаю – выберется ли он и как с ним об этом поговорить. Я знаю, вы не раз сталкивались с болезнями и смертью, вы умеете правильно поступать в таких ситуациях и подскажете, что мне делать.

Луиза сразу же ответила.

«Ты любишь его. И ты можешь это использовать. Когда мои близкие испытывают трудности, я стараюсь сосредоточиться на нескольких вещах. Во‑первых, я представляю себе этого человека здоровым. Мне нравится напоминать им, какие они чудесные люди – веселые, добрые, чуткие, мудрые. Я часто начинаю вспоминать наше общее прошлое. Самое главное, я делаю так, чтобы они сами управляли разговором. Мы должны уважать других людей. Я просто спрашиваю у них о чем‑то, а дальше они сами продолжают беседу».

Я слушала Луизу, а из глаз сами собой покатились слезы. Она заглянула в свою сумочку и вынула из нее бумажный платок.

– Никогда не знаешь, куда заведет нас жизнь, – Луиза улыбнулась и протянула мне платок – тяжело проходить через такое.

– Я знаю, нужно мыслить позитивно, но…

– Подожди. В смерти нет ничего плохого. Смерть – важный шаг в жизни. Мы все должны пройти через это. Ты подавлена, потому что не хочешь сейчас терять дорогого человека.

– Терять таким образом…

«Да, для нас важно, чтобы близкие не страдали. Помню, как умирала моя мать. Ей был девяносто один год, она была очень слаба. Врачи хотели делать ей серьезную операцию, но я отказалась. Ни в коем случае, разве можно подвергать человека в таком возрасте подобному испытанию! Я просто попросила сделать так, чтобы ей было максимально комфортно. Для меня в тот момент самым главным было дать ей уйти спокойно и без боли. Так и получилось. В течение следующих нескольких дней она то засыпала, то просыпалась и рассказывала о родственниках, друзьях, то опять засыпала. А потом она просто не проснулась. Она не страдала, и это было для меня важно.

Мы все однажды должны будем уйти из этого мира, и я не думаю, что нужно этого бояться. Меня в детстве не пугали адом и вечными карами, поэтому я не боюсь смерти. Мне не страшно попасть в ад, я там уже однажды побывала».

Последняя фраза была сказана так прозаично, ее мог понять только тот, кто сам прошел через боль и страдания. Я кивнула, улыбнулась и вытерла щеки.

«Мы много слышим о смерти, причем эта информация может быть очень негативной. Например, если в детстве человек часто ходил с родителями в церковь, где его пугали геенной огненной и вечными муками, то нет ничего удивительного в том, что он страшно боится смерти. Он начинает думать о том, что ждет его после смерти: жил ли он благочестиво, попадет ли он в рай или будет вечно гореть в огне. Если человек считает, что обязательно попадет в ад, он начинает бояться смерти. Не удивительно, что многие дрожат даже от мысли о смерти. Такую идею в той или иной форме можно найти во многих мировых религиях – ты грешник и должен заслужить прощение, а иначе после смерти тебя ждет наказание. Не обязательно это будет ад, но кара обязательно будет. Вот так люди и начинают бояться смерти».

Я думала над словами Луизы и вызывала в памяти свои детские воспоминания. Я хорошо была знакома с понятиями рая и ада и того, что их разделяло, – лимба и чистилища. Я выросла в католической семье и знала, что попаду в рай, если буду хорошей, благочестивой христианкой. В лимбе пребывали души младенцев, не прошедших таинство крещения, а в чистилище были те, кто должен был искупить свои грехи.

Еще маленькой девочкой я становилась на колени перед своей кроватью и повторяла имена Иисуса, Девы Марии и Иосифа, чтобы помочь душам грешников пройти чистилище и попасть в рай. Мне не нравилась мысль о том, что где‑то есть люди, которым страшно и одиноко.

К счастью, позже, когда я выросла и стала изучать различные религии и духовные традиции, я отказалась от идеи ада, а к смерти стала относиться как к способу воссоединиться с Создателем, окунуться в его любовь, прощение и сострадание.

– А вы боитесь умереть сейчас?

«Нет, я не собираюсь сейчас уходить, у меня еще много дел. Хотя думаю, что любой так скажет. Всегда есть что‑то, что нас держит – свадьба сына или дочери, внуки, ненаписанная книга. У меня часто возникает чувство, будто бы я опоздала на начало сеанса в кинотеатре и должна уйти раньше, чем фильм закончится. Мы приходим и уходим, а фильм все идет и идет.

А называется он жизнь. Есть время, наше время – время появиться и время уйти».

Я подумала об этой идее с серединой фильма: пожалуй, это и правда самое сложное в смерти – не хватило времени, чтобы завершить начатое.

«Я верю, что душа еще до рождения тела делает выбор, что она хочет узнать о жизни, о человеческих чувствах и о любви. Человек, познавший любовь, получает от жизни истинное удовольствие. В боли и мучениях нет никакого смысла. Я знаю, в следующий раз, когда я снова приду в этот мир, я принесу с собой всю ту любовь, о которой узнала сейчас».

– То есть человеку надо лишь принять мысль, что придется уйти на середине фильма…

По‑моему, проблема заключается в том, что людям неприятно даже думать о смерти. Мы не говорим о ней, не готовимся к ней. Мы блокируем то, что вызывает у нас страх и беспокойство. Это особенность нашей культуры – не обсуждать эту тему. Мы старательно обходим ее стороной, пока не столкнемся, например, со смертельным заболеванием. Тогда становится плохо всем: и нам самим, и нашим близким. А мы удивляемся, почему смерть так пугает нас и причиняет столько страданий.

Чтобы решить для себя эту проблему, необходимо посмотреть ей в лицо. Надо разобраться со своими страхами и переживаниями, понять их причину. Не стоит убегать от смерти, не надо прятаться.

До тридцати лет я вообще не задумывалась о смерти, пока мне не пришлось встретиться с ней лицом к лицу. Тогда я ухаживала за одной пожилой женщиной, Люси. Ей было немногим за восемьдесят. У нее никого не было, она жила одна в большом доме, полном самых разных вещей, скопившихся за долгие годы жизни. Но зато у нее было доброе сердце и острый ум. Она обратилась в больницу с жалобами на боли в груди. Она думала, что застудила легкие, но после обследования оказалось, что она умирает от рака. Узнав это, Люси сразу попросила меня помочь ей составить завещание. Сначала я отказалась – я никоим образом не хотела ввязываться в подобное дело. Но позже во мне проснулись жалость (или скорее чувство вины), и я с неохотой изменила свое решение.

Но то, что произошло за следующие три месяца, не чем иным, как чудом, назвать нельзя. Одну за другой мы перебирали ценные вещи у нее дома, а Люси планировала, какую кому она подарит. За этой работой я очень сблизилась с Люси, узнала о ее жизни, ее мечтах и надеждах и о том, как она хотела бы закончить свою жизнь. Я пообещала ей, что буду сопровождать ее на последнем пути и исполню все ее пожелания.

В вечер ее смерти я приехала домой после выступления и уже укладывалась в кровать, как что‑то подсказало мне, что я должна срочно собираться и ехать к Люси. Я достаточно доверяла своему предчувствию, чтобы тут же сесть в машину и отправиться в путь, хотя дорога до больницы занимала около часа. Люси лежала без сознания в одноместной палате. Рядом дежурила добрая и отзывчивая сестра, которая сразу заверила меня: она сделает все, что только будет в ее силах. Я была с ней около часа, повторяя в памяти все инструкции, которые она дала мне. Потом я заговорила вслух, я сказала Люси, что все было так, как она просила, что все готово и она может отправиться в тихое спокойное место. Была ли я напугана? Конечно, была. Но я подготовилась. Я сидела и смотрела на Люси, как вдруг она очнулась, посмотрела прямо мне в глаза, улыбнулась и отошла. В тот момент произошло кое‑что важное – я подружилась со смертью.

Я еще какое‑то время побыла возле Люси, смотрела на ее лицо, руки, безжизненное тело – созерцала то, что мы называем смертью. Но я больше не чувствовала страха. Вместо этого я ощущала безопасность. Смерть оказалась такой естественной, я была глубоко тронута тем, что видела. Да, я потеряла друга, но смерть теперь не была для меня тихим монстром, который сидит в шкафу и выскакивает на тебя, когда ты меньше всего этого ждешь. Это было все рано как встать, извиниться и уйти.

«Видишь, ты столкнулась со смертью и теперь знаешь: в этом нет ничего ужасного. Это скорее красиво, чем страшно. Надо только отнестись к ней с любовью и пониманием. И надо быть готовым к смерти, иначе она обернется для вас настоящим кошмаром».

«Год назад, когда заболел мой друг, я стала много думать о собственной смерти. Он был священником, помогал людям на их последнем пути. Он знал, что нужно говорить и делать, был со смертью на короткой ноге. Но он сильно изменился, когда пришло его время. Он постоянно плакал и жаловался, что что‑то не так, ему все не нравилось, все не устраивало. Если он лежал, то просил усадить его; как только мы это делали, он сразу же просил уложить его обратно. Он отнимал у нас очень много сил и нервов. Я смотрела на происходящее и не понимала, почему он помогал другим и не мог помочь себе.

Мой друг умирал очень тяжелой смертью. Те, кто раньше любил его, отворачивались и уходили. Он мог остаться совсем один. Он не давал помочь себе. Мне кажется, в глубине души он очень боялся смерти, хотя и видел ее постоянно».

– То есть, видя, как он уходит из жизни, вы задумались о том, как это произойдет с вами? Как бы вы хотели, чтобы это произошло?

«Я бы дала людям возможность любить меня так сильно, как они этого хотели. Я бы позволила людям ухаживать за мной. У них была бы такая возможность. Хотя, наверное, это бы их не успокоило. Но для меня это было бы идеально – позволить другим любить меня и дать им утешение. Ну, или просто лечь спать после хорошей вечеринки и не проснуться».

Мы обе засмеялись – такая простая и красивая идея.

«Когда настанет мой черед уйти, я буду ясно это понимать и постараюсь сделать свой уход максимально комфортным. После смерти своего друга я решила, что рядом со мной будут два человека – один позаботится о моем теле, а второй проследит за моим эмоциональным и духовным состоянием. Я хочу, чтобы меня провожал человек, который знаком со смертью и сумеет сделать все правильно».

Это поистине революционная идея – подобрать людей, которые позаботятся не только о твоем теле, но и о твоей душе, которые помогут тебе пройти свой последний путь. Представьте, знать, что ты в безопасности, что ты не будешь мучиться, что о тебе позаботятся люди, которые хорошо знают смерть и готовы помочь всеми силами. Только подумайте – идеальные условия, чтобы уйти.

Мы не задумываемся о смерти и полностью полагаемся на медицину, которая способна лечить наши тела, но не душу. А потом мы вдруг оказываемся в больнице, в руках дежурного врача. Страх и неготовность принимать решения в критической ситуации лишают нас любви и заботы, когда они так нужны. Желание Луизы спланировать свой уход – смелый и мудрый акт заботы о себе. Что вас ждет – тихая и спокойная кончина или полная мучений смерть, во многом зависит от того, кто будет рядом с вами в последние минуты.

– А чем вы руководствовались, выбирая людей, которые помогут вам уйти спокойно? Вы обращали внимание на какие‑то качества или, может быть, опыт человека?

«Я выбрала двух человек, которым могу доверить себя, свое тело и свой разум. Они знают, чего я хочу, что мне нужно, чтобы чувствовать себя комфортно. И они пообещали выполнить мои последние желания. Я их хорошо знаю и доверяю их опыту. А они оба неплохо знают свое дело, мне даже не нужно было что‑то объяснять. Один из них – мужчина, который многим помог принять свою смерть, а другой – доктор, он знает мое тело и его потребности. Я полностью доверилась им, пусть они сделают то, что обещали. И это очень важно».

– То есть, можно сказать, что подобное планирование ведет к утешению? Принятие смерти лишает нас страха перед ней?

«Должна сказать, что многие из тех больных СПИДом, с которыми я работала в прошлом, не справились со своей болезнью. Но все они умирали тихо и без мучений. Мы много говорили о смерти и встречали ее вместе. Помню одного молодого человека, Дэвида Соломена, он попросил нас разыграть его похороны. Он был прикован к инвалидной коляске, ему оставалось всего несколько дней, и он понимал это».

По щекам Луизы покатились слезы – настала и моя очередь искать платок.

«Те добрые слова, которые обычно говорят на похоронах, мы сказали Дэвиду лично. Чудесное ощущение. Мы хотели, чтобы он чувствовал нашу любовь, чтобы он не боялся смерти. И у нас получилось».

– Это так мило, – я смотрела в глаза Луизе.

«Мы делали так для многих из ребят. Я беседовала с ними о реинкарнации, говорила, что буду искать их в лицах малышей. Я даже обращалась к воображаемому младенцу со словами: «Дэвид, это ты (Дэвид Соломен был одним из наших любимцев). Ты вернулся, чтобы снова увидеться с нами? Ты здорово выглядишь». А ребята смотрели на меня и смеялись».

Я тоже громко смеялась, пока Луиза разговаривала с невидимым малышом на своих руках.

– А вы не считаете, что работа с больными СПИДом была самым важным вашим делом?

«Это было невероятно, просто невероятно. Тогда было очень сложное время для большинства людей, в том числе и для меня. СПИД, рак, другие болезни… Умирало много людей. Но тогда же я получила очень важный урок. Я была так занята работой с больными, что мне не хватало времени позаботиться о собственном здоровье. И чем проще я была, чем меньше говорила сама на наших встречах, тем лучше и важнее они были для ребят.

Зачастую я просто говорила вводную молитву или проводила медитацию, а затем просила кого‑нибудь из них выступить. Когда он заканчивал, вставал новый человек. В конце занятия мы делали то, что я называла «исцеляющей троицей». Один человек ложился на спину, а двое садились рядом, касаясь его тела, – один у головы, а другой в ногах. Играла музыка, а я проводила медитацию. Потом они менялись местами, чтобы каждый мог получить свою порцию энергии. Простые вещи для них значили очень много».

– А есть аффирмации, которые можно использовать, имея дело со смертью?

«Да, есть несколько. Они помогут доказать себе, что по ту сторону нет ничего страшного. Почти в каждом человеке живет маленький ребенок, до смерти запуганный огнем ада и вечными муками. Надо использовать аффирмации, чтобы победить эти страхи, тогда смерть не будет представляться в таком ужасном свете».

Вот аффирмации, которые Луиза сама использует в своей практике:

Моя жизнь близится к концу, и я с нетерпением жду встречи с любимыми и близкими по ту сторону. Я отправляюсь в свое последнее путешествие с легкостью и спокойствием на душе.

Я хочу поскорее встретить тех, кого так давно не видела.

На той стороне жизни меня ждут только любовь и умиротворение.

Впереди только хорошее, вокруг меня царят мир и любовь.

«Уйти легче, если тебе комфортно. Если ты не чувствуешь опасности, то и бояться нечего». – Да, но ведь мы не знаем, что нас ждет по ту сторону…

«Правильно, никто не знает. Конечно, найдутся люди со своими искренними убеждениями по этому поводу, которые будут доказывать тебе свою правоту. Но этого никто не знает. Человека надо готовить к смерти в хорошем смысле, он не должен ее бояться. И возраст здесь не имеет никакого значения, просто он должен понимать – поводов для страха нет. Я готова к смерти. Я могу и пережить тех двоих человек, которых сама выбрала; но я уверена, жизнь не оставит меня одну. Мне довелось пройти через многое, но каждый раз я выбиралась».

– А что вам помогало?

«Я много и усердно над собой работала, полагаю, это и помогает мне в трудных ситуациях. И, возможно, жизнь благодарит меня за ту работу, которую я выполняю. Если ты отдаешь, то обязательно получаешь взамен».

 

 

* * *

 

Конечно, жизнь благоволит Луизе. После этой беседы, которая казалась мне заключительной, я пошла в свой номер, полная любви и восторга от ее слов. Мне по‑настоящему повезло: провести столько времени с такой выдающейся женщиной. Я открывала дверь в комнату, а сама думала о том, что моя жизнь уже никогда не будет такой насыщенной открытиями, как в эти несколько месяцев. Но где‑то в глубине души я чувствовала – жизнь действительно меня любит.

Через несколько дней, по возвращении из Ванкувера, я пересматривала свои записи и думала, как лучше закончить книгу. Я не стала ломать голову, подбирая слова. Я просто позволила идее самой прийти ко мне. Ответ пришел через пару дней. Это было электронное сообщение от Луизы. В нем было старое письмо, которое она когда‑то писала умирающему от СПИДа человеку.

 

 

...

Дорогой друг,

Я много думала о том, как мы уходим из этого мира. Это естественно, и с каждым это когда‑нибудь произойдет. Чем спокойнее мы относимся к смерти, тем легче нам будет ее принять. Вот чем я хочу с тобой поделиться…

Нам нечего бояться,

Смерть – лишь очередной этап нашей жизни.

С момента самого рождения

Нам суждено вернуться к Свету.

Приди к согласию с собой.

Ангелы, что кружат вокруг,

Ведут тебя.

Не важно, как ты захочешь уйти,

Для тебя это будет лучшим способом.

Наш мир пребывает

В идеальном космическом движении.

Наступило время для радости.

Не грусти, ведь ты возвращаешься домой.

Как и все мы.