Глава 35. — Ух ты, Анна. Ты прям напилась в зюзю.

— Ух ты, Анна. Ты прям напилась в зюзю.

Зарываюсь в одеяло с головой. На другом конце провода Рашми, а у меня просто раскалывается голова.

— Сколько вы с Сент-Клером вчера выпили?

Этьен. А что вчера было? Помню клуб, музыку и… мы танцевали? Кажется, да… и, да, на нас накричала какая-то девица, и мы вышли на улицу и… о нет.

Не, не, не.

Я резко сажусь и — твою мать! — голова просто ВЗРЫВАЕТСЯ. Закрываю глаза от болезненного света и медленно, тихонько опускаюсь в кровать.

— Вы чуть не переспали друг с другом прямо на танцполе.

Правда что ли?

Снова открываю глаза и тут же об этом сожалею

— Кажется, я простыла.

Из горла вырывается один только хрип. Я умираю от жажды. Во рту сушняк. Отвратительно. Я словно полизала подстилку в клетке Капитана Джека.

— Скорее похмелье. Выпей немного воды. Только немного, а то тебя снова вырвет.

— Снова?

— Загляни в раковину.

Я стону.

— Не хочу.

— Мы с Джошем фактически принесли тебя домой. Скажи нам спасибо.

— Спасибо. — Я сейчас не в настроении болтать с Рашми. — А Этьен в порядке?

— Ещё не видела. Вчера он ушёл к Элли.

Стоило об этом думать, как мне стало так плохо, что хуже просто не бывает.

Кручу углы подушки.

— Я, эм, вчера не ляпнула ему ничего странного?

— Не считая того, что ты вела себя как ревнивая подружка и сказала, что больше говорить с ним не хочешь? Нет. Ничего странного.

Я стону, когда Рашми рассказывает мне подробности прошлой ночи. Каждое её слово точно новый гвоздь в крышку гроба.

— Слушай, что у вас произошло? — спрашивает она, закончив с «докладом».

— Ты о чём?

— Ты знаешь, о чём я. Вы же двое не разлей вода.

— Не считая того времени, что он проводит со своей девушкой.

— Точно. Так что случилось?

Я снова стону.

— Не знаю.

— Вы… эм… ничего не наделали?

— Нет!

— Но он тебе нравится, и ты нравишься ему.

Перестаю душить подушку.

— Думаешь?

— Пожалуйста. У парня встаёт, стоит тебе только в комнату войти.

Приоткрываю глаза. Она говорит фигурально или буквально что-то видела? Нет. Сосредоточься, Анна.

— Так почему…

— Почему он до сих пор с Элли? Он сказал тебе прошлой ночью. Он одинок или по крайней мере боится быть одиноким. Джош говорит, что это всё из-за его матери. Он боится что-либо менять в своей жизни.

Мередит была права. Этьен боится перемен. Почему я с Рашми раньше не поговорила? Теперь это кажется таким очевидным. Конечно, она в курсе всего, потому что Этьен болтает с Джошем, а Джош — с Рашми.

— Ты, правда, думаешь, что я ему нравлюсь? — Не могу не спросить.

Она вздыхает.

— Анна. Он всё время тебя задевает. Это классический синдром «мальчик дёргает девочку за косичку». И если кто-нибудь отдалённо пытается к тебе подкатить, он всегда занимает твою сторону и говорит убраться.

— О!

Она делает паузу.

— Тебе ведь он действительно нравится?

Пытаюсь не заплакать.

— Нет. Всё не так.

— Врунья. Ты сегодня собираешься вставать или как? Тебе нужно поесть.

Я соглашаюсь встретиться с ней через полчаса в кафетерии, только вот не понимаю, какой чёрт дёрнул меня согласиться, потому что стоит мне встать с кровати, как сразу же хочется заползти обратно под одеяло. Меня подташнивает, а по голове словно настучали битой. И тут до меня доходит, как я пахну. Кожа разит алкоголем и чем-то кислым. Волосы провоняли сигаретным дымом. А одежда. Ужас! Бегу к раковине, едва сдерживая приступ тошноты.

И там я обнаруживаю вчерашнее содержимое своего желудка. И меня действительно выворачивает. Снова.

В ду́ше я рассматриваю странные синяки на коленях и ступнях. Не понимаю, как я их набила. Забиваюсь в крошечный уголок душевой, и позволяю горячей воде бежать по спине. Бежать. И бежать. Опаздываю на завтрак на двадцать минут. На обед. Неважно. Париж припорошен снегом. Когда успел пойти снег? И как я могла это проспать? От яркой белизны хочется прикрыть глаза.

К счастью, к моему приходу за нашим столом сидит одна только Рашми. Больше я никого не вижу.

— Доброе утро, солнышко, — ухмыляется она, завидев мои мокрые волосы и опухшие глаза.

— Что-то я совсем не понимаю, как люди находят алкоголь забавным.

— Вчера вечером на танцполе тебе было весело.

— Как плохо, что я этого не помню.

Рашми подталкивает ко мне тарелку с гренком.

— Съешь. И выпей воды, только немного. А то тебя снова стошнит.

— Уже.

— Ну, хороший старт.

— Где Джош?

Откусываю маленький кусочек гренка. Мдя. Я совсем не голодна.

— Тебе станет лучше, если поешь. — Она кивает на тарелку. — Он ещё не встал. Ты же понимаешь, что мы не проводим каждую минуту вместе.

— Ага. Точно. Поэтому ты всё время тусуешься со мной.

Упс.

Коричневая кожа Рашми покрывается румянцем.

— Я понимаю, что для тебя это станет откровением, Анна, но проблемы есть не только у тебя. Сейчас мы с Джошем не в лучших отношениях.

Сползаю по стулу.

— Прости.

Она вертит в руках крышку от сока.

— Проехали.

— Так… что с вами, ребят?

У меня уходит целая минута, чтобы подтолкнуть её к признанию, но как только Рашми начинает говорить, то словно срывает плотину. Оказывается, они ссорятся чаще, чем я думала. Джош прогуливает школу. Рашми давит на него. Она думает, что он подавлен из-за того, что она уедет на следующий год, а он нет. Мы все разъедимся по колледжам, а он нет.

Я как-то об этом раньше не думала.

Рашми расстроена из-за своей младшей сестры, Санджиту, потому что та примкнула к банде Аманды, и беспокоится за брата Никхила, так как над ним издеваются в школе, и она злится на своих родителей, потому что они постоянно сравнивают её со старшей сестрой, Лилой, которая окончила американскую школу два года назад. Мер вечно занята со своим футболом, я с Этьеном так увлекалась нашей дружбой, а ещё… Рашми потеряла свою лучшую подругу.

Элли так ей и не позвонила.

И пока Рашми изливает душу, мне становится так стыдно. Я никогда не понимала, что ей не с кем поговорить. То есть я понимала, что Элли — её лучшая подруга, и её больше нет рядом, но я совершенно забыла, что у Рашми больше никого нет. Или, может, я решила, что Джоша ей будет достаточно.

— Но мы справимся, — заканчивает она рассказ. Она старается не заплакать. — Всегда справлялись. Просто тяжело.

Я передаю ей платок, и она сморкается.

— Спасибо.

— Не за что. Спасибо за тост.

Она одаривает меня полуулыбкой, но она исчезает, стоит Рашми заметить что-то за моей спиной. Я оборачиваюсь, чтобы проследить за её взглядом.

Там он.

Его волосы совершенно растрёпаны, и он надел футболку с Наполеоном, которая морщится сильнее, чем обычно. Он шаркает от месье Бутена с тарелкой… гренка. Кажется, Этьен не спал целую неделю. И он до сих пор прекрасен. Моё сердце разбивается вдребезги.

— Что мне сказать? Что мне ему сказать?

— Глубокий вдох, — советует Рашми. — Сделай глубокий вдох.

Дышать невозможно.

—А если он не захочет со мной говорить? Я же сказала ему со мной не разговаривать.

Рашми сжимает мою ладонь.

— Ты справишься. Он идёт к тебе, так что я пошла. Веди себя естественно. Ты справишься.

Правильно. Я справлюсь. Правильно.

Он мучительно медленно приближается к нашему столику. Закрываю глаза. Я беспокоюсь, что он не сядет с нами, что он НИКОГДА не заговорит со мной больше. И тут его поднос опускается напротив меня. Не помню, когда он сидел не рядом со мной, но всё нормально. Главное, он рядом.

— Здорово! — говорит он.

Открываю глаза.

— Здорово.

— Чёрт! — восклицает Рашми. — Мне надо позвонить Джошу. Я обещала, что разбужу его до обеда, и совсем забыла. Увидимся-позже-ребят.

Она убегает от нас, словно мы заразны.

Я вожу гренок по тарелке. Пытаюсь его откусить. Давлюсь.

Этьен откашливается.

— Ты в порядке?

— Нет. А ты?

— Словно в аду побывала.

— Говорит девушка, у которой вода течёт с волос, словно с мокрой зверюшки.

Я как бы смеюсь. Он как бы качает плечами.

— Спасибо огромное, Этьен.

Он берёт свой гренок, но ко рту не подносит.

— Так я снова Этьен?

— У тебя так много имён.

— Только одно. Люди просто странно его произносят.

— Проехали. Да. Ты снова Этьен.

— Хорошо.

Интересно, этот разговор можно принять за извинения.

— Как она?

Не хочу произносить её имя.

— Рвёт и мечет.

— Мне очень жаль.

На самом деле нет, но мне очень хочется доказать ему, что мы можем оставаться друзьями. У меня скребут кошки на душе, так сильно он мне нужен.

— Я не хотела всё портить. Не знаю, что на меня нашло…

Он трёт виски.

— Пожалуйста, не извиняйся. Это не твоя вина.

— Но если бы я не уболтала тебя на танец…

— Анна, — медленно произносит Этьен. — Ты не совершила ничего, чего бы я ни хотел.

Лицо багровеет. Слова возымеют эффект разорвавшейся бомбы.

Он любит меня. Этьен действительно любит меня.

Но как только информация доходит до мозга, на смену приходит смятение; от понимания так тошно, что эмоции сменяются на прямо противоположенные.

— Но… ты всё равно останешься с ней?

Он закрывает глаза от боли.

Я не могу контролировать свой голос.

— Ты провёл с ней ночь!

— Нет! — Этьен резко открывает глаза. — Нет, не проводил. Анна, я… не спал с Элли уже очень долго. — Он смотрит на меня с мольбой. — С самого Рождества.

— Не понимаю, почему ты с ней не порвёшь.

Я плачу. Боль так близка к желанной и всё же так далека.

Этьен, кажется, в панике.

— Я был с ней так долго. Мы через столько прошли, всё так сложно…

— Ничего сложного. — Я встаю и толкаю поднос. Гренок выпрыгивает с тарелки и падает на пол. — Я вышла из зоны комфорта, и ты отверг меня. Больше я не повторю этой ошибки.

Бросаюсь наутёк.

— Анна! Анна, постой!

— Олифант! Тебе лучше?

Я отпрыгиваю, так как чуть не врезаюсь в Дэйва. Он улыбается. Его друзья Майк и Эмили Мидлстоун, а-ля Девушка с Розовой Прядкой, ждут позади с подносами.

— Эм. Что?

Оборачиваюсь. Этьен встал из-за стола. Он хотел пойти за мной, но стоит ему увидеть Дэйва, как он теряет уверенность.

Дэйв смеётся.

— Я видел тебя в вестибюле прошлой ночью. Хотя ты, наверное, не помнишь. Твои друзья пытались довести тебя до лифта, и я им помог.

Рашми об этом не говорила.

— Тебя очень сильно рвало.

Дэйв был в моей комнате.

— Ты как сегодня?

Он заправляет растрёпанный локон за ухо.

Ещё один взгляд на Этьена. Он делает несколько шагов вперёд, а затем снова сомневается. Я поворачиваюсь к Дэйву. В душе рождается новое уродливое чувство.

— Я в порядке.

— Отлично. Мы сегодня собираемся в ирландский клуб на Монмартре. Хочешь с нами?

Хватит с меня уже попоек.

— Спасибо, но я лучше останусь.

— Хорошо. Может, в другой раз? — Он усмехается и слегка подталкивает локтем. — Когда тебе станет лучше.

Я хочу наказать Этьена, причинить ему боль также, как он причинил её мне.

— Да. С радостью.

У Дэйва брови ползут на лоб. Видимо, от удивления.

— Отлично. Тогда до встречи.

Он снова улыбается, на этот раз застенчиво, и идёт с друзьями к их столику на другом конце кафетерия.

— Отлично, — говорит за моей спиной Этьен. — Было очень приятно с тобой поговорить.

Я разворачиваюсь на пятках

— В чём проблема? Значит, тебе с Элли говорить можно, а мне встречаться с Дэйвом — нет?

Этьен выглядит пристыжённым. Он пялится на свои ботинки.

— Прости.

Даже не знаю, что делать с его извинением.

— Прости, — повторяет он. На этот раз он смотрит на меня. Умоляет взглядом. — Я понимаю, что просить такое нечестно, но мне нужно больше времени. Разобраться в отношениях.

— У тебя был целый год, — произношу я ледяным тоном.

— Пожалуйста, Анна. Пожалуйста, будь моим другом.

— Другом. — Я горько усмехаюсь. — Хорошо. Отлично.

Этьен беспомощно смотрит на меня. Я хочу отказать ему, но я НИКОГДА не смогу сказать ему «нет».

—Пожалуйста, — повторяет он.

Складываю руки на груди в защитном жесте.

— Конечно, Сент-Клер. Друзья.