Я долго буду ждать? – недовольно поинтересовался голос.

Тот, кто следует своей Судьбе, знает и умеет все, – вспомнил Саша слова Алхимика. – Если я знаю и умею все, значит, я могу и открыть глаза».

Ощущение собственной плоти вернулось к нему вместе с мутной саднящей болью. Тело было тяжелым, как золотой саркофаг фараона. Оно отказывалось слушаться, но оно было! И, главное – у него вновь появились веки, значит, их можно было поднять.

Сделав усилие, Саша открыл глаза.

Ну, наконец-то!

Прямо над ним наклонился мужчина с восточными чертами лица – широкими скулами и хищным миндалевидным разрезом пронзительных черных глаз. Кожа у него была бронзовой, а волосы – очень жесткими, густыми и иссиня-черными, как вороново крыло. Сколько лет было мужчине, Саша затруднялся определить: лицо его казалось молодым, но глаза сияли каким-то особенным светом. Казалось, что мудрость веков соединяется в них с безмятежной уверенностью силы.

С некоторым разочарованием Саша понял, что ни Мелхисидеком, ни Алхимиком этот человек быть не может – внешность у них была арабская, а обращающийся к нему незнакомец напоминал выходца из Юго-Восточной Азии.

Скосив глаза, юноша осмотрелся вокруг.

Он лежал на кровати в небольшой комнате с белеными стенами. За окном, полуприкрытом аккуратными резными ставнями, зеленел сад.