Обзор и критика римокатолического и протестантского учения о первородном грехе

1. Римокатолики учат, что первородный грех отнял у Адама первоначальную праведность, благодатное совершенство, но не повредил самого его естества. А первоначальная праведность, по их учению, была не органической составной частью духовного и морального естества человека, а внешним даром благодати, особым дополнением естественных сил человека. Отсюда грех первого человека, состоящий в отвержении этой чисто внешней, сверхъестественной благодати, отвращении человека от Бога, является не чем иным, как лишением человека этой благодати, лишением человека первобытной праведности и возвращением человека к чисто естественному состоянию, состоянию безблагодатному. Само же естество человеческое осталось и после падения таким, каким оно было до падения. До греха Адам был как царский придворный, у которого по причине преступления отнята внешняя слава, и он возвратился в первоначальное состояние, в котором до того пребывай.

В постановлениях Тридентского собора о первородном грехе говорится, что грех прародителей состоял в утрате ими дарованных им святости и праведности, но не определяется точно, какого рода были эти святость и праведность. Там утверждается, что в возрожденном человеке не остается абсолютно никаких следов греха или чего-либо, что было бы неприятно Богу. Остается лишь похоть, которая, вследствие своего побуждения человека к борьбе, более полезна, нежели вредна, для людей. Во всяком случае она не есть грех, хотя сама она от греха и влечет ко греху. В пятом постановлении говорится: "Святой Собор исповедует и знает, что у крещеных остается похоть; но она как оставленная для борьбы не может принести вреда тем, которые не соглашаются с ней, и тем. которые мужественно борются благодатью Иисуса Христа, но, напротив, увенчивается тот, который будет славно подвизаться. Святой Собор объявляет, что эту похоть, которую Апостол иногда называет грехом, Вселенская Церковь никогда не называла грехом в том смысле, что она у возрожденных истинно и собственно грех, но что она от греха и влечет ко греху" [184].

Это римокатолическое учение безосновательно, так как первоначальную праведность и совершенство Адама оно представляет как внешний дар, как преимущество, добавляемое к естеству извне и от естества отделимое. Между тем ясно из древнего апостольско-церковного учения, что эта первобытная праведность Адама была не внешним даром и преимуществом, а составной частью его богозданного естества. Священное Писание утверждает, что грех так глубоко потряс и расстроил человеческое естество, что человек ослаб для добра и когда он хочет, не может совершить добро (Рим.7:18-19), а не может он его совершить как раз потому, что грех имеет сильное влияние на естество человека. Кроме того, если бы грех не повредил так сильно человеческое естество, не было бы необходимости в том, чтобы Единородный Сын Божий воплотился, пришел в мир как Спаситель и требовал от нас полного телесного и духовного возрождения (Ин.3:3,5,6). Кроме того, римокатолики не могут дать правильный ответ на вопрос: как может неповрежденное естество носить в себе похоть? В каком отношении стоит эта похоть к здоровому естеству?

Точно так же неточно римокатолическое утверждение, что в возрожденном человеке не остается ничего греховного и неугодного Богу и что все это уступает место тому, что непорочно, свято и богоугодно. Ибо из Святого Откровения и учения древней Церкви мы знаем, что благодать, преподаваемая падшему человеку через Иисуса Христа, не действует механически, не дает освящения и спасения немедленно, в мгновение ока. но постепенно проникает все психофизические силы человека, соразмерно его личному подвигу в новой жизни, и его, таким образом, одновременно и лечит от всех греховных недугов, и освящает во всех мыслях, чувствах, желаниях и делах. Является необоснованным преувеличением мыслить и утверждать, что у возрожденных нет абсолютно никаких остатков греховных недугов, когда возлюбленный Христом тайновидец ясно учит: "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1Ин.1:8); и великий Апостол народов пишет: "Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которое не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех" (Рим.7:19-20: ср.: 8:23-24).

2. Противовесом римокатолическому учению о первородном грехе является учение протестантское. В соответствии с ним грех полностью уничтожил в человеке свободу, образ Божий и все духовные силы, и само естество человеческое стало грехом, и человек абсолютно не способен ни к какому добру; все, чего он желает и что делает, является грехом: и самые его добродетели суть грехи; человек - духовный мертвец, статуя без очей, разума и чувства; грех уничтожил в нем созданное Богом естество и вместо образа Божия вложил в него образ дьявола. Наследственный грех настолько вошел в естество человеческое, настолько его пронизал, что его никакая сила в этом мире не может отделить от человека, более того, ни само крещение не уничтожает этого греха, а лишь изглаждает вину; только в воскресении мертвых этот грех будет полностью взят от человека. Но хотя человек, по причине полного рабства первородному греху, не имеет в себе силы творить добро, которое бы проявлялось в делах праведности, праведности духовной или в божественных делах, относящихся к спасению души, в нем все-таки имеется духовная сила, действующая в области гражданской праведности, т.е. падший человек может, например, говорить о Боге, выражать внешними поступками известное повиновение Богу, может повиноваться властям и родителям при выборе этих внешних поступков: задержать руку от убийства, прелюбодейства, кражи и т.д.

Если это протестантское учение рассмотреть в свете вышеизложенного Богооткровенного учения Церкви о первородном грехе и его последствиях, его необоснованность становится очевидной. Необоснованность эта особенно проявляется в том, что протестантское учение полностью отождествляет первобытную праведность Адама с самой его природой и не проводит никакого различия между ними. Поэтому когда человек согрешил, у него была взята не только первобытная праведность, но и вся природа; утрата первобытной праведности тождественна утрате, уничтожению природы (естества). Священное же Писание ни в коем смысле не признает ни полного уничтожения естества грехом Адама, ни того, что на месте прежнего естества, созданного Богом, могло появиться новое естество по образу сатаны. Если бы это последнее было истинным, то в человеке не осталось бы никакого желания добра, никакой склонности к добру, никакой силы творить добро. Священное Писание, однако, утверждает, что и в падшем человеке имеются остатки добра, склонности к добру, желание добра и способности творить добро (Рим.7:18; Исх.1:17; Ис.Нав.6:26; Мф.5:46; 7:9; 19:17; Деян.28:2; Рим.2:14-15). Спаситель как раз и взывал к оставшемуся в зараженной грехом природе человеческой добру. Самые эти остатки добра не могли бы существовать, если бы Адам после совершения греха приобрел образ сатанин вместо образа Божия.

Протестантские секты арминиан и социниан представляют в этом отношении обновление пелагианского учения, так как они отвергают всякую причину и генетическую связь между первородным грехом наших прародителей и грехами его потомков. Адамов грех не только не мог иметь какой-либо пагубной силы для потомков Адама, но и самому Адаму не повредил. Единственным последствием греха Адама они признают смерть, но смерть является не наказанием, а физическим злом, переносимым путем рождения.

В этом отношении Православная Церковь сегодня, как и всегда, неотступно исповедует Богооткровенное учение Священного Писания и Священного Предания. В Послании Восточных Патриархов говорится: "Веруем, что первый человек, сотворенный Богом, пал в раю тогда, когда нарушил заповедь Божию, послушав совета змеина. и что оттуда прародительский грех распростирается на все потомство путем наследия, так что нет никого из рожденных по плоти, кто бы был свободным от этого бремени и не ощущал бы последствий падения в этой жизни. Бременем же и последствиями падения мы называем не самый грех (как-то: безбожие, богохульство, убийство, ненависть и все прочее, исходящее от злого сердца человеческого), а сильную наклонность ко греху... Падший через преступление человек уподобился неразумным животным, то есть помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился того естества и силы, которую получил от Преблагого Бога. Ибо в противном случае он бы стал неразумным и, следовательно, не человеком; но он сохранил то естество, с которым был сотворен, и естественную силу - свободной, живой и деятельной, так что по естеству может избирать и творить добро, избегать зла и отвращаться от него. А то, что человек может по естеству творить добро, на это и Господь указал, когда говорил, что и язычники любящих их любят, а апостол Павел весьма ясно учит в послании к Римлянам (1:19) и в другом месте, где говорит, что "языцы, закона не имуще, естеством законная творят" (Рим.2:14). Поэтому очевидно, что добро, которое человек учинит, не может быть грехом, ибо добро не может быть злом. Будучи естественным, оно делает человека только телесным, а не духовным... А у благодатно возрожденных оно, споспешествуемое благодатью, становится совершенным и делает человека достойным спасения" [185]. А в Православном исповедании говорится: "Поскольку в состоянии невинности все люди были в Адаме, то как только он согрешил, согрешили с ним все и вошли в состояние греховное, быв подвергнуты не только греху, но и наказанию за грех... Поэтому с этим грехом мы и зачинаемся в утробе матери, и рождаемся, как говорит об этом Псалмопевец: "Се бо в беззаконных зачат семь, и во гресех роди мя мати моя" (Пс.50:7). Отсюда в каждом по причине греха являются поврежденными разум и воля. Впрочем, хотя воля человеческая и повреждена первородным грехом, все-таки (согласно мысли святого Василия Великого) еще и сейчас является делом воли каждого быть добрым и чадом Божиим или злым и сыном дьявола" [186].