Глава III. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ИЕРАРХИЯ РАС

 

 

Психологическая классификация основывается, подобно анатомической

классификации, на констатировании небольшого числа неизменных и основных

черт. -- Психологическая классификация человеческих рас. -- Первобытные

расы. -- Низшие расы. -- Средние расы. -- Высшие расы. -- Психологические

элементы, группировка которых допускает эту классификацию. -- Элементы,

имеющие наибольшую важность. -- Характер. -- Нравственность. -- Умственные

качества могут изменяться воспитанием. -- Качества характера постоянны и

составляют неизменный элемент каждого народа. -- Их роль в истории. --

Почему различные расы не могут понимать и влиять друг на друга. -- Причины

невозможности заставить низший народ принять высшую цивилизацию.

Когда в области естествознания приходится устанавливать основания для

классификации видов, то труд этот облегчается тем, что неизменные и,

следовательно, основные признаки, по которым определяется каждый вид, очень

немногочисленны. Их перечисление всегда занимает несколько строчек. Это

потому, что в действительности натуралист занимается только неизменными

признаками, не обращая никакого внимания на временные. Впрочем, эти основные

признаки влекут за собой неизбежно целый ряд других.

То же самое -- с психологическими признаками рас. Если входить в

подробности, то между одним народом и другим, между одним индивидуумом и

другим можно заметить бесчисленные и тонкие различия; но если обращать

внимание только на основные признаки, то придется признать, что для каждого

народа они немногочисленны. Только на примерах (мы скоро представим очень

характерные) можно ясно показать влияние этого небольшого числа основных

признаков на жизнь народов.

Основания психологической классификации рас могут быть изложены лишь

после детального изучения психологии различных народов. Это труд, для

которого потребовались бы тома; мы же ограничимся тем, что набросаем их

психологию крупными штрихами. Рассматривая только главные психологические

признаки человеческих рас, мы можем разделить их на следующие четыре группы:

первобытные расы, низшие, средние и высшие.

Первобытные расы -- те, у которых не находят ни малейшего следа

культуры, и которые остановились на той эпохе первобытной животности, какую

переживали наши предки в каменном веке: таковы нынешние фиджийцы и

австралийцы.

Кроме первобытных рас существуют еще низшие расы, главными

представителями которых являются негры. Они способны к зачаткам цивилизации,

но только к зачаткам. Никогда им не удавалось подняться выше совершенно

варварских форм цивилизации, хотя случай делал их (например, негров

Сан-Доминго) наследниками высших цивилизаций.

К средним расам мы относим китайцев, японцев, монголов и семитические

народы. Через ассирийцев, монголов, китайцев, арабов они создали высокие

типы цивилизаций, которые могли быть превзойдены одними только европейскими

народами.

Среди высших рас могут занимать место только индоевропейские народы.

Как в древности, в эпоху греков и римлян, так и в настоящее время, одни

только они оказались способными к великим открытиям в сфере искусства, науки

и промышленности. Только им мы обязаны тем высоким уровнем, какого достигла

ныне цивилизация. Пар и электричество вышли из их рук. Наименее развитые из

этих высших рас, например, индусы, возвысились в области искусства,

литературы и философии до такого уровня, какого никогда не могли достигнуть

монголы, китайцы и семиты.

Между четырьмя большими группами, которые мы только что перечислили, не

возможно никакого слияния; отделяющая их умственная пропасть очевидна.

Трудности начинаются только тогда, когда хотят подразделить эти группы.

Англичанин, испанец, русский относятся к группе высших народов; однако мы

хорошо знаем, что между ними существуют очень большие различия. Чтобы

определить эти различия, нужно брать каждый народ в отдельности и описать

его характер. Это мы скоро сделаем для двух из них с тем, чтобы дать

применение нашему методу и показать важность его результатов. Пока же мы

обрисуем только в самых общих чертах природу главных психологических

элементов, по которым можно различать расы.

У первобытных и низших рас (нет надобности их отыскивать среди

настоящих дикарей, так как низшие слои европейских обществ подобны

первобытным существам) можно всегда констатировать большую или меньшую

неспособность рассуждать, т.е. ассоциировать в мозгу идеи, чтобы их

сравнивать и замечать их сходства и различия, -- идеи, вызванные прошедшими

ощущениями, или слова, служащие их знаками, с идеями, произведенными

настоящими ощущениями. Из этой неспособности рассуждать проистекает большое

легковерие и полное отсутствие критической мысли. У высшего существа,

напротив, способность ассоциировать идеи и делать из них умозаключения очень

велика, критическая мысль и способность к точному мышлению высоко развиты.

У людей низших рас можно еще констатировать очень слабую степень

внимания и соображения, очень большой подражательный ум, привычку делать из

частных случаев общие неточные выводы, слабую способность наблюдать и

выводить из своих наблюдений полезные результаты, чрезвычайную изменчивость

характера и очень большую непредусмотрительность. Инстинкт момента --

единственный их путеводитель. Подобно Исаву -- типу первобытного человека --

они охотно продали бы свое будущее право первородства за настоящую

чечевичную похлебку. Когда человек умеет противопоставлять ближайшему

интересу будущий, ставить себе цель и с настойчивостью преследовать ее, то

он уже осуществил большой прогресс.

Эта неспособность предвидеть отдаленные последствия своих поступков и

склонность не иметь иного путеводителя, кроме моментальных побуждений,

осуждают индивидуума, точно так же, как и расу, на то, чтобы постоянно

оставаться в очень низком состоянии. Только по мере того, как народы

приучаются владеть своими инстинктами, т.е. по мере того, как они

приобретают волю и, следовательно, власть над собой, они начинают понимать

важность порядка, необходимость жертвовать собой для идеала и возвыситься до

цивилизации. Если бы нужно было оценить одним мерилом социальный уровень

народов в истории, то я охотно принял бы за масштаб степень способности

владеть своими инстинктами. Римляне в древности и англо-американцы в

настоящее время представляют собой народы, обладающие этим качеством в

высшей степени. Оно сильно содействовало сохранению их величия.

Общей группировкой и относительным развитием различных психологических

элементов образуются типы психических организаций, по которым можно

установить классификацию индивидуумов и рас. Из этих психологических

элементов одни имеют отношение к характеру, другие -- к уму.

Высшие расы отличаются от низших как характером, так и умом; но высшие

народы между собой отличаются главным образом характером. Так как этот пункт

имеет огромное общественное значение, то его следует изложить ясно. Характер

образуется сочетанием в различной пропорции различных элементов, которые

психологи обозначают ныне именем чувств.

Из тех, которые играют наиболее важную роль, следует главным образом

отметить: настойчивость, энергию, способность владеть собой, -- способности,

проистекающие из воли. Мы упомянем также среди основных элементов характера

нравственность, хотя она -- синтез довольно сложных чувств. Это последнее

слово мы берем в смысле наследственного уважения к правилам, на которых

покоится существование общества. Иметь нравственность для народа -- значит

иметь известные твердые правила поведения и не отступать от них. Так как эти

правила разнообразятся по времени и странам, то нравственность вследствие

этого кажется вещью очень изменчивой, и она в действительности такова; но

для данного народа, для данного момента нравственность должна быть

совершенно неизменной. Дочь характера, но ничуть не ума, она может считаться

прочно установленной только тогда, когда стала наследственной и,

следовательно, бессознательной. Вообще можно сказать, что величие народов

зависит главным образом от уровня их нравственности.

Умственные качества могут легко изменяться под влиянием воспитания;

качества характера почти совершенно ускользают от его действия. Если

воспитание действует на них, то это бывает только у натур безразличных, не

имеющих почти никакой воли и, следовательно, легко склоняющихся в ту

сторону, куда их толкают. Эти безразличные натуры встречаются у отдельных

индивидов, но крайне редко -- у целого народа, и если их можно встречать в

нем, то только в моменты крайнего упадка.

Открытия ума передаются легко от одного народа к другому. Качества

характера не могут передаваться. Это те неизменные основные элементы,

которые позволяют различать психический склад высших народов. Открытия,

обязанные уму, составляют общее достояние человечества; преимущества или

недостатки характера составляют исключительное достояние каждого народа. Это

-- неизменный утес, в который волна должна бить изо дня в день в течение

веков, чтобы обточить только его контуры; он соответствует специфическому

признаку вида, плавнику рыбы, клюву птицы, зубу плотоядного. Характер

народа, но не его ум, определяет его развитие в истории. Влияние характера

можно всегда отыскать в видимых капризах совершенно бессильного случая и

очень могущественной судьбы, которая, по различным вероучениям, руководит

поступками людей.

Влияние характера -- самый могущественный фактор в жизни народов, между

тем как влияние ума в действительности очень слабо. Римляне времен упадка

имели более утонченный ум, чем ум их грубых предков, но они потеряли прежние

качества своего характера: настойчивость, энергию, непобедимое упорство,

способность жертвовать собой для идеала, ненарушимое уважение к законам,

которые создали величие их предков. Только благодаря характеру 60 тысяч

англичан держат под своей властью 250 миллионов индусов, из которых многие

по крайней мере равны им по уму, а некоторые неизмеримо превосходят их

эстетическим вкусом и глубиной философских воззрений. Только благодаря

характеру, они стоят во главе гигантской колониальной империи, какую

когда-либо знала история. На характере, но не на уме основываются общества,

религии и империи. Характер даст народам возможность чувствовать и

действовать. Они никогда не выигрывали много от того, что желали слишком

много рассуждать и слишком много мыслить.

Чрезвычайная слабость работ профессиональных психологов и их ничтожный

практический интерес зависят главным образом от того, что они посвящают себя

исключительно изучению ума и оставляют почти совершенно в стороне изучение

характера. Я знаю только одного Рибо, который на нескольких страницах, к

несчастью слишком кратких, показал значение характера и признал, что он

образует истинный фундамент душевного развития. "Ум, -- пишет совершенно

основательно ученый профессор "College de France", -- лишь побочная форма

психической эволюции. Основной тип ее есть характер. Ум, когда он слишком

развит, скорее ведет к его разрушению".

Я постараюсь здесь доказать, что если желают ознакомиться со

сравнительной психологией народов, то следует прежде всего приступить к

изучению характера. Тот факт, что столь важная наука (так как из нее

вытекают история и политика) никогда не являлась предметом исследования,

остался бы совершенно непонятным, если бы нам не было известно, что подобная

наука не приобретается ни в лабораториях, ни в книгах, но только

продолжительными путешествиями. Ничто, впрочем, не дает повода предсказать,

что к ней скоро приступят профессиональные психологи. Они оставляют в

настоящее время все более и более то, что было некогда их областью, чтобы

посвятить себя анатомическим и физиологическим исследованиям. Анатомировать

мозги, исследовать под микроскопом клетки, определять законы, связывающие

возбуждение и реакцию, все это относится к общей физиологии, касаясь

одинаково лягушки и человека, но остается без всякого близкого или

отдаленного применения к познанию психологического склада различных типов

нашего вида. Поэтому нельзя не поощрять такие сочинения, как только что

вышедшее в свет интересное исследование Поллака "Les caracteres".

Хотя размеры нашего труда очень ограничены, они все-таки позволят нам

показать на нескольких совершенно ясных примерах, в какой степени характер

народов определяет их судьбу. Я также покажу на других примерах, что вопреки

всем историческим видимостям, психический склад рас, когда он уже

образовался, обладает почти столь же устойчивыми признаками, как

анатомические признаки видов.

Из психического склада рас вытекает их понятие о мире и жизни, а

следовательно, их поведение и, наконец, их история. Воспринимая известным

образом впечатления от внешних вещей, каждый индивид чувствует, мыслит и

поступает совершенно иначе, чем будут чувствовать, мыслить и поступать те,

которые обладают совершенно отличным психическим складом. Отсюда следует,

что психические организации, построенные по совершенно различным типам, не

могут достигнуть полного слияния.

Вековые столкновения рас имеют главным своим основанием непримиримость

их характеров.

Ничего нельзя понять в истории, если не имеешь постоянно в виду, что

различные расы не могут ни чувствовать, ни мыслить, ни поступать одинаковым

образом, ни, следовательно, понимать друг друга. Без сомнения, различные

народы имеют в своих языках общие слова, которые они считают синонимами, но

эти общие слова будят у тех, которые их слушают, совершенно несходные

чувства, идеи, способы мышления. Нужно пожить с народами, психический склад

которых чувствительно отличается от нашего, даже выбирая между ними только

лиц, говорящих на нашем языке и получивших наше воспитание, чтобы понять

глубину пропасти, существующей между психическим складом различных народов.

Можно и без далеких путешествий составить себе об этом некоторое

представление, констатируя глубокое психическое различие, существующее между

цивилизованным мужчиной и женщиной, даже в том случае, когда последняя очень

образована. Они могут иметь общие интересы, общие чувства, но никогда --

одинаковых ассоциаций идей. Они разговаривают между собой в течение веков,

не понимая друг друга, потому что их духовные организмы построены по слишком

различным типам, чтобы они могли воспринимать одинаковым образом внешние

вещи. Уже одна разница в их логике была бы достаточна для того, чтобы

создать между ними непроходимую пропасть.

Эта пропасть между психическим складом различных рас и объясняет нам,

почему высшим народам никогда не удавалось заставить низшие принять их

цивилизацию. Столь еще распространенное мнение, что образование может

осуществить подобное дело, -- одна из печальнейших иллюзий, какую когда-либо

создали теоретики чистого разума. Без сомнения, образование позволяет,

благодаря памяти, которой обладают самые низкие существа, и которая не

составляет, впрочем, исключительной привилегии человека, дать индивиду,

стоящему довольно низко на человеческой лестнице, совокупность познаний,

какими обладает европеец. Можно легко сделать бакалавра или адвоката из

негра или из японца; но этим ему дают чисто внешний лоск, без всякого

воздействия на его психическую природу, из которой он не может извлекать

никакой пользы. То, чего ему не может дать никакое образование (потому что

их создает одна только наследственность) -- это формы мышления, логика, и,

главным образом, характер западных людей. Этот негр или этот японец могут

получать сколько угодно дипломов, но никогда им не подняться до уровня

обыкновенного европейца. За десять лет ему можно легко дать образование

очень просвещенного англичанина. Но чтобы сделать из него настоящего

англичанина, т.е. человека, действующего, как англичанин, в различных

обстоятельствах жизни, в какие он будет поставлен, для этого едва достаточно

было бы тысячи лет. Только на внешний взгляд народ круто переменяет свой

язык, свой государственный строй, свои верования и свое искусство. Для того,

чтобы произвести подобные перемены в действительности, нужно изменить его

душу.