Глава 22. Кармин всегда любил Рождество

 

Кармин всегда любил Рождество. Ему нравилось абсолютно все, что было связано с этим праздником: просмотр «Рудольфа», «Приключений Снеговика Фрости» и «Этой замечательной жизни», пение рождественских песен и исполнение «Jingle Bells» на рояле. Их дом был украшен и внутри, и снаружи, огромное количество подарков было сложено под елкой. Кармин мог описать все происходившее только лишь словом «волшебно», хотя и оно не могло передать всех его эмоций.

Все изменилось после того, как погибла его мама. Он потерял интерес к превалирующей части различных вещей в своей жизни, и особенно к Рождеству. Этот праздник напоминал ему о матери, и после того, как ее не стало, горе было единственным, что он ощущал.

В первый год после того, как его маму убили, его отец все время где-то пропадал. Их семья оставалась в Чикаго до тех пор, пока Кармин поправлялся после ранения, а затем Селия, упаковав все их вещи, отвезла их в дом в Северной Каролине. Она назвала это восстановлением. Временем для исцеления. Кармин понял, что в Чикаго они так и не смогли восстановиться, раз никогда больше туда не возвращались.

В то время они были еще слишком юны, и не могли этого понять. Селия жила с ними в течение первого года, Винсент появлялся дома раз в месяц. Он практически не смотрел на Кармина. Тогда ему казалось, что отец избегает его по причине того, что считает его виновным в случившемся. Черт, да он и сам считал себя виновным. Но, спустя несколько лет Кармин понял, что истинная причина происходившего крылась в том, что он был очень похож на мать.

После первой годовщины ее смерти Винсент впервые появился дома на несколько дней, но он изменился. Они все изменились. Кармин ни с кем не разговаривал, предпочитая просто сидеть на одном месте и смотреть в пустоту.

В конечном итоге он все же пришел в себя, но, как и его отец, он уже никогда не был прежним. Как только Кармин снова стал разговаривать с людьми, он начал ранить людей словами. Вернувшись к повседневной активности, он начал ранить людей поступками. Он специально вел себя как придурок, и ни у кого не было шансов его изменить… или ему так казалось.

До Рождества оставалось всего лишь два дня, и в течение минувшей недели Кармин наблюдал за тем, как Хейвен все больше и больше поглощает атмосфера праздника. Такой энтузиазм по поводу Рождества он встречал только лишь… только лишь у своей мамы.

Некоторой его части, как и прежде, хотелось все забыть, отодвинуть все это в сторону и вернуться в свою нору, но другая его часть, которая была гораздо больше, не смогла устоять перед ощущением радости. Он, наконец-то, нашел во мраке свой свет – та искра, которая со смертью его матери потухла, вновь вспыхнула, но уже в Хейвен.

Но Кармин боялся того, что однажды этот свет тоже его покинет.

– Это всего лишь кролик.

Кармин обернулся как раз в тот момент, когда Хейвен всплеснула руками. Он быстро увернулся, дабы она не ударила его по лицу, но из-за спешки не заметил, что он уже и без того находился на краю кровати. Верхняя часть его туловища съехала вниз, и он попытался ухватиться за ночной столик для того, чтобы не упасть, но в итоге только лишь стукнул по будильнику. Он вскрикнул, свалившись с кровати, и ударившись об пол с глухим звуком. Морщась, он услышал, как кровать над ним слегка скрипнула.

– Кармин? – очень тихо спросила Хейвен, перегнувшись через край кровати. – Ты почему на полу?

Он сдержал смех, заметив озадаченное выражение ее лица, и схватил ее за руки. Она крепко вцепилась в одеяло, когда он потянул ее вниз. Вскрикнув от удивления, она упала прямо на него. Он закряхтел, когда ее нога приземлилась на его промежность.

Ахнув, она попыталась подняться, но он обнял ее, дабы заставить ее прекратить всяческие движения, от которых становилось только хуже.

– Я не успел хорошенько продумать это дерьмо, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Я не хотела бить по твоей… штуковине.

– Что еще за штуковина такая?

– Твои причиндалы.

Кармин подавил смешок.

– Мои причиндалы?

Хейвен приподняла голову для того, чтобы посмотреть на него. Ее щеки покрылись румянцем.

– Ну, знаешь, твой, эм… пенис.

– Боже, Хейвен. Только ты можешь произносить слово «пенис» так сексуально. И, если тебе еще интересно, то я оказался на полу из-за того, что ты спихнула меня с кровати.

Она нахмурилась.

– Правда?

– Ага, ты сказала что-то про кролика и едва меня не ударила. Я свалился с кровати, пытаясь увернуться.

– О, нет, мне так жаль! Клянусь, я не…

Он прикрыл ее рот рукой, лишая возможности продолжить. Она начала что-то бормотать ему в ладонь, но затем быстро замолчала.

– Ты спала. Это не твоя вина. Но мне хотелось бы узнать, что тебе снилось.

– Ты кричал на кролика из-за того, что он украл мою морковку.

– Я кричал на кролика?

– Ты разозлился из-за того, что он отобрал у меня морковку, которую ты мне дал.

Он рассмеялся, осознавая, что он, пожалуй, действительно накричал бы на кролика, если бы тот украл у Хейвен то, что он ей дал.

– У тебя странные сны, tesoro.

– Обычно они не такие странные, – ответила она, положив голову ему на грудь, пока они, обнимаясь, лежали на полу. – В большинстве своем они не лишены смысла.

– Я часто появляюсь в твоих снах?

– Конечно.

Он улыбнулся, целуя ее в макушку. Они оба на некоторое время притихли, но вскоре от лежания на полу у Кармина начала болеть спина.

– Хейвен? – она посмотрела на него. Он улыбнулся, поглаживая внешней стороной руки ее щеку. – Хочешь что-нибудь сегодня поделать?

Она смотрела на него, размышляя над ответом.

– Смотря что.

Он испытал чувство гордости, услышав ее ответ. Раньше она всегда была такой покорной, она всегда со всем соглашалась, думая, что у нее нет другого выбора.

– Я ленив, а это значит, что я все еще не купил рождественские подарки, поэтому мне необходимо их купить.

– Ты хочешь взять меня с собой на рождественский шоппинг?

– Только если тебе этого хочется.

Она радостно кивнула и быстро вскочила на ноги.

– Пойдем.

Он рассмеялся, поднявшись. Солнце еще даже не успело взойти.

– Одевайся, и поедем.

 

* * * *

 

Открыв дверь в комнату Хейвен, Кармин увидел ее одетой в джинсы и тонкое пальто.

– У тебя нет чего-нибудь потеплее? Я знаю, что ты жила в пустыне, детка, но на улице сегодня холодно. Так холодно, что твоими сосками можно будет резать стекло.

Хейвен покачала головой.

– У меня нет теплого пальто.

Подняв вверх указательный палец, и говоря ей там самым подождать, он прошел в свою комнату. Порывшись в своем шкафу, он достал свое теплое, черное пальто с капюшоном от «Christian Dior», и вернулся к Хейвен.

Она осторожно взяла его.

– Какое красивое.

– Это всего лишь пальто, – ответил он, пока она надевала простые, черные кроссовки бренда «Skechers». – Джен купила тебе «Skechers»?

Хейвен присмотрелась к своей обуви, прищурившись для того, чтобы прочесть написанный по бокам логотип.

– С ними что-то не так?

Кармин пожал плечами.

– Я предпочитаю «Nike».

– А я предпочитаю вовсе не носить обувь. Она мне жмет.

– Это потому что ты не пробовала носить «Nike».

– Что ж, они не купили мне «Nike».

– Справедливо, но я могу купить.

Хейвен закатила глаза.

– Эти кроссовки вполне выполняют свое предназначение.

Кармин не стал спорить, зная, что этот разговор ни к чему не приведет. Он позволит ей считать это крайне малозначительным, потому что в этом была вся она, а он, в свою очередь, купит ей кроссовки «Nike», потому что в этом был весь он, и она оба будут довольны, когда она их примет, потому что вместе они приходили именно к такому результату. Это казалось сложным, но по какой-то причине что-то во всем этом казалось Кармину очень простым.

Он взял Хейвен за руку, и они уже дошли до фойе, когда на кухне хлопнула дверца шкафчика. Сердце Кармина учащенно забилось, когда он отпустил руку Хейвен. Показавшись в дверном проеме, Винсент сосредоточил свое внимание на них двоих. Кармин сглотнул, пытаясь подавить нарастающую в нем панику. Его отец должен был вернуться только к завтрашнему вечеру – ко времени прибытия Селии.

Винсент проницательно смотрел на них, переводя взгляд с Хейвен на Кармина.

– Вы рано встали.

– А ты рано вернулся, – сказал Кармин.

Винсент кивнул.

– Решил немного поспать.

Кармин смотрел на отца, не зная, что именно ему следует делать. Спустя мгновение неловкого молчания Хейвен прочистила горло.

– Доброе утро, доктор ДеМарко.

– Доброе утро. Вы куда-то собрались?

– На рождественский шоппинг, – ответил Кармин. – Я подумал, что ей захочется съездить, учитывая то, что она никогда еще ничем подобным не занималась.

– О, что ж, это… мило, – сказал Винсент, внимательно изучая Кармина. – Полагаю, вы собираетесь в торговый центр, раз так рано встали?

Кармин кивнул, понимая, что ему следовало бы спросить о том, мог ли он увозить ее так далеко от дома.

Глаза Винсента расширились, когда он, бросив на Хейвен еще один взгляд, заметил на ней пальто. И не просто какое-нибудь пальто, а самый дорогой предмет одежды, который Кармин когда-либо покупал.

– Я забыл, что девочке понадобится теплая одежда, – сказал Винсент, снова смотря на Кармина. – Купи ей что-нибудь теплое, только не трать столько же денег, сколько ты спустил на это пальто.

Кармин закатил глаза.

– Оно стоило каждого пенни.

– Мало что на свете стоит такой суммы.

Винсент направился вверх по лестнице. Кармин жестом пригласил Хейвен следовать за ним к входной двери, но она замешкалась.

– Сколько ты заплатил за эту куртку?

– Я не помню точной цены, Хейвен.

– Ладно, а ты не знаешь, почему он так щедр?

Кармин пожал плечами.

– Не имею ни малейшего представления, но нам, пожалуй, лучше убраться отсюда до того, как он передумает.

Хейвен задрожала в ту же секунду, когда вышла на улицу. Кармин провел ее к машине, и, заняв водительское сиденье, включил печку. Хейвен стучала зубами.

– Ого, как холодно.

– Я же говорил… пожалуй, твоими сосками уже можно резать стекло. Подними рубашку и дай мне взглянуть, – он игриво потянулся к ее груди, и она шлепнула его по руке. Он отстранился, рассмеявшись. – Боже, необязательно было меня бить, tesoro. Я всего лишь проверял. Ну, знаешь, чисто в исследовательских целях.

 

* * * *

 

Торговый центр «Woodlands Center» разместился в горах Аппалачи, неподалеку от городской черты Эшвилла. В огромном двухэтажном центре находилось около двухсот магазинов, принадлежавших как крупным торговым компаниям и брендам, так и местным владельцам.

Хейвен напряглась, когда они зашли в торговый центр через главный вход. В центре уже было множество покупателей, несмотря на такой ранний час. Люди докупали то, что забыли купить ранее, но Кармин к покупке подарков еще даже не приступал.

Он держал Хейвен за руку, говоря обо всем подряд для того, чтобы сосредоточить ее внимание на себе, а не на всех остальных. Они побродили несколько минут в толпе для того, чтобы Хейвен смогла привыкнуть к новой обстановке, и, когда ее тревога сошла на нет, Кармин потянул ее в сторону магазинов. Хейвен все время крепко держалась за Кармина, отпуская его только для того, чтобы он смог заплатить за подарок для Селии.

– Скажи мне, если увидишь что-нибудь такое, что мне не помешало бы купить, – сказал он. – Если ты еще не заметила, то я ужасен в вопросах шоппинга.

Хейвен нахмурилась.

– Я не знаю, что им всем нравится.

– Моему брату легко угодить. Ему нравятся компьютеры и история – особенно, Гражданская война. Я не знаю, в курсе ли ты того, что это вообще такое, но во время этой войны…

Он замолчал, и Хейвен с грустью улыбнулась.

– Я знаю. Война из-за рабства. Президент Линкольн сказал, что владение другим человеком является злом, поэтому Конгресс признал рабство противозаконным.

Кармин сжал ее руку.

– Я не знал, осведомлена ли ты об этом, но, полагаю, что осведомлена. Черт, да ты лучше меня об этом знаешь.

– Я узнала об этом на днях из «Jeopardy», – ответила Хейвен. – Один из вопросов был связан с «Прокламацией об освобождении рабов», поэтому я прочла об этом в одной из книг в вашей библиотеке. Там говорилось, что все рабы получили свободу.

Грусть пронзила Кармина изнутри, когда он увидел, как глаза Хейвен наполнились слезами. Она прошла вперед, но он замер на месте, сжимая ее руку. Он смотрел на нее, стоя посреди торгового центра, в то время как люди окружали их со всех сторон.

– Я не могу спасти мир, Хейвен, но я спасу тебя… даже если это станет последним, что я сделаю.

– Ты уже меня спасаешь, – ответила она. – Больше, чем ты можешь постичь.

– Хорошо, – сказал Кармин, вытирая ее слезы, – но в ближайшем будущем я собираюсь выпустить свою собственную «Прокламацию освобождения имени Хейвен».

Она слегка нахмурилась, после чего черты ее лица озарились пониманием.

– Так ты – Авраам Линкольн, а твой отец – Конгресс?

Кармин усмехнулся.

– Я подумал, что я – север, а он – юг, но, пожалуй, твой вариант куда логичнее. Главное, чтобы меня не застрелили, как Линкольна. В смысле, я бы принял ради тебя пулю, tesoro, но я не горю желанием ее получить. Боли от уже полученной мною пули хватит на всю жизнь.

Хейвен уставилась на него, выглядя при этом так, словно она собиралась возразить ему, поэтому он поднял руку, дабы не позволить ей даже начать с ним спорить.

– И даже не смей говорить мне о том, что ты этого не стоишь или что это бессмысленно, или еще какое-нибудь дерьмо, потому что я не желаю этого слышать.

Хейвен быстро закрыла рот. Кармин взял ее за руку, и они продолжили свою прогулку по торговому центру.

 

* * * *

 

Они переходили из одного магазина в другой, покупая подарки для семьи и даже для Тесс с Дией. Кармин предложил Хейвен выбрать себе пальто, но в итоге ему пришлось сделать это самому, потому что она не видела ничего, кроме ценников. Они заглянули в обувной магазин, и, несмотря на возражения Хейвен, он выбрал для нее кроссовки «Nike» черно-розового цвета. Взяв коробку с обувью, Кармин обнял Хейвен, пока они стояли в очереди к кассе. Хейвен напряглась, когда кто-то позади них позвал Кармина по имени, но он только лишь повернул голову, узнав голос.

– Как дела, Макс?

– Вау, полагаю, это правда, – ответил Макс, смотря на Хейвен.

Кармин усмехнулся.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Да как бы ни так, – сказал Макс, смеясь. – Никогда не думал, что это случится.

– Я тоже, – ответил Кармин. – Чем ты тут занимаешься?

Макс пожал плечами.

– Просто свалил ненадолго из Дуранте.

– Аналогично. Мы, пожалуй, скоро перекусим. Я не переживу оставшуюся часть шоппинга, если не выпью что-нибудь.

– Не изменяешь себе, независимо от того, есть у тебя девушка или нет.

– Только не трепли языком, – сказал Кармин, когда кассир начал пробивать обувь. – Мы стараемся не привлекать к себе внимания.

– Оно и понятно, – ответил Макс. – Кстати, говоря о твоем отце – вчера он спрашивал у меня о тебе.

Кармин нахмурился.

– Зачем?

– Он спросил, заметил ли я, что ты выглядишь счастливее и хотел узнать, брал ли ты у меня что-нибудь в последнее время. Я сказал ему, что с последнего раза прошло уже более двух месяцев.

– Да, мне нужно завязать с этим дерьмом. В последний раз у меня кровь из носа пошла.

– Именно по этой причине я никогда не прикасался к порошку.

– Но мне ты его продаешь.

– Тебе я его отдаю, – ответил Макс, смеясь. – Ты никогда за него не платишь.

Кармин не стал ничего отвечать. Макс был прав.

 

* * * *

 

В торговом центре имелись практически две дюжины ресторанчиков, расположившихся вокруг ресторанного дворика. Люди выстраивались в очереди к различным ресторанам, желая чем-нибудь перекусить. Кармин и Хейвен пробрались через толпу, от витающих в воздухе ароматных запахов у них заурчали животы.

Кармин сжал руку Хейвен.

– Чего бы тебе хотелось?

Она с беспокойством осмотрелась по сторонам.

– Здесь столько всего…

Кармин потянул ее к ресторанному дворику.

– Как насчет пиццы?

– Отлично.

Они направились к небольшой пиццерии, расположившейся в углу, и выбрали кабинку в задней части площадки. Они сели друг напротив друга, и Кармин взял меню, когда к ним подошел официант. Хейвен заказала себе колу, Кармин вздохнул.

– «Heineken». Нет, подождите, две бутылки «Heineken».

Официант с любопытством посмотрел на него, и Кармин достал из бумажника свое поддельное удостоверение личности. Просмотрев удостоверение, официант вернул его Кармину и отправился за их напитками. Когда он вернулся, они заказали несколько кусочков пиццы с пепперони. В их кабинке царило спокойствие, пока они ели, в то время как вокруг них активность бурлила во всю силу.

Поев, они снова направились вглубь торгового центра. Пройдя несколько футов, Хейвен остановилась, когда они приблизились к уборным.

– Мне, правда, нужно зайти.

Кармин вытянул свою руку из ее рук.

– Я подожду.

Когда она исчезла в уборной, Кармин прошел к скамейке в центре прохода и плюхнулся на нее, бросив пакеты перед собой. Спустя несколько минут Кармин начал испытывать нетерпение. Он посмотрел на свои часы, раздумывая над тем, почему ее так долго нет. Минуты утекали одна за другой, и спустя десять минут Кармин начал по-настоящему переживать.

Он продолжал время от времени оборачиваться к уборной. Несмотря на то, что он доверял ее чувствам, и верил в то, что это действительно было для нее важно, некоторой частью своего разума он осознал то, с какой легкостью она смогла бы улизнуть. Он сидел спиной к уборной, поэтому он даже и не заметил бы этого. Она могла бы затеряться в толпе, и ее никогда бы больше не нашли.

Минуты продолжали утекать. Кармин уже собирался зайти в уборную, когда из нее, наконец-то, вышла Хейвен. Он с облегчением вздохнул, когда она направилась к нему.

– Там стольку народу.

– Девушки любят уборные, – ответил он. – Они устраивают сборы в таких местах. Не знаю, чем они там занимаются, но я всегда думал, что они раздеваются и зажимаются.

Хейвен рассмеялась.

– Они поправляли макияж и сплетничали.

– Почти угадал, – сказал Кармин, пожимая плечами и собирая пакеты. – Готова убраться отсюда? У меня ото всех этих людей развивается клаустрофобия. Думаю, я начинаю из-за этого паниковать.

Она улыбнулась, оглядываясь по сторонам.

– А тебе не нужно купить что-нибудь для отца?

– Нужно, но не здесь. Я заберу его подарок по дороге домой.

 

* * * *

 

Пробка была чудовищной, машины выстроились рядом друг с другом бампер к бамперу на дороге, ведущей в город от торгового центра. Кармин крепко сжал руками руль, когда его темперамент дал о себе знать. Ему не хотелось выходить из себя и портить день Хейвен. Она была такой беззаботной, и он не собирался портить ей настроение из-за какого-то идиота в «Corvette», который тормозил каждые десять футов.

– Ты в порядке, Кармин?

Он посмотрел на Хейвен и заставил себя улыбнуться.

– В полнейшем. Все отлично. С чего бы мне быть не в порядке?

– Ты стискиваешь зубы, – ответила она. – Обычно ты так делаешь, когда выходишь из себя. Я в таких случаях предпочитаю молчать.

Он раздраженно вздохнул.

– Я просто близок к тому, чтобы переехать этого идиота перед нами, хотя он и не виноват в том, что мы тут застряли. Перед ним тоже ведь стоит машина. А перед той еще одна. Да там еще, блять, машин пятьдесят впереди.

Он начал беспечно говорить о разных вещах, дабы отвлечься от пробки, и Хейвен делала все возможное для того, чтобы ему помочь. Пробка рассосалась, когда они выехали на главное шоссе. Менее чем через час Кармин подъехал к старому кирпичному дому, располагавшемуся в нескольких милях от Дуранте.

– Подожди здесь, – сказал он, заглушив двигатель. – Я не хочу, чтобы ты туда шла.

– Что это за место?

– Это… здесь я покупаю все то плохое дерьмо, к которому тебе не захочется иметь никакого отношения, – ответил Кармин. – Это займет всего лишь несколько минут.

Он открыл бардачок для того, чтобы забрать конверт с наличными, которые он снял с карточки накануне. Этот район был относительно спокойным, но вот сам по себе дом был в этом городе самым опасным, поэтому Кармин прекрасно понимал, что Хейвен будет безопаснее оставаться в машине, нежели заходить в дом.

Он постучал по входной двери. Открывший дверь мужчина сначала внимательно осмотрел Кармина, после чего пригласил его войти.

– Ах, ДеМарко. Я подумал, что ты изменил свое решение.

– Я когда-то менял свои решения?

Мужчина покачал головой.

– Никогда.

Он ушел вглубь дома, и вернулся к Кармину с M1 Garand – самозарядной винтовкой времен войны. Мужчина передал винтовку Кармину, и тот, осмотрев ее, отдал деньги. Мужчина пересчитал наличные, убедившись в том, что все шесть тысяч долларов были на месте.

– Ты всегда был моим любимым клиентом.

 

* * * *

 

Когда вечером того дня они вернулись домой, Кармин стянул с себя пальто и швырнул его в сторону шкафа. Оно приземлилось на пол, и Хейвен послала Кармину обиженный взгляд. Вздыхая, он поднял пальто и повесил его на спинку своего стула.

– Счастлива теперь?

– Я не была несчастна, Кармин, – ответила она слегка забавным тоном. – Но спасибо.

Он обнял ее и начал целовать ее шею. Хейвен наклонила голову для того, чтобы обеспечить ему лучший доступ. Стянув с него шапку, она швырнула ее через всю комнату, и Кармин рассмеялся.

– Почему это тебе можно разбрасывать вещи, а мне нельзя?

Она игриво улыбнулась.

– Понятия не имею, о чем ты.

Он закатил глаза и потянул ее к кровати. Рассмеявшись, она сбросила обувь, позволив ей с глухим звуком упасть на пол. Забравшись на постель, Кармин быстро поцеловал ее, и рухнул рядом с ней.

– Боже, я так устал, что не могу даже целоваться.

– Я… – начала она, но зевок помешал ей закончить предложение.

– Я знаю, колибри, – сказал Кармин, закрывая глаза. – Тяжелый день. Давай просто поспим.

– Тогда мне следует вернуться в свою комнату.

– Нет, не оставляй меня.

Она рассмеялась.

– Дай мне хотя бы переодеться.

– Но я буду скучать по тебе.

– Мне неудобно в джинсах, Кармин.

– Так сними их.

– А рубашка? Она не для сна.

– Сними и её.

– А что насчет света?

– Что с ним не так?

Она на мгновение притихла.

– У тебя на все готов ответ, да?

– Ты же знаешь, что да. И ты, конечно же, можешь переодеться, – сказал он, не желая того, чтобы ей было некомфортно.

– Знаю, что могу, – ответила Хейвен, садясь и снимая с себя рубашку, открывая взору свой черный кружевной лифчик. Бросив рубашку на пол, она снова легла рядом с Кармином, расстегивая джинсы и стягивая их с себя.

Он ошарашенно уставился на нее, изучая ее кожу. Он уже все это видел, но она никогда еще не чувствовала себя так комфортно, практически обнажая свое тело.

– Боже, ты прекрасна.

Он провел рукой вверх по ее животу, и, не мешкая, проник пальцами под чашечку ее лифчика. Хейвен ахнула, отстраняясь от него.

– Мне казалось, что ты слишком сильно для этого устал.

– Мне тоже, но затем ты разделась для меня.

Она рассмеялась.

– Ты же сам сказал мне это сделать.

– Я знаю, но, черт возьми, я не ожидал этого. Ты становишься невероятно смелой. Но – да, ты права. Никаких прикосновений. Я понял.

Раздевшись до боксеров, Кармин сбросил свою одежду на пол к одежде Хейвен, и выключил свет.

– Ты можешь прикасаться ко мне, – сказала она мягко, пока он забирался в постель.

Он притянул ее к себе, поглаживая ее живот и бедро, и целуя ее шею.

– Я знаю, но я действительно выбился из сил.

 

* * * *

 

Следующим утром Хейвен приготовила завтрак, после чего они с Кармином заперлись в комнате и начали упаковывать подарки. В силу того, что Хейвен никогда прежде ничем подобным заниматься не приходилось, она подошла к этой задаче как к некому пазлу, который ей необходимо было собрать. Кармин смеялся, когда она сосредоточенно хмурилась, аккуратно складывая упаковочную бумагу, словно какое-то сложное оригами. Кармин же, в свою очередь, попросту обматывал подарки бумагой, используя добрую половину скотча для того, чтобы склеить уголки.

Упаковав все подарки, они спустились на первый этаж для того, чтобы перекусить и посмотреть фильм в гостиной вместе с Домиником. Нервы Кармина были на пределе, он постукивал пальцами по подлокотнику дивана.

Примерно через сорок пять минут к дому подъехала машина. Боковым зрением Кармин заметил, что Хейвен напряглась. Входная дверь распахнулась, и дом наполнился голосом Винсента, за которым последовал мягкий женский смех. Доминик моментально вскочил на ноги, отрывая Селию от пола и кружа ее.

Она посмотрела на Кармина, когда Доминик отпустил ее.

– С каждым разом ты становишься все больше и больше похож на нее, малыш.

Селии было незачем объяснять свои слова, Кармин знал, что она имела в виду. Он обнял ее, ничего не ответив. Это была правда, и Селия была единственным человеком, который не боялся разговаривать с ним о матери.

Селия слегка отстранилась.

– Ты хорошо себя вел?

– Я ничего не взрывал, если это считается.

Она улыбнулась.

– Неплохо для начала.

Винсент прочистил горло, смотря на стоявшую перед диваном Хейвен. Она смотрела в пол, теребя пальцы. У Кармина сжалось сердце при виде того, какой напуганной она была.

Селия подошла к ней.

– Хейвен?

– Да, мэм.

Кармин провел рукой по волосам. Его худшие опасения, связанные с сегодняшним днем, оправдались – она снова превращалась в ту боязливую девушку, которой она была несколько месяцев назад.

– Я много о тебе слышала, – сказала Селия. – Очень приятно с тобой встретиться.

– Взаимно, миссис Моретти, – ответила Хейвен едва слышно.

– Зови меня Селией, дорогая. Миссис Моретти – моя свекровь, та еще ведьма.

Глаза Хейвен расширились, в то время как Винсент только лишь рассмеялся. Все взоры обратились к нему, но он покачал головой, не желая объяснять то, что он счел таким забавным. Он обменялся с Селией понимающим взглядом, пытаясь подавить улыбку.

– Что ж, за время перелета я устала и проголодалась, – сказала Селия, – так что можете не ожидать того, что сегодня я составлю вам хорошую компанию.

Хейвен бросила взгляд на часы.

– Тогда мне следует приступить к приготовлению ужина.

Она намеревалась покинуть комнату, но Винсент перегородил ей путь. На ее лице промелькнул страх, и он поднял руки перед собой, когда она отпрянула от него.

Это походило на катастрофу, за которой Кармин мог только лишь наблюдать, как бы сильно ему это не претило.

– Расслабься, дитя, – сказал Винсент. – Я хотел только лишь сказать тебе о том, чтобы сегодня ты не переживала насчет ужина.

Хейвен кивнула, обнимая себя руками.

– Могу ли я тогда уйти, хоз… эм, сэр?

Кармин поежился.

– Да, можешь идти, – ответил Винсент. Хейвен покинула комнату еще до того, как он успел договорить. Винсент покачал головой. – Следовало подумать об этом.

Селия тоже покачала головой.

– Ты не мог знать наверняка. Мне это даже не приходило в голову.

Кармин с подозрением наблюдал за ними.

– Чего он не мог знать наверняка?

В Кармине вспыхнула легкая паника, когда его тетя с удивлением рассмеялась. Она видела его насквозь, и он не подумал об этом прежде, чем задать свой вопрос.

– Это неважно, – ответил Винсент. – Разберемся с девушкой позже.

 

 

* * * *

 

Кармин больше не видел Хейвен в тот вечер. Он коротал время в библиотеке, надеясь на то, что она появится, но за окнами уже забрезжил рассвет, а ее по-прежнему нигде не было видно. Сдавшись, он спустился на первый этаж и сел за рояль. Он провел кончиками пальцев по клавишам, сидя во мраке, после чего начал наигрывать Лунную сонату. Спустя несколько минут он полностью погрузился в мягкие ноты, но был прерван звуком скрипнувшего позади него пола.

Прекратив играть, он обернулся и увидел Хейвен. Ее непослушные волосы были распущены, окаймляя ее усталое и серьезное лицо. Кармин похлопал по скамейке, приглашая ее присоединиться к нему, и она осторожно присела рядом с ним.

– Ты очень красиво играешь, – сказала она.

– Спасибо.

Она сосредоточила свое внимание на клавишах, когда он снова начал играть, продолжая с того места, на котором остановился. Хейвен слушала музыку, и он чувствовал своими пальцами ее взгляд.

– Ты знаешь только эту композицию?

Кармин покачал головой, доигрывая последние ноты.

– Знаю еще несколько. Не так хорошо, как эту, но сыграть могу.

– Они все грустные?

– Нет.

– Ты мог бы сыграть для меня что-нибудь повеселее?

От этой просьбы в Кармине неожиданно вспыхнуло раздражение, но он подавил его, понимая, что ему необходимо контролировать в присутствии Хейвен свой темперамент. Он начал небрежно наигрывать «Jingle Bells», смутно припоминая правильные ноты, но счел эту песню подходящей, ведь Рождество уже наступило. Казалось, что Хейвен была в восторге от этой мелодии, ее глаза сияли, пока она наблюдала за его пальцами.

Комната погрузилась в тишину, когда он доиграл песню.

– С Рождеством, bella ragazza.

Она улыбнулась, прошептав в ответ «С Рождеством». Он посмотрел ей в глаза и наклонился вперед, желая поцеловать ее, но кто-то позади них театрально откашлялся. Кармин быстро обернулся и увидел Селию.

– Я не помешала? – спросила она с улыбкой, которая поведала Кармину о том, что она была в курсе того, что помешала. Он покачал головой и собирался ответить, но Хейвен покинула комнату еще до того, как он успел бы что-либо сказать. Кармин покачал головой, когда Хейвен исчезла, и Селия присела рядом с ним на скамейку.

– Ты такой талантливый.

Он закатил глаза.

– Я лажал. Несколько лет не пробовал играть эту песню.

– Кажется, Хейвен сочла твою игру замечательной.

– Потому что она никогда не слышала эту песню раньше. Она подумала, что все мои ляпы были там, где они и должны были быть.

– Ты слишком критичен к себе. Твоя мама всегда гордилась своим маленьким Моцартом, бренчащим по клавишам.

Он не ответил. Хотя она и не ждала от него ответа. Он никогда не отвечал.

– Она узнала меня.

– Кто?

– Хейвен, – ответила Селия. – Именно об этом мы вчера и разговаривали с твоим отцом. Она видела меня, когда я приезжала в Блэкберн.

Кармин замер, услышав ее слова.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы помочь ей, когда находилась там? Ты не могла ничего сделать?

Селия покачала головой.

– Поверь мне, малыш, я хотела помочь. Я говорила об этом Коррадо, но это было не в моих силах. Это их бизнес и…

– Да-да-да, – перебил ее Кармин. – Необходимо разграничивать дела и личные чувства, придерживаться кодекса поведения и вся остальная чушь. Я уже все это слышал.

– Вижу, ты побеседовал с Сальваторе, – сказала Селия. – Ну да ладно. Теперь, если ты меня извинишь, я попытаюсь поговорить с девушкой, которая убежала наверх.