Глава 17. Выйдя в девятом часу утра из своей спальни, Хейвен наткнулась на стоявшую прямо за ее дверью фигуру

Выйдя в девятом часу утра из своей спальни, Хейвен наткнулась на стоявшую прямо за ее дверью фигуру. Она отпрянула, но Доминик не сдвинулся с места, оставаясь неподвижным.

– Ты в порядке, twinkle toes?

– Да, – она сделала глубокий вдох. – Просто не ожидала на кого-нибудь здесь наткнуться.

Он улыбнулся.

– Я устроил себе сегодня выходной и подумал, что мы с тобой могли бы хорошо провести время.

– Хорошо провести время? А чем мы будем заниматься?

– Ну, сначала мы немного приберемся, а потом, вероятно, приготовим ужин.

– То есть, тем же самым, чем я обычно и занимаюсь?

Доминик пожал плечами.

– Да уж, понимаю. Ничего увлекательного в этом нет.

– В повседневных занятиях нет ничего плохого, – ответила Хейвен. – Мне нравится знать, чего ожидать.

Она последовала за Домиником вниз по лестнице. Когда они достигли второго этажа, в коридор вышел доктор ДеМарко. С ним был парень, имени которого Хейвен не знала.

– Доброе утро, – сказал доктор ДеМарко, едва взглянув на них.

– Доброе утро, сэр, – ответила Хейвен.

– Не беспокойся сегодня об уборке в моем кабинете. Я буду занят работой.

– Да, сэр.

Доктор ДеМарко ушел, но его гость на мгновение задержался в коридоре, пристально смотря на Хейвен. Казалось, что он изучал ее, пытаясь отыскать что-то в выражении ее лица. Доминик сжал руку Хейвен, говоря ей тем самым следовать за ним.

Приступив к своим утренним заботам, Хейвен решила постирать одежду Кармина, в то время как Доминик наблюдал за ее действиями.

 

* * * *

После того, как все необходимое было сделано, Хейвен неохотно вышла вслед за Домиником во двор. Она удовлетворенно вздохнула, почувствовав, как солнце, согревающее своими теплыми лучами, ласкает ее лицо. В воздухе чувствовалась влажность, холодный ветерок прошелся по ее обнаженным рукам и покрывшимся румянцем щекам.

Она остановилась, отойдя от черного входа всего лишь на несколько футов.

– Вы уверены в том, что мне можно выходить сегодня на улицу?

– Уверен, – ответил Доминик. – В отличие от своего брата, я спрашиваю разрешения перед тем, как что-нибудь сделать.

Они прошлись до деревьев, ломкая, облетающая листва которых хрустела под обувью Хейвен. Ее охватило беспокойство, когда они направились в лес, но ей хотелось верить в то, что Доминик не заведет ее в такое место, посещение которого могло бы создать ей проблемы.

Пока они гуляли по лесу, до Хейвен доносились звуки журчащей воды. Они остановились, дойдя до ручья.

– Мы все еще в границах вашей собственности?

– Да, здесь они и проходят.

– Здесь красиво, – пробормотала она, опускаясь на колени и погружая руку в холодную воду.

– Да, наверное, – сказал Доминик. – Я равнодушен к природе. Это Кармину у нас нравится бывать в лесу.

– Кармин приходит сюда?

– Он не был здесь с тем самых пор, как вернулся из частной школы, но раньше он часто приходил сюда, когда хотел побыть один. У него часто менялось настроение, он впадал в депрессию, поэтому приходил сюда и гулял вниз по течению ручья или же бегал по тропе.

Опустившись на землю, Доминик облокотился на иссохшее дерево, смотря на воду. Задумавшись на мгновение, Хейвен сбросила обувь и спрятала пальцы ног в траве. Закатав штанины до колен, она вошла в ледяную воду.

– Здесь, вероятно, водится море различных существ. Рыба. Жуки. Змеи. Всякое пугающее дерьмо.

Она улыбнулась, почувствовав собирающийся между пальцами ног ил.

– Я не боюсь того, что живет в этой воде.

– Я думал, что все девчонки боятся змей.

Хейвен рассмеялась.

– Я выросла среди скорпионов, поэтому змеи меня не пугают.

– Ты вообще чего-нибудь боишься?

– Конечно. Все чего-нибудь боятся.

– И чего же боишься ты?

Она притихла, раздумывая над ответом.

– Надежды.

Доминик нахмурился.

– Тебя пугает надежда?

– Я стараюсь ни на что не надеяться, – ответила она. – Если ты ничего не ждешь, то и не разочаруешься, когда ничего не получишь.

– Это… печально, – сказал Доминик. – Так ты вообще ни на что не надеешься?

– Думаю, что теперь уже надеюсь, – она немного потопталась в иле, не желая развивать эту тему и говорить о том, что теперь у нее было то, чему, как она сама себя убеждала, ей ни за что не следовало поддаваться. – Чего боитесь Вы?

– Я боюсь потерять отца, – ответил он. – Я уже лишился матери из-за подобной жизни. Я не хочу потерять и его.

Грудь Хейвен сковала боль, пока она обдумывала слова Доминика. Насколько ей было известно, ее мама еще была жива, но ей все равно казалось, что она потеряла ее навсегда.

– Знаешь, ты никогда не должна терять надежду, – сказал Доминик.

– Моя мама все время это повторяла.

– Умная женщина, – сказал он. – Так ты знала свою маму?

– Да.

– Когда ты виделась с ней в последний раз?

– Перед тем, как меня привезли сюда, – ответила Хейвен. – Она посоветовала мне сбежать, но меня поймали. Именно тогда Ваш отец забрал меня.

Доминик уставился на нее.

– Мой отец разлучил тебя с матерью? Он знал об этом?

– Да.

Они погрузились в тишину, Доминик над чем-то раздумывал, пока Хейвен бродила по дну ручья.

– Я сожалею, – наконец, сказал он.

Она украдкой посмотрела на него.

– Из-за чего?

– Из-за того, что ты здесь, – ответил он. – Я по-прежнему не понимаю этого. Меня шокирует то, что он забрал тебя у матери. Это неправильно.

– Мне было страшно расставаться с ней, но я бы не назвала это неправильным, – сказала Хейвен. – Если бы Вы знали, где я находилась до приезда сюда, то Вы бы поняли, как хорошо мне здесь живется. Даже моя мама сказала бы, что он сделал мне одолжение.

– Твои родители тоже были… ну, ты знаешь…?

– Такими, как я? – он кивнул. – Только мама. Мой хозяин был моим отцом, и он был не очень добрым. Он редко меня кормил и бил порой только лишь за то, что я дышала.

– Как его зовут?

– Майкл, – тихо ответила Хейвен. – Антонелли.

Доминик уставился на нее, приоткрыв рот, но затем только лишь покачал головой.

– Нам следует вернуться.

Несмотря на то, что ей не хотелось возвращаться в дом, она все же аккуратно вышла из воды. Ее ноги были запачканы илом, поэтому она смыла его, рассудив, что доктор ДеМарко не будет в восторге от того, что его гости увидят бегающую по дому служанку с грязными ногами.

Никто из них не произносил ни слова, пока они возвращались к дому, и Хейвен нахмурилась, заметив стоявший на заднем дворе большой, белый грузовик. Его разгружали все прибывшие прошлым вечером мужчины, передавая коробки в сторону двери, расположенной на боковой стороне дома. Она была скрыта виноградной лозой и зелеными насаждениями, сливаясь с окружающей средой.

– Не знала, что там есть дверь, – сказала Хейвен.

– Она ведет в подвал, – ответил Доминик. – Тебе не захочется туда спускаться. Даже мне не хочется.

В этот момент из-за грузовика показался Нунцио, его взгляд метнулся к Хейвен. Придвинувшись к Доминику, она опустила взгляд на землю, не желая того, чтобы у Нунцио создалось ложное впечатление.

 

* * * *

Хейвен заглядывала в кухонные шкафчики, раздумывая над тем, что бы ей приготовить, когда в кухню зашел доктор ДеМарко.

– Приступаешь к приготовлению ужина?

Она обернулась для того, чтобы посмотреть на него.

– Да, сэр.

– Сегодня у нас будет только один гость, и ты поужинаешь с нами, – глаза Хейвен расширились, когда она услышала это требование, но доктор ДеМарко продолжил говорить, не дав возможности ее панике усугубиться. – Всего лишь один ужин. Сальваторе важен для всех нас. Полагаю, можно сказать, что он является моим хозяином, и ему бы хотелось, чтобы сегодня ты поужинала вместе с нами.

Ни в коем случае, ни за что, нет-нет.

– Да, сэр.

Задержавшись еще ненадолго на кухне, доктор ДеМарко посмотрел на Хейвен так, словно мог сказать, о чем она думала на самом деле, но в итоге все же вышел из кухни, не сказав больше ни слова. Достав упаковку со стейками, Хейвен оставила их размораживаться. Обернув картофель фольгой, она поместила его в духовку, и принялась за приготовление салата. Она уже заканчивала приготовление ужина, когда к дому подъехала «Mazda», и Хейвен улыбнулась, приступая к сервировке стола.

– Чем-нибудь помочь? – спросил Кармин, зайдя в дом и оставляя между ними дистанцию в нескольку футов.

– Нет, спасибо. Я справлюсь.

– Я поднимусь наверх сразу же после того, как смогу убраться из-за стола, – она покачала головой, и, прежде чем у Хейвен появилась бы возможность объясниться, на лице Кармина промелькнула боль. – Ты не хочешь, чтобы я приходил?

– Конечно же, хочу, но твой отец сказал, что мне придется остаться на ужин из-за его гостя, поэтому тебе не нужно спешить.

Кармин почесал щеку, потирая покрывающую его челюсть щетину.

– Он заставляет тебя ужинать с нами из-за Сальваторе?

– Да.

Казалось, что Кармин собирался сказать что-то еще, но в этот момент в кухне показался его отец. Открыв бар, доктор ДеМарко достал бутылку шотландского виски, которая была уже наполовину пуста, несмотря на то, что ее открыли только лишь накануне.

Бросив взгляд в сторону дверного проема, Хейвен заметила, что Кармин ушел. Доктор ДеМарко протянул ей стакан с виски.

– Отнеси это нашему гостю. Только не расплескай.

Взяв стакан, Хейвен направилась в гостиную.

– Ваш напиток, сэр.

Сальваторе принял стакан, пристально смотря на Хейвен.

– Спасибо, дорогая.

– Не за что.

 

* * * *

 

– Просто расслабься, – посоветовал Кармин, выдвигая для Хейвен стул, когда они подошли к столу. Она осторожно села, Кармин занял место напротив нее. Хейвен оставалась неподвижной, пока все, опустив головы, слушали, как доктор ДеМарко произносит молитву. Они приступили к еде, но Хейвен взяла себе очень маленькую порцию, поскольку испытывала слишком большое волнение для того, чтобы есть.

– Итак, Хейвен…

Из ее пальцев выскользнула вилка, когда она услышала свое имя, произнесенное высоким голосом. Вилка лязгнула по ее тарелке, и Хейвен вздрогнула от этого звука. Сделав глубокий вдох, она посмотрела на Сальваторе. Больше всего в этот момент ей хотелось слиться с окружающим пространством или же быть попросту проигнорированной.

– Нет нужды нервничать, – сказал Сальваторе. – Мне просто любопытно, как тебе живется с Винсентом. Я многое слышал о тебе за эти годы. Ты была настолько сильно скрыта от людских глаз, что я едва не задумался о том, не являешься ли ты вообще всего-навсего плодом людского воображения.

– Семья ДеМарко добра ко мне, сэр. Они справедливо ко мне относятся.

Сальваторе кивнул.

– Очень приятно это слышать. Должно быть, это место гораздо лучше предыдущего. Если бы мне пораньше стало известно о том, как жестоко с тобой обращался Антонелли, то я самостоятельно вмешался бы в данную ситуацию. Но она была уже слишком сложной к тому времени, когда Винсент уведомил меня о происходящем. Вмешательство могло бы навредить тебе.

В их беседу вмешался Кармин, который, лишив Хейвен возможности осмыслить услышанное, все же сумел в совершенстве передать ее мысли.

– О чем Вы, блять, говорите?

Доктор ДеМарко тяжело вздохнул.

– Следи за языком, когда находишься за столом, сын.

Сальваторе пожал плечами.

– Вероятно, я сказал лишнее. Забудь о том, что я поднял эту тему. Просто знай, что я рад улучшению ее положения.

– Нельзя сначала говорить подобное дерьмо, а потом советовать «забыть об этом», – ответил Кармин. – Почему Вы ничего не предприняли, если знали, что один из Ваших людей подвергает ребенка жестокому обращению?

Сальваторе бросил взгляд на доктора ДеМарко, который едва заметно покачал головой.

– Майкла Антонелли с большой натяжкой можно назвать одним из наших, – сказал Сальваторе. – Он никогда не клялся в преданности нам. Существуют определенные правила, которые определяют подобную жизнь, Кармин. И этими правилами нельзя пренебрегать из-за того, что тебе не нравится происходящее. Личным чувствам нет места в нашем бизнесе.

За столом воцарилась напряженная тишина, пока Кармин переводил взгляд с Сальваторе на своего отца. Но они, казалось, не обращали на это никакого внимания, сосредоточившись на Хейвен. Она попыталась проигнорировать внимание с их стороны, украдкой посмотрев на Доминика, но тот смотрел в свою тарелку.

Хейвен прочистила горло, она не могла вынести их взглядов.

– Благодарю за беспокойство, сэр.

Сальваторе улыбнулся.

– Не стоит благодарности.

 

* * * *

– Эй, бро, можно тебя на минутку?

Кармин замешкался в погрузившейся во мрак библиотеке, смотря то на брата, то на дверь спальни Хейвен.

– Думаю, да.

– Мне просто стало любопытно, в курсе ли ты того, откуда взялась Хейвен.

– Эм, из какого-то города под названием Блэкберн.

– Нет, в смысле, от кого?

Не улавливая сути разговора, Кармин снова посмотрел на дверь Хейвен.

– А-а, от какого-то ублюдка по имени Майкл Антонелли.

– Тебе не кажется знакомым это имя?

Кармин нахмурился, задумавшись об этом.

– Кажется. Я подумал, что просто когда-то его уже от кого-то слышал.

Доминик кивнул.

– Да, мы уже слышали от кого-то это имя. Станет более понятно, если я скажу, что его жену зовут Катрина?

– Катрина Антонелли, – сказал Кармин, силясь вспомнить это имя.

– В девичестве – Моретти, – намекнул Доминик.

У Кармина кровь застыла в жилах, когда он услышал эту фамилию.

– Не может быть.

– Да.

Не раздумывая, Кармин развернулся и направился прямиком в свою спальню. Схватив со стола свой телефон, он начал пролистывать список контактов.

– Вот же сукин сын!

Доминик вырвал телефон из рук Кармина.

– Что ты делаешь? Нельзя ему звонить!

Кармин свирепо посмотрел на брата.

– Я хочу узнать, был ли он в курсе того, что творила его чокнутая сестра!

– Нельзя этого делать. Хочешь создать себе проблемы, Кармин?

Кармин расстроено простонал.

– Нельзя говорить мне о том, что сестра Коррадо истязала Хейвен, и ожидать при этом того, что я закрою на это глаза.

– Что ж, придется, – ответил Доминик. – Даже я знаю, что нельзя просто так задавать подобные вопросы, особенно дяде Коррадо.

Кармин на мгновение замер, после чего вытянул руку.

– Верни мне телефон.

Доминик с беспокойством посмотрел на него.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы он был у меня, – ответил Кармин. – Я не собираюсь ему звонить.

Получив от Доминика свой телефон, Кармин направился в спальню Хейвен, не сказав больше ни слова. Хейвен уставилась на него, когда он вошел, задержавшись взглядом на его груди. Осмотрев себя, Кармин вспомнил о том, что на нем были только лишь спортивные штаны.

– Хочешь, я надену рубашку? Теперь у меня есть чистая, благодаря тому, что сегодня ты постирала мои вещи.

Хейвен покачала головой.

– Все в порядке. В этом нет необходимости.

Он улыбнулся.

– Знаешь, у тебя тоже нет необходимости носить рубашку.

Ее щеки покраснели, и она, смутившись, отвела взгляд.

– Эм…

– Расслабься, tesoro, – сказал Кармин, забираясь рядом с ней на кровать. – Можешь оставаться в рубашке, если хочешь.

Она уютно устроилась рядом с ним.

– Кармин, тебе больше не нравится, как я готовлю?

– Конечно же, нравится, – ответил он. – С чего такие мысли?

– Ты мало поел сегодня.

– У меня просто не было аппетита, – сказал Кармин. – Это не имеет никакого отношения к твоей готовке. Дело только лишь в том, что они что-то скрывают и это тревожит меня.

Хейвен вздохнула.

– Не представляю, что бы это могло быть.

Кармин погладил ее костяшками по щеке.

– Я тоже, но мне бы хотелось знать.

* * * *

Выбравшись на следующее утро в восемь утра из своей постели и обнаружив блокирующего дверной проем Доминика, Хейвен ощутила сильное дежа вю. Доминик держал в руках DVD-диск и миску с попкорном, несколько бутылок воды были зажаты в изгибе его руки.

– Ты проснулась как раз вовремя, twinkle toes.

– Эм, доброе утро.

– Ага, – ответил он. – А теперь разворачивайся и шагай обратно в комнату.

– Простите?

– Я сказал – шагай обратно в комнату.

Доминик сделал шаг вперед, и Хейвен инстинктивно отступила назад. Ему это показалось забавным, поэтому он сделал это снова, продолжая до тех пор, пока они оба не оказались в комнате. Закрыв дверь, Доминик поставил миску на столик и включил DVD.

Взяв пульт, он плюхнулся на диван и закинул свои ноги на столик. Включив фильм, он начал шумно поглощать попкорн.

– Ты собираешься просто стоять? Ноги могут устать.

Хейвен села рядом с ним, и нахмурилась, поняв, что он включил мультфильм. Она собиралась спросить, что именно они смотрели, но в этот момент Доминик сунул миску с попкорном прямо ей в лицо. Хейвен пригнулась из-за внезапности этого движения, и Доминик замер.

– Ты не боишься змей, но боишься попкорна?

– Нет, – ответила она, когда он подтолкнул миску к ней. Взяв небольшую пригоршню попкорна, она вернула свое внимание телевизору. – Что мы смотрим?

– «Шрека»! – он ослепительно улыбнулся, забрасывая в рот горсть попкорна. – Люблю это дерьмо.

Хейвен немного посмотрела мультфильм. В силу того, что она уже понемногу узнавала Доминика, ее не удивило то, что ему нравились подобные фильмы.

– Вполне разумно, что мы смотрим мультфильмы. Ведь это делают люди, которые нянчатся с детьми?

Он рассмеялся, и игриво бросил в Хейвен попкорном, тем самым напугав ее.

– Смотри-ка, ты шутишь! А ты забавная. Неудивительно, что Кармин влюбился в тебя.

Хейвен уставилась на него.

– Эм, не знаю, можно ли сказать, что он… влюблен.

Она прошептала последнюю часть своего предложения, поскольку ей было непросто даже произносить это слово.

– Я тебя умоляю. Он отказался ото всех своих puttani. Я не думал, что мне когда-нибудь доведется увидеть подобное. Раньше его любимым времяпрепровождением было щелканье орешков.

– Орешков?

Доминик посмотрел на нее, замечая ее замешательство, и взлохматил ей волосы.

– Ох, ты такая невинная. Спроси у Кармина про орешки, когда он вернется домой. Хочу посмотреть на то, как он попытается тебе это объяснить.

Хейвен нерешительно кивнула, сомневаясь в том, что ей по-прежнему хочется узнать ответ на свой вопрос.

 

* * * *

 

Когда мультфильм закончился, Доминик сказал Хейвен о том, что он собирается принять душ. Когда он покинул спальню, она поднялась с постели и вышла в коридор, намереваясь спуститься на первый этаж и заняться уборкой. Она застыла, спустившись по лестнице приблизительно на фут, когда заметила поднимающегося к ней человека. Ее охватил страх – настолько всепоглощающий, что у нее даже сбилось дыхание, когда она поняла, что это был Нунцио.

Ее встревожило то, что она увидела в его глазах – ненависть, похоть и возбуждение сливались в один большой, безумный поток эмоций. Сердце Хейвен отчаянно колотилось у нее в груди, внутренний голос советовал ей бежать. Сделав несколько шагов назад, она развернулась и бросилась в свою комнату, слыша, что он кинулся за ней следом. Она начала поспешно закрывать за собой дверь, но в этот момент Нунцио выставил ногу, лишая ее возможности запереться.

Хейвен попятилась назад, осматриваясь по сторонам в поисках чего-нибудь такого, что помогло бы ей защититься, когда он зашел в ее комнату. Нунцио закрыл за собой дверь, и колени Хейвен едва не подкосились, когда она услышала звук защелкнувшегося замка.

Движения Нунцио были размеренными, сняв свое пальто, он бросил его на столик. Его тон был настолько беспечным, что можно было бы подумать, что они были старыми друзьями.

– Наконец-то, ты одна.

Ослабив свой галстук, он выправил рубашку из брюк. Хейвен начала тяжело дышать, когда он направился в ее сторону, и закричала, но он ударил ее тыльной стороной руки, лишая ее крики возможности отразиться эхом от стен и вырваться за пределы ее комнаты. Удар шокировал Хейвен, заставив ее замолчать.

– Если ты будешь хорошо себя вести, то я сделаю так, чтобы это понравилось и тебе. Ты сможешь узнать, каково быть с настоящим мужчиной. С могущественным мужчиной.

Хейвен сделала еще несколько шагов назад, по ее щекам струились слезы. Она наткнулась на подножие кровати.

– Не трогайте меня.

– Ох, да брось, – сказал он, злобно улыбаясь. – Разве тебе не нравится делать людей счастливыми, доставлять им удовольствие достойным выполнением своих обязанностей? Только лишь это от тебя сейчас и требуется. Будь хорошей девочкой и доставь мне удовольствие.

– Нет, – ответила она, несмотря на душащие ее слезы. – Я не могу.

– Можешь.

Он сократил расстояние между ними, расстегивая попутно свой ремень. Хейвен подавляла нарастающую тошноту, ее тело дрожало. Сделав шаг в сторону, она попыталась обойти его, но он преградил ей путь.

– Я выбью тебе зубы, если ты укусишь меня, – сказал Нунцио грубым голосом.

Схватив ее за голову, он попытался силой опустить ее на колени, засунув другую руку в свои брюки. Хейвен поняла, что у нее больше не осталось времени и, даже не подумав о том, что делает, она выхватила из-за его пояса пистолет. Аккумулируя каждую каплю имеющейся в ней силы, она замахнулась и ударила его по лицу рукояткой пистолета. Нунцио пошатнулся, отпуская ее, и предоставляя Хейвен тем самым именно то, в чем она в данный момент так нуждалась.

Бросив пистолет через всю комнату, она бросилась к двери. Придя в себя, Нунцио кинулся за ней, придерживая свои брюки и крича. Хейвен вцепилась в ручку двери, отпирая ее, но он схватил ее до того, как она успела бы открыть дверь. Она начала громко звать Доминика, когда Нунцио развернул их, грубо толкая ее в сторону кровати.

Упав, Хейвен попыталась отползти в сторону, пока Нунцио приближался к ней. В этот момент раздался громкий звук, дверь в спальню Хейвен с силой распахнулась. Словно из ниоткуда позади, между ног Нунцио показались красные туфли на высоком каблуке. Удар был настолько громким, что Хейвен могла бы поклясться в том, что услышала его, и Нунцио рухнул на пол, хватаясь руками за свое тело.

Поднявшись на ноги, Хейвен была шокирована, увидев Тесс, бросающую сердитые взгляды на Нунцио.

– «Нет» значит «нет», мудак!

В комнату забежал Доминик, с которого после душа еще капала вода.

– Ты в порядке? Прости! Тесс пришла в гости, поэтому мое возвращение к тебе заняло чуть больше времени, чем я думал.

– Ничего страшного, – Хейвен вытерла слезы. – Я в порядке.

– Он ведь не навредил тебе, да?

Она покачала головой, пока Нунцио занимал сидячее положение.

– Это я ей навредил? Эта сука напала на меня!

Лицо Доминика исказилось от ярости.

– Уходи, Хейвен. И тебе, Тесс, возможно, тоже следует пойти с ней.

Хейвен отошла на несколько шагов, пока Тесс поднимала с пола пистолет Нунцио.

– Никуда я не пойду.

Выбежав из своей комнаты, Хейвен замешкалась в библиотеке, но в итоге все же бросилась в комнату Кармина. Заперев дверь на замок, она села на краешек кровати и закрыла уши руками для того, чтобы заглушить крики.

 

* * * *

 

Встав со своего места, Кармин прошел к учительскому столу и протянул преподавателю свой тест. Миссис Андерсон посмотрела на него, удивленная тем, что он справился с ним настолько быстро, но все же взяла у него листок.

Как только он снова занял свое место, телефон в его кармане завибрировал. Незаметно вытащив телефон, Кармин увидел присланное братом сообщение.

 

Случился инцидент, но все уже в порядке.

Он на мгновение уставился на экран, у него неприятно засосало под ложечкой. Поднявшись со своего места, Кармин снова направился к учительскому столу.

– Можно выйти?

Миссис Андерсон покачала головой.

– Вы же знаете правила. Никто не покидает класс до тех пор, пока все тесты не будут собраны.

– Пожалуйста? – он знал, что Лисе понадобится целый час на то, чтобы выполнить тест. – Мне действительно нужно выйти.

– Нет, – повторила она. Он раздраженно отошел от ее стола, но затем, поразмыслив, все же прошел к двери. – Кармин!

Проигнорировав ее, он выскользнул в коридор и направился в туалет, набирая попутно номер Доминика, который спустя два гудка поднял трубку.

– Разве ты не должен находиться в классе, бро?

Кармин мерил шагами пол школьного туалета.

– Что еще за инцидент?

Доминик замешкался.

– Ну, знаешь, просто инцидент…

– В чем дело? – спросил Кармин. – Скажи мне.

– Не переживай об этом прямо сейчас. Мне следовало подождать и рассказать тебе об этом позже.

– Да брось, Дом. Что случилось?

Пробыв в туалете чуть больше минуты и пытаясь получить от своего брата внятный ответ, Кармин был прерван директором Рутледжом.

– ДеМарко, я был бы признателен Вам за объяснения.

Услышав голос директора, Доминик сказал брату, что ему пора идти, и Кармин выругался, когда тот положил трубку.

– И я бы с радостью Вам их предоставил, директор Рутледж. Я бы, разумеется, предпочел стоять здесь и объясняться перед Вами, но мне действительно нужно вернуться домой.

Засунув телефон в карман, Кармин направился к выходу из туалета. Директор Рутледж уставился на него, шокированный демонстрацией настолько вопиющего неуважения, но промолчал, когда Кармин пронесся мимо него.

Быстро преодолев школьный коридор, он в считанные секунды выбежал в дверь, даже не задумавшись о том, что его учебники остались в классе. Он поспешил домой, и, приехав, притормозил позади «Мерседеса» своего отца. Распахнув входную дверь, он услышал доносящиеся из кухни крики. Остановившись в дверях кухни, он увидел Нунцио, который облокотился на стойку, в то время как Винсент зашивал ему рану на лице.

Позади Кармина показался Доминик, с опаской смотря на брата.

– Мне следовало лучше за ней присматривать. Нунцио приставал к ней.

Кармин изо всех пытался держать себя в руках, не желая еще больше усугублять ситуацию.

– Где она?

– В твоей комнате, – ответил Доминик. – Она сказала, что с ней все в порядке.

Вздыхая, Кармин снова посмотрел на отца. Нунцио тихо посмеивался, и, спустя мгновение, отодвинулся от Винсента.

– Эта сука умоляла меня об этом.

Самоконтроль Кармина улетучился, когда он услышал эти слова.

– Что ты только что сказал?

Нунцио бросил на него взгляд.

– Я сказал, что она сама хотела меня.

Кармин бросился к нему, и Винсент заблокировал Нунцио путь, когда тот попытался отодвинуться в сторону. Замахнувшись, Кармин задел кулаком нос Нунцио, но в этот момент в их стычку вмешался Сальваторе, оттянувший Кармина назад.

– Ты больной! – крикнул Кармин, когда Винсент подтолкнул Нунцио к стойке для того, чтобы снова зашить его рану. Сальваторе вытащил Кармина в фойе, не отпуская его до тех пор, пока они не дошли до лестницы. – Это неправильно.

Сальваторе покачал головой.

– Я в курсе, Principe, но разве мы не говорили вчера о том, что личным чувствам нет места в этом бизнесе? Он ответит за проявленное к твоему отцу неуважение, но никаких серьезных правил он не нарушил.

Кармин потрясенно уставился на него.

– Так она в глазах Ваших людей ничего не стоит? Это Вы пытаетесь мне сказать? О, да – кому какая, блять, разница до того, что он причиняет девушке боль! В ней нет ничего особенного, ведь ей не посчастливилось родиться во влиятельной семье!

Выражение лица Сальваторе исказилось от гнева. Заметив это, Кармин моментально замолчал.

– Эта девушка значит гораздо большее, чем тебе дано постичь, но в la famiglia все делится только лишь на черное и белое. Тебе необходимо научиться различать личные чувства и бизнес. Научиться следовать принятым нормам поведения, держать их вот здесь… – он ударил его по затылку, – …и прекратить так сильно повиноваться вот этому, – Сальваторе ударил Кармина по груди, над самым сердцем. – Когда ты вчера выругался, обращаясь ко мне, я понял, что она проникла сюда… – еще один удар по груди, – …и у тебя возникнут проблемы, если ты не начнешь пользоваться вот этим, – последний удар по голове вывел Кармина из себя.

– Да хватит меня бить! И что Вы имеете в виду, говоря, что девушка значит гораздо большее, чем мне дано постичь?

Сальваторе покачал головой, отказываясь объяснять сказанное.

– Ты ведь знаешь, что я отношусь к тебе, как к сыну, Кармин. Я всегда обращался с тобой так, словно ты был моим собственным сыном, и я желаю тебе всего самого лучшего. Я хочу, чтобы ты добился успеха, чтобы у тебя была хорошая жизнь – такая, которую ты должен иметь. Я не советую тебе не впускать сюда девушку… – он слегка похлопал его по груди, – …но я советую тебе не позволять этим чувствам пересилить все остальное. Нет ничего страшного в том, что ты позволяешь своему сердцу главенствовать, когда находишься с ней наедине, но в присутствии остальных тебе необходимо позволить господствовать вот этому… – он постучал указательным пальцем Кармину по лбу. – Ты понимаешь, о чем я говорю? Необходимо найти баланс.

Кармин расстроено провел руками по лицу.

– Я понял.

Сальваторе улыбнулся, похлопывая его по плечу.

– Ты без ума от нее. Такое случается, но эту щекотливую ситуацию не следует выставлять напоказ. Можешь мне верить, когда я говорю о том, что сейчас не время игнорировать рассудок. В конечном счете, это тебе самому будет на руку.

– Я просто… не понимал, насколько очевидно я себя вел.

– Побочный эффект любви, – заметил Сальваторе. – Это сложная ситуация.

Кармин испытал облегчение от того, что Сальваторе оказался таким понимающим.

– Сложно ничего не предпринимать.

– Тебя удивит то, что твой отец по-прежнему страдает от той же самой проблемы? Я потратил годы на то, чтобы попытаться заставить его соблюдать границы, но он все еще время от времени их переходит, – за этими словами последовал громкий удар и крики, донесшиеся из кухни. Сальваторе вздохнул. – Вероятно, сейчас один из таких случаев.

 

* * * *

Хейвен сидела в тишине, смотря на часы и отсчитывая утекающие минуты. Три. Пять. Восемь. Двенадцать. Шестнадцать. Двадцать две.

Спустя практически полчаса до Хейвен донеслись из библиотеки звуки торопливых шагов. Кто-то попытался повернуть ручку двери, но та была заперта, а Хейвен попросту не могла подняться для того, чтобы открыть ее. Она услышала звон ключей, когда дверь распахнулась, и в комнату поспешно зашел Кармин.

Присев рядом с ней на кровать, он притянул ее в свои объятия. Из ее глаз струились слезы, пока он извинялся за то, что отсутствовал и не смог защитить ее. Ей хотелось сказать ему, что он не был виноват в случившемся, но ей никак не удавалось произнести хоть что-нибудь.

Она не знала, как долго он обнимал ее до того момента, когда с порога до них донесся голос доктора ДеМарко.

– Она в порядке?

Хейвен украдкой посмотрела на него, ее взгляд был затуманен от слез, но ей все же удалось разглядеть суровое выражение его лица. Он казался раздраженным, и она понадеялась на то, что его гнев был направлен не на нее.

– Будет в порядке, – ответил Кармин. – Нунцио убрался отсюда?

– Да, Сальваторе повез его в аэропорт.

– В аэропорт, – повторил Кармин, продолжая покачивать Хейвен. – Он слишком легко отделался. Я бы убил его.

На мгновение все стихло, и Хейвен закрыла глаза. Она задумалась о том, остались ли они снова одни, но в этот момент доктор ДеМарко снова заговорил.

– Я бы тоже его убил.

 

* * * *

Кармин лежал на кровати рядом с Хейвен, просто смотря на нее. Она не произнесла ни слова после того, как ее всхлипы стихли, ее лицо покрылось от слез пятнами.

Он убрал волосы с ее лица.

– Хочешь попытаться поспать?

– Да, – ответила она хриплым голосом. – Думаю, да.

– Я могу уйти, если хочешь? – она энергично покачала головой. – Хорошо, тогда я останусь. Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока ты не захочешь. Да мы, блять, можем лежать тут хоть всю неделю, если пожелаешь.

– Спасибо, – сказала Хейвен. – Я действительно сожалею.

– Из-за чего?

– Из-за того, что я такая слабая.

– Ты не слабая, – сказал Кармин. – Ты имела полное право трястись от страха, но ты дала ему отпор. Пожалуй, у тебя действительно есть какие-то тайные ниндзя-навыки.

Она слегка улыбнулась, но ее улыбка быстро померкла.

– Я схватила его пистолет. Я не смогла найти ничего подходящего, поэтому ударила его пистолетом.

Ударила его пистолетом?

– Это было смело.

– Я знала, что ты посоветовал бы мне бороться, поэтому я так и поступила.

В его груди возникло чувство гордости, когда он услышал ее слова.

– Хорошо, потому что никто не имеет права дотрагиваться до моей девочки, если она этого не хочет. Ни одна женщина никогда не должна подвергаться насилию. Моя мама сделала все для того, чтобы мы это уяснили. Она говорила, что тело женщины является храмом, в который никогда не следует вторгаться без приглашения. В то время я был еще ребенком и не понимал этого, но она так часто обращала на это внимание, что это отложилось в моей памяти.

Он замолчал, проводя пальцами по своим волосам. Ему было непросто говорить об этом, но он хотел поделиться этим с Хейвен.

– Я не знаю подробностей, но в юности мою маму изнасиловали. Большую часть своего свободного времени она тратила на то, что подрабатывала добровольцем в качестве адвоката, и помогала затем жертвам изнасилования. Отец до сих пор ежегодно жертвует деньги центру в Чикаго, в котором она работала.

Хейвен придвинулась ближе к Кармину.

– Ого.

– Именно по этой причине я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, словно ты обязана позволять мне дотрагиваться до тебя. Твое тело – это твой храм, и я войду в него только лишь в том случае, если ты сама этого захочешь, – в тот момент, когда эти слова сорвались с его губ, Кармин едва слышно рассмеялся. – Все это прозвучало как-то неправильно. Я не это имел в виду.

Хейвен приподняла голову для того, чтобы посмотреть на него.

– А что не так?

Разумеется, она не смогла бы понять пошлого подтекста, который можно было усмотреть в его словах.

– Думаю, сейчас не самое подходящее время для того, чтобы это объяснять.

Пожав плечами, она снова опустила голову на подушку.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только лишь свистом воздуха, поступающего в спальню через вмонтированное в потолок вентиляционное отверстие. Взяв Кармина за руку, Хейвен переплела их пальцы, разместив их руки у себя на груди. Кармин почувствовал кожей ее дыхание, когда она провела губами по костяшкам его пальцев.

Это ощущение заставило его улыбнуться.

– О чем ты думаешь, tesoro?

– Я просто размышляла о том, смог бы, эм… это глупо.

Его любопытство усилилось.

– Ни одна из твоих мыслей не является глупой.

– Как ты думаешь…? – она замолчала, делая глубокий вдох. – Как ты думаешь, смог бы ты когда-нибудь полюбить кого-то вроде меня?

Она прошептала свой вопрос, и Кармин замер. Хейвен поспешно продолжила, не давая ему возможности собраться с мыслями и ответить.

– Я же сказала, что это глупо. Ты не обязан отвечать.

Он услышал расстройство в ее голосе, когда она приняла его нерешительность за отказ. Ей хватило храбрости поднять ту тему, которую даже он сам боялся роднимать, и он был ошеломлен этим фактом.

– Хейвен, я никогда не смог бы полюбить кого-то вроде тебя, потому что не существует больше таких, как ты, – сказал Кармин. – Ты одна такая.

 

 

* * * *

 

В подсознание Кармина ворвалась преследующая, надсмехающаяся над ним мелодия. Он видел свою мать, стоявшую под мерцающим уличным фонарем в безлюдном переулке. Произнесенные ею слова доносились до него сквозь песню, ее голос был мягким и ласковым.

– Мое sole, – сказала она. Ее солнышко. Она называла его sole, потому что считала, что он очень ярко сиял.

Она смеялась, звуки ее смеха практически заглушали мучительные ноты. Вечер был настолько чудесным, что ей захотелось пройтись до дома пешком. Кармин доверял ей, поэтому не стал спорить. Его мама была надежным человеком. Она бы ни за что не подвергла его опасности.

Трагедия обрушилась на них совершенно неожиданно. Перед Кармином замелькали различные образы, они сменялись наст