МУТНАЯ ВОДА

— Кто вы и как вы сюда попали?—строго спросила незнакомца Фелиция Уэйнрайт.

— Я — Августе Спациенте,— ответил полный господин, входя в зал.

— Прошу прощения, госпожа Уэйнрайт,— воскликнул дворецкий, вбежав в зал.— Этот... этот человек прорвался, оттолкнув меня.

— Я не нуждаюсь в указаниях прислуги,— заявил незваный гость, подходя к картине.— Мой племянник Джозеф сообщил мне, что его последнее произведение висит в вашем доме, госпожа Уэйнрайт. Я пришел, не теряя ни минуты, чтобы увидеть его, ведь оно, по сути, принадлежит мне.

Нэнси внимательно рассматривала этого человека. Что-то в нем показалось ей странным. Для человека его лет, такого полного и неуклюжего, он двигался необычно живо и энергично. И его волосы были совсем уж белоснежными... Нэнси подумала, не парик ли это.

«Но возможно, он просто подвижный, лысый старичок, который носит парик»,— наконец решила Нэнси.

— Мне вызвать полицию?— спросил дворецкий.

— Нет, Конрад, все в порядке,— успокоила его Фелиция, после того как Августе церемонно поцеловал ей руку.— А как вы узнали, что я — Фелиция Уэйнрайт?

— Джозеф много раз рассказывал мне о вашей царственной красоте,— ответил старик.

— Почему бы ему еще немного не преувеличить?— прошептала Бесс, наклонившись к Нэнси.

Спациенте резко обернулся к Бесс. Но тут выражение его лица потеплело.

— Ах!— пробормотал он.— Мне посчастливилось лицезреть трех красавиц в одном зале.

— Это Бесс Марвин и Нэнси Дру,— представила девушек Фелиция.— Так что же вам угодно?

— Кажется, я пришел вовремя,— заявил Спациенте.— Вы как раз собирались продать то, что по праву принадлежит мне.

— Вам?—переспросила Нэнси.

— Вот именно. Мой племянник сказал, что оставил для меня картину у госпожи Уэйнрайт. Он велел мне прийти сюда и забрать ее. Видите ли, у меня в Нью-Йорке картинная галерея. И я могу организовать блестящую выставку картин Джозефа, тем более что его талант вполне этого заслуживает.

— Здесь, вероятно, какое-то недоразумение,— настойчиво возразила Фелиция.— Джозеф преподнес мне эту картину в подарок. И я была готова расстаться с ней только ради того, чтобы стало как можно больше почитателей искусства Джозефа.

— Тем более вам следует отдать картину мне,— заключил старик.— Несмотря на то что семья Спациенте отказалась от Джозефа — они считают, что их опозорили его нелады с законом,— я за него. Я верю, что он гений, а я как раз тот, кто может поддержать его и помочь ему встать на ноги.

Фелиция вздохнула.

— Я как раз собиралась сказать Нэнси, и теперь я говорю вам обоим: я не расстанусь с этой картиной до следующего понедельника. Возможно, вы слышали, что в субботу я провожу аукцион. В этом зале соберутся коллекционеры со всего мира. И я хочу, чтобы они увидели произведения Джозефа. Семь его картин висят в ресторане «Аризона-Хаус», где состоится торжественный обед по случаю аукциона. А затем, когда все придут сюда, они увидят эту, лучшую картину Джозефа. Именно такая выставка ему и нужна. Я не могу сейчас изъять из коллекции эту картину.

Нэнси в душе содрогнулась. Что же будет, когда Фелиция узнает, что остальные картины уничтожены? Ей это будет не слишком приятно, это уж точно.

— Но Джозеф обещал мне эту картину,— возразил Спациенте.— И она нужна мне сейчас.

Нэнси немного прищурилась, глядя на старика. «Действительно ли он хочет повесить картину в своей галерее? Или пытался прибрать ее к рукам по той же причине, что и злоумышленник, изрезавший картины Спациенте в ресторане?»

— Я встречусь с Джозефом в пятницу на занятиях по искусству,— вымолвила Фелиция Уэйнрайт.— И он сам сможет решить судьбу картины. Так ведь будет справедливо?

На лице Спациенте выразилась откровенная досада, но он сдержал свое негодование.

— Как можно не согласиться с такой прекрасной дамой? В интересах справедливости я по-Дожду еще два дня.

— Благодарю вас, господин Спациенте,— ответила Фелиция.

— Не стоит благодарности,— поклонился старик.— Я сам найду выход на улицу. Было приятно познакомиться с вами, сударыни.

Еще раз всем поклонившись, он развернулся и вышел.

— Ну и характер,— возмутилась Бесс, когда он вышел.

— И все же он обаятельный,— задумчиво сказала Фелиция.

Нэнси невольно чувствовала, что Августе Спациенте что-то скрывал. Может, он работал вместе с Джозефом Спациенте? Или он просто мошенник? Возможно, Джозеф Спациенте даже не подозревал о его существовании.

— Джозеф говорил вам когда-нибудь о своем дяде?— спросила Нэнси.

Фелиция отрицательно покачала головой:

— Нет, но Джозеф неразговорчив.

— Шоун рассказывал мне о вашей программе художественного воспитания заключенных,— начала Нэнси.— Как вы считаете, она увенчалась успехом?

— Несомненно,— без колебания ответила Фелиция.— У многих из этих людей нераскрытые таланты. И эта программа дает им возможность конструктивно использовать свою творческую энергию.

— Потрясающая идея,— искренне восхитилась Нэнси.

Глаза Фелиции засияли.

— А вы бы не хотели прийти в пятницу на наши занятия? Это предоставило бы вам возможность познакомиться с Джозефом. И чем покупать уже написанную картину, вы, возможно, могли бы заказать ему новую.

— Это было бы чудесно,— подхватила Нэнси.

Какая удача! У нее было такое чувство, что ключом ко всему, что здесь происходит, был Джозеф Спациенте. И встреча с ним могла бы подсказать ей, какую именно роль он во всем этом играет.

— А вы, Бесс, хотите тоже пойти?— спросила Фелиция.

— Конечно, но мне нужно работать,— ответила Бесс.

Фелиция повернулась к Нэнси.

— Заключенных привозят на автобусе в Общественно-культурный центр Ривер-Хайтса. Они не прибегали к насилию при совершении своих преступлений, но тем не менее их строго охраняют,— сообщила госпожа Уэйнрайт.— Мне нужно будет позвонить и заказать на вас пропуск. Но поскольку сегодня еще только среда, у меня будет два дня на всю эту канцелярскую писанину. Так что, думаю, это не проблема.— Фелиция вырвала листок бумаги из блокнота на столе.— Напишите свое имя, фамилию, адрес и номер страхового полиса.

— А во сколько начинаются занятия?— спросила Нэнси, записывая на листке свои данные.

— Давайте встретимся у входа в Центр в одиннадцать часов,— предложила Фелиция.— А теперь прошу извинить меня. Я пригласила на обед друга.

Фелиция проводила Нэнси и Бесс до дверей.

— До свидания,— попрощалась она, закрывая дверь.

— Какая замечательная дама,— заметила Бесс.— А что ты думаешь о дядюшке Августе?

— В нем определенно есть что-то странное,— ответила Нэнси.— Мне показалось, что я его уже видела.

— Нэн, я думаю, ты бы запомнила, если б уже встречала его,— возразила Бесс.— Он совсем не похож на первого встречного.

— Твоя правда,— хмыкнула Нэнси.— Но быть может, я видела его в программе «Новостей».

— Ну и как, по-твоему, все это стыкуется? •— поинтересовалась Бесс.

— Не знаю,— призналась Нэнси.— Но неприятности в ресторане как-то связаны с картинами Джозефа Спациенте. Надеюсь, что моя встреча с ним прольет на это свет.

Бесс посмотрела на часы. Уже полдень.

— Нам лучше поскорее вернуться в ресторан,— заметила она. Нэнси кивнула.

— Интересно, что там сейчас происходит?

Когда Нэнси и Бесс подъехали к «Аризона-Хаус», стоянка перед рестораном была забита машинами. Нэнси припарковал ас ь позади ресторана, и девушки вошли через дверь черного хода.

— Смотри-ка,— Бесс схватила Нэнси за руку, когда они выходили из кухни.— Гарольд Брэккетт опять здесь. Он, как и обещал, дает ресторану еще один шанс.

Нэнси увидела, что в обеденный зал вслед за метрдотелем Ли входит знаменитый критик. В этот момент к ней подошел Шоун.

— Я рад, что вы вернулись как раз вовремя,— сказал он.— Хочу, чтобы вы обслужили Гарольда Брэккетта. Как думаете, справитесь?

— Но я ведь еще ни разу не обслуживала клиентов,— напомнила Нэнси.

— Я знаю, но вы единственная, кому я могу доверять. Если еще что-нибудь случится, мне — конец. Я не могу допустить, чтобы мой ресторан получил плохой отзыв. Я буду подсказывать вам, что делать, и это единственный посетитель, которого вам придется обслужить.

— Я попытаюсь,— задорно сказала Нэнси.

— Что тут у вас происходит?—Лорин остановилась по дороге в комнату отдыха.

— Я даю Нэнси возможность попробовать обслужить клиента. Она примет заказ у Гарольда Брэккетта,— решительно сказал Шоун.

— Не кажется ли тебе, что она несколько неопытна?— заметила Лорин.

— У меня есть на то свои причины,— спокойно возразил Шоун.

— Ты хозяин,— пожала плечами Лорин и пошла дальше.

Обернувшись к Нэнси, шеф-повар положил ей руку на плечо и провел в зал.

— Просто подай ему меню и спроси, не желает ли он выпить для начала.

— Заметано,— кивнула Нэнси, доставая меню из деревянного шкафчика на стене.

Когда Нэнси подошла к столу Гарольда Брэккетта, в его глазах промелькнула догадка.

— Мы с вами где-то встречались?— спросил он ее.

— Я была здесь в тот день, когда вам подали... гм... острую рыбу,— ответила Нэнси, пожалев, что пришлось напомнить ему об этом неприятном случае.

— Ах да... эта рыба...— Брэккетт с иронией улыбнулся.— И что же вы порекомендуете попробовать мне сегодня?

Нэнси предложила ему попробовать горячую лепешку с начинкой из рыбы и крабов, которая так понравилась в прошлый раз ее отцу. Она спросила также, не желает ли он что-нибудь выпить, и знаменитый критик заказал фужер белого вина.

— Лучшее «Шардонэ», которое у вас есть, пожалуйста,— попросил он.

— Сейчас принесу,— ответила Нэнси. Пока Брэккетт изучал меню, Нэнси пошла в буфет за вином.

— Обычно мы продаем это вино только бутылками,— сказал Рой, выстрелив пробкой из бутылки.— Но для Гарольда Брэккетта откроем наше лучшее «Шардонэ» и нальем фужер.

— Спасибо,— поблагодарила Нэнси, приняв из рук бармена маленький поднос, на котором покачивался фужер.

— Тпру!— прикрикнула она на фужер.— А донести вино не так просто, как кажется.

— Держи поднос снизу, а другой рукой придерживай фужер за ножку,— посоветовал Рой,— Через некоторое время научишься носить фужеры одной рукой. Нужно только потренироваться.

Не сводя глаз с фужера, Нэнси медленно пошла в обеденный зал. Краешком глаза она заметила Лорин, которая ловко несла большой поднос, заставленный тарелками с закусками, стаканами, бокалами, и кувшинами с водой. Лорин быстро шла в ее сторону.

Подойдя к столу Брэккетта, Нэнси чуть отошла в сторону, чтобы пропустить Лорин.

— Вот ваше вино, господин Брэккетт...— начала она, осторожно снимая фужер с подноса.

И вдруг, когда Лорин проходила мимо, Нэнси почувствовала, как официантка резко подсекла ее ногой.

У-ух! Нэнси подалась вперед. Словно в замедленной съемке она видела, падая на пол, как вино разливается во все стороны.

В зале ресторана воцарилась тишина, и все взоры устремились на Нэнси.

«Только не это»,— подавленно подумала она. И — о чудо!— взглянув на Брэккетта, Нэнси увидела, что на него не попало ни капли вина. В основном вино вылилось на стену.

К удивлению Нэнси, Брэккетт вскочил, чтобы помочь ей подняться. Лорин поставила свой поднос на соседний свободный столик.

— Неловкая и неуклюжая,— уколола она.

Нэнси безмолвно уставилась на нее.

— Дайте этой юной даме воды,— попросил Брэккетт Лорин. Он взял с ее подноса стакан и держал, пока Лорин наполняла его водой. Затем, не выпуская стакан из рук, он отвернулся от Лорин и Нэнси.

— В чем дело? — спросила его Лорин.

— Мне показалось, что я заметил в стакане пылинку,— объяснил Брэккетт, повернувшись к девушкам.— Я хотел получше ее разглядеть.

— Дайте я посмотрю,— попросила Лорин и взяла у него стакан. Она отошла на несколько шагов и подставила стакан под луч света, падающий из застекленного проема в крыше.

— Не вижу здесь никаких пылинок,— пожав плечами, ответила она.

— Возможно, это был просто отблеск,— предположил Брэккетт, протягивая Нэнси стакан с водой.

У Нэнси на лбу вспухала болезненная шишка.

— Спасибо,— сказала она, отпивая воду.— Извините, пожалуйста. Брэккетт хмыкнул.

— Этот ресторан, кажется, действительно средоточие всех бедствий западного полушария. Но я уверен, что вы не виноваты. Скажите, чего мне еще ожидать? Землетрясения? Приливной волны?

Несмотря на свое смущение, Нэнси рассмеялась.

— Единственное бедствие здесь — это ты,— отгрызнулась Лорин. Она свирепо посмотрела на Нэнси, потом взяла свой поднос и ушла.

Брэккетт удивленно поднял брови.

— Это шутка?

— Не совсем,— уточнила Нэнси.— На самом деле она сделала мне подножку.

— Я подозревал, что так оно и было,— посочувствовал Брэккетт.— Но скажите мне, Нэнси Дру, что за бедствие постигло картины, висевшие на этой стене?

Нэнси решила не говорить Брэккетту правду. Ему не надо знать, что ресторан в осаде.

— Шоун решил, что виды юго-западных равнин больше подойдут к общему интерьеру зала,— правдоподобно объяснила она.

— Понятно. А Шоун больше не собирается выставлять картины-подлинники?— поинтересовался Брэккетт.

— Возможно,— ответила Нэнси, припомнив, как Шоун говорил, что Фелиция, вероятно, захочет, чтобы он опять купил у нее картины.— А почему вы спросили?

— Обстановка — часть целостной картины ресторана,— пояснил критик.— В своих очерках я уделяю внимание качеству еды, обслуживанию и интерьеру.

— Но давайте все же вернемся к обслуживанию,— предложила Нэнси.— Вы уже решили, что будете заказывать?

— Я попробую горячую лепешку с рыбой и крабами, как вы предлагали,— ответил Брэккетт.— А начну я, пожалуй, с жареных устриц.

— Я передам ваш заказ и вернусь со вторым фужером вина,— сказала Нэнси, отходя от стола. Она прошла через весь зал на кухню.

— Ну как?— нетерпеливо спросил Шоун.

— Все в порядке,— ответила Нэнси и зачитала шеф-повару заказ Брэккетта. Она решила не говорить ему, что Лорин подставила ей ногу. У него и так было много неприятностей.

Зайдя еще раз в буфет, Нэнси сказала Рою:

— Хорошо, что вы открыли целую бутылку. Мне нужен еще фужер.

— Да, одна из официанток рассказала мне, что случилось,— мягко сказал Рой, наполняя стакан,— Эта Лорин нарочно тебе это подстроила.

— Я думаю,— согласилась Нэнси, взяв у него фужер. Она заметила, как плещется вино и поняла, что ее рука дрожит.

— Эй, девочка, расслабься,— посоветовал Рой, беря фужер назад.— Не расстраивайся из-за того, что случилось.

— Нет, дело не в этом. Мне вдруг ни с того ни с сего стало не по себе,— объяснила Нэнси. Она чувствовала слабость и сухость во рту.

— Ты не ушиблась, когда упала?— спросил Рой.

Дрожь понемногу прошла, и Нэнси почувствовала себя лучше,

— Все пройдет,— сказала она, направляясь с фужером вина обратно в зал.

Нэнси принесла Брэккетту его вино, а затем и жареных устриц, которые ему, кажется, пришлись по вкусу. Когда его обед был готов, она аккуратно поставила все тарелки на поднос.

Но когда она шла по залу, стараясь держать поднос ровно, ее ноги словно налились свинцом. Неожиданно все вокруг нее стало удлиняться и колебаться. Все звуки отдалились и исказились, словно она слышала их, находясь под водой.

И вдруг зал бешено завертелся. Нэнси слышала, как ее поднос звякнул, ударившись об пол. Но затем колеблющиеся очертания предметов растаяли, и все окутала непроницаемая тьма.