Эволюция основных теорий политической социологии

Понятия политической социологии существуют не сами по себе, а в рамках определенных теорий, представляющих собой комплексы взаимосвязанных положений, объясняющих явления, изучаемые данной наукой. Общепризнанные в научном сообществе теории называют парадигмами (от греч. paradigma — пример, обра­зец). Теории конструируются с помощью методологий. Определен­ная методологическая ориентация порождает соответствующую ей политическую теорию, однако это не исключает влияния других ориентации, поскольку в любой науке существует когерентность (связь) отдельных теорий, каждая из которых лишь отчасти отра­жает предмет науки. Теории и понятия не остаются неизменными, они постоянно модифицируются на основе изучения фактов (ре­альных событий), характеризующих предметную область науки.

В истории политической социологии наблюдается эволюция (от лат. evolutio — развертывание) теорий и понятий, в процессе кото-

[68]

рой на смену прежним объясняющим конструкциям приходят новые. При этом старые теоретические представления (господству­ющие на предыдущем этапе развития науки) не отбрасываются полностью, а включаются в систему новых представлений (возник­ших на следующем этапе) в качестве их частного случая, занимаю­щего подчиненное положение.

В XIX и в первой половине XX в. в политической социологии господствовали теории разделения властей, классовой борьбы и политической активности. Во второй половине XX в. они были за­менены теориями политической системы, социального конфликта и политической культуры. В основе этой трансформации лежит из­менение как самой политической действительности (переход otj автократии к демократии в большинстве стран мира), так и изме­нение научных представлений о ней (переход от методологическо-t го монизма к плюрализму).

Теория разделения властей исходила из противопоставления гражданского общества и государства. Отсюда идея взаимоограни­чения и взаимоуравновешивания отдельных институтов власти как средства против их неограниченного господства над гражданами. Возникшая на основе этой теории система представительной демо­кратии в течение длительного времени обеспечивала контроль раз­личных социальных слоев над деятельностью структур государст­венной власти. Однако трагический опыт ряда стран в первой по­ловине XX в. (например, легальный приход к власти нацистов в Германии) заставил пересмотреть господствующие теоретические представления.

Американский ученый Гэбриэл Алмонд в докладе на ежегодном собрании национальной ассоциации политических наук в 1956 г. констатировал переход от парадигмы (теории) разделения властей к парадигме (теории) политических систем. Он предложил распро­странить идею разделения властей на институты не только госу­дарственной власти (законодательной, исполнительной и судеб­ной), но и гражданского общества (партии, заинтересованные группы, ассоциации, средства массовой информации и т.д.). Фак­тически это означало переход от принципа разделения властей к принципу разделения функций между всеми политическими ин­ститутами, как государственными (официальными, конституцион­ными), так и общественными (неофициальными, неконституцион­ными). Используя функциональный подход к изучению политики, Г. Алмонд утверждал также, что все эти институты не просто функциональны, но и многофункциональны, т. е. участвуют в осу­ществлении если не всех, то по крайней мере нескольких функций политической системы.

[69]

Наряду с работами Алмонда в этот период появились работы американских социологов Дэвида Жетона [Системный анализ по­литической жизни. Нью-Йорк, 1965] и Сэймура Липсета [Полити­ческий человек. Балтимор, 1960]. Они способствовали применению к сфере политики общей теории социальных систем Т. Парсонса, а также разработок Р. Мертона в области структурного функциона­лизма. В обобщенной форме модель политической системы выгля­дит следующим образом (рис. 8).

Основой этой модели является не противоположность (как в модели разделения властей), а единство государства и гражданско­го общества, институтов власти и институтов участия, которые только вместе образуют политическую систему,. |Между этими ин­ститутами нет непреодолимой границы. Вот почему малозначимое на первых порах общественное движение или партия, вроде наци­онал-социалистической рабочей партии А. Гитлера, может совер­шенно легально проникнуть в структуры государственной власти и совершить государственный переворот, заменив представительную демократию тоталитаризмом.

Согласно новой теории политическая система представляет собой механизм «авторитетного распределения ценностей» (Д. Истон), действующий в определенной социальной среде./Сис­тема имеет вход и выход. На входе она воспринимает воздействие окружающей среды в форме требований или поддержки/ Институ­ты гражданского общества являются посредниками между средой и

[70]

институтами власти, принимающими решения в соответствии с воздействиями среды. На выходе системы осуществляется реализа­ция решений, оказывающая определенное воздействие на среду. Реакция среды на это воздействие образует обратную связь между системой и средой^)Условием стабильности системы является эф­фективное функционирование ее институтов. | Основные функции системы делятся на три группы. К первой относятся те, которые возникают на уровне взаимодействия системы и среды (регулиро­вание поведения индивидов и групп, изыскание ресурсов, распре­деление ресурсов). Вторая группа включает функции, характери­зующие процесс, протекающий внутри самой системы, т.е. преоб­разование (конверсия) входящего импульса в исходящий: на входе — это артикуляция (выражение), агрегирование (согласование) со­циальных интересов, на выходе — выработка и применение правил поведения, контроль за их соблюдением, политическая коммуни­кация. К третьей группе относятся те функции, которые связаны с адаптацией системы к окружающей среде и ее сохранением: отбор (рекрутирование) людей для выполнения различных ролей, поли­тическая социализация [Шванценберг, ч. 1, 126—155].

jB зависимости от характера взаимодействия с окружающей сре-дой"сйстемы делятся на открытые и закрытые. Первые способны поддерживать состояние динамического равновесия с этой средой, своевременно реагируя на ее воздействия (их называют гибкими). Вторые не способны оперативно реагировать на воздействия среды, перестраиваться в соответствии с ее изменениями и в ко­нечном счете разрушаются ею. Такие системы называют негибкими (регадными). Для традиционного (аграрного) общества характерны закрытые системы, для современного (индустриального) — откры­тые.

Превращению закрытых систем в открытые способствует поли­тическая модернизация) Первичная модернизация осуществилась в "Период промышленной" революции XVIII—XIX вв. Она преобразо­вала традиционные политические системы с преобладанием неог­раниченной автократии сначала в переходные системы с преобла­данием ограниченной автократии, а затем в современные системы с преобладанием представительной демократии. На этой основе все исторические типы политических систем можно разделить на традиционные, переходные и современные. Вторичная модерниза­ция осуществляется сейчас в технологически и экономически от­сталых странах. С учетом этого процесса современные политичес­кие системы делятся на авторитарные, полудемократические и де­мократические [Международный журнал социальных наук. 1993. № 3. С. 9].

[71]

Сейчас принято говорить не о модернизации, а о трансформа­ции, поскольку политическое развитие доиндустриальных и полу­индустриальных стран не вполне соответствует теории модерниза­ции, многие из них не стремятся преобразовать свои политические системы путем упразднения традиционных институтов и создания институтов, соответствующих стандартам индустриальных стран. Они стараются сохранить в модифицированном виде свои тради­ционные институты. Кроме того, изменения происходят и в поли­тических системах индустриальных стран. Здесь имеется в виду в первую очередь переход от представительной демократии к демо­кратии соучастия [Нэсбитт Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. Год 2000. М.: Республика. 1992. С. 4]. А глав­ное то, что этот процесс будет, скорее всего, продолжаться и в бу­дущем, поскольку нельзя утверждать, что современное общество достигло предела в совершенствовании форм распределения и осу­ществления власти.

«^Теория политических систем позволила объяснить причины их сохранения и эволюции, но не смогла объяснить причины их раз­рушения в ходе революций и раскрыть роль социальной борьбы в данном процессе. С позиций теории модернизации эта борьба за­тухает под воздействием технологического и экономического про-грессов, а последний, в свою очередь, является господствующей тенденцией всемирной истории. Эта теория не могла объяснить кризисные явления в системах представительной демократии, со­провождающиеся ростом недоверия к традиционным институтам и усилением протестного политического действия. Она не могла объяснить также обострение напряженности и конфликтности в процессе самой политической модернизации. Все перечисленное способствовало практически одновременной разработке теории со­циального конфликта.

Теория социального конфликта возникла в качестве дополнения к теории систем и альтернативы теории классовой борьбы, разра­ботанной К. Марксом и его последователями^ Н. Смелзер справед­ливо считает, что современная теория конфликтов в значительной степени основана на работах Маркса. Но несмотря на это, можно утверждать, что/марксистская теория классовой борьбы и совре­менная теория социальных конфликтов дают противоположные объяснения политической жизни, У Маркса классовая борьба яв­ляется следствием ненормального состояния системы обществен­ных отношений, основанного на частной собственности. Упразд­нение этой собственности способствует отмиранию классов и классовой борьбы.

[72]

Современная теория конфликтов считает социальную напря­женность важнейшим условием нормального функционирования и развития любой общественной системы. Упразднить конфликты невозможно, потому что в их основе лежит дифференциация людей на группы с несовпадающими интересами, а углубление дифференциации общества — признак его прогрессивного разви­тия. Бесконфликтное общество обречено на деградацию и гибель. Что касается непосредственно политической жизни, то конфликт составляет ее суть, так как невозможно себе представить общество, в котором были бы решены все проблемы, связанные с осущест­влением и распределением власти. Борьба за распределение и перераспределение власти была и будет основой всякой политики. Более того, она является условием осуществления гражданских прав и свобод. Прекращение социальной борьбы подрывает осно­вы демократии и ведет к авторитаризму. Конфликты способствуют изменению политических систем путем дезинтеграции и дезорга­низации (упразднения) устаревших, нефункциональных институ­тов. Без такого «демонтажа» старых институтов невозможно созда­ние новых, более эффективных политических институтов, необхо­димых для успешной адаптации политической системы к изменив­шимся условиям социальной среды.

Основным разработчиком современной теории социального ко!(фликта по праву считается Ральф Дарендорф (р. 1929).\Он пола­гает, что теория классовой борьбы К. Маркса правильно отражала состояние общества, которое было характерно для периода про­мышленной революции и соответствующих политических револю­ций в Западной Европе, свидетелем и участником которых был Маркс. В то же время он утверждает, что в XX в. сложившееся в ходе этих революций индустриальное общество перерастает эволю­ционным путем в постиндустриальное общество, в котором клас­совая борьба теряет свое значение. Здесь исчезают классовые анта­гонизмы (непримиримые противоречия), характеризующиеся рево­люциями и гражданскими войнами, и возникают условия «мирно­го изживания» классовой борьбы, преобразования ее в регулируе­мые политическими институтами столкновения (конфликты). 'Конфликты можно именно регулировать, а не устранять [Dah-iendorf, 1963, 224]. Ликвидация конфликтов невозможна в принци­пе, поскольку в их основе лежат неустранимые различия позиций социальных групп в сфере власти. Конфликт обостряется и ослабе­вает в результате рассогласования или согласования интересов раз­личных групп населения. Для такого согласования и существует современная политическая система.

[73]

В отличие от Маркса Дарендорф утверждает, что источником конфликтов является не собственность, а власть. Классы в его по­нимании — это группы людей, конфликтующие в сфере власти. Неравенство их политического положения (господствующее или подчиненное) является причиной социальных конфликтов. Кон­фликты существуют всегда в скрытой или явной, острой или ос­лабленной форме. Они обостряются в том случае, если власть мо­нополизируется одной частью населения, а другая его часть лиша­ется не только доступа к власти, но и перспективы его получения в будущем. Неравенство политического положения (гражданского статуса) порождает неравенство обеспечения благами (жизненных шансов). Группы, занимающие подчиненные политические пози­ции, предъявляют претензии доминирующим группам, стремятся получить доступ к власти и улучшить с ее помощью свое благосо­стояние. Доминирующие группы противодействуют этим стремле­ниям и провоцируют тем самым их усиление. Из-за этого социаль­ная напряженность перерастает в конфликт, мирная форма кон­фликта — в немирную.

Наиболее полно конфликты проявляются в процессе социаль­ных революций, однако последние неизбежны только в закрытых политических системах, не допускающих перераспределения влас­ти (и благ) между классами. Открытые системы способны регули­ровать (канализировать) конфликты, предотвращая их крайние формы (гражданские войны). Для этого необходимо обеспечивать подвижный социальный и демократический минимум. Социальный минимум предполагает систематическое (по мере нарастания требо­ваний) повышение минимального жизненного уровня за счет огра­ничения максимального. Демократический минимум предполагает предоставление доступа к власти активной (стремящейся к учас­тию в политике) части всех социальных групп. Это позволяет представителям последних отстаивать свои интересы и влиять на правящую элиту и бюрократию. Такая система гражданского со­участия компенсирует недостатки представительной демократии, придает классовой борьбе институциализированный, упорядочен­ный характер и создает условия для регулирования столкновений между различными статусными группами посредством консен­суса — процедуры решения спорных вопросов на основе согласо­вания специфических интересов этих групп (в научной литературе и публицистике консенсус обычно трактуется как согласие, т.е. ре­зультат согласования позиций).

В современном обществе возникают объективные возможности для демократизации и «мирного изживания» классовой борьбы, однако для реализации этих возможностей необходима специаль-

[74]

ная политика, обеспечивающая: численное превосходство и поли­тический перевес среднего класса; включение в конфликт группо­вых объединений вместо традиционных классовых партий; персо­нификацию сторон, участвующих в социальном конфликте [Да-рендорф, 1991, 19]. Р. Дарендорф подчеркивает, что переход к эпохе мирного протекания социальных конфликтов происходит не на основе бесконечного совершенствования «конституций и ин­ституций», а благодаря развитию прямого гражданского соучастия в принятии государственных решений (выборы должностных лиц, референдумы, инициативные движения общественности, местное самоуправление и др.)

\ Современная теория конфликта, в отличие от теории классовой борьбы, раскрывает механизм предотвращения и разрешения от­крытых столкновений между общественными группами в рамках существующей политической системы без ее революционной заме­ны другой системой. Она показывает, что неотъемлемой частью этого механизма является способ политических действий людей, который называется политической культурой. От умения людей создавать, использовать и изменять политические институты в зна­чительной мере зависит характер протекания конфликтов. ^^TeopM.Jiojii|TH4ecKofi культуры дополняет теории политической системы и социального конфликта. Эта теория основана на ут­верждении, что решение всех проблем политической жизни зави­сит от соответствия системы политических институтов любой стра­ны политическим качествам и политическим традициям ее населе­ния^ Для эффективного функционирования и своевременного из­менения этих институтов необходимо не простое, а компетентное (от лат. competens — надлежащий, соответствующий) участие людей в политической жизни..Теория культуры сменила теорию политической активности, господствовавшую в социологии до се­редины XX в.

Традиционно считалось, что активность масс является основ­ным источником возникновения и развития всяких систем, в том числе и политических. На самом деле эта активность может носить и стихийный, разрушительный характер. Поэтому зачастую прихо­дится ограничивать избыточную политическую активность людей, особенно тогда, когда они не понимают суть сложившейся ситуа­ции, не владеют специальными знаниями и навыками, необходи­мыми как для замены одной системы власти другой, так и для вы­полнения различных политических функций. В процессе осмысле­ния подобных фактов была разработана теория политической культуры. К числу ее создателей относят ряд ученых: С. Вербу, Л. Пая, Р. Такера и др., однако приоритет в этом деле принадле-

[75]

жит американскому социологу Г. Алмощгу. > Впервые он сформули­ровал свою концепцию (и ввел в научный оборот само понятие «политическая культура») еще в 1956 г., но в развернутом виде она была изложена в совместной с С. Вербой работе «Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах», опубликованной в 1963 г. В этой книге политическая культура рас­сматривается как «система... мотиваций или ориентации и устано­вок, регулирующих поведение людей в ситуациях, имеющих отно­шение к политике» [Almond, Verba, 1963, 13].

{Культура включает ориентации трех видов: 1) когнитивные (по­знавательные); 2) аффективные (эмоциональные); 3) оценочные [Там же, 22]. В зависимости от характера отношения к политичес­кой жизни Алмонд и Верба выделяют три «чистых типа» полити­ческой культуры [Там же, 17—19]: 1) приходскую, или местную культуру (Parochial Political Culture); 2) подданическую культуру (Subject Political Culture); 3) культуру участия (Participant Political Culture). Первый тип культуры иногда называют патриархальным, а третий — активистским [см., например: Вятр Е. Социология по­литических отношений. М, 1979. С. 263]. Первый тип характери­зуется отсутствием интереса к политической жизни и сведений о ней, второй — наличием интереса и сведений, но отсутствием стремления участвовать в политической жизни, третий — наличи­ем и интереса к политической жизни, и устойчивого стремления играть в ней активную роль.

По мнению Алмонда и Вербы, в реальной жизни существуют умешанные тигва, возникающие в результате сочетания элементов трех чистых типов [Там же, 23-26]. Гражданская культура является одним из таких смешанных типов. В ней элементы третьего (акти­вистского) типа преобладают над элементами первого и второго типов. Образцом такой культуры Алмонд считает политическую культуру населения США. Она отличается интересом к политичес­ким знаниям, хорошей информированностью о политической сис­теме своей страны, приверженностью этой системе, активным участием в ее деятельности, удовлетворенностью результатами этого участия. В то же время политическая культура населения США характеризуется повышенным интересом к проблемам мест­ной жизни, готовностью и умением подчиняться должностным лицам и т.д.

Значение данной модели политической культуры заключается в том, что она помогает изучать механизм мотивации политического действия людей. Чтобы выявить особенности этого действия в ус­ловиях конкретной страны, надо изучить существующие у ее насе-

ления представления о политической жизни, стереотипы полити­ческого сознания и поведения, политические установки и сужде­ния.