Вводная глава
— Темнеет, — сказала сова, усаживаясь на ветку над кроликом. — Это место подойдет, чтобы отдохнуть здесь до рассвета? — Это и есть рассвет, — ответил кролик, — солнце встает. Ты все перепутала.
— Для тебя, возможно. Такие вещи, да и все «вещи» относительны. Как бы то ни было, я есть рассвет. — Как пожелаешь, — ответил кролик вежливо. — Да, это место превосходно, здесь спокойно и трава очень вкусная.
— Трава меня не волнует в относительности, — сказала сова, — но я ищу покоя, чтобы БЫТЬ. В округе бывают хищники? — Редко, — ответил кролик, — случайные двуногие, но я скрываюсь в норе, а сов они не едят.
— Очень хорошо, я останусь здесь, — сказала сова, — во всяком случае, я люблю кроликов. — Я польщен, — ответил кролик, — добро пожаловать.
— Они сочные и мягкие, — добавила сова, — и благожелательные перед обедом. — Именно так, — согласился кролик, — этот взгляд, к несчастью, разделяют и другие. Поэтому мы живем под нашей пищей, а вы живете над вашей.
— Какой умный зайка! — сердечно заметила сова. — Я останусь. В любом случае, я уже пообедала. — Рад это слышать, — ответил кролик вежливо, — и надеюсь, обед тебе понравился.
— Крыса, довольно жесткая, — пробурчала сова. — Завтра я найду что-нибудь получше. Спокойной ночи тебе, и не ешь слишком много этой гадкой травы: от нее тошнит. — Доброе утро, — ответил кролик, — спи спокойно. Я позову тебя, если появятся хищники. Я сияю Кролик, взглянув вверх, сказал сове, пока переваривал несколько дюймов травы: — Я часто думаю, почему ты открываешь глаза, когда темно, и держишь их закрытыми, когда светло? — Когда Я сияю, — ответила сова, — темноты нет, поскольку темнота — это просто отсутствие света, и тогда Я наблюдаю, как ты беспрестанно ешь все, что дает земля. Когда Я перестаю сиять, ничто не может появиться.
— Значит, наши миры разные? — предположил кролик. — Нет никаких миров, — резко сказала сова, щелкнув клювом, — кроме того, который появляется, когда Я сияю.
— А что появляется, когда сияет солнце? — спросил кролик. — Я и есть солнце, — заключила сова. — То, что, по-твоему, ты видишь, — просто отражение в твоем расщепленном уме.
— Неужели? — ответил кролик, в сомнении подергивая носом. — Тогда почему ты и солнце не светите в одно и то же время? — Я и есть «время», — добавила сова, — и любое «время» — это мое время. Более того, в данное «время» я начинаю чувствовать голод.
— Ладно, ладно, — вздохнул кролик, торопливо забираясь в свою норку. Люблю — Зачем ты ешь столько травы? — спросила сова. — Трава вызывает рвоту. — По-моему, она способствует пищеварению, — ответил кролик, — и я люблю ее.
— Почему ты не ешь улиток? — продолжила сова. — Потому что я их ненавижу, — ответил кролик.
— Невероятно! — воскликнула сова. — Кто может любить, и что? Кто может ненавидеть, и что? Два самых бессмысленных слова в нашем языке! — Любые двое, — предположил кролик, — ты и я, например.
— Абсурд, — продолжала сова, — как мы можем быть двумя? — А почему нет? — спросил кролик.
— Потому что Я есть, а тебя нет, — заключила сова. — Но в пространстве-времени… — предположил кролик.
— Ни в каком времени, — бросила сова, громко щелкая клювом в почти вертикальном падении. — Возможно, — сказал кролик, ныряя в свою нору, — но не в этот раз! Внутри — Я есть это-Я-есть, — сказала сова, — абсолютное Я, лишенное каких-либо объективных качеств. — Неужели? — фыркнул кролик, наморщив нос.
— Объективно, Я есть все, что появляется в зеркале моего ума, что в абсолюте и есть Я. — Ты так совсем не выглядишь, — заметил кролик.
— Ты смотришь только на то, что видишь, — ответила сова. — Ты, как обычно, смотришь не с той стороны. — Я вижу только то, что впереди меня, и, когда поворачиваюсь, то, что сзади.
— Именно так, именно так, — ответила сова, — и ты видишь лишь то, чего нет! — Тогда где все это? — спросил кролик.
— Внутри, внутри, — заверила его сова. — Все внутри. Вот увидишь! — добавила она, щелкая клювом и величественно хлопая крыльями, готовая к нападению. Рыба — Я Ум, в котором появляется мир, — сказала сова кролику — Правда? — ответил кролик, срывая сочный одуванчик и теребя его уголком рта. — Эта мысль не приходила мне в голову.
— Так и есть, — продолжала сова, — и мысли — не рыба, чтобы их могли ловить звери или люди. — Почему? — спросил кролик.
— Они не объекты, — заявила сова, щелкнув клювом. — Тогда что они такое? Субъекты?
— Такой субъект был бы объектом. — Почему?
— Потому что ты делаешь его таковым. — А могут мысли ловить сами себя?
— А рыба может? — ответила сова. — Тогда кто может их поймать? — спросил кролик.
— Вопрошающий и есть ответ. — Как всегда!
— Как всегда. — И кто же это?
— Ум, в котором появляется Вселенная, — сказала сова сурово.
— И что это такое? — спросил кролик.
— Я, — заявила сова, — даже если ты произносишь это! Здесь — Мое отсутствие — это то, что Я есть, — сказала сова, — и это было названо «Пустотой». — Да? — заметил кролик, пожевывая аппетитный чертополох.
— Когда Я отсутствую, Вселенная присутствует, — продолжила сова, — и даже тебе будут рады. — Как мило! — ответил кролик, вежливо подпрыгивая. — Но где?
— Здесь, — бросила сова решительно, — абсолютно ЗДЕСЬ. — Но где конкретно это находится?
— Там, где Я есть, а именно, где Я была изначально и всегда, — резко ответила сова. — Тогда где буду я? — с беспокойством спросил кролик.
— Здесь, конечно ЗДЕСЬ! Где же еще ты можешь быть? — Но откуда там, где есть ты, возьмется место для нас обоих? — спросил кролик наивно.
— Ты будешь присутствовать в отсутствие меня, — терпеливо объяснила сова. — Не понимаю, как это может быть, — ответил кролик.
— Поймешь, поймешь! — заверила его сова, готовя свое отсутствие. — Я прослежу за этим.
— Как Я могу любить тебя? — сказала сова кролику. — Я есть то, что ты ЕСТЬ. — Неужели? — ответил кролик, изящно обгрызая одуванчик.
— Как ты можешь ненавидеть меня? — продолжала сова. — Ты есть то, что Я ЕСТЬ. — Никогда не замечал этого, — сказал кролик задумчиво.
— А как может быть иначе? — сказала сова. — Чем бы мы ни были — Я ЕСТЬ. — С каких пор? — спросил кролик. — Это случилось недавно?
— Так было всегда, — ответила сова, — «Времени» нет. — Тогда где это случилось?
— Везде. «Пространства» нет. — Значит, мы действительно одно? — обрадовался кролик.
— Разумеется, нет, — оборвала его сова, — нет никакого «одного». — Тогда что есть? — спросил кролик нерешительно.
— Ничто! — сурово заявила сова. — И что? — спросил кролик озадаченно.
— И то — жизнь! — сказала сова, хлопая огромными крыльями и щелкая клювом. — Как говорят Мастера: «Когда я голоден, я ем, когда устал — сплю!» Дома — Эта модная привычка «жить и умирать» довольно утомительна! — вздохнула сова, устало потягивая крыльями. — А мне нравится, — ответил кролик.
— Ты имеешь в виду, я полагаю, что думаешь, что тебе это нравится. — А разве может быть иначе?
— Думание — всего лишь концепция в расщепленном уме, — сказала сова. — В этом нет ничего истинного. — Но я и правда счастлив, — настаивал кролик.
— Чепуха, чепуха, — бросила сова, — нет никакого «тебя», чтобы быть чем-то, и нет никакого «чего-то», чтобы ты мог им быть! — Жаль, — вздохнул кролик, — а я всегда думал, что есть.
— Думал! Думал! — воскликнула сова с неодобрением, повернув голову на девяносто градусов. — Бесполезная привычка, повсеместно порицаемая Мудрецами. — Кто такие эти Мудрецы, которые не дают себе труда думать, и как они мудрят?
— Те, кто постиг, — объяснила сова коротко, — являют собой переход в более высокое измерение. — И что же это такое?
— Дальнейшая область размерности — видения, — объяснила сова. — И как это действует? — спросил кролик.
— Концептуализация там исключена, — сказала сова. — Расщепленный ум, таким образом, целостен. — И что это дает? — спросил кролик.
— Они видят прямо, конечно же, — ответила сова, повернув голову обратно и уставясь на кролика своими сияющими глазами, — и тогда, конечно же, «они» отсутствуют. — И что? — задумчиво пробормотал кролик, чувствуя легкое беспокойство. — Я имею в виду, что тогда присутствует?
— Присутствует? — спросила сова. — Как что? Все, конечно! — Все? — воскликнул кролик, подскочив от неожиданности. — Как такое может быть?
— В мое концептуальное отсутствие, — заухала сова, — всякому и каждому рады ЗДЕСЬ, где я ЕСТЬ, — и где они будут Абсолютно дома!
|
