ФАЗА 1: Идентификации инконгруэнтностей пациента

Первый этап глобальной стратегии работы с инконгруэнтностями заключается в том, что психотерапевт должен суметь опознать инконгруэнтность, присутствующую в коммуникации пациента. Всякий раз, когда пациент выра­жает себя, он пользуется каждым из имеющихся у него выходных каналов, предъявляя психотерапевту одно или несколько сообщений. Как уже говорилась, по каждому выходному каналу передается по одному сообщению. Мно­жество сообщений, предъявляемых одновременно по не­скольким каналам, называется пара-сообщениями. Каж­дое из этих пара-сообщений является валидной репрезен­тацией пациента в данный момент времени. Если по всем. выходным каналам поступает одно и то же сообщение, как пациент, так и набор сообщений — конгруэнтны. Если же, напротив, по одному и более выходным каналам передает­ся пара-сообщение, которое не согласуется с пара-сообще­нием, поступающим по какому-нибудь другому каналу, — пациент инконгруэнтен.

Чтобы успешно обнаруживать в пациенте инконгруэнтность, психотерапевт должен научиться пользоваться своими сенсорными выходными каналами таким образом, чтобы не становиться жертвой галлюцинаций. Говоря кон­кретно, психотерапевт может научиться распознать пара-сообщения, представленные различными положениями те­ла пациента и его движениями, как с помощью зрения, так и с помощью кинестетического чувства. Психотерапевт может пользоваться глазами, руками и другими частями тела, наблюдая визуально, ощущая тактильно тело паци­ента. Чтобы воспринять на слух звуки, издаваемые паци­ентом, он применяет свой аудиальный входной канал. Психотерапевт стремится определить, согласуются ли между собой поступающие к нему пара-сообщения, устра­ивая для этого проверку как внутри каждого из входных сигналов, так и сопоставляя между собой данные, посту­пившие по разным каналам. Например, внутри слухового входного канала психотерапевт сверяет слова, произноси­мые пациентом, с тоном его голоса, скоростью речи, кото­рыми пациент пользуется, чтобы передать свое сообщение. Придя к выводу, что эти три сообщения согласуются меж­ду собой, психотерапевт далее сверяет эти пара-сообщения с пара-сообщениями, поступающими к нему через зри­тельный и кинестетические входные каналы, определяя, конгруэнтны ли все эти сообщения.

Мы не утверждаем, что различив, которые мы, будучи людьми, способны установить, исчерпываются теми разли­чиями, которые мы описали выше. Так, например, в слу­ховом входном канале язык, тон голоса и скорость речи — это единственно или даже самые важные различия, с по­мощью которых психотерапевт может выявить инконгруэнтности. Мы указываем лишь на некоторые из различий, которые, как показала практика, полезны для нас, как в нашей работе, так и в обучении других, когда мы стремим­ся помочь им стать компетентными психотерапевтами. Бо­лее того, мы хотим сказать, что опытные психотерапевты редко осознанно проводят сверку как внутри входных ка­налов, так и между ними, чтобы определить, общается ли пациент конгруэнтно. Как нам подсказывает опыт, приобретенный нами во время семинаров по подготовке психоте­рапевтов, люди, готовящиеся стать психотерапевтами, по­лагаются, скорее, на небольшое вначале число различий в одной или нескольких из входных систем. В этот началь­ный период они в высшей степени осознанно проводят сверку по этим различиям. После сравнительно небольшо­го промежутка времени эта систематическая сверка не­скольких различии по одному ила нескольким входным каналам перестает ими осознаваться, поведение же у них остается систематическим.

То есть они продолжают привычным образом обнару­живать инконгруэнтности в коммуникативном поведении пациентов в случаях, когда те предъявляют сообщения, противоречащие друг другу по усвоенным различиям. Другими словами, несмотря на то, что сознательной свер­ки на наличие противоречивых сообщений от пациента они уже не проводят, они продолжают видеть, слышать и ощущать инконгруэнтности. Как правило, овладев этими первыми различиями и опустив их из сознания, они начинают видеть, слышать и чувствовать новые различия, по­зволяющие нм судить об инконгруэнтной коммуникации пациента более тонко.

Мы хотим еще раз подчеркнуть, что на этом этапе, работая с ииконгруэнтностями пациента, психотерапевт еще не пытается интерпретировать или понять значение различных пара-сообщений, продуцируемых в ходе обще­ния; он лишь сравнивает воспринимаемые им сообщения по признаку конгруэнти/ннконгруэнти (5).

Насколько мы можем судить, единственный путь нау­читься обнаруживать инконгруэности в коммуникативном поведении пациента заключается в том, чтобы развивать в себе способность видеть, слышать и чувствовать, не впадая в галлюцинации. Когда психотерапевт в результате трени­ровки очистил собственные входные каналы для приема пара-сообщений, предъявляемых пациентом, и научился сравнивать их на конгруэнтность, он заметно продвинулся на пути к тому, чтобы стать динамичным и эффективным психотерапевтом.

В ходе семинаров по подготовке психотерапевтов мы разработали целый ряд техник, которые применялись людьми, готовящимися стать психотерапевтами, и доказа­ли свою полезность. Эти техники представляют собой час­тный случаи реализации общих принципов, о которых шла речь выше, ибо ничего взамен очищения и развития вход­ных каналов предложить невозможно. Ниже дается описа­ние этих трех случаев.

СЛУЧАЙ I - “НО”

Услышав, как пациент произносит предложение, пси­хотерапевт иногда подозревает, что услышал какую-то инконгруэнтность, однако он не уверен в этом. Одним из на­иболее распространенных случаев, подобного рода являет­ся случай, когда пациент произносит такие предложения, как:

“Я действительно хочу изменить то, как я веду себя на людях”.

“Я действительно не хочу идти на вечеринку”.

“Я на самом деле хочу пойти с ним на представление сегодня вечером”.

Когда человек произносит на английском языке пред­ложение, представляющее собой простое утверждение, то его голос в конце предложения понижается (это верно в общей форме и для русского языка. прим. перев.)

Произнесите два следующих предложения, прислуши­ваясь к интонации собственного голоса в конце предложе­ния:

“Я уйду из дома ровно в полночь”.

“Вы собираетесь уйти из дома ровно в полночь?”

Произнеся второе предложение (вопрос) вслух и при­слушиваясь к собственному голосу, вы заметите, что в кон­це предложения происходит повышение тона, в то время как при произнесении первого предложения тон голоса по­нижается.

Теперь произнесите первый набор предложений еще раз, но на этот раз так, чтобы ваш голос к концу предложе­ния несколько повышался: не так резко, как в случае воп­роса, но, однако, и не понижаясь, как это происходит в случае утверждения. Прислушайтесь к звучанию этого первого набора предложений при их произнесении указан­ным образом. Если вам удастся произнести их, как указано (с небольшим повышением тона в конце), вы будете иметь дело с почти инконгруэнтным опытом. Люди, у которых ведущей репрезентативной системой является аудиальная система, услышат фактически дополнительное слово, иду­щее вслед за последним словом каждого из первого набора предложений. Конкретно, они услышат слово “но”. Имен­но оно и лежит в основе почти инконгруэнтного опыта. Суть происшедшего в том, что небольшое повышение тона в конце этого особого класса предложений, известных под названием Неявных Каузиативов (см. “Структуру магии I”, гл. 4, где они рассмотрены подробно), сигнализирует слушателю о том, что данное предложение не закончено, что часть этого предложения отсутствует. Во всех случаях, когда вы, выступая в роли психотерапевта, сталкиваетесь с подобным высказыванием, мы рекомендуем вам просто на­клониться к пациенту, внимательно посмотреть на него и, произнеся слово “но”, подождать, чтобы пациент закончил предложение, произнеся опущенную ранее часть предло­жения. Так, например,

Пациент: Я действительно хочу изменить то, как я ве­ду себя на людях.

Психотерапевт:...Но...

Пациент; Но я боюсь, что люди не будут обращать на меня внимание.

Этот случай дает вам прекрасную возможность трени­ровать свои входные каналы так, чтобы замечать различия в коммуникации пациента. Обычно положение тела паци­ента, его жесты, тон голоса, скорость речи и ее синтаксис в период, когда он произносит часть предложения, предше­ствующую вашему “но”, резко отличается от тех же пара­метров в период, когда он произносит часть предложения, следующую после того, как вы сказали но”. Другими сло­вами, пациент выражает две различные, части или модели мира, - одна из которых связана с первой частью предло­жение, а вторая — с последней.

СЛУЧАЙ II - МЕТА-ВОПРОС

Другая широко распространенная ситуация, которую с пользой можно применять, чтобы помочь людям научиться замечать сдвиги или различия в коммуникации пациента, связана с так называемыми мета-вопросами. Рассмотрим следующий пример:

Пациент: Я так неудовлетворен своей работой. Психотерапевт: Да, и что вы чувствуете по поводу сво­его чувства неудовлетворенности своей работой?

Пациент: Я чувствую опасения по поводу своего чувст­ва неудовлетворенности работой.

Этот вопрос очень активно применяется Вирджинией Сейтер в ее динамической терапии. Она считает, что этот вопрос — отличный способ исследовать самооценку пациен­та (чувства пациента относительно своих собственных чувств), то есть ту часть пациента, которая тесно связана с его способностью действовать в трудных ситуациях и справляться с ними (см. “Структуру магии I”, глава 6, в которой этот вопрос рассмотрен подробнее). В процессе та­кого обмена репликами происходит радикальный переход пара-сообщений пациента в каждом из выходных каналов от первого утверждения, касающихся его чувств, к ответу на мета-вопрос психотерапевта о чувствах, испытываемых пациентом по отношению к его собственным чувствам, т.е. переход на следующий логический уровень. Мы вернемся к этому примеру при обсуждении интеграции, чтобы пока­зать существующие эффективные способы, с помощью ко­торых психотерапевт может справиться с различными час­тями пациента, представленными (в данный момент раз­вития процесса).как различные логические типы, один из которых занимает мета-позицию по отношению к другому.