12 страница. Когда вы рассказываете подобную историю, не имеет значения, соответствует ли в точности происходящее тому

Когда вы рассказываете подобную историю, не имеет значения, соответствует ли в точности происходящее тому, о чем вы говорите. Главное в том, что взрослые обращаются к прошлому, пытаются представить себе, что значит быть ребенком, им кажется, что все это могло бы происходить. Это означает, что все взрослые выработают одну и ту же универсальную реакцию в ответ на такого рода историю.

Если вы просите кого-либо вообразить себе подобное переживание, а затем все, что вы говорите об этом переживании, служит образной основой для последующего изменения, решения какой-либо частной проблемы - такая последовательность представляет собой команду, приказ. В рамках настоящего семинара мы не будем подробно останавливаться на метафорах такого типа. Однако, вы сможете работать с клиентами еще успешнее и воздействовать гораздо сильнее, если примените такие метафоры описанным, очень простым способом. Вы можете подумать заранее о том, чтобы легче произвести необходимые вам изменения. Затем придумайте универсальные переживания, включающие в себя такие реакции, и опишите эти переживания своим клиентам после того, как введете их в состояние транса.

При гипнотическом внушении очень полезно вызвать еще одну реакцию - она вызывается переживанием, которое испытывает клиент, когда вы говорите, что его подсознание мудро и он может на него положиться. Каковы универсальные переживания, на которые люди реагируют

приемлемым образом, и при этом не думают о них сознательно?.. Например, вы можете рассказать о том, что во время бега мы не думаем об этом, но наше тело знает, когда сердцу биться быстрее, когда участиться дыхание, и когда они должны опять замедлиться. Сознательно вы совершенно не задумываетесь о том, с какой быстротой должно биться ваше сердце для того, чтобы доставить необходимое количество кислорода к мышечным клеткам_- и в этом нет никакой нужды, потому что ваше подсознание полностью осведомлено о том, как и когда подобные вещи должны происходить.

 

ПЕРЕРАБОТКА (ПОВТОРНОЕ ВЛОЖЕНИЕ СОДЕРЖАНИЯ) В СОСТОЯНИИ ТРАНСА Введение

Сегодня днем я хотел бы затратить некоторое время для того, чтобы научить вас переработке (повторному вложению содержания). Я хотел бы также научить вас управлять возбуждением сигналов "да" и "нет", потому что, если вы будете знать, как это делается, вы сможете осуществлять любую процедуру в состоянии транса и поддерживать при этом постоянную и прочную обратную связь. Но сперва я хотел бы сделать некоторое отступление. Кто из вас работал когда-нибудь с клиентом, страдающим истерическим параличом (бессилием) или чем-нибудь в этом роде? Многие думают, что такие вещи случаются редко, но это не так. Это очень любопытная проблема. Когда я впервые встретился со случаем истерического паралича, меня это буквально заворожило. Я читал, что Милтон Эриксон умел переводить истерический паралич с одной половины тела на другую, с одной части тела на другую. Я всегда хотел научиться этому.

Когда, наконец, мне попался клиент с истерическим параличом, я решил попытаться проделать что-нибудь вроде того, что делал Эриксон. Я загипнотизировал ее (это была женщина), и перевел паралич с одной руки на другую. Когда она выходила из моего кабинета, она могла действовать левой рукой, которая находилась без движения вот уже три года. Но в то же время, ее правая рука была полностью парализована. Я был удовлетворен и попросил ее прийти ко мне на следующий день.

Разумеется, она была в некотором смятении, потому что изменение состояния ее паралича сделало для нее очевидным, что ее паралич_- это истерическое качество. До сих пор_- не взирая на то, что говорили ей врачи- она полагала, что ее паралич не имеет отношения к сознанию. Врачи все время говорили ей: "Вы себе это вообразили",- но она-то знала, что паралич у нее в руке. Но, когда он переместился в другую руку, верить, что дело только в ее руке, стало несколько трудновато. На следующий день я переместил паралич из ее руки в ногу. К выходу она проковыляла, зато обе руки у нее работали превосходно, я привел ее еще в большее смятение. Перемещение паралича в совершенно иное место имело очень важные последствия. Она верила в нечто, но я представил ей примеры, опровергающие ее веру. Она верила, что ее трудности не имеют отношения к ее сознанию. Когда кто-нибудь, работающий головой, а не руками; делает так, что вы приходите к нему с параличом в одной руке, а выходите с параличом в другой, и на следующий день уходите с параличом в ноге- у вас возникнет намерение спросить себя: в самом ли деле ваши проблемы физиологического характера, или здесь что-то другое? Это не только послужило примером, противоречащим ее предрассудкам, но и начало учить ее тому, что паралич сам по себе - вещь изменяемая.

Я предполагал, что паралич играет некоторую роль в ее жизни, но, вместо того, чтобы выяснить эту роль и пытаться изъять паралич полностью, я снова переместил его. Кончилось все тем, что она вышла из моего кабинета, горько оплакивая свои парализованные ноги! Как бы вы чувствовали себя, если бы ногти на ваших пальцах были парализованы? Как же это получается-вы начали с того, что у вас парализована рука, а кончили тем, что ногти на каждом отдельном пальце ваших рук парализованы!

Когда Эриксон писал о том, что ему удалось переместить истерический паралич из одной части тела пациента в другую, он стремился опровергнуть главный довод тех, кто критикует гипноз, как лечебную процедуру. Критика эта заключается в том, что гипноз излечивает только симптомы заболевания, но не удовлетворяет "основные нужды" клиента, и, следовательно, в результате

гипнотического "лечения" полного излечения не происходит, а возникают лишь другие симптомы того же явления.

Представление о "нуждах" выводится из работ Фрейда. Он полагал, что все люди нуждаются в некоторых определенных вещах. В те дни выражение "нужды, необходимость" воспринималось, как формулировка, хорошо описывающая то, что происходит в сознании человека. Считалось, что если человек в чем-то нуждается, то с этим уже ничего нельзя сделать. Вопрос был только в том, в чем эта нужда выражается, как ее удовлетворить.

К примеру,- гласит эта теория,- человек нуждается в том, чтобы окружающие обращали на него внимание. Если такая нужда не удовлетворяется, человек начинает дразнить, оскорблять окружающих или делать что-нибудь еще, чтобы привлечь к себе внимание. Раздразнив окружающих, вы, якобы, получите "косвенное удовлетворение", "дополнительный выигрыш", обратив на себя внимание. Если же вы нуждаетесь, чтобы окружающие взяли на себя часть ваших обязанностей и ухаживали за вами, то у вас, согласно с теорией Фрейда, может развиться паралич руки.

Задолго до Фрейда один смышленый малый, по фамилии Месмер, проделывал вещи, которые Фрейду были не по зубам. Работая с пациентом, страдающим истерическим параличом, Месмер излечивал его, заставляя паралич "выйти наружу"_- и, как ни странно, у его пациентов после этого не возникло никаких проблем другого рода.

Фрейд утверждал, что, если вы излечили паралич руки, как отдельный симптом, этот симптом обязательно проявится впоследствии каким-либо другим образом. То есть, если паралич руки исчезнет, то лицо пациента, например, сплошь покроется прыщами. Фрейд даже придумал название этому явлению: "конверсия" (превращение). Существует и другое название_- "замещение симптома".

Гипнотическое лечение часто обвиняют в том, что оно приводит лишь к такому замещению симптомов. Критики заявляли, что с помощью гипноза возможно устранить отдельный симптом, но в свое время он обязательно проявится как-либо иначе. Когда я приобрел некоторые познания в области психологии, мне захотелось, проверить подобные утверждения. Я необычайно заинтересовался гипнозом потому, что почти все специалисты в области психологии говорили мне: "Вам не нужно обучаться гипнозу. С помощью гипноза можно устранить только отдельные симптомы". Жизнь давно научила меня, что всякое явление, которого постоянно и усиленно избегают, может оказаться весьма ценным для меня - и поэтому мой интерес к гипнозу только возрос. За некоторыми исключениями, все люди стремятся избегать вещей, которые, как я заметил, действуют по-настоящему эффективно. Мне говорят: "Вам не нужно обучаться гипнозу, потому что гипноз устраняет всего лишь симптомы". Моя первая реакция такая: "Отлично, я хотел бы научиться излечивать хотя бы отдельные симптомы. Если я не способен на большее, мне и это может пригодится". "Нет, нет,-говорят мне,- если вы устраните только отдельный симптом, он вылезет где-нибудь еще". Я математик, и мысль о том, что можно заставить что-нибудь исчезнуть в одном месте и появиться в другом, привлекала меня сама по себе. Я подумал: "О, этому непременно нужно научиться!". Так я начал обучаться гипнозу и экспериментировать, пытаясь обнаружить, что случится, если устранить симптомы. Я постарался найти нескольких добровольцев, у которых были нерешенные проблемы, загипнотизировал их и заставил симптомы переместиться куда угодно, не указывая определенного места и не делая больше ничего. Я хотел обнаружить, где именно проявятся симптомы, какова здесь система, понять, по какому закону происходит конверсия (замещение симптомов). Каждый хороший математик на моем месте задал бы себе вопрос: "каким образом симптом "знает", где ему появиться в следующий раз?" Ничто не происходит случайно. Если уж элементарные частицы подчиняются определенным законам, то есть все основания предполагать, что законы физики распространяются и на такие симптомы. Я стал замечать, что в том, как проявляются симптомы, имеется некоторая система. Мне показалось, что новые симптомы имеют то же предназначение, что и прежние. Когда я с помощью гипноза устранял чей-либо симптом, возникая снова, он продолжал выполнять ту же функцию. Но я заметил и другую вещь- о которой поостерегся информировать других специалистов по психологии - а именно, что симптомы возвращаются не всегда. Если паралич руки был единственным способом для пациента привлечь к себе внимание после того как я гипнотизировал его и устранял этот симптом, он просто переставал привлекать внимание окружающих. И это показалось мне менее удачным исходом для пациента, чем если бы у него произошло замещение симптома.

Просматривая работы различных психотерапевтов, я вскоре заметил, что многим из них удавалось помочь пациенту, "поддержать" его, делая его личность более ограниченной! Эту мысль трудно понять сразу. Представьте себе, однако, что у пациента атрофировано какое-либо чувство-например, он предпочитает не видеть окружающий мир, чтобы предохранить себя от огромного количества страдания и боли, которые причиняет ему жизнь. Устранив эту преграду, вы создадите эмоциональный шок, который может плохо кончится для вашего пациента. Болезненный эмоциональный шок не кажется мне удачным исходом лечения.

Я знаю одного человека, с которым случилось нечто подобное. Клиницист, работавший с этим человеком, считал, что идеология пациента гораздо важнее, чем его переживания. Этот психотерапевт считал, что люди лучше себя чувствуют, если интенсивно воспринимают все происходящее. Поэтому он принялся обучать своего клиента интенсивно реагировать, и при этом не задал себе вопроса: "Если мой пациент станет интенсивно воспринимать окружающее, что с ним произойдет, как ему вести себя после этого?" Клиницист этот не учел, что механизмы, предохраняющие его клиента от интенсивной реакции на действительность, должны выполнять свое предназначение.

Подсознательное реагирование отличается от сознательного размышления тем, что кажется бессмысленным, но имеет определенное предназначение. Людям очень трудно представить себе разницу между смыслом и предназначением, потому что, как правило, они пытаются представить себе эту разницу сознательно. А сознательно вы пытаетесь представить себе, конечно же, смысл разницы между смыслом и предназначением, а не ее предназначение. И это наилучший способ придти в замешательство. И так как некоторые из вас уже втянулись в этот процесс, я продолжу свою лекцию для остальных.

Предназначение- это просто функция. Что-либо выполняет функцию, если удовлетворяет чему-либо. Для чего предназначена эта функция, чему она удовлетворяет_- не обязательно имеет значение. Так или иначе это происходит. Функция осуществляется в те самые моменты существования, когда это целесообразно для организма, или кажется целесообразным. Те из присутствующих, кто занимается врачебной практикой, могли заметить, что некоторые люди ведут себя так, как это полезно и приемлемо в пятилетнем возрасте, но никак не во взрослом состоянии. Тем не менее, они продолжают выполнять определенную программу поведения, которую в них однажды заложили.

Например, бывают взрослые люди, которые плачут и жалуются на свою судьбу. Они не понимают, что слезы им больше не помогут. Плачущий ребенок, если у него психически здоровые родители, получает то, чего он хочет. Но если плачет взрослый человек, ему трудно рассчитывать на такой же результат_- с большинством людей этот номер не проходит. И он станет плакать еще и оттого, что у него это не получается, и получит еще меньше.

Когда я обучился гипнозу, я решил, что устранение симптома без каких-либо последствий вполне возможно. Я загипнотизировал восемь курильщиков, и избавил их всех от привычки к курению. У четырех из них это не вызвало никаких заметных последствий. Если последствия невозможно обнаружить, мне этого вполне достаточно. Если при этом остается некое подспудное "подавленное желание", "скрытая нужда", никогда не появляющаяся на поверхности, ничем не выдающая своего существования - мне до этого нег дела. Если психоаналитик фрейдистского (происхождения) только скажет, что это "подавленное желание" останется у человека навсегда, я отвечу_- и прекрасно, пусть остается! Если мой метод работает, меня нисколько не беспокоит, остается ли какая-то "скрытая нужда", никогда и никак не влияющих на жизнь пациента. Однако у других четырех курильщиков, которых я избавил от их привычки, конверсия (замещение симптома) имела место. Я периодически наблюдал за состоянием этих четырех пациентов, пытаясь обнаружить, не произошло ли что-нибудь необычное, странное в их жизни, нет ли какого-нибудь нарушения в их поведении, или, может быть, произойдет неожиданно удачное изменение личности. Кроме того, я приглашал их приходить вместе и беседовать между собой у меня в кабинете - я хотел понаблюдать, не появилось ли в их поведении каких-либо радикальных изменений, в которых они не отдают себе отчета.

У одного из курильщиков мне удалось наблюдать чрезвычайно интересную и необычную реакцию. Встретившись со мной, чтобы проинформировать меня о своем состоянии, он сказал следующее: "Все идет прекрасно. Я совершенно не нуждаюсь в сигаретах. Я чувствую себя совершенно спокойно. Никаких других проблем у меня не возникает. Кстати, доктор, вы не даете консультаций по поводу супружеских отношений?"

Между тем, я заметил некоторое несоответствие в его коммуникациях. Поэтому я сказал ему, чтобы он сходил за своей женой и вместе с ней сразу же вернулся ко мне. Когда они пришли, я попросил их подождать в приемной, и вышел из комнаты. Тогда в моей приемной была установлена скрытая телекамера, с помощью которой я мог незаметно наблюдать за пациентами. Я обнаружил, что могу узнать о пациентах гораздо больше зате 5 минут, пока они сидят в приемной, чем за целый час разговора в своем кабинете. Таким образом, я немножко шпионил за пациентами. Я установил телекамеру так, что где бы ни находился пациент и куда бы он ни пошел в пределах приемной, я мог слышать и видеть все, что он делает.

Супруги сидели в приемной, и ждали, и ждали - и я ждал, и ждал. Я продолжал наблюдать за ними, пока не заметил нечто интересное. Оба они были вовлечены в такие сознательные действия, как чтение журналов и наблюдение происходящего за окном. Больше там нечем было заняться. Муж прохаживался по комнате и с женой пытался завязать разговор. В какой-то момент он присел рядом с ней, она открыла сумочку и достала сигарету, остановилась и посмотрела на мужа. Потом затянулась и взглянула на него опять. Он заметил, что она курит, встал, и отошел от нее. Она постоянно пыталась вовлечь его в разговор, но он ограничивался краткими ответами и снова погружался в чтение журнала.

Тогда я зашел в приемную, зажег сигарету, вручил ее мужчине и сказал, чтобы он закурил ее. Затем я вышел. Он взял сигарету, и, хотя ему не хотелось курить, продолжал держать ее в руке. Он не стал курить сигарету, но начал разговаривать с женой. Мне стало ясно, что, скорее всего, за годы совместной жизни супруги разработали сигнальную систему, в которой сигареты играли важную роль. Позднее я произвел гипнотическое исследование этого вопроса и подтвердил, что мое предположение верно. Супруги выполняли свои ежедневные привычные обязанности независимо друг от друга до тех пор, пока кто-нибудь из них не садился перекурить. Тогда другой делал то же самое, и они обращали внимание друг на друга. После того, как я избавил мужа от привычки к курению, они не делали этого уже в течение двух недель. Они стали полностью игнорировать друг друга, потому что исчезла привычная сигнальная система. Вот хороший пример того, что само по себе не имеет смысла, но имеет вполне определенное предназначение. Другой пациент решил придти ко мне, потому что испытывал постоянную боль в ухе, сопровождающуюся непрерывным звоном. Все это началось у него не так уж давно, с небольшого покалывания в ухе. Потом он стал все хуже слышать этим ухом, у него начались хронические боли. Он перенес пять операций, в ходе которых были удалены все нервные окончания в области больного уха. Врачи сделали все, что смогли, удалили из уха все нервы - но в ухе продолжало звенеть, и оно болело так же сильно, как болело до всех этих операций. Врачи знали, что в ухе не осталось ничего, что могло бы испытывать боль или производить шум, и поэтому решили, что это явление психологического характера. Не сказал бы, что все, что врачи проделали с этим пациентом, очень уж меня обрадовало, но по крайней мере, они перестали его оперировать. Следует поблагодарить их за это. Ведь они могли бы сказать и что-нибудь в таком роде: "Хорошо, значит дело в другом ухе!"_- или_- "Ага, давайте перейдем к левому полушарию мозга!". Когда этот человек пришел ко мне, он сказал: "Я уже умею справляться с болью в ухе. Все, что я хочу - это обучиться самогипнозу, чтобы уметь легко контролировать эту боль. Сейчас это отнимает у меня столько внимания и усилий, что я не могу больше ничего делать. Я не могу выполнять домашнюю работу. Я не могу работать вообще. Боль проходит, если я применяю много таблеток, но если не применять эти таблетки, боль становится такой ужасной, что я просто не могу ничего делать. Это заколдованный круг. Я начинаю разрушаться. Я скоро потеряю свой дом, свою семью Это кошмар!"

Он хотел, чтобы я попробовал гипноз, и я использовал гипноз, но только так, как сам считал нужным. Я применил особую модель гипнотического внушения - модель эта называется "переработкой", или повторным вложением содержания, и предназначена для того, чтобы заранее запрограммировать замещение симптома. При переработке один симптом превращается в другой. Все, что рассказал этот пациент, навело меня на мысль, что трудности с ухом освобождают его от необходимости делать работу и выполнять другие обязанности. Такое "освобождение", конечно же, не было очень приятным для него, но это всего лишь показывает, какую цену он готов был уплатить за то, чтобы не работать, насколько ему не хотелось работать. По специальности он был архитектором, но архитектура, видимо, не доставляла ему удовольствия - и в конце концов он стал выполнять обязанности бухгалтера в своем учреждении и другую неприятную, скучную работу. Итак, я превратил симптом звона и боли в ухе_- причем сначала я устранил звон- в истерический паралич. Я проинструктировал его подсознание таким образом, чтобы обе его руки

становились парализованными только тогда, появление этого симптома будет целесообразно - я хотел проверить, правильны ли мои предположения относительно этого пациента. Боли исчезли, он пришел в нормальное состояние. Но потом, когда его жена говорила ему что-нибудь вроде: "Послушай, вынеси мусор и подстриги газон, у меня еще столько всяких дел!"_- его руки внезапно отказывались слушаться, становились парализованными. Когда его коллеги по работе просили его выполнить какую-нибудь неприятнейшую обязанность- например, вести бухгалтерские счета или что-нибудь в этом роде_- опять возникал этот необъяснимый, таинственный паралич.

Однажды- тогда я как раз занимался изучением замещения симптомов- ко мне пришла женщина с онемевшими ногами. Онемение ног было постоянным, и достигло такой степени, что без посторонней помощи эта женщина не могла передвигаться. Она уже лечилась у психотерапевта. До того, как она начала лечение, нога у нее немела только изредка, но по окончании курса лечения ноги стали неметь все чаще и сильнее. Она считала, что ее состояние все время постепенно ухудшалось, и лечение просто не помогало, но я догадывался, что именно психотерапевт сделал так, что ее ноги онемели полностью.

Я всегда считал, что симптомы - друзья моих пациентов, а не их недостатки, я думаю, что симптомы представляют собой коммуникационные каналы. Однако, предназначение и конечный результат этих коммуникаций, как и большинства коммуникаций между людьми вообще, часто оказываются забытыми. Симптомы, как и сами люди, не всегда ясно различают между собой побуждение к коммуникации и осуществление коммуникации.

Эту женщину привела ко мне весьма консервативно мыслящая консультант-терапевт, причем жила пациентка в таком районе Калифорнии, где могут позволить себе жить только очень обеспеченные семьи. Консультант объяснила мне, как она лечила эту женщину и ее семью, и как в результате этого лечения семья эта зажила вполне счастливо. Но,- предположила она,- так как ей удалось преодолеть все трудности, возникавшие в этой семье, а симптом онемения ног продолжает существовать, значит, происходит что-то еще, чего она не может понять. Поэтому она решила попробовать гипноз, как последний шанс.

Бедная пациентка сидела у меня в кабинете, одетая в хлопчатобумажный спортивный свитер и велосипедные брюки. От природы она была привлекательной женщиной, но по всему было видно, что она прилежно трудилась, чтобы иметь непривлекательную внешность. Рядом с ней сидела ее консультант, очень хорошо одетая сорокалетняя женщина-психотерапевт, и говорила: "Ее семейные проблемы решены". Всякий раз, когда консультант говорила такие вещи, пациентка молчала, но ее несловесная реакция была весьма драматической. Лицо ее становилось асимметричным, дыхание - частым и неглубоким. Я подумал: "Гм... в этом что-то есть". Тогда я посмотрел на пациентку и сказал: "Вы пришли ко мне потому, что у вас онемели ноги... и ваша психотерапевт говорит, что вам ничего не нужно делать со своими семейными проблемами... Ваша психотерапевт уверена, что семейные проблемы у вас уже решены, но ваши симптомы остались... Ваша врач говорит вам... что это не неврологическое явление... Она говорит, что это не физиологическая проблема... что проблема у вас в голове... Но ведь я знаю... и вы знаете... что проблема вовсе не у вас в голове...- проблема у вас в ногах... потому что вы не можете стоять на них... Если вы встанете на ноги и не почувствуете онемения... у вас не будет необходимости прибегать к помощи этого психотерапевта... или какого-нибудь другого врача... потому что вы пришли сюда, чтобы вылечиться... Но теперь я не хочу говорить с вами, потому что вам так и не удалось справиться с этой проблемой... Вы так и не научились вставать на ноги... сами, не чувствуя при этом онемения. Я хочу поговорить непосредственно с вашими ногами". Если вы работаете с человеком, принадлежащим к среднему слою американского общества, и говорите что-нибудь подобное, это действует на него, как заклинание. Разница между гипнотической коммуникацией и обыкновенной словесной коммуникацией заключается в том, что когда вы используете гипнотическую коммуникацию, вы не беспокоитесь о содержании. Вы обращаете внимание только на реакции. Я уже говорил и еще раз повторяю: "Не обращайте внимания на содержание, обращайте внимание только на реакции: Если вы поступите так, как я говорю, вы сможете говорить человеку все, что угодно, и при этом налаживать с ним такое тесное общение, какого не сможет добиться никто другой.

Потом я перевел взгляд вниз, на ее ноги и сказал: "Онемевшие ноги, я знаю, вы можете рассказать нам нечто важное". Психотерапевт стала смотреть на ноги своей пациентки, и сама пациентка тоже уставилась на свои ноги.

Я сказал: "Итак, я знаю, что... биологически... правая нога говорит "да",... а левая нога говорит "нет"... Хотят ли ноги что-нибудь, мне сказать?" Правая нога зашевелилась_- и пациентка, и психотерапевт замерли от изумления. Я сказал: "Все правильно. Итак, существует нечто, что вы пытались рассказать этой женщине в течение многих лет, но она так и не поняла этого?". Правая нога снова подтвердила мое предположение, пошевелившись. Я спросил: "Не хотели бы вы объяснить ей это как-нибудь?"- Нет" зашевелилась левая нога. Я спросил еще: "Разве вы не заметили, что ваш способ объяснять действует не так, как вы хотите, и что приходится платить за это слишком высокую цену?" "Нет",- опять зашевелилась левая нога. Ноги этой женщины считали, что все, что они делают, они делают совершенно правильно.

Когда я спросил: "Не хотели бы вы использовать какой-нибудь другой подход, если бы такой подход действовал заведомо лучше?" "Да",- согласилась правая нога Я говорю: "Все правильно, очень сообразительные ноги. Если вам понравилась эта мысль, то мне остается только пожелать, чтобы вы избавились от онемения, избавились полностью. Полностью восстановите подвижность, и обеспечивайте надежное и прочное равновесие. Я хочу, чтобы вы немели только в те моменты, когда вам нужно будет нечто сообщить. Но я хочу, чтобы вы немели по крайней мере от кончиков пальцев до самого колена. И после того, как необходимость в сообщении отпадет, возвращайте телу полное равновесие. Потому что, когда вы делаете это теперь, ваша хозяйка не знает, в какой момент вы ей что-то сообщаете, а в какой момент нет, и поэтому она не может понять, что именно вы хотите ей сообщить. Хотя она слушается вас, она слушается не тогда, когда это нужно. Ведь ее послушание может быть более полезным и точным, не правда ли?"_- "Да",- зашевелилась правая нога. Тогда я сказал: "Начинайте".

Женщина воскликнула: "Я чувствую свои ноги!" Она подняла ногу, посмотрела на нее, и пошевелила пальцами. Потом она встала и сохранила равновесие. Ее консультант сказала: "Я не хотела бы, чтобы вы предавались по этому поводу особому оптимизму - такие вещи иногда действуют недолго",- и ноги женщины сразу же онемели от пяток до колена, и она упала. С трудом вскарабкавшись на кресло, она сказала психотерапевту,- "Больше никогда не говорите мне этого!",- и онемение в ногах снова прошло.

Как видите, ее симптом стал ее учителем. Выходя из моего кабинета, и по дороге домой она пребывала в радужном настроении. Она прибрала в доме и сделала еще множество вещей, которых не делали уже очень давно. Когда ее муж вернулся домой, она сообщила ему хорошие новости, и спросила: "Почему бы нам с тобой не пойти в ресторан и не отпраздновать мое исцеление?". "Я слишком устал",- ответил он. Приготовила бы ты лучше что-нибудь поесть. Она сказала: "Ладно",- и тут онемение начало взбираться к ее коленям. Она сказала: "Нет, я думаю, нам все-таки лучше проветриться",- и онемение прошло.

Онемение стало ее лучшим другом - в одну минуту. Оно стало учителем. Когда симптом становится вашим учителем, он вступает с вами в союз- в мире нет ничего, что не могло бы быть полезным в каком-нибудь смысле.

Если вы представляете себе психотерапию, гипноз и медицину вообще главным образом как средство борьбы с симптомами, ваши возможности в этих дисциплинах будут весьма ограниченными. Бороться со своим подсознанием, успешно противодействовать ему, пациенту не под силу, и ваше сознание так же неспособно чем-нибудь помочь в этой борьбе. Давным-давно, когда я еще занимался гипнозом официально, у меня была одна знакомая, которая испытывала невероятные трудности в связи со своим весом. Она вступила в "анонимное общество желающих похудеть" и выполняла все предписания, вплоть до того, что вывешивала на холодильнике памятные записки. В ее поведении меня поразила одна вещь: она покупала ту еду, которую старалась не есть. В ее доме не переводилась еда, которую ей нельзя было есть и она ее не ела!

Я помню - однажды, когда я был еще очень молод и мало знал окружающий мир, я пошел с этой знакомой в супермаркет. Она ходила по магазинам, а я таскался за ней и болтал всякую чепуху. Она складывала в тележку огромное количество продуктов, которые никогда не стала бы есть. Среди прочего она взяла банку, в которой было полгаллона (чуть меньше 2,5 литра) мороженого. Я спросил ее зачем она взяла столько мороженого - ведь еще вчера она при мне говорила, что ей страшно вредно есть мороженое. Она сказала, что берет его для меня. Я ответил, что не люблю мороженого, и что брать его для меня не стоит. Она вынула мороженое из тележки и попыталась положить его обратно в витрину. Но это у нее не получилось. Она сказала: "Ну хорошо, может быть, твоей маме захочется съесть немного мороженого". Она снова стала класть мороженое назад, но тут же вспомнила: "Слушай, ты же говорил, что к тебе завтра должны придти друзья!" Я