ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СЕГУНАТА

С середины XIX века прочность невидимых, но вполне ощутимых стен, воздвигнутых сёгунатом вокруг Японских островов, подвергалась испытаниям со всевозрастающей си­лой и частотой. Соперничающие друг с другом США, Англия и Франция, распространившие сферу своих колониальных ин­тересов на Дальний Восток, пытались подобрать «ключик» к наглухо захлопнутым воротам, за которые спряталась от внешнего мира феодальная Япония. О богатствах этой стра­ны ходили легенды, но всем представителям западной цивили­зации, за исключением голландцев, доступ туда был закрыт. В 1825 году правительство сёгуната Токугава — бакуфу — издало очередной закон, ужесточивший меры противодейст­вия попыткам иностранцев проникнуть в страну. Предписы­валось независимо от обстоятельств обстреливать иност­ранные суда, приближающиеся к японским портам, а выса­дившихся на берег чужаков беспощадно убивать.

Однако не прошло и двух десятков лет, как правительство Эдо вынуждено было смягчить свою позицию. И объясняется это отнюдь не вспыш­кой интереса к жизни зарубежом, а. страхом перед военной мощью сту­чащихся в ворота Японии держав. Эту мощь наглядно продемонстрировали британские войска, весьма эффективно расправившиеся с китайскими воору­женными силами в ходе т.н. «Опиумной войны». Оценив степень нависшей угро­зы, сёгунат пошел на попятную. Порто­вым администрациям в 1842 году была разослана новая инструкция бакуфу, позволявшая снабжать иностранные ко­рабли водой и припасами. К оружию предписывалось прибегать лишь при не­желании зарубежных гостей покинуть японскую гавань. Одновременно в стра­не было налажено производство пушек по голландским чертежам, а даймё полу­чили разрешение строить большие воен­ные корабли, что было до того времени категорически запрещено.

Между тем корабли под иностран­ными флагами стали появляться у бере­гов Японии все чаще. В основном это были европейские суда, ищущие наибо­лее короткие и безопасные пути в Китай. Ветры и течения нередко уносили их в воды Страны восходящего солнца. Час­тыми нарушителями спокойствия стали и китобойные шхуны, устремлявшиеся к негостеприимным берегам, чтобы почи­нить потрепанный бурями такелаж, на­брать в бочки питьевой воды и попол­нить запасы продовольствия. Китобоям и морякам необходимы были опорные базы на островах. И добиваться этого они были готовы даже силой, при необ­ходимости — с оружием в руках.

После неоднократных, но безрезуль­татных попыток связаться с бакуфу и до­говориться об открытии Японии амери­канцы решили взломать запертые двери. И вот в конце ноября 1852 года из порта Норфолк на Атлантическом побережье США вышла эскадра под командой ад­мирала (коммодора) Мэттью С.Перри. После захода на острова Рюкю Перри 8 июля 1853 года ввел свои корабли в за­лив Эдо и подошел к порту Урага. Эска­дра состояла из четырех военных кораб­лей, в том числе двух паровых. Неудиви­тельно, что японцы, увидев клубы дыма над их палубами, назвали американскую эскадру «черными кораблями».

Открыв пушечные порты и нацелив свои орудия на берег, коммодор потре­бовал от перепуганных японцев немед­ленно начать переговоры на основе тре­бований, изложенных в письме прези­дента США Филмора на имя императо­ра Японии. Японские чиновники попы­тались уговорить Перри перенести пере­говоры в Нагасаки, где к присутствию иностранцев, хотя и весьма ограничен­ному, уже привыкли, но тот отказался и для пущей убедительности высадил на берег десант из 370 вооруженных моря­ков. Представителям бакуфу не остава­лось ничего другого, как принять посла­ние Филмора. За ответом коммодор Перри обещал прибыть весной следую­щего года после плавания в Китай.

Одновременно с американцами или даже несколько раньше (если судить по времени начала экспедиции) попытку за­вязать дипломатические и торговые от­ношения со своим дальневосточным со­седом предприняла Россия.

7 октября 1852 года от причала Кронштадта ото­шел фрегат под вымпелом вицеадмира­ла Евфимия Путятина, назначенного ко­мандующим Российским Тихоокеан­ским флотом и одновременно Полно­мочным Послом в Японии. Ему предсто­ял нелегкий путь вокруг мыса Доброй Надежды и через Индийский океан. По­этому российской миссии пришлось провести несколько недель в англий­ском Портсмуте, где были проведены необходимые ремонтные работы и до­полнительно закуплена шхуна. В Гон­конге к эскадре Путятина присоедини­лись еще два русских корабля, подошед­ших от Аляски и Камчатки. И 22 августа 1853 года, спустя 1,5 месяца после при­бытия в Японию коммодора Перри, эс­кадра Путятина бросила якоря в бухте Нагасаки.

Изначально русская миссия была на­строена на поиск мирных решений.

Пушками японцам никто не грозил, да к тому же Нагасаки довольно удален от сёгунского дворца в Эдо. Поэтому пере­говоры шли неспешно, умышленно затя­гивались хозяевами. Попытки Путятина связаться с Перри ни к чему не привели. Американцы стремились сохранить свое первенство в переговорах с бакуфу. За­тяжке российско-японских переговоров способствовали и известия о начале в октябре 1853 года Крымской войны. Возникла угроза нападения англо-фран­цузских кораблей на Камчатку и русское Приморье. Да и сама эскадра Путятина оказалась «под боем». Путятин вынуж­ден был в апреле 1854 года прервать пе­реговоры и покинуть Нагасаки.

А 13 февраля 1854 года на рейде пор­та Урага вновь появились американские корабли. На этот раз коммодор Перри привел в Японию девять судов с 250 пушками. Настроен он был решительно и, пригрозив обстрелять Эдо, высадил 8 марта вооруженный десант в 500 чело­век. Несмотря на то, что значительная часть чиновников бакуфу и князей-даймё выступали за сохранение режима изо­ляции страны, сёгунат, испугавшись американской угрозы, уступил нажиму. 31 марта в Канагаве (Иокогама) был подписан первый японо-американский договор о мире и дружбе. Залогом этих дружественных чувств послужила па­лубная артиллерия «черных кораблей». Впрочем, достигнутые договоренности, закрепленные в Канагавском договоре, были сравнительно скромными. Амери­канские суда получили право заходить в порты Симода и Хакодатэ, где на ком­мерческих условиях могли получать во­ду, уголь, продовольствие и все необхо­димое. В Симода был назначен амери­канский консул.

Сдавшись на уговоры-угрозы амери­канцев, сёгунат уже не имел возможнос­ти отказываться от аналогичных усту­пок другим державам. Вскоре по образ­цу японо-американского договора были подписаны соответствующие документы с представителями Англии, Франции, Голландии, а 7 февраля 1855 года — с российским послом Путятиным. Для судов России были открыты порты Симода, Хакодатэ, Нагасаки.

Само по себе «открытие» Японии, хотя и имело огромное принципиальное значение, ожидаемых баснословных вы­год на первых порах не принесло. По­этому иностранные державы стали на­стаивать на расширении договорной ба­зы, добиваясь дополнительных льгот и привилегий. Первыми преуспели на этом пути голландцы, получившие по договору 1856 года право консульской юрисдикции, а спустя еще год обгово­рившие весьма выгодные для себя торго­вые тарифы.

Успехи конкурентов вызвали раз­дражение у прибывшего в Японию гене­рального консула США Таунсенда Харриса. Сначала он запугивал чиновников бакуфу неминуемой агрессией со сторо­ны Англии и Франции, затем предлагал американское посредничество в отно­шениях с другими странами и, наконец, предложил вызвать к берегам Японии

американскую военную эскадру. На не­уступчивого сёгуна Харрис давил и тем, что обещал в случае необходимости прервать переговоры с бакуфу и все во­просы решить непосредственно с импе­ратором в Киото. Под столь жестким нажимом в июле 1858 года в Симоде был подписан японо-американский до­говор о торговле, носивший явно выра­женный неравноправный и кабальный характер. Помимо открытия для дву­сторонней торговли ряда новых портов, он устанавливал экстерриториальность американцев в гражданских и уголов­ных делах, вводил крайне невыгодные для японцев тарифы и пошлины, огра­ничившие таможенный суверенитет Японии. В том же 1858 году были под­писаны по этому образцу неравноправ­ные торговые договоры с Англией, Францией и Россией.

Столь бесцеремонный прорыв в страну иностранцев вызвал немало воз­мущений среди самурайства, особенно в княжествах, поддерживавших императо­ра. Недовольство усугубилось быстро проявившимися негативными для Япо­нии результатами первых лет внешней торговли. Дешевые английские и амери­канские ткани сбивали цены на местные товары. Страну наводнило серебро, вво­зимое в обмен на дешевое местное золо­то. В стране процветали спекуляция и ростовщичество. Устоявшиеся рыноч­ные отношения были сломаны. Это больно ударило по крестьянам, ремес­ленникам, самураям. В стране начали нарастать акции протеста с требования­ми «изгнания варваров» (т.е. иностран­цев). В 1860 году самураи убили регента Наосукэ, подписавшего от имени правительства неравноправные догово­ры. Год от года нарастало число анти­правительственных восстаний в стране. Императорский двор, воспользовав­шись неурядицами, начал предприни­мать усилия по возвращению императо­ру реальной власти.

Коммодор Мзттью С Перри

Однако первые шаги к этому носили скорее не конфронтационный, а компро­миссный характер. Между киотской аристократией и военным дворянством наметился некий вариант альянса, це­лью которого было воспрепятствовать, с одной стороны, иностранному вмеша­тельству в дела страны, а с другой — подавить антифеодальные выступления крестьянства и городского плебса. Пере­дачи всей полноты государственной вла­сти из Эдо в Киото никто не требовал, но ожидалось, что сёгунат примет на се­бя определенные обязательства по «из­гнанию варваров». Бакуфу пообещало принять меры к удалению в ближайшие годы иностранцев из Японии, но к прак­тическим мерам и не приступило. Это, впрочем, не остудило горячие головы националистов, которые стали совер­шать вооруженные нападения на иност­ранцев. В стране создавались самурай­ские отряды, стремившиеся силой побу­дить анемичный сёгунат к решительным действиям. Особенно активно в этом бы­ло самурайство двух южных княжеств — Сацума и Тёсю.

Ситуация резко обострилась в конце 1862 года, когда самураи Сацума убили английского купца Ричардсона, ведшего себя по отношению к японцам исключи­тельно нагло. Английский консул потре­бовал наказания убийц и крупной де­нежной компенсации, угрожая в против­ном случае обстрелом Эдо. Император договорился с сёгуном, прибывшим в Киото, незамедлительно начать войну против «варваров». Был назначен срок начала военных действий — 24 июня 1863 года. А за день до этого бакуфу уве­домило иностранцев о закрытии портов. Войска Тёсю обстреляли из фортов Симоносэки стоящее на рейде американ­ское торговое судно.

Ответная реакция последовала не­медленно. Американцы потопили два японских корабля у берегов Тёсю и обст­реляли город Симоносэки. Английский флот произвел бомбардировку Кагосимы (центр княжества Сацума). Почти весь город сгорел, погибло много лю­дей. Убедившись в своей неспособности противостоять военной силе «варва­ров», японские власти отменили реше­ние о закрытии портов, полностью вы­платили компенсацию за убитого

Ричардсона и дали письменное обещание изловить и казнить виновных.

Капитуляция властей не охладила пыла самураев Тёсю, требовавших не только изгнания иностранцев, но и свер­жения бакуфу. Между самурайскими от­рядами и правительственными войсками в сентябре 1863 года произошли воору­женные столкновения в районе Киото, а также в провинциях Ямато и Тадзима. Восставшие самураи были отброшены на юг. Пополнив свои ряды, они вновь попытались захватить Киото и вновь были разбиты. Бакуфу объявило княже­ство Тёсю мятежным.

В начавшуюся гражданскую войну вмешались иностранцы. Корабли США, Англии, Франции и Голландии (Россия в этой карательной экспедиции участия не приняла) обстреляли центр княжества Тёсю — город Симоносэки. Власти Тёсю вынуждены были дать обязательство не мешать плаванию иностранных судов через Симоносэкский пролив и уплатить огромную денежную контрибуцию. Сё­гунат взялся сам выполнить денежные обязательства разгромленного княжест­ва, но сразу изыскать требуемые 3 млн долларов не смог. Тогда объединенный флот четырех держав вошел в Осакский залив. (В Осаке тогда находился сёгун Иэмоти, готовивший карательную экс­педицию против мятежного Тёсю.) Под угрозой пушек Иэмоти согласился на все домогательства иностранцев. Он угово­рил императора ратифицировать все предыдущие договоры с иностранными державами, попросил об открытии но­вых портов — Хиого (Кобз), Ниигаты, Осаки — и заодно подал прошение об отставке.

В июле 1866 года сёгунские войска в ходе очередной карательной экспеди­ции были разбиты южанами. Военные и дипломатические неудачи сёгуната вы­звали активизацию действий мятежни­ков. К ним присоединились самурай­ские отряды княжеств Сацума, Тоса и Хидзэн, выступившие с требованием «Долой бакуфу». Иностранцы не преми­нули принять участие в новом военном противостоянии. Но в этот раз их инте­ресы разделились. Если Франция и США поддержали в той или иной мере сёгуна, то Англия сочла для себя более выгодным союз с антисёгунской коали­цией. Вскоре сёгун Иэмоти умер и хозя­ином дворца в Эдо стал Кэйки — пят­надцатый сёгун из рода Токугава. А спустя несколько месяцев перемены произошли и в императорском дворце в Киото. Вместо скончавшегося импера­тора Комэй на трон вступил 14-летний Муцухито (Мэйдзи).

Последующие месяцы стали заклю­чительным актом крушения режима ба­куфу. В октябре 1867 года сёгун Кэйки, отчетливо сознавая, что власть ему не удержать, подал в отставку и передал всю государственную власть император­скому правительству. Но уходя в тень, Кэйки рассчитывал сохранить все феодальные права дома Токугава. Однако императорский двор настоял на конфис­кации всех земель и имущества Токуга­ва. Этого Кэйки уже не мог стерпеть. Он бросил верные ему войска на Киото, но был разбит у деревушек Фусими и Тоба (близ Киото), бежал в Осаку, а оттуда перебрался в Эдо, преследуемый прави­тельственными войсками, значительную часть которых составляли самурайские отряды юго-западных княжеств. В мае 1868 года императорские войска заняли Эдо. Кэйки капитулировал.

Однако гражданская война продол­жалась еще более года. Бывшие вассалы дома Токугава не хотели сдаваться. Ушел из Эдо на север военный флот сё­гуната. Северные княжества образовали достаточно сильную коалицию. Ярост­ные вооруженные стычки произошли в Вакамацу и на Хоккайдо. Попытки севе­рян сохранить суверенитет не увенчались успехом. Последовала жестокая расправа. Так в кровопролитных кон­вульсиях гражданской войны закончи­лась эпоха японского феодализма.